«Наука очень текучая, очень быстрая. За ней надо успевать»

Владимир Димидов занимается позитивной психологией и исследует проблему временной перспективы. В интервью проекту «Молодые ученые Вышки» он рассказал, зачем нам размышлять о будущем, как предупреждать наступление выгорания и какие места на озере Байкал стоит посетить.

Как я начал заниматься наукой

В четыре года я хотел стать изобретателем. Наверное, с этого все началось. Я пробовал себя в разных сферах — электроника, робототехника. Потом понял, что мне ближе что-то гуманитарное. Пытался стать писателем. Потом поступил на психологию и уже на втором курсе познакомился с доктором психологических наук, профессором СПбГУ Оксаной Владимировной Защиринской. Она была первым человеком, который не сомневался в моем успешном научном будущем. А на четвертом курсе, косвенно поработав в научных проектах, я начал искать конкретное место, исследовательский институт, где хотел бы работать.

Где я оказался

Я работаю в Международной лаборатории позитивной психологии личности и мотивации. Позитивная психология — это всемирный тренд в психологии личности, который касается проблем счастья и смысла. Мой научный руководитель Дмитрий Алексеевич Леонтьев — передовой ученый, а также внук известного советского психолога Алексея Николаевича Леонтьева и один из его прямых последователей. 

Больше нигде в России такого места нет. С одной стороны, это потомственная, поколенческая, настоящая научная школа. С другой стороны, Дмитрий Алексеевич входит в число ученых мирового уровня, и свои знания он транслирует нам. Наверное, это самый ценный опыт, который здесь можно получить.

Что я исследую

Временную перспективу. Понять, что такое временная перспектива, — это отдельная теоретическая задача. Под этим можно понимать, с одной стороны, то, что человек не только сконцентрирован на настоящем, но и смотрит в прошлое и будущее. В других подходах временная перспектива — это именно перспектива будущего, когнитивно-мотивационное образование, состоящее из целей человека, из его стремлений, надежд и страхов. 

Я предполагаю, что временная перспектива играет определенную роль в регуляции поведения. Возьмем, например, духовность. Как она попадает в нашу жизнь? Я считаю, что через временную перспективу. Эксперименты покажут, так ли это на самом деле. Но есть предположение, что высшие регуляторы поведения (у кого-то это Бог, у кого-то мораль) возникают в нашей жизни именно потому, что у нас появляется будущее, мы думаем о последствиях своих действий.

Эффекты временной перспективы

Люди, у которых есть временная перспектива, менее подвержены сиюминутным эмоциям, их счастье меньше зависит от пика переживаний здесь и сейчас, больше зависит от смыслов. 

Иначе говоря, если у человека есть цель в отдаленном будущем, он может быть более устойчив к фрустрации.

Такой целью может быть, например, защита диссертации. От других сфер науку отличает необходимость планировать, в том числе свою защиту. И люди, которые лучше планируют, простраивают путь к своей цели, имеют более детализированную временную перспективу.

Отсутствие временной перспективы может иметь очень серьезные последствия. Суицид совершают люди, которые утратили смысл, и первым звоночком может быть то, что у человека нет цели в жизни. Алкоголизм — тоже один из признаков дефицита смысла. У человека упрощается смысловая система. Из-за этого он становится более зависим от сиюминутных желаний. Его заболевание или склонность принимать алкоголь усиливается. Из-за того, что это усиливается, у него упрощается смысловая система. Все это приобретает патологический характер.

Как устроено мое исследование

Одна из частных гипотез, которую я хочу проверить, звучит так: временная перспектива является специфическим феноменом, отделяющим смысл от счастья. На языке статистики можно сказать, что происходит эффект модерации: корреляция или увеличивается, или уменьшается, когда мы вводим временную перспективу. В примере со счастьем и смыслом их связь должна быть ниже. Допустим, они коррелируют на 0,7, но, когда мы вставляем в модель временную перспективу, они начинают коррелировать на 0,4. Это значит, что связь разрушается, снижается.

Основное исследование выглядит стандартным образом: я набираю определенную выборку (около двухсот человек), чтобы мощность исследования была достаточной. Эта выборка должна быть однородной. Затем я провожу набор тестов. Большую часть из них мне еще придется разработать или апробировать на русском языке.

И затем строится определенная структурная модель, в которой есть счастье и позитивные эмоции, есть смысл и временная перспектива. В рамках диссертации там будет еще ряд важных переменных. Анализируя показатели, мы можем предположить, играет ли временная перспектива какую-то роль или же нет.

Чем я горжусь

Тем, что я не распыляюсь. Я могу много сделать в науке или в академической среде прямо сейчас, но я стараюсь концентрировать внимание именно на диссертации, на отдаленных целях. 

Есть одно достижение. Я открыл на факультете социальных наук студенческую научно-проектную группу. Мы отработали год, провели ряд интересных исследований. Это был мой первый опыт руководства. Не скажу, что я им горжусь, но в целом я считаю это предприятие успешным.

Мы разрабатывали вопрос целеполагания. Спрашивали людей, каким образом они думают о целях, ставят цели, зачем, с чего все начинается, какие есть трудности в этом процессе. Результаты отражены в статье «Субъективный опыт целеполагания», которая скоро выйдет в журнале «Мир психологии» за авторством моих коллег, которые со мной работали. Там описан этот процесс достаточно детально. Также мы создали тест о вовлеченности в цель и провели ряд тестирований.

Что мы узнали о целеполагании

Мы проводили два исследования. Они были на максимально похожих выборках. Но при этом одним людям мы давали свободу записывать свои цели, а другим предлагали выбрать из стремлений, которые эмпирически были выявлены в течение десятков лет исследований. И мы смотрели, какую роль играет именно смысл. 

Оказалось, что у людей, которые сами записывали свои цели, вовлеченность в эти цели имела одну структуру, а когда мы давали стремления сами, картина была другой.

В теории эти стремления разделены на внутренние и внешние. Внутренние — это, допустим, стремление к саморазвитию, внешние — стремление выглядеть привлекательно. Мы думали, что будут отличаться структуры для внутренних и для внешних целей. Оказалось, что структура в каждом конкретном случае будет своя. 

Какие-то цели приносят вдохновение, человек получает энергию от этого вдохновения и вовлекается. Какие-то цели вдохновения не приносят совсем, но мотивируют человека работать над собой. И вот эта структура в данном случае зависит от смысла цели. В моей диссертации будет более высокий уровень обобщения: она не про конкретные цели, а в принципе про временную перспективу. 

Например, считает ли человек свое будущее ограниченным, если он чувствует, что ему, может быть, осталось жить не так долго, как хотелось бы, большая часть жизни прожита. Или, наоборот, будущее открыто, человек не знает, сколько он еще проживет, и хочет поставить цели на далекий-далекий период.

Моя мечта как ученого

У меня есть отдаленная цель — основать институт. Институт в максимально широком смысле — это может быть учебное учреждение или лаборатория. 

Я мог бы сказать, что это мечта. Но это не мечта, это цель. А еще есть вещи, которые можно назвать фантазиями. Например, если говорить о состоянии психологии и науки в России, у меня есть фантазия, что ученые станут чуть более погружены в науку. Пока этого не происходит. 

Наука очень текучая, очень быстрая. За ней надо успевать.

Нужно быть в курсе современного состояния науки, читать статьи, которые выходят в твоей области здесь и сейчас. Например, в 2024 году вышла статья в журнале «Нейро». Ученые-нейрофизиологи на основе экспериментов с крысами выдвинули первичные положения о том, что функционирование сознания может быть объяснено квантовым дуализмом. 

По-хорошему, люди, которые занимаются психологией сознания, могут мобилизоваться и начать исследования на основании этой статьи. Но сделают это единицы. Эти же единицы будут цитироваться. Эти же единицы будут задавать тренды для других ученых. А другие ученые к этому придут через годы, когда квантовый дуализм уже может быть не так актуален.

Прежде чем я пришел к своей теме, я написал, наверное, с десяток проектов исследований, и каждая тема была все ближе и ближе к тому, что есть сейчас.

И я вижу определенный разрыв между тем, что мы делаем, и тем, что делают наши ближайшие коллеги — ученые-психологи со всей России. Они используют методологию, которая значительно отстает. Пишут исследования в стол. Как ученый я мечтаю о том, чтобы в России разрыв между провинциальной и столичной наукой был меньше (хотя провинциальной науки, как говорит мой научный руководитель, больше всего в Москве — к сожалению, это правда). Хочется, чтобы росла общая компетентность.

Какими областями науки я мог заниматься

Части науки тесно интегрированы друг в друга. С темы временной перспективы могу перейти, например, на тему темпорального аспекта сознания, говорить о том, что сознание здесь и сейчас, сознание, которое разворачивается дальше, обеспечивает нам состояние в потоке времени, потоке жизни. Это рядом с моей темой, но уже другая область. И я вижу это скорее темой завтрашнего дня. Может быть, завтра я возьму грант на эту тему, а может быть, никому это не пригодится, и я сверну в другую сторону.

Если бы я не стал ученым

Я мог бы стать писателем, кибернетиком, философом, дата-сайентистом. Все это пригождается мне даже в моей работе. Я могу спокойно окунуться в философские и психологические изыскания. Data Science — это то, как мы проводим исследования. Конечно, прозу мне, наверное, было бы сложнее писать, чем научные статьи, но я бы справился. Разве что стихи не мое, но кто знает...

Как я использую искусственный интеллект

Для анализа данных мы сейчас можем использовать искусственный интеллект только ограниченно, поскольку научное сообщество к этому еще не привыкло. Например, я могу обработать данные с помощью машинного обучения, но это должен быть аналог существующего статистического метода, который мы можем делать вручную. Так, чтобы, если мы публикуем статью, рецензенты это поняли.

Лично я обсуждаю с искусственным интеллектом модели. Например, у нас есть задача разработать тест временной перспективы. У меня есть определенный набор переменных характеристик: одни были выделены в литературном обзоре, другие — в еще одном моем исследовании. Можно это обобщить самостоятельно одним образом — теоретически. Можно это обобщить эмпирически, провести исследование, если есть подходящие методы. А можно обсудить это с искусственным интеллектом, задавая ему определенные инструкции. 

Например, по временной перспективе у меня есть 15 разных характеристик. Все их померить в диссертации я не могу, это будет слишком много. Они из разных теорий, какие-то из них пересекаются, какие-то нет. Обсуждая это с искусственным интеллектом, я могу выделить более стройную структуру, допустим, из четырех компонентов. 

Искусственный интеллект очень хорошо выделяет, как это называется в статистике, ортогональные и косоугольные структуры, то есть вещи, которые точно не связаны корреляцией, и вещи, которые связаны слабо или сильно.

C кем бы я хотел встретиться

С позитивным психологом Робертом Эммонсом. Это американский фундаментальный психолог, который занимался проблемами личностных стремлений, писал про духовность, религиозность. На рубеже двухтысячных он изучал цели человека. Это близко к тому, чем занимаюсь я. А в последнее время — уже больше десяти лет — он занимается проблемой благодарности (будь то эмоция или религиозная благодарность Богу). Я бы спросил у него — почему. Я считаю его гением, но, почему он выбрал это направление, мне пока непонятно.

А аспирантом Эммонса был Кен Шелдон, одно время работавший научным руководителем нашей лаборатории. В Вышке до сих пор он незримо присутствует, так как иногда всплывает его goal self-concordance model — модель соответствия целей интересам, ценностям и потребностям личности.

Как устроен мой обычный день

Каждый день как новый, все по-разному. Единственное, каждый вечер я гуляю с собакой, а утро периодически начинаю с оладушек, которые готовит моя девушка. Я их очень люблю.

Бывает ли у меня выгорание

Как я заметил, ученые работают циклами. У меня это тоже начинает проявляться, но как такового выгорания у меня нет. Есть просто ухудшение общего состояния, но я хорошо знаю, как с ним бороться. Надо заниматься любимым делом. Если сейчас я выполняю работу, которая мне неинтересна, я могу отставить ее и полчаса позаниматься тем, от чего я получаю удовольствие. 

Наука помогала мне даже в тяжелые моменты в моей жизни. Я мог в силу разных событий пропустить мимо себя весь день. Чувствовать себя уставшим весь вечер. Не спать до 4 утра. Но в 4 утра я садился заниматься наукой, и моя жизнь становилась лучше.

Чем я увлекаюсь, кроме науки

Я занимаюсь спортом. В теплое время года люблю ходить на турники. Часто с друзьями. Друзей очень люблю. Большинство из них тоже связано с наукой. Мой лучший друг, с которым мы дружим со школы, занимается кибербезопасностью. Он тоже аспирант. Так что в любой свободный момент я стараюсь с кем-то из них встретиться. Или хотя бы созвониться, если друг из другого города. 

Что дает спорт

Спорт очень хорошо тонизирует, изменяет физиологическое состояние организма. Вырабатываются полезные гормоны и гормоны счастья. Спорт стабилизирует нервную систему, укрепляет определенные нервные связи в мозге за счет мышечной иннервации. Ну и повышает настроение!

Что я недавно читал

Книгу Нассима Талеба «Статистические последствия жирных хвостов». Она очень критична к статистике в социальных науках. И, честно сказать, с ней невозможно не согласиться. 

Собирая данные, мы работаем с определенным набором данных как с нормально распределенными показателями. Мы исходим из положения, что все, что мы получили, подчиняется определенным статистическим законам.

Когда мы получаем нормальное распределение, мы знаем, что с этим делать. А если распределение отклоняется от нормального, с этим мы работать пока не умеем. 

«Жирные хвосты» — это как раз один из признаков того, что что-то отклоняется от нормального.

Талеб написал книгу на основе нескольких диссертаций и ряда статей статистиков. Там говорится о том, что распределение будет другим чаще всего. Чаще всего оно будет подчиняться другим законам, не тем, на которые мы опираемся. Но мы будем работать, закрывая на это глаза. Так учили меня, так учат сейчас всех.

Если признать, что в книге говорится правда, придется признать, что мы ничего не умеем. Статистики должны научить нас (ученых, использующих прикладную статистику) работать с другими распределениями данных. А они сами не со всеми видами распределений умеют работать. 

Совет молодым ученым

В среде молодых ученых, особенно среди моих ровесников, остро стоит вопрос заработка. Если вы хотите зарабатывать, идите в предпринимательство или в управление. Если вы человек сердца, тогда идите туда, куда вас это сердце ведет. Но при этом помните, что зарабатывать тем, что действительно вам нравится, будут только лучшие из лучших.

Любимое место в Москве

Мне очень нравится парк «Горка» со спортивной площадкой под Маросейкой, недалеко от Вышки. И мне нравится парк на Воробьевых горах, там рядом спорткомплекс «Лужники», можно позаниматься на турниках, а потом с друзьями прогуляться по набережной. 

Любимое место в Иркутске

В Иркутске, где я родился и вырос, тоже есть две замечательные набережные. Недалеко от Иркутска Байкал, если поехать в нетуристическое место, там везде замечательно. 

Мне нравится город Слюдянка на юге Байкала. Он равноудален от бурятских центров притяжения и Иркутска. У меня там родственники. И Байкал там именно такой, который запоминается: природа, пляжи, горы.

Еще я люблю поселок Старая Ангасолка, расположенный на Кругобайкальской железной дороге. В 1926 году через эту станцию проезжал Николай Рерих, и теперь там есть его музей.