ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 _________________________________ ROSSICA ANTIQUA ______________________________________________________ 2012 № 1 (5) ISSN 2222-9027 _____________________________________ Содержание В. Б. Перхавко. Русско-итальянские пересечения и соприкосновения в X-XII веках ……………………………………………………………..……....3 А. В. Майоров. Повесть о нашествии Батыя в Ипатьевской Летописи. Часть первая …………………………….…………………….…….33 И. Л. Паршин. Битва при Дюрнкруте 26 августа 1278 г.: альянс Льва Даниловича и Пшемысла II Оттокара ………………….….….95 Р. Г. Мыська. Теребовльськая земля в ХІ-ХІIІ вв. (по археологическим материалам)………………………..………......……..107 Рецензии О. М. Щодра [Рец. на кн.:] Леонтій Войтович. ГалицькоВолинські етюди. Біла Церква: Видавець Олександр Пшонкiвський, 2011. 477 с. ……………………………………………….…..……………….152 С. Б. Чебаненко. [Рец. на кн.:] Майоров А. В. Русь, Византия и Западная Европа. Из истории внешнеполитических и культурных связей XII – XIII вв. СПб.: «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2011. 800 с. (STUDIORUM SLAVICORUM ORBIS. Вып. 1). …………………..……….161 Наши авторы…………………………………………………………....……169 Our Autors………………………………………………………...………..…170 Summary…...………………………………………………………..……...…171 1 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Редакционная коллегия: Ю. Г. Алексеев (Санкт-Петербург, Россия) Л. В. Войтович (Львов, Украина) А. Ю. Дворниченко (Санкт-Петербург, Россия) Дариуш Домбровский (Торунь, Польша) Е. Л. Конявская (Москва, Россия) А. В. Майоров, ответственный редактор (Санкт-Петербург, Россия) член-корреспондент НАН Украины А. П. Моця (Киев, Украина) член-корреспондент РАН Е. Н. Носов (Санкт-Петербург, Россия) Г. М. Прохоров (Санкт-Петербург, Россия) член-корреспондент РАН Б. Н. Флоря (Москва, Россия) академик РАН В. Л. Янин (Москва, Россия) _________________________________________________________________ Rossica antiqua. Научный журнал. ISSN 2222-9027 Адрес редакции: 199034, Россия, Санкт-Петербург, Менделеевская линия В. О., д. 5. Исторический факультет Санкт-Петербургского государственного университета. Тел./факс: +7(812)323-52-06. E-mail: rossica_antiqua@mail.ru. http://history.spbu.ru/index.php?chpu=Rossica_antiqua Дизайн обложки: В. А. Войтекунас Корректор: С. Б. Чебаненко 2 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 В. Б. Перхавко Русско-итальянские пересечения и соприкосновения в X–XII веках История русско-итальянских контактов насчитывает уже более тысячи лет. На разных этапах они осуществлялись в разных формах и разных местах, путем прямого либо опосредованного взаимодействия. Реконструировать этих связи на протяжении X–XII вв. можно только за счет использования всей совокупности источников: древнерусских, и иностранных (письменных, включая надписи, монет, артефактов), как прямых, так и косвенных свидетельств. Взаимные контакты осуществлялись на территории Руси, Италии, Византии (в Константинополе), Палестины. В статье обобщены и проанализированы сведения о пребывании выходцев из Древней Руси в Италии и упоминания итальянских топонимов в древнерусской литературе. До XIII в. межконфессиональный диалог, тесно связанный с внешней политикой, превалировал в процессе русско-итальянского соприкосновения. Наибольшим авторитетом у древнерусских книжников устойчиво пользовался Рим как центр католической церкви. Использование сведений о Древнем Риме в какой-то степени приобщало Русь к элементам античного наследия. Ключевые слова: Русь, Италия, Византия, Рим, контакты, межконфессиональный диалог. История русско-итальянских контактов насчитывает уже более тысячи лет. На разных этапах они осуществлялись в разных формах и разных местах, путем прямого либо опосредованного взаимодействия и соприкосновения. Реконструировать картину зарождения и развития этих связей на протяжении X–XII вв. можно только за счет использования всей совокупности источников: и древнерусских, и иностранных (как письменных, так и вещественных), на основе методики комплексного источниковедения. Сохранилось очень мало прямых свидетельств, поэтому приходится привлекать и косвенные данные. Обращаясь к рассмотрению данной темы, следует учитывать, что в политическом плане территория Италии в 3 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 эпоху Средневековья никогда не представляла единое пространство; кроме того, Русь и Италия отличались в географическом, природно-климатическом, конфессиональном и этнокультурном отношении. Первое знакомство В IX в. на политической карте Европы появилось новое государство – Русь, развернувшее наступательную политику, преимущественно в южном направлении. Сведения о набегах древних русов на Византийскую империю вскоре достигли Рима. Как отмечает без ссылки на источник В.Т. Пашуто, «папу Николая I (858–867) интересовали выступления Руси против Византии»1. Этот интерес проявился в папском послании византийскому императору Михаилу III в сентябре 865 г. (MPL. CXIX. Р. 932 и сл.). Спустя два года, после убийства императора, папа Николай I способствовал низложению и изгнанию константинопольского патриарха Фотия и возведению на патриарший престол своего ставленника Игнатия, который вроде бы отправил в 874 г. латинского архиепископа (митрополита) на Русь. Об этом, со слов «Продолжателя Феофана», повествует византийский император Константин Багрянородный в биографии своего деда Василия I Македонянина (середина X в.)2. Даже если данная информация носит достоверный характер, ее нельзя рассматривать как первое обращение русских в христианство3. Ведь еще в 867 г. патриарх Фотий из- 1 Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 128. Theophanes Contin. De Michaele Theophili filio et de Basilio Macedone. Bonn, 1838. P. 196, 342 etc. 3 См.: Taube М. de. Rome et la Russie avant l'invasion des Tatars. IX–XIII siecle. T. 1. Le prince Askold, l'origine de I Etat de Kiev et la premiere conversion des russes. 856–882. Paris, 1947. 2 4 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 вещал об успехах отправленного им на Русь епископа византийской церкви4. Первое же знакомство итальянцев с русскими состоялось еще в X в. в Константинополе. Посол итальянского короля Гуго Прованского стал свидетелем неудачного похода киевского князя Игоря на Константинополь в 941 г. и расправы византийцев с попавшими в плен русскими воинами, о чем сообщает пасынок посла – писатель и дипломат X в. Лиутпранд Кремонский, родившийся около 920–925 гг. в Павии на р. По, недалеко от Милана5. Дважды посетивший столицу Византии (в 949 и 968 гг.), сам Лиутпранд Кремонский имел еще весьма смутные представления о русских, которых именовал северными людьми (норманнами). Лиутпранд, по мнению В. Я. Петрухина, писал о русах из числа норманнов в Константинополе 940-х гг.6 Если быть более точным, то под норманнами в сочинении Лиутпранда подразумевались не только русы и скандинавы, но и другие народы (венгры, германцы), проживавшие к северу от Италии. Как бы то ни было, первые контакты русских воиновторговцев с итальянскими купцами могли начаться в Константинополе еще в конце IX–X веках. В «Венецианской хронике» Иоанна Диакона (начало XI в.) содержится недатированная книжная информация о первом походе Руси («норманнов») на Константинополь, который состоялся в 860 г.7 4 Рамм Б. Я. Папство и Русь в X–XV веках. М.; Л., 1959. С. 26–27; Бибиков М. В. Byzantinorossica: Свод византийских свидетельств о Руси M., 2009. Т. II. С. 144–190. 5 Лиутпранд Кремонский. Анаподосис (или Воздаяние). О деяниях Оттона. Отчет о путешествии в Константинополь. М., 2006. C. 291–292; Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. IV. Западноевропейские источники / Сост. А. В. Назаренко. 2010. С. 36–40. 6 Петрухин В. Я. «Руси и вси языци». Аспекты исторических взаимосвязей: Историко-археологические очерки. М., 2011. С. 71. 7 Кузенков П. В. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках // Древнейшие государства Восточной Европы. 2000 г. М., 2003. С. 150–151; Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Т. IV. Западноевропейские источники. С. 53–54. 5 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Под 898 г. в Повести временных лет (далее – ПВЛ) («Сказание о начале славянской письменности») сообщается о том, что римский папа Адриан II положительно относился к славянской (моравской) миссии Кирилла и Мефодия 8 . В Пространном Житии Константина-Кирилла (чтение 5), использовавшемся составителем ПВЛ, описывается, как просветитель дал отповедь в Венеции епископам, попам и черноризцам, ополчившимся на него из-за перевода священных книг на славянский язык9. Далее там повествуется о завершении земной жизни св. Константина Философа в Риме, где его тепло встретил папа Адриан II со «всими гражаны». Принесенные им славянские книги были освящены и положены в римской церкви св. Марии (Санта Мария Маджоре), а мощи св. Климента – в одноименном храме, где в 869 г. похоронили и самого Константина-Кирилла. В легенде о подготовке к крещению Руси, включенной под 986 г. в ПВЛ, говорится о приходе на Русь посланников от римского папы: «потомъ же придоша Немьци глагоще придохомъ послании от папежа»10 . В Никоновской летописи, созданной частично на основе летописного свода первой трети XVI в., приводится информация о приходе послов из Рима в Киев при князьях Ярополке Святославиче (под 979 г.), Владимире Святославиче (под 986, 988, 991, 1000 гг.). Но вряд ли ей стоит доверять, если не будут найдены другие более достоверные свидетельства11. Из Херсонеса в Киев в 989 г. проник культ св. Климента, папы римского, в распространение которого в IX в. огромный вклад внесли славянские просветители Кирилл и Мефодий12. 8 Полное собрание русских летописей (далее – ПСРЛ). М., 1997. Т. I. Стб. 27; Сказания о начале славянской письменности / Вступ. ст., перевод и комментарий Б. Н. Флори. М., 1981. 9 Библиотека литературы Древней Руси (далее – БЛДР). СПб., 1999. Т. 2. XI–XII века. С. 60. 10 ПСРЛ. Т. I. Стб. 85. 11 ПСРЛ. М., 2000. Т. IX. С. 39, 42, 57, 64, 68; Рамм Б. Я. Папство и Русь в X–XV веках. С. 44–45. 12 Назаренко А. В. Западноевропейские источники // Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 1999. С. 354–355. 6 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Мощи св. Климента (его глава) хранились в Десятинной церкви, а в 40-х гг. XI в. фресковое изображение святого появилось в святительском чине Софийского собора Киева 13 . Св. Клименту уделено немало внимания в «Слове на обновление Десятинной церкви» (XI в.), где проводится идея о распространении христианства («благодати») на Руси из Рима через Херсонес (Корсунь)14. В ранних произведениях древнерусской письменности вообще не прослеживается противопоставление католического Запада (Рима) православному Востоку. И, хотя, св. Климент по ряду причин не стал небесным патроном Руси, к нему уважительно относились и в XII в. Черниговский епископ Онуфрий говорил на Киевском соборе 1147 г.: «Аз сведе, достоить ны (т. е. сошедшимся епископам – В.П.) поставити (митрополита – В.П.), а глава у нас есть святаго Климента, якоже ставять Греци рукою святаго Ивана (вероятно, Германа – В.П.)»15. Очень осторожно следует относиться к позднему свидетельству Никоновской летописи об отправке Владимиром Святославичем в 1001 г. купцов (гостей) в Рим и другие страны с целью сбора информации16. Великий князь Владимир Святой, крестивший Русь, в летописном некрологе 1015 г. именуется как «новыи Костантин великого Рима» 17 . Сравнивается он с римским императором Константином и в «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона (середина XI в.), и в сочинении «Память и похвала князю русскому Владимиру» 18 . Так древнерусские 13 ПСРЛ. М., 1998. Т. II. Стб. 341; Сарабьянов В. Д., Смирнова Э. С. История древнерусской живописи. М., 2007. C. 22. 14 См.: Карпов А. Ю. «Слово на обновление Десятинной церкви» по списку М.А. Оболенского // Архив русской истории. М., 1992. № 1. С. 101– 111; Гладкова О. В. «Слово на обновление Десятинной церкви» // Древнерусская литература. Восприятие Запада в XI–XIV вв. М., 1996. С. 10–34. 15 ПСРЛ. Т. II. Стб. 341. 16 ПСРЛ. Т. IX. С. 68. 17 ПСРЛ. Т. I. Стб. 130; ПСРЛ. М., 2000. Т. III. С. 169. 18 Молдован А. М. Слово о законе и благодати Илариона. Киев, 1984. С. 91–97; БЛДР. СПб., 1997. Т. 1. XI–XII века. С. 26 –61, 320; Древнерусские 7 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 книжники XI–XII вв. приобщали молодое восточнославянское государство и его правителей к эпохе Античности и ее наследию. Священник княжеской церкви Св.Апостолов в с. Берестово под Киевом Иларион, ставший в 1051 г. первым русским (по национальности) митрополитом, утверждал идею богоизбранности русских и вселенского значения Киева. Отвергая притязания Византии на господство над другими народами, недавно обращенными в христианство, он отстаивал равноправие Руси среди христианских государств. По словам Илариона, «Римськая страна» хвалит «Петра и Паула, има же вероваша в Исуса Христа, сына Божиа»19. Похвала двум этим апостолам, особенно популярным в римско-католической церкви, содержится и в Житии св. Владимира20. В представлении Илариона Рим являлся первоосновой христианства, «первое Христово царство»21. Первые русские в Италии Когда же выходцы из Руси впервые увидели Италию? Произошло это в 968 г. при византийском императоре Никифоре Фоке, который направил 2 «русских» корабля (речь идет о наемниках из Руси) в составе византийского флота к берегам Южной Италии. Наемные воины из Руси действовали на стороне Византии в Южной Италии и Сицилии с конца X и до середины XI в.22. Кто же из известных по имени русских людей первым посетил Рим? То был приехавший в 1075 г. в Италию, Ярополк княжеские жития / Подг. текстов, перевод и комментарии В. В. Кускова. М., 2001. C. 25. 19 БЛДР. Т. 1. С. 42. 20 Древнерусские княжеские жития. С. 42. 21 Демин А. С. «Слово о законе и благодати» Илариона // Древнерусская литература. Восприятие Запада в XI–XIV вв. М., 1996. С. 8. 22 Васильевский В. Г. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI–XII веков // Васильевский В. Г. Труды. СПб., 1908. Т. 1. С. 176–177, 208, 296; Левченко М. В. Очерки по истории руссковизантийских отношений. М., 1956. С. 388–389. 8 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 (Гавриил-Петр) Изяславич, сын великого киевского князя Изяслава (Дмитрия) Ярославича, боровшегося за власть со своими братьями – Святославом и Всеволодом. Будучи изгнанным вместе с отцом из Киева, он проживал при дворе саксонского маркграфа Дедо, на падчерице которого, графине Кунигунде-Ирине был женат. Сам же Изяслав Ярославич отправился за помощью к императору Священной Римской империи германской нации Генриху IV в Майнц. Вероятно, переговоры с римским папой и его приближенными облегчало знание Ярополком латыни, которой его могла обучить мать Олисава-Гертруда (ее крестильное имя – Елена), дочь польского короля Мешко II и сестра Казимира I Восстановителя, несколько раз переходившая из католичество в православие, и обратно23. 17 апреля 1075 г. римский папа Григорий VII издал буллу, подтверждающую юридическое право князя Изяслава Ярославича (а, точнее, его сына) на великое киевское княжение и, в свою очередь, направил к Изяславу легата24. В грамоте Григория VII «Дмитрию, королю русскому», в частности, говорилось: «Ваш сын во время посещения апостольского престола прибыл к нам, и так как он хотел получить королевство как дар св. Петра из наших рук, изъявив св. Петру, главе апостолов, должную верность, то обратился к нам с покорными мольбам, решительно утверждая, что эта его просьба скреплена вашим согласием, и испытывая уверенность в своих исканиях в случае облагодетельствования его милостью и защитой апостольской власти»25. Имя сына русского короля Дмитрия (Изяслава Ярославича) в папском послании не указано. 23 См. подробнее о ней и Ярополке Изяславиче: Янин В. Л. Русская княгиня Олисава-Гертруда и ее сын Ярополк // Нумизматика и эпиграфика. М., 1964. Т. IV. С. 142–164. 24 Рамм Б. Я. Папство и Русь в X–XV веках. С. 64–67; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 129–130; Пирлинг П. О. Россия и папский престол. М., 2012. С. 18–19. 25 Рапов О. М., Ткаченко Н. Г. Документы о взаимоотношениях папской курии с великим киевским князем Изяславом Ярославичем и польским князем Болеславом II в 1075 г. // Вестник Московского университета. Серия 5. История. 1975. № 5. С. 86. 9 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Однако, на основе тщательного изучения миниатюр Трирской (Эгбертинской) псалтыри конца X в., принадлежавшей княгине Олисаве-Гертруде, которая дополнила ее своим «Кодексом» («Молитвенником»), Н. П. Кондаков убедительно доказал, что Изяслав Ярославич направил к римскому папе именно Ярополка, перешедшего в католичество, а не другого своего сына Святополка26. Как видим, даже после окончательного раскола христианской церкви на две основные ветви в 1054 г., политический прагматизм брал верх над конфессиональными противоречиями. Вот что написал о возможных последствиях римского соглашения Ярополка с папским престолом О. М. Рапов: «Претворение в жизнь договора Григория VII с Ярополком Изяславичем означало бы превращение Руси в лен папского престола, а великих киевских князей – в вассалов-данников римских пап. Все это вело к проникновению на территорию Восточной Европы латинского духовенства, к обращению русского населения в католичество и к выплате им «гроша св. Петра» Риму. Данные мероприятия были очень выгодны папской курии, так как резко усиливали ее в политическом и экономическом отношениях, и были совершенно невыгодны Руси»27. Прогнозы, что и говорить, неутешительные для судеб древнерусской православной цивилизации. Но не следует переоценивать реальные перспективы их воплощения, осложненные сопротивлением провизантийски настроенных иерархов Русской православной церкви, центробежными политическими и экономическими тенденциями, характерными для Руси того времени. 26 Кондаков Н. П. Изображения русской княжеской семьи в миниатюрах XVI века. СПб., 1906; Кстати, Трирская псалтирь с «Кодексом Гертруды», побывавшая вместе с владельцами в ряде стран Европы (в Германии, на Руси, в Польше, Венгрии) в настоящее время хранится в городском архиве Чивидале (Ломбардия), куда попала еще в 1229 г. См. также о «Кодексе Гертруды»: Щавелева Н. И. К изучению молитвенника княгини Гертруды // Восточная Европа в древности и средневековье: проблемы источниковедения. М., 1990. С. 147–150. 27 Рапов О. М., Ткаченко Н. Г. Документы о взаимоотношениях... С. 87, прим. 19. 10 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Русско-итальянские контакты продолжились и в конце XI в., когда Равеннский архиепископ антипапа Климент III, креатура императора Генриха IV, искавший поддержки Византии и Руси в связи с подготовкой Первого крестового похода, поддерживал контакты с великим киевским князем Всеволодом Ярославичем28. В 90-х гг. XI в. в Италии побывала Евпраксия (Адельгейда, Адельхайда) Всеволодовна, сестра князя Владимира Мономаха, бежавшая из Вероны от своего второго мужа императора Генриха IV в Каноссу, ко двору итальянского герцога Вельфа и его супруги Матильды Тосканской. В марте 1095 г. Евпраксия присутствовала на общем синоде епископов Италии, Бургундии, Франции и юга Германии, который папа Урбан II созвал в г. Пьяченца (Ломбардия). Участники собора осудили отвратительное отношение к Адельгейде ее второго супруга и признали ее брак с Генрихом IV, которого отлучили от Церкви, недействительным29. Позже она вернулась на Русь, постриглась в 1106 г. в монахини и скончалась в 1009 г.30 Из Италии на Русь Не позже начала 90-х гг. XI в. на Руси появился праздник перенесения мощей Николая Мирликийского в Бари (9 мая), незадолго до этого учрежденный римским папой Урбаном II 31 . Древнейший список древнерусского «Слова о перенесе28 Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 130; Leib B. Rom, Kiev et Byzance à la fin du XIe siècle. Paris, 1924. P. 23, 34. 29 Розанов С. П. Евпраксия –Адельгейда Всеволодовна (1071–1109) // Известия АН СССР. 1929. Серия VII. Вып. 8. С. 617–646; Рамм Б. Я. Папство и Русь в X–XV веках. С. 71–72; Назаренко А. В. Западноевропейские источники. С. 375–376; Хрусталев Д. Г. Ефрем Переяславский: Русская церковь конца XI – начала XII вв. между Востоком и Западом // Науковi записки з української iсторiї: Збiрник наукових статей. Переяслав Хмельницький, 2008. Вип. 20. С. 169–170. 30 ПСРЛ. Т. I. Стб. 281, 283–284; Т. II. Стб. 257–258, 260. 31 См.: Голубинский Е. Е. История русской церкви. М., 1901. Т. I (1). С. 773; Он же. История Русской церкви. М., 1904. Т. II (2). С. 398–399; Ма- 11 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 нии мощей Николая Мирликийского», восходящий к протографу XI в., датируется XIV в.32 «Сказание» о чудесах святителя Николая» дошло в целом ряде списков XII–XVII вв. Самым ранним из них является список XII в. из Торжественника в составе Златоструя33. В одном из посмертных чудес повествуется о воине Петре, попавшем плен к сарацинам (арабам) и освобожденном из темницы в Самарии благодаря Симеону Праведному и Николаю Мирликийскому. Последний «довел» Петра до Рима, где тот принял пострижение в храме св. Петра от самого папы римского34. Авторство «Слова похвального на перенесение мощей Николая Мирликийского» и «Сказания о чудесах святителя Николая» многими исследователями, вслед за архимандритом Леонидом, приписывается Ефрему, епископу ПереяславляЮжнорусского (конец XI в.)35. В «Слове похвальном на перекарий, митрополит. История Русской церкви. СПб., 1868. Т. II. Приложение 7. С. 343–347; Cioffari G. San Nicola nella crilica storica. Bari, 1988. 32 См.: Красовский А. Установление в Русской Церкви праздника 9-го мая в память перенесения мощей Святителя Николая из Мир Ликийских в г. Бар // Труды Киевской духовной академии. Киев, 1874. № 4. С. 521–585; Рогачевская Е. Б. Цикл памятников о Николае Мирликийском // Древнерусская литература. Восприятие Запада в XI–XIV вв. М., 1996. С. 35–50; Крутова М. С. Святитель Николай Чудотворец в древнерусской письменности. М., 1997; Правило веры и образ кротости образ свт. Николая, архиепископа Мирликийского в византийской и славянской агиографии, гимнографии и иконографии, М., 2004; Святитель Николай Мирликийский в памятниках письменности и иконографии. М., 2006; Cioffari G. La leggeda di Kiev. La translazione delle reliquie di S. Nicola nel racconto di un annalista russo contemporaneo. Bari, 1980. 33 Макеева И.И. «Сказание чудес Николая Мирликийского» // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. М., 2003. С. 228– 310; Она же. Рукописная и старопечатная традиция сказаний о чудесах Николая Мирликийского» // Русская агиография. Исследования. Материалы. Публикации. СПб., 2011. Т. II. С. 366; См. публикацию переводных «Чудес Николая Мирликийского»: БЛДР. Т. 2. XI–XII века. С. 216–243. 34 БЛДР. Т. 2. С. 236–241. 35 Подробнее см.: Леонид, архимандрит. Житие и чудеса св. Николая Мирликийского и похвала ему. Исследование двух памятников древней русской письменности XI в. (Памятники древней письменности. № 34). СПб., 1881 (на обложке – 1882). С. 97–170; Он же. Посмертные чудеса свя- 12 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 несение мощей Николая Мирликийского» содержится ряд подробностей об этом примечательном событии 1087 г., датируемым почему-то не от сотворения мира по византийской эре, а 1095 г. – «в тысущное лето и 95 от въплощениа самого Бога»36. Итальянский г. Бари (Бар) в Апулии именуется «немецким», хотя он в конце XI в. не входил в состав Священной Римской империи германской нации. Вообще весь юг Италии с 876 г. и по 1071 г., когда он был отвоеван у греков Робертом Гуискаром (Гуискардом), входил в состав Византийской империи. Вероятно, прилагательное «немецкий» ассоциировалось на Руси также с норманнами, которые чуть позже какоето время властвовали в Южной Италии. В «Слове о перенесении мощей святителя Николая» повествуется о явлении Николая Мирликийского благоверному священнику (пресвитеру) «в Баре граде Муруманьсте, Немечьскыя области» (прилагательное «муруманьсте» трактуется как «норманнский»). После чего «баряне», снарядив три корабля, нагруженные пшеницей, отправились в Антиохию, а затем, распродав зерно, в Малую Азию, в г. Миры, за мощами святителя. В роли их неудачливых соперников выступили венецианцы («венедици»), также охотившиеся за мощами. Как видим, в сочинении не затушевываются противоречивые интересы разных центров средневековой Италии. Отплыв 11 апреля «от града Мирьска», 9 мая, корабли с мощами святителя достигли порта Бари, где их положили в храме святого Иоанна Предтечи «при мори». Правда, в Бари по западным источникам известны в конце XI в. церкви св. Бенедикта и св. Евстафия, но не св. Иоанна тителя Николая, архиепископа Мир-Ликийского Чудотворца: Памятник древней русской письменности XI в. / Труд Ефрема, епископа Переяславского (по пергаменной рукописи исхода XIV в. библиотеки ТроицеСергиевой лавры, № 9). СПб., 1888 (Памятники древней письменности и искусства. № 72); Творогов О. В. Ефрем (XI в.) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2 (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 1. С. 125–126; Хрусталев Д. Г. Разыскания о Ефреме Переяславском. СПб., 2002. 36 Слово о перенесении мощей святителя Николая // Макарий, митрополит. История Русской Церкви. Т. II. Приложение. С. 555. 13 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Предтечи (как в Мирах)37. Автор сочинения в положительных тонах описывает поведение «барян», проживавших в области, которая до недавнего времени находилась в церковном подчинении Константинопольской патриархии. Далее в сочинении описывается перенесение мощей Николая Мирликийского, уложенных в серебряную раку, в новую церковь Бари, ему посвященную, и участие в этой церемонии 29 сентября 1090 (в источнике получается неверная дата –1098 г.) г. папы римского Германа. «Римьский же папеж Герман, и епископи вси, и гражане вси, и людие вси праздник сътвориша в тот день и похвалоу, юже творят в той день святому людие вси и до сего дни»38. В действительности праздник в честь перенесения мощей Николая Мирликийского был установлен при папе Урбане II, а понтифика по имени Герман вообще не было в истории римско-католической церкви. В этой связи И. А. Шляпкин отмечал, что древнерусские авторы «часто переделывали имена пап, преимущественно давая им имена Германа и Сильвестра»39. Согласно гипотезе В. А. Мошина, на Руси праздник 9 мая был установлен в период 1087–1090 гг., возможно, при посредстве дочери великого князя Всеволода ЕвпраксииАдельгейды, супруги императора Генриха IV , которая присутствовала при этом событии 40 . Как пишет В. Т. Пашуто, «Сказание о перенесении мощей Николая в Бари, судя по веским деталям, составлено русским очевидцем, а может быть, и участником купеческо-пиратской экспедиции барийцев из Антиохии в г. Миры; автор присутствовал и при состоявшемся через три года освящении Урбаном II храма в честь Нико37 Шляпкин И. А. Русское поучение XI в. о перенесении мощей Николая Чудотворца (Памятники древней письменности и искусства. № 19). СПб., 1881. С. 13; См. о г. Бари в эпоху Средневековья: Абрамсон М. Л. Крупные города Апулии в XII–XIII вв. (на материале Бари и Барлетты) // Средние века. М., 1985. Т. 48. С. 47–70. 38 Слово о перенесении мощей святителя Николая. С. 555–558. 39 Шляпкин И. А. Русское поучение XI в. о перенесении мощей Николая Чудотворца. С. 14. 40 Мошин В. А. О периодизации русско-южнославянских литературных связей // Русь и южные славяне. СПб., 1998. С. 77. 14 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 лая»41. Данная гипотеза мне представляется маловероятной: трудно себе представить, чтобы выходец из Руси, православный человек, не просто очутился в конце XI в. в Бари либо в Антиохии (это, как раз могло иметь место), а был включен в состав авантюрной, по характеру, экспедиции по вывозу мощей Николая Мирликийского из Малой Азии в Италию. Некоторые из русских воинов-наемников, предположил А. В. Карташев, оставшись в Южной Италии, проживали там в нескольких православных монастырях. По его мнению, «монастыри эти приняли местный латинский праздник в честь св. Николая и послужили посредниками в передаче его на Русь, которая, очевидно, вела с Апулией довольно оживленные сношения. Только присутствием русских киевских купцов в г. Бари и очевидцев совершавшихся там чудес можно объяснить живой отклик Киева на это событие…» 42 . К сожалению, в нашем распоряжении нет никаких данных (ни письменных, ни археологических, ни нумизматических источников) о торговле Руси с Южной Италией в XI в. Как предполагает В. Т. Пашуто, представители Руси могли участвовать в Малфийском соборе 1089 г., который созвал папа Урбан II43. Недавно все свидетельства латиноязычных и древнерусских источниках о перенесении мощей святителя Николая еще раз проанализировал Д. Чоффари. Событие 1087 г. дошло до нас в изложении четырех писателей, «двое из которых совершенно независимы друг от друга (Никифор Клерикус и Иоанн Архидиакон), а двое частично зависимы (франкский компилятор и русский аноним)». Автор «Слова» был наверняка местным писателем, поскольку он очень точно указывает хронологию правления киевских и черниговских князей (Всеволода Изяславича и Владимира Всеволодовича): «в лето рускых наших князей, христолюбиваго и великаго князя нашего Всеволода в Киеве и благороднаго сына его Володимера в Черни41 42 Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 130–131. Карташев А. В. Очерки по истории Русской церкви. М., 1991. Т. I. C. 43 Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 130. 266. 15 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 гове»44. Как подчеркивает Чоффари, схизма не воспринималась русскими как окончательный разрыв, но как временное прекращение общения, каковых немало было в истории Церкви и с которыми со временем можно было бы при желании справиться. Основываясь на отсутствии некоторых древнерусских сведений в латинских материалах, петербургский историк Д. Г. Хрусталев сделал вывод о создании Повести о перенесении мощей на Руси и том, что там в конце XI в., «причем в окружении высших церковных чинов, находился человек, живший или побывавший в Бари вскоре после 10871090 гг.» 45 . Он связывает столь быстрое распространение праздника перенесения мощей Николая Мирликийского в православном государстве с приездом из Италии на Русь митрополита Феодора, о чем упоминается под 1091 (6599) г. в более поздней Никоновской летописи: «Того же лета прииде Феодор Грек митрополичь от папы из Рима и принесе много мощей святых»46. С Римом связано прозвище известного новгородского святого Антония Римлянина. Правда, в Новгородской первой летописи Антоний, основатель Антониева монастыря, не именуется Римлянином. Согласно Житию, Антоний родился около 1067 г. «во граде въ велицемъ Риме, иже отъ западныя части отъ Италиискиа земля, отъ латынска языка отъ христиану родителю, и навыче вере христианстеи, еяже деръжаста родителие его втаине, крыющеся в домехъ своихъ, понеже Римъ отпаде веры христианскиа, и преложишася в латыню…»47. После смерти родителей 18-летний Антоний, 44 Чоффари Д. Перенесение мощей свт. Николая в латинских источниках XI в. и в русских рукописях // Правило веры и образ кротости… образ свт. Николая, архиепископа Мирликийского в византийской и славянской агиографии, гимнографии и иконографии / Под ред. А. В. Бугаевского. М., 2004. С. 135–166; Cioffari G. La leggeda di Kiev. La translazione delle reliquie di S. Nicola nel racconto di un annalista russo contemporaneo; Eiusdem. S. Nicola nella critica storica. Bari, 1987. 45 Хрусталев Д. Г. Ефрем Переяславский… С. 164–166. 46 ПСРЛ. Т. IX. С. 116. 47 Житие преподобнаго Антония Римлянина // Православный собеседник. Казань. 1858. Кн. II. С. 157–171, 310–324. 16 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 в юности изучивший греческий язык и приобщившийся к православию, раздав большую часть наследства нищим, стал монахом в отдаленной «пустыни», где и провел 20 лет. Скорее всего, речь идет об одном из православных монастырей Южной Италии (в Реджо-Калабрии, на Сицилии – СанФилиппе д'Агире, около Этны)48. Гонения со стороны властей римско-католической церкви заставили преподобного искать новое убежище. Затем на камне, отвалившемся от скалы он в 1106 г. «приплыл» по «теплому морю», Неве и Волхову в Новгород, где основал Антониев монастырь и построил в нем в 1117 г. каменную церковь, сохранившуюся до наших дней. К настоящему времени зафиксировано 127 списков XVI– XIX вв. Жития Антония Римлянина, написанного в 70–80х гг. XVI в. Одним из самых ранних считается список конца XVI в. Соловецкого собрания (№ 834)49 .Именование Антония Римлянином начинается лишь в XVI в. В. Н. Топоров предположил, что Антоний был новгородским купцом, возможно, посетившим Рим либо побывавшим у «римлянлатинян» в широком смысле этого древнерусского понятия50. 48 См.: La chiesa greca in Italia dall' VIII al secolo XVI secolo. Atti del convegno storico interecclesiale (Bari, 30 apr. – 4 mag. 1969). Padova, 1972. T. I–II; Guillou A. Studies in Byzantine Italy. London, 1970; Vitolo G. Les monastères grecs de l'Italie méridionale // Moines et monastères dans les sociétés de rite grec et latin. Genève, 1996. P. 99–113. 49 См. новейшие публикации: Житие и акафист Преподобного Антония Римлянина новгородского чудотворца / Перевод В. В. Полежаева. Новгород, 2000; Святые русские римляне: Антоний Римлянин и Меркурий Смоленский / Подгот. Текстов и исслед. Н. В. Рамазановой. СПб., 2005. См. также исследования: Голубинский Е. История русской церкви. Т. 1(2). С. 590–595; Пикалева Н. А. Лингвотекстологический анализ «Жития Антония Римлянина» в аспекте лексической вариантности: на материале новгородских списков. Автореф. дисс. … кандидата филолог ических наук. Великий Новгород, 2008. 50 Топоров В. Н. Антоний Римлянин – новгородский святой в житии // Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. М., 1998. Т. 2. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.). С. 44; О «римской теме» в Житии см.: Рыжова Е. А. Мотив «Плавания святого на камне» в Житии Антония Римлянина и фольклоре // Русская агиография. Исследования. Материалы. Публикации. СПб., 2011. Т. II. С. 7–8, прим. 28. 17 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 В XII в. словом «римлянин» мог называться выходец не только из Рима, но и из других частей Священной Римской империи, в том числе из Германии, а, возможно, и русский купец, торговавший с этими землями. Иной точки зрения о новгородце Антонии Римлянине придерживается Е. А. Фет: «Легенда о его римском происхождении сложилась, по-видимому, в ту эпоху, когда утрата Новгородом независимости вызвала появление ряда сказаний о наследовании «римских» святынь (конец XVI – начало XVII в.)»51. В литературе существует также гипотетическая версия, согласно которой Антоний Римлянин до появления в Новгороде был монахом КиевоПечерского монастыря52. Информация о Риме и Италии в древнерусских источниках Повесть временных лет (ПВЛ), составленная в Киеве в начале XII в., содержит книжные сведения о Риме, Италии и ее населении, почерпнутые отчасти из славянского перевода хроники византийского монаха Георгия Амартола и недошедшего до нас компилятивного болгарского Хронографа, а частично от других информаторов53. Топоним «Италия» упоминается лишь один раз под 988 г. в рассказе о крещении Руси Летописного свода конца XI в. и ПВЛ, который включает пассаж, направленный против католической (латинской) церкви54. В нем критически характеризуется деятельность римского папы Петра Гугнивого, возмутившего своим учением всю Италию, известную также под названием «Волошьская 51 Фет Е. А. Житие Антония Римлянина // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2 (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 1. С. 245. 52 См.: Рыжова Е. А. Мотив «Плавания святого на камне» в Житии Антония Римлянина и фольклоре С. 7–8, прим. 28. 53 См.: Шахматов А. А. Повесть временных лет и ее источники. С. 42–44, 72–73. 54 ПСРЛ. Т. I. Стб. 116; ПСРЛ. Т. II. Стб. 4; ПСРЛ. Т. III. С. 155. 18 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 земля». Этноним «волохи» («волъхва»), по мнению В. Д. Королюка и В. Т. Пашуто, в ПВЛ применялся для обозначения древних римлян и романизированного населения бывших провинций Римской империи, которых древнерусские книжники отличали от современных им выходцев из Италии (римлян, венецианцев, фрягов)55. «Ту немци и венедици, ту грьци и морава поють славу Святъславлю, кають князя Игоря…», – говорится в «Слове о полку Игореве»56. «Венедицами» автор произведения явно именует венецианцев. «Веденецкой землей», откуда приплывает как-то на трех черных кораблях в Киев, «во пристань во купеческу» заморский гость (знатный купец) Соловей Будимирович, сказители былин, очевидно, называли Венецию57. Гораздо чаще (16 раз) в ПВЛ встречается название Рима. Четыре раза говорится о Риме в летописном описании пути «из Варяги в Греки» 58 . Правда, в ряде случаев в ПВЛ речь идет не о средневековом, а о Древнем Риме эпохи империи. В русле народной этимологии и в соответствии с древней римской легендой в Новгородской первой летописи младшего извода (Толстовский список) поясняется происхождение Вечного города на Тибре: «Якоже древле царь Рим, назвася и во имя его город Рим» 59 . Под «римлянами» древнерусские книжники подразумевали как жителей Вечного города и страны, так и в более широком смысле – латинян, католиков60. 55 БЛДР. Т. 1. С. 495 ПСРЛ. Т. II. С. XLVIII; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 128; Королюк В. Д. Славяне и восточные романцы в эпоху раннего средневековья. М., 1985. С. 174–175. 56 Слово о полку Игореве. Древнерусский текст, перевод, комментарии / Вступ. статьи Д. С. Лихачева и Л. А. Дмитриева; Сост. Л. А. Дмитриев, Д. С. Лихачев, О. В. Творогов; Реконструкция древнерусского текста и комментарии Н.А. Мещерского и А. А. Бурыкина; Подготовка текстов и примечания Л. А. Дмитриева. Л., 1985. Строки 173–175; БЛДР. СПб., 1997. Т. 4. XII век. С. 260–261. 57 Марков А. В. Бытовые черты русских былин. М., 1904. С. 48–51; Плисецкий М. М. Историзм русских былин. М., 1962. С. 187–189. 58 ПСРЛ. Т. I. Стб. 7–9, 39, 86, 115, 130. 59 ПСРЛ. Т. III. С. 103. 60 ПСРЛ. Т. I. Стб. 4, 27, 87, 115, 165. 19 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 О. В. Творогов относит «римлян» недатированной части ПВЛ к этнонимам61. Что же означал этноним «фряги» («фрязи»), представляющий собой искаженное при передаче с греческого языка слово «франки»? В описании расселения народов после Ноева потопа в части Яфета перечисляются римляне, венецианцы («венедичи»), фряги («фрягове»)62. В. Т. Пашуто, а также составители географического указателя к Ипатьевской летописи Л. Ф. Кузьмина и Л. Л. Муравьева полагают, что в данном случае под «фрягами» подразумеваются жители г. Генуи – генуэзцы. Древнерусский этноним «фрягъ» («фрязинъ») возник на основе среднелатинского frankus (франкский) через среднегреческий термин φράγκος (phragkos); так именовались не только генуэзцы и выходцы из других областей Италии, но и чужестранцы вообще, представители народов католических стран Западной Европы 63 . В древнерусской литературе он чаще всего использовался в отношении католиков в целом (в том числе французов), а не только итальянцев (генуэзцев). В качестве примера приведу описание захвата Константинополя крестоносцами в 1204 г., включенное в Новгородскую первую летопись64. Слухи о победоносном походе южнорусских князей против половцев в 1111 г., уверяет киевский летописец, дошли до Рима (Ипатьевская летопись) 65 . После этого упоминания о «Вечном городе» исчезают из Ипатьевской, Лаврентьевской, Новгородской первой, Радзивиловской летописей на протяжении всего XII в., хотя русско-итальянские контакты продолжались. 61 Творогов О. В. Лексический состав «Повести временных лет» (словоуказатели и частотный словник). Киев, 1984. С. 126. 62 ПСРЛ. Т. I. Стб. 4. 63 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. М., 1987. Т. IV. С. 208; Власов В. Г. Византийское и древнерусское искусство: Словарь терминов. М., 2003. C. 210. 64 ПСРЛ. Т. III. С. 46–49 240–246. 65 ПСРЛ. Т. II. С. Стб. 273. 20 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 В недатированной части ПВЛ перечисляются также два итальянских острова – Сардиния (Сардания, Саръдани) в Хамовом колене и Сицилия (Сикелия) в Иафетовом (Афетовом) колене66. Другие пути и места соприкосновения До Италии в XII в. также разными путями доходила информация о древнерусских землях. Самым знаменитым арабским географом эпохи Средневековья считается один из потомков пророка Мухаммада ал-Идриси (1100–1165), родившийся и скончавшийся в Сеуте (Марокко). Проживая долгие годы при дворе норманнского короля Сицилии Рожера II в Палермо, он создал в 1154 г. огромный географический труд «Нузхат ал-муштак фи-хтарак ал-афак» («Развлечение истомленного в странствии по областям»), известный также под названием «Китаб Ружжар» («Книга Рожера»), по имени короля-мецената, на чьи средства Идриси занимался наукой. Его сочинение содержит описание всей известной тогда обитаемой суши и прямоугольную карту мира, состоящую из семи больших частей (климатов), которые в свою очередь подразделены на 70 секций (по 10 секций в каждом климате). Она выгравирована также на огромном серебряном диске67. В тексте книги свыше 6200 географических названий, в том числе крупнейших рек Восточной Европы (Волги, Днепра, Днестра), городов Южной Руси (Киева, Новгорода, Смоленска и др.), Крыма и Северного Кавказа 68 . Эту информацию ал-Идриси получил от купцов, дипломатов и путешественников, бывавших на Руси. Их морской путь в Восточную Европу проходил мимо Константинополя, по-прежнему являвшегося одним из цен66 ПСРЛ. Т. I. Стб. 3–4; Т. II. Стб. 3. Багров Л. История картографии. М., 2004. С. 55–59. 68 Коновалова И. Г. Восточная Европа в сочинении ал-Идриси. М., 67 1999. 21 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 тров русско-итальянских контактов. В столице империи еще до 1204 г. существовали католические храмы и колонии итальянских купцов. Из хрисовула императора Алексея I Комнина (1082 г.) известно о существовании венецианского католического храма св. Акиндина в Константинополе, в районе Перы. Император пожаловал ему в аренду за 20 бизантиев примыкавшую к храму пекарню. Венецианцам также принадлежала церковь св. Николая, впервые упоминающаяся под 1155 г.69 В договоре с Генуей 13 марта 1261 г. византийский император Михаил Палеолог пообещал передать генуэзцам после отвоевания с их помощью Константинополя «церковь святой Марии, которой сейчас владеют венецианцы, с торговыми помещениями, находящимися вокруг церкви, и кладбище» 70 . Согласно хрисовулу императора Мануила Комнина 1148 г., венецианцы получили право беспошлинно торговать в Константинополе и других центрах империи, где постоянно пребывали выходцы из Руси – купцы, послы, монахи, священнослужители71. В столице империи они могли повстречать также коммерсантов, дипломатов и путешественников из других центров Италии (Генуи, Пизы, Флоренции и др.)72. Cледует подчеркнуть, что до IV крестового похода начала XIII в., когда католики-крестоносцы захватили и разграбили столицу христианской империи – Константинополь, и до последовавших чуть позже крестовых походов западноевропейских рыцарей на Cеверо-Западную Русь, которые вдохновлялись и поощрялись римскими папами, противостояние между православными странами и католическим Западом не носи69 Хрестоматия по истории средних веков. В 3 т. / Под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказкина. М., 1938. Т. II. Ч. 1. С. 142; Slessarev V. Ecclesia Mercatorum and the rise of merchant colonies // Business history review. 1967. XLI. P. 183–184. 70 Хрестоматия по истории средних веков. В 3 т. / Под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказкина. Т. II. Ч. 1. С. 144 –145. 71 Сборник документов по социально-экономической истории Византии. М., 1951. № 46. С. 216. 72 См.: Иностранцы в Византии. Византийцы за рубежами своего отечества. Тезисы докладов конференции. Москва, 23–25 июня 1997 г. М., 1997; Гийу А. Византийская цивилизация. Екатеринбург, 2005. C. 148, 310. 22 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 ло столь острый характер, как позднее. В ряде древнерусских городов (например, в Киеве, Новгороде. Смоленске) функционировали латинские храмы, посещавшиеся не только купцами и путешественниками из католических государств Европы. В памятниках древнерусского канонического права (например, в «Ответах митрополита Иоанна II» XI в.) прослеживается е вполне лояльное отношение к общению православных с католиками («латинами»)73. По свидетельству «Вопрошания Кирикова», в XII в. православные новгородцы порой приводили своих детей к католическим священникам. В «Хожении игумена Даниила» начала XII в. проявляется уважительное отношение автора к предводителю крестоносцев-католиков Балдуину Фландрскому, бывшему в 1100–1118 гг. правителем Иерусалимского королевства74. В этом сочинении не раз упоминаются «фрязи» (фряги), под которыми подразумеваются латиняне (католики), причем в благожелательном тоне: фряги сделали серебряную скульптуру Христа в храме Воскресения Господня, они же «обновили место то суть и устроили добре» в пещере Иосифа Обручника в Назарете75. Кстати, в Палестине осталась часть итальянцев, участвовавших в Первом крестовом походе 1096–1099 гг. в составе отрядов под предводительством папского легата и Тулузского графа Раймонда IV, а также норманнского князя Боэмунда Тарентского (сына герцога Апулии и Калабрии Роберта Гуискара) и его племянника Танкреда Апулийского. Боэмундом Тарентским было создано крестоносное Антиохийское княжество, которое после его смерти (1111 г.) возглавил на непро73 Канонические ответы митрополита Иоанна II // Русская историческая библиотека. СПб., 1880. Т. 6. Ч. 1. Стб. 3. 74 Водовозов Н. В. «Хождение» Даниила и первый крестовый поход // Русская литература и народное творчество (Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина). М., 1962, С. 16–35; Творогов О. В. Даниил // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2 (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 1. С. 109–112; Гардзанити М. «Хожение» игумена Даниила в Святую Землю. Литература и богословие на Руси XII века // Славяноведение. 1995. № 2; Житенѐв С. Ю. История русского православного паломничества в X – XVII веках. М., 2007. С. 103. 75 БЛДР. СПб., 1997. Т. 4. С. 36, 104, 106. 23 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 должительное время (по 1112 г.) Танкред Апулийский76. Христианские паломники из Западной Европы с середины XI в. обычно проживали в северо-западной части старого Иерусалима. Корабли с итальянскими паломниками чаще всего отправлялись в Святую Землю из Венеции, Генуи и Пизы. Само древнерусское слово «паломникъ» происходит от латинского palmarius, обозначавшего пилигрима, побывавшего на Святой Земле и вернувшегося домой с веткой палестинской пальмы, ставшей вещественным свидетельством совершенного паломничества77. На Русь нередко попадали предметы религиозного культа из европейских стран латинского обряда, и их хранили в сокровищницах крупнейших соборов (например, в Новгородской Софии), а в католических храмах Венгрии, Италии, Польши можно встретить древнерусские православные кресты с кириллическими надписями78. Вещественные источники Скупые письменные свидетельства по данной теме можно дополнить за счет привлечения вещественных источников. Нумизмат В. М. Потин привел краткую информацию о русско-итальянских контактах Х–ХI вв.79 Ученым было зареги76 См.: Заборов М. А. Крестоносцы на Востоке. М., 1980; Житенѐв С. Ю. История русского православного паломничества в X – XVII веках. С. 35. 77 Назаренко А. В. Древнерусский паломник // От Древней Руси к новой России. Юбилейный сборник, посвященный члену-корреспонденту РАН Я.Н . Щапову. М., 2005. С. 139–149; Он же. Древняя Русь и славяне (ДГ. 2007 г.). М., 2009. C. 296–297. 78 См. подробнее: Перхавко В. Б. Церковь и внешнеэкономические связи Руси в XI–XIV вв. // Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990. С. 46–66; Он же. Культурные контакты Древней Руси с соседними католическими странами Европы в XI–ХШ вв. // Славяне и их соседи: католицизм и православие в Средние века. М., 1991; Он же. Торговый мир средневековой Руси. М., 2006. С. 281–284. 79 Потин В. М. Древняя Русь и европейские государства в Х–ХIII вв. Л., 1968. С. 210. 24 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 стрировано на конец 1960-х гг. лишь 17 итальянских монет Х–ХI вв. в составе 8 кладов на территории Древней Руси. Среди них преобладают образцы, чеканенные Оттоном I (962– 973), Оттоном III (983–1002), Генрихом II (1014–1024), Конрадом II (1026–1039), в Павии либо Вероне. Кроме того, известно по одному денарию из Беневента (?) и Милана80. Все они попали в северные районы Руси не прямым путем, а в результате международной посреднической торговли через Германию, Польшу и славянское Поморье. Правда, принимая эти немногочисленные итальянские денарии на вес, русские явно не задумывались об их происхождении. О пребывании русских людей в Италии в XI–XII вв. свидетельствуют не только папские грамоты, но и другие материалы. В кафедральном соборе св. Мартина в г. Лукка, в 50 км к северу от Пизы (Тоскана), на архитектурной детали из мрамора вторичного использования выявлены кириллические граффити, оставленные в XII – начале XIII в. выходцами из Руси. Среди них были некий дьякон из Мурома и Лазорь Яршевич из Ростиславля81. Кафедральный собор, посвященный святому Мартину, находится в центре Лукки, на площади святого Мартина (piazza San Martino), где с древнейших времен располагался так называемый епископский комплекс, включавший баптистерий и несколько церквей (святой Репараты и др.) с различными функциями. Согласно легенде, строительство церкви (с VIII в. – собора) св. Мартина связано с именем святого Фредиана, который был луккским епископом (ок. 560–588). Для церкви выбрали место чуть подальше от центральной части тогдашнего города. В 780 г. в собор переместили мощи свя80 Потин В. М. Топография находок западноевропейских монет на территории Древней Руси // Труды Государственного Эрмитажа. Л., 1967. Т. 9. С. 106–194; Он же. Древняя Русь и европейские государства в Х–ХIII вв. Л., 1968. С. 208–209. Табл. 27. 81 Dell’Agata G. Antiche iscrizioni cirilliche nel duomo di Lucca // Ricerche slavistiche. 1973–1974. Vol. XX–XXI, p. 5–14; Дел’Агата Д. Стари кирилски надписи в катедралата «Сан Мартино» в град Лукка // Славянские культуры и Балканы. София, 1978. Т. 1: IX–XVII вв. С. 62–66. 25 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 того Регула. В 1060 г. по инициативе луккского епископа Ансельма да Баджо, ставшего вскоре под именем Александр II римским папой (1061–1073) началась полная перестройка собора. В 1070 г. собор был освящен. Пятинефная церковь базиликального типа в плане приобрела романский облик. До 1372 г. Лукка находилась под властью соседней Пизы. Портик собора, начиная с IX в. неоднократно перестраивался. Для нас представляет особый интерес перестройка портика и фасада, осуществленная в начале XIII в. Гвидетто да Комо, который успел до этого поработать в Пизе и привнес новые черты в архитектуру Лукки. Под влиянием пизанского романского стиля зародился луккский (луккско-пизанский) романский стиль. Для него характерны декоративное использование ордерных элементов, аркад, «полосатый» мрамор (чередование белого и зеленого мрамора), богатая орнаментальная резьба, инкрустации, причудливые формы колонн. На протяжении XIV в. продолжались работы по перестройке апсидальной части храма в романском стиле, с использованием камней и мрамора старинной церкви. Лукка, ставшая к XIII в. крупным торговым центром, поддерживала тесные отношения со странами Востока. Еще одним дополнительным источником по истории ранних русско-итальянских связей являются такие произведения древнерусского прикладного искусства как бронзовые складные кресты-реликварии (энколпионы), использовавшиеся для хранения частиц мощей. В отличие от нательных крестиков, створчатые кресты-складни не являлись обязательной принадлежностью каждого прихожанина. Их носили поверх одежды духовные лица (епископы, монахи, священники), и светские люди высокого ранга (князья, бояре и др.). Они отливались из бронзы и медных сплавов в каменных литейных формах в технике выпуклого или мелкого уплощенного рельефа, а затем дополнительно обрабатывались резцом. Их массовое производство было налажено главным образом в киевских мастерских, обычно функционировавших при монастырях. С качественных оригинальных образцов порой делали 26 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 путем их оттиска в глине переотливки, которые отличаются нечеткими изображениями. Свыше 150 экземпляров древнерусских бронзовых крестов-энколпионов XI–XIV вв. хранятся в музеях и частных собраниях Болгарии, Великобритании, Венгрии, Германии, Греции, Израиля, Италии, Польши, Румынии, Сербии, США, Турции, Финляндии, Франции, Швеции, Чехии, Хорватии82. К этому списку следует прибавить еще несколько десятков аналогичных крестов-складней из Крыма, Нижнего Поволжья, Прибалтики и Северного Кавказа, то есть из тех областей Восточной Европы, которые не входили в состав древнерусских земель. Далеко не все из них, однако, оказались за пределами Руси в результате торговых операций. Древняя Русь поддерживала оживленные и разнообразные контакты с Византией, Венгрией, Германией, западнославянскими и южнославянскими землями, Скандинавией. Они сопровождались поездками туда древнерусских купцов, послов, паломников, представителей княжеской верхушки, а иногда и миграциями более отдельных групп восточнославянского населения, спасавшегося от феодального угнетения или монголо-татарского нашествия83 . Вероятнее всего, единичные образцы древнерусских энколпионов из католических стран (средневековой Германии, Италии, Польши, Франции, Швеции, Чехии) попали туда в 82 См.: Дончева Л. Древноруски кръстове-енколпиони от България // Археология. София, 1985. Кн. 1. С. 45–56; Перхавко В. Б. Находки энколпионов на территории Югославии // Советская археология. 1987. № 4. С. 206– 215; Он же. Древнерусские бронзовые кресты-энколпионы в сопредельных с Русью странах Европы // Церковная археология. Материалы Первой Всероссийской конференции. Часть 2. Христианство и древнерусская культура. СПб.; Псков, 1995. С. 66–69; Он же. Русские кресты-складни в Греции, Италии и Турции // Церковная археология. СПб., 1998. Вып. 4. С. 235–238; Lovag Zs. Byzantine type reliquary pectoral crosses in the Hungarian National Museum // Folia archaeologica. Budapest, 1971. XXII. P. 158–163; Barnea J. Arta creştina in Romania. Bucureşti, 1981. T. 2. P. 190–207. 83 См.: Рыбаков Б. А. Ремесло древней Руси. М., 1948. С. 499– 501, 527–531; Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. М., 1978. С. 56. 27 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 качестве предметов личного обихода вместе с их владельцами – выходцами из Руси. К настоящему времени мне известны два экземпляра древнерусских крестов-энколпионов XI–XII вв. в хранилищах Рис. 1. Древнерусский энколпион (крест-складень) из Вероли. Италии. В сокровищнице базилики св. Эразма в г. Вероли (область Лациум, к юго-востоку от Рима) можно увидеть бронзовый крест-реликварий XII в. высокого качества, отлитый в технике выпуклого рельефа в Южной Руси (скорее всего, в Киеве). В центре лицевой стороны креста помещено Распятие, справа и слева от него находятся погрудные изображения Богоматери и св. Иоанна (рис. 1). На оборотной стороне в центре расположена фигура Богоматери в рост с младенцем, по сторонам– бюсты св. Петра и св. Павла. Все изображения сопровождаются вырезанными кириллическими надписями, но в западноевропейской научной литературе подобные древнерусские кресты почему-то чаще всего именуются византийскими. Кресты-энколпионы такой разновидности получили 28 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 широкое распространение в древнерусских землях (особенно в Южной Руси) с конца XI в.84. Еще один, отчасти сходный по сюжетам древнерусский крест-реликварий XII в. хранится в храме св. Агнессы в Рораи Пикколо (Rorai Piccolo), около Порчии (область Фриулия, к востоку от Венеции). Над Распятием на лицевой створке на нем имеется погрудный портрет Архангела Гавриила, а над фигурой Богоматери (обратная створка) – Архангела Михаила (рис. 2). Рис. 2. Древнерусский энколпион (крест-складень) из Рораи. Изделия художественного ремесла распространялись как из Руси в в Западную Европу, так из западноевропейских стран на Русь. Топографирование предметов западноевропейского импорта XII–XIII вв. и статистика подобных находок по разным древнерусским землям позволили В. П. Даркевичу сделать заключение о том, что «связи Руси со странами 84 См.: Зоценко В. Н. Об одном типе древнерусских энколпионов // Древности Среднего Поднепровья. Киев, 1981. С. 119 и др.; Корзухина Г. Ф., Пескова А. А. Древнерусские энколпионы. Нагрудные кресты XI–XIII вв. М., 2000. C. 15–17. Табл. 18–34. 29 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Западной Европы: Францией, Северной и Южной Германией, Италией были интенсивными и в направлении Регенсбург– Киев–Чернигов–Рязань–Владимир-на-Клязьме»85. В состав клада, найденного в Киев в 1876 г., входила серебряная чаша на невысокой ребристой ножке. На ней имеется латинская надпись «QUI REFICIS. VENTREM. PAUPERIS. ESTO. MEMOR» («подкрепляющий чрево, помни о бедняке»), а также русское граффити XII в. «КЬНЯЖЯ СПАСОВА». Орнаментальный рисунок на дне чаши (ленты плетенки, образующие звезду, ломаются под острыми углами – «арабески») довольно часто использовался в Южной Италии и Сицилии, где прослеживается сильное влияние исламского искусства86. Другие изделия итальянского производства XII–XIII вв. на территории Древней Руси пока неизвестны87. Новые археологические раскопки и разыскания в музейных собраниях, несомненно, расширят круг вещественных источников по истории ранних русско-итальянских связей. Примечательно, что в каменном строительстве Владимиро-Суздальского княжества во второй половине XII в. участвовали как галицкие, так и «немецкие» (западноевропейские) мастера. Аналогии подпружным аркам подковообразной и стрельчатой формы из Преображенского собора ПереславляЗалесского, храма Покрова на Нерли и других памятников Владимиро-Суздальского зодчества XII в. хорошо известны в странах Западной Европы (Германии, Италии, Франции)88. А. В. Карташев даже заявлял о том, что храмы Владимиро- 85 Даркевич В. П. Международные связи // Древняя Русь. Город, замок, село (Археология СССР). М., 1985. С. 397. 86 Корзухина Г. Ф. Серебряная чаша из Киева с надписью XII в. // Советская археология. 1951. Т. XV. С. 64–81; Она же. Русские клады IX–XIII вв. М.; Л., 1954. С. 117; Даркевич В. П. Произведения западного художественного ремесла в Восточной Европе. С. 11–12. Табл. 17: 1, 2, 6. 87 См.: Даркевич В. П. Художественное ремесло средневекового Запада (X–XIV вв.). Изд. 2-е. М. 2010. 88 Котов Г. И. Очертание арок во Владимиро-Суздальском зодчестве XII века // Сообщения Государственной академии истории материальной культуры. 1929. Т. 2. С. 450–474. 30 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Суздальской Руси строились «итальянскими мастерами» 89 . Влияние на заказчиков в лице Юрия Долгорукого и его потомков с середины XII в. западноевропейской романской архитектуры (романики) сказалось и в материале (белый каменьизвестняк), и в технике кладки, и в скульптурном декоре, и в сходстве перспективных порталов. Как отмечает С. В. Заграевский, оно исходило со стороны «Священной Римской империи», точнее, ее центра – Южной Германии и Северной Италии», где на стажировке могли побывать русские мастера 90 . Ссылаясь на скульптурный декор храмов в Модене и Павии, сходный с суздальским, О. М. Иоаннисян предположил об участии в белокаменном строительстве ВладимироСуздальского княжества артели из Ломбардии91. Но этот вопрос нуждается в дальнейшей, более тщательной проработке. Целесообразно также предпринять контент-анализ памятников древнерусской письменности (в том числе переводных) с целью определения точного значения в разных контекстах понятий «Рим», «римский», «римляне», «фряги», «немцы», «немецкий». Выводы Подведем, наконец, краткие и предварительные итоги проделанного в статье обзора материалов по ранней истории связей Руси с Италией. На протяжении XI–XII вв. межконфессиональный диалог, тесно связанный с внешней политикой, превалировал в процессе русско-итальянского соприкоснове- 89 Карташев А. В. Очерки по истории Русской церкви. Т. I. C. 266. См. подробнее: Заграевский С. В. Юрий Долгорукий и древнерусское белокаменное зодчество. М., 2001. 91 Иоаннисян О. М., Зыков П. Л., Жервэ А. В., Глазов В. П., Карайчева Н. М. Архитектурно-археологические исследования Рождественского собора во Владимире // Государственный Эрмитаж. Отчетная археологическая сессия за 1999 г. Тезисы докладов. СПб., 2000. С. 20. 90 31 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 ния. До начала XIII в. по древнерусским источникам не прослеживаются какие-либо непреодолимые противоречия между двумя основными ветвями христианской церкви. Центрами русско-итальянских контактов и пересечений в конце IX–XII вв. стали: Константинополь, Италия (Рим, Бари, Лукка и др.), Русь (Киев и др.), Палестина. А наибольшим авторитетом у древнерусских книжников устойчиво пользовался Рим, как первооснова христианства, «первое Христово царство. Включение сведений о Древнем Риме и его правителях в первые летописные своды в какой-то степени приобщало Русь к античному наследию. Лишь с XIII в. повышается значение русско-итальянской торговли во взаимных контактах, которые осуществлялись преимущественно в Константинополе и латинской Романии (особенно в итальянских торговых факториях Крыма). 32 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 А. В. Майоров Повесть о нашествии Батыя в Ипатьевской летописи Часть первая В работе сделан вывод о том, что первоначальный текст южнорусской Повести о нашествии Батыя в наиболее исправном виде дошел в составе летописей новгородско-софийской группы, откуда затем этот текст с некоторыми изменениями попал в Московский летописный свод 1479 г. и другие общерусские летописи второй половины ХV – ХVI вв. В первой части работы рассматриваются вопросы отражения текста Повести о нашествии Батыя в Ипатьевской летописи, НовгородскоСофийском своде первой половины ХV в. и более поздних летописях; анализируется проблема киевского и черниговского летописания ХIII в. Автором предложен исторический и текстологический комментарий к наиболее важным известиям повести: об обороне Козельска, взятии Переяславля и Чернигова; примирении русских князей с татарами, приходе Менгу-хана к Киеву, бегстве из Киева Михаила Всеволодовича, смерти Владимира Рюриковича и захвате Киева Ростиславом Мстиславичем. Отдельно рассматриваются вопросы о значении камнеметной артиллерии монголов и миротворческой роли черниговского епископа Порфирия. Ключевые слова: нашествие Батыя, повесть, летописи, комментарий. Выделяя летописный материал о татаро-монгольском нашествии на Русь в особую Повесть о нашествии Батыя – самостоятельное литературное произведение, возникшее в середине – второй половине ХIII в., исследователи говорят о трех основных версиях памятника: 1) южной, представленной в Ипатьевской летописи (далее – Ил), 2) центрально-русской (владимиро-суздальской, возможно, опиравшейся на рязанскую), содержащейся в Лаврентьевской летописи (далее – Лл), 33 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 и 3) северной, которая сохранилась в Новгородской Первой летописи (далее – Н1л)1. Все три ранних летописных рассказа характеризуются обособленностью «внутри летописного окружения», т. е. их тексты особо выделяются среди окружающих их летописных известий. Это обстоятельство позволяет говорить о вставном характере ранних повестей о нашествии Батыя и, следовательно, об их относительно независимом происхождении 2 . Возможно, у ранних рассказов был один или несколько общих источников. Таковыми считают недошедшую до нас летопись рязанского происхождения, отразившуюся более всего в рас3 сказе Н1л, а также владимирскую и ростовскую летописи . Особый случай представляют Софийская Первая (далее – С1л) и Новгородская Четвертая (далее – Н4л), а также «зависимые от них летописи», которые, по мнению Г. М. Прохорова, «содержат сводный рассказ, выборочно соединяющий» три ранние летописные версии 4 . А. Н. Насонов отмечал, что рассказ о нашествии Батыя С1л составлен из трех источников: близкого к Лл, близкого к Н1л и южнорусского, близкого к Ил; соединяя их вместе, составитель С1л «пытался дать наиболее полный, связный, исчерпывающий рассказ»5. 1 Прохоров Г. М. Повесть о нашествии Батыя // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1987. Вып. 1. С. 363-365. 2 Бородихин А. Ю. Цикл повестей о нашествии Батыя в летописях и летописно-хронографических сводах ХIV – ХVII вв. Автореф. дисс. … канд. филолог. наук. Новосибирск, 1989. 3 Разбор высказанных на этот счет предположений см.: Данилевский И. Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII – XIV вв.). М., 2000. С. 133-139; Рудаков В. Н. Монголо-татары глазами древнерусских книжников середины ХIII – ХV веков. М., 2009. С. 46-55. 4 Прохоров Г. М. Повесть о нашествии Батыя. С. 364. См. также: Бородихин А. Ю. Хронографы и исторические сборники ХV–XVII вв. и компилятивная редакция цикла повестей о нашествии Батыя // Русская книга в дореволюционной Сибири: государственные и частные библиотеки / Отв. ред. Е. И. Дергачева-Скоп. Новосибирск, 1987. С. 98-125. 5 Насонов А. Н. 1) Лаврентьевская летопись и владимирское великокняжеское летописание первой половины ХIII века // Проблемы источнико- 34 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Вместе с тем, сравнительно-текстологический анализ известий о нашествии Батыя показывает, что южнорусский источник, использованный при составлении сводного рассказа С1л – Н4л, в ряде случаев, несомненно, отличался от Ил (точнее говоря, от ее основных сохранившихся списков – Ипатьевского, Хлебниковского и Погодинского)6. Ипатьевская летопись и Новгородско-Софийский свод Известия общерусских – московских и новгородских – летописей XV в. о событиях монголо-татарского нашествия на Русь восходят к важнейшему в истории русского летописания Новгородско-Софийскому своду, в наиболее полном виде отразившемуся в С1л, второй подборке известий Новгородской Карамзинской летописи (далее – НК2) и Н4л. Впрочем, вопрос о происхождении НовгородскоСофийского свода и его датировке остается дискуссионным: А. А. Шахматов и Я. С. Лурье относили его создание к 1448 г. или 1430 – 1440-м гг. 7 , А. Г. Бобров датирует его 1418 г. и отождествляет со Сводом митрополита Фотия8. ведения. М., 1963. Т. 11. С. 439-442; 2) История русского летописания XI – начала XVIII века. М., 1969. С. 180-184. 6 См.: Черепанов С. К. К вопросу о южном источнике Софийской I и Новгородской IV летописей // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР (далее – ТОДРЛ). Л., 1976. Т. 30. С. 279-283. 7 См.: Шахматов А. А. Обозрение летописей и летописных сводов ХI – ХVI вв. // Шахматов А. А. История русского летописания. СПб., 2011. Т. II. С. 188-239; Лурье Я. С. 1) Общерусский свод – протограф Софийской I и Новгородской IV летописей // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 114-129; 2) Общерусские летописи XIV – XV вв. Л., 1976. С. 67-121; 3) Еще раз о своде 1448 г. и Новгородской Карамзинской летописи // ТОДРЛ. Л., 1977. Т. 32. С. 199-218; 4) Две истории Руси ХV века. Ранние и поздние, независимые и официальные летописи об образовании Московского государства. СПб., 1994. С. 14-15, 28-31, 39-43, 51-57, 109-116 и др.; 5) Предисловие // ПСРЛ. СПб., 2002. Т. 42. С. 3-13. 8 См.: Бобров А. Г. 1) Из истории летописания первой половины ХV в. // ТОДРЛ. СПб., 1993. Т. 46. С. 3-20; 2) Новгородское летописание 35 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Г. М. Прохоров, напротив, скептически оценивает возможность существования не дошедшего до нас общего источника C1л – НК2 – H4л, будь то «Новгородско-Софийский свод» или «свод 1448 г.»; движение текста от местных летописей к общерусским сводам и от одного свода к другому, по мнению Прохорова, происходило непосредственно9. Вопрос о Новгородско-Софийском своде остается дискуссионным и в новейшей литературе. Дополнительные аргументы в пользу существовании у С1л – НК2 – Н4л общего протографа, доведенного до 1418 г., приводит М. А. Шибаев10. Высказываются и другие предположения11. Исследователи неоднократно отмечали, что при составлении общего протографа летописей новгородско-софийской группы регулярно заимствовались южнорусские известия, касающиеся отношений с монголо-татарами, в частности, был использован текст о битве русских князей с татарами на реке 20-х гг. XV в. // Там же. СПб., 1993. Т. 48. С. 187-191; 3) Летописный свод митрополита Фотия (Проблема реконструкции текста) // Там же. СПб., 2001. Т. 52. С. 98-137; 4) Новгородские летописи ХV века. СПб., 2001. С. 128-160. 9 См.: Прохоров Г. М. 1) Летописные подборки рукописи ГПБ F.IV.603 и проблема общерусского сводного летописания // ТОДРЛ. Л., 1977. Т. 32. С. 165-198; 2) Материалы постатейного анализа общерусских летописных сводов: (Подборки Карамзинской рукописи, Софийская 1, Новгородская 4 и Новгородская 5 летописи) // Там же. СПб., 1999. Т. 51. С. 137142. 10 См.: Шибаев М. А. 1) Редакторские приемы составителя Софийской I летописи // Опыты по источниковедению. Древнерусская книжность: редактор и текст. СПб., 2000. Вып. 3. С. 368-383; 2) Софийская 1 летопись и «Московско-Софийский свод» // История в рукописях и рукописи в истории. Сборник научных трудов к 200-летию Отдела рукописей Российской национальной библиотеки. СПб., 2006. С. 129–145; 3) Владимирский полихрон и Новгородско-Софийский свод // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2012. № 2 (48). С. 83-95. 11 См.: Салмина М. А. К вопросу о датировке так называемого Новгородско-Софийского свода // ТОДРЛ. СПб., 2003. Т. 54. С. 172-183. См. также: Азбелев С. Н. Новгородско-Софийский летописный свод и недавние концепции истории летописания // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы научных конференций 2006 – 2007 гг. Великий Новгород, 2007. С. 3-12. 36 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Калке, заимствованный из Галицко-Волынской летописи (далее – ГВл)12. Систематические заимствования сделаны в статьях 6746 – 6748 гг., содержащих сведения о разорении татарами окраин Черниговской земли, взятии Переяславля и самого Чернигова, переговорах Михаила Всеволодовича с послами Менгу-хана, бегстве Михаила, переходе Киева под власть Даниила Галицкого, взятии Киева монголами. Из южнорусского источника заимствованы: окончание статьи 6746 (рассказ об обороне Козельска), статья 6747 (за исключением известия о женитьбе Александра Ярославича) и полностью статья 6748 гг.13 Киевская летопись 1238 г. и «Повесть о побоище Батыевом» Несовпадение в ряде случаев текста южнорусских известий общерусских летописей ХV в. с текстом Ил, вызвало к жизни предположение, что источником таких известий могла быть другая южнорусская летопись, отличная от Ил. А. А. Шахматов считал таковой недошедшую Черниговскую 12 См.: Лурье Я. С. Общерусские летописи ХIV – ХV вв. Л., 1976. С. 99-100; Прохоров Г. М. Материалы постатейного анализа общерусских летописных сводов… С. 169-171; Романова О. В. Ипатьевская летопись и Новгородско-Софийский свод // Опыты по источниковедению. Древнерусская книжность. [Вып. 1]. Сборник статей в честь В. К. Зиборова. СПб., 1997. С. 63-64; Толочко А. П. Происхождение хронологии Ипатьевского списка Галицко-Волынской летописи // Paleoslavica. 2005. Т. 13. С. 92-94. 13 Такие заимствования отметил еще А. И. Генсьорский: Генсьорський О. I. Галицько-Волинський лiтопис (процесс складання, редакцiï i редактори). Киïв, 1958. С. 18-19. 37 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 летопись, доведенную до 1284 г., известиями которой пользовались составители ГВл и Новгородско-Софийского свода14. А. А. Шахматов полагал, что составитель Ил в качестве одного из источников использовал Владимирский полихрон начала ХIV в. (гипотетический свод митрополита Петра), в котором нашел известия о нашествии Батыя: «К числу заимствований Ипатьевской летописи из полихрона надо отнести и статьи о нашествии татар, вставленные во вторую часть ее, Галицко-Волынскую летопись; ср. рассказы о взятии Козельска, взятии Чернигова и Киева; тождественные тексты находим между прочим и в Воскресенской летописи». Составитель Ил, по Шахматову, в ряде случаев сводил тексты, читавшиеся в Черниговской летописи ХIII в., ГВл и полихроне: «Вследствие этого становится особенно сложной работа над анализом Ипатьевской летописи, над разложением ее на составные ее части»15. В дальнейшем, под влиянием высказанной М. Д. Приселковым критики гипотезы о Владимирском полихроне, в литературе утвердилась другая точка зрения: источником южнорусских известий за первую половину ХIII в., отразившихся в Ил и позднейших общерусских сводах, могла быть Киевская великокняжеская летопись. Такое предположение впервые было выдвинуто самим М. Д. Приселковым16. Изучив южнорусский материал московских и новгородских летописей и сопоставив его с русскими известиями Истории Польши Яна Длугоша, В. Т. Пашуто сде14 Шахматов А. А. Общерусские летописные своды ХIV и ХV веков // Журнал Министерства народного просвещения. 1900. Ч. 332. № 11. Ноябрь. С. 160-163. 15 Шахматов А. А. Обозрение летописей и летописных сводов… С. 84. 16 Приселков М. Д. История русского летописания ХI – ХV вв. Л., 1940. С. 55, 90-96, 150. 38 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 лал тот же вывод, установив, что Киевская летопись доводила изложение событий до 1238 г., а ее составителем был игумен киевского монастыря Спаса на Берестове Петр17. Сравнительно-текстологический анализ южнорусских известий Московского летописного свода 1479 г. (далее – МС) и ГВл позволил А. И. Генсьорскому предположить существование Киевской летописи, доводившей изложение до 1240 или 1246 гг. (до сообщения о гибели в Орде Михаила Черниговского)18. Существование отличной от ГВл Киевской летописи, доводившей изложение до начала 1240-х гг. и дополненной черниговскими и смоленскими известиями за 1220 – 1240-е гг., доказывал Ю. А. Лимонов19 . Киевская летопись стала основным источником рассказа Ил о битве на Калке, – считает В. К. Романов20. Известиями Киевской летописи конца 30-х гг. ХIII в., по мнению Н. Ф. Котляра, пользовался Летописец Даниила Галицкого, в повествовании которого видны вставки текста последней 21 . К подобному заключению приходит и А. Н. Ужанков22 . Согласно В. И. Ставискому, не ранее осени 1239 и не позднее лета 1240 гг. в Киеве была создана летопись, ставшая продолжением Киевского свода 1200 г. Инициатором ее написания стал Михаил Черниговский, что объясняет интерес летописца к черниговским и галицким событиям. После существенной переработки эта летопись стала основой 17 Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950. С. 21-67. 18 Генсьорський А. I. Галицько-Волинський лiтопис… С. 18-19. 19 Лимонов Ю. А. Летописание Владимиро-Суздальской Руси. Л., 1967. С. 112, 170. 20 Романов В. К. Статья 1224 г. о битве на Калке Ипатьевской летописи // Летописи и хроники. 1980. М., 1981. С. 99. 21 Котляр Н. Ф. Галицко-Волынская летопись (источники, структура, жанровые и идейные особенности) // Древнейшие государства Восточной Европы. 1995. М., 1997. С. 90, 99, 103. 22 Ужанков А. Н. Проблемы историографии и текстологии древнерусских памятников ХI – ХIII вв. М., 2009. С. 313-314. 39 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 галицкой части ГВл и позднейшей Густынской летописи, а посредством ростовского летописания ее материал был использован в общерусских летописях ХV в.23 Однако гипотеза о существовании Киевской летописи 1238 г., отразившейся в Ил и Новгородско-Софийском своде, не объясняет наличия в последних известий о нашествии Батыя на земли Южной Руси в 1239 – 1240 гг. В. Т. Пашуто считал, что у Киевской летописи могло быть еще какое-то продолжение, к которому восходят тексты о нашествии татар на Южную Русь и о взятии ими Киева. Первый «переработанный отрывок из Киевской летописи», по мнению историка, начинается от слов «Придоша безбожные измалтяне» и кончается словами «яко бежал есть Михаил ис Кыева в Угры»24. Второй отрывок – описание взятия татарами Киева, которое «сделано, несомненно, одновременно в Киеве же и образовывало как бы печальный эпилог Киевской летописи, вместе с которой оно и попало ко двору князя Даниила»25. Не все современные исследователи соглашаются с этими выводами. Высказываются, например, предположения, что к киевскому летописанию восходит более широкий комплекс известий об отношениях южнорусских князей с татарами, включающий рассказ о гибели в Орде Михаила Черниговского, отразившийся затем в его «Житии» и «Истории монгалов» Джованни дель Плано Карпини. Таким образом, по мнению В. И. Ставиского, летописание в Киеве продолжалось и после его разорения Батыем, – вплоть до 1246 – 1247 гг., когда был составлен Летописец митрополита Кирилла, ставший непо23 Стависький В. Киïв i киïвське лiтописання в ХIII столiттi. Киïв, 2005. С. 50-51. 24 Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 82. См. также: Котляр Н. Ф. Галицко-Волынская летопись… С. 111. 25 Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 86. 40 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 средственным продолжением Киевской летописи 1239 г. 26 Впрочем, взгляды В. И. Ставиского не отличаются последовательностью: в других своих работах он говорит о существовании особой «Повести о нашествии Батыя на русские земли в 1237 – 1241 гг., присоединенной к киевской летописи 1239 г.»27. По мнению А. Н. Ужанкова, известия о нашествии Батыя на Русь, а также рассказы о поездке в Орду Даниила и гибели Михаила восходят к первой редакции Летописца Даниила Галицкого, составленной в 1246 г. киевским митрополитом Кириллом28. Предположение о существовании особой Повести о «Побоище Батыевом» как самостоятельном литературном произведении поддерживает Н. Ф. Котляр. Повесть состоит из нескольких частей, «написанных в разных местах Руси непосредственно по нашествии орд Батыя». Как считает исследователь, в Летописец Даниила Галицкого эта повесть «попала в уже скомпонованном южнорусским редактором виде», где она оказалась соединенной с Повестью о возвращении Даниилом галицкого стола29. 26 Ставиский В. И. «История монголов» Плано Карпини и русские летописи // Древнейшие государства на территории СССР. 1990. М., 1991. С. 190-203. См. также: Стависький В. Киïв i киïвське лiтописання в ХIII столiттi. С. 66-74. 27 Ставиский В. И. О двух датах штурма Киева в 1240 г. по русским летописям // ТОДРЛ. Л., 1990. Т. 43. С. 290. См. также: Ставиский В. И. Рассказ о нашествии Батыя на Русские земли по рукописи из Пскова // Там же. СПб., 1993. Т. 47. С. 150. 28 Ужанков А. Н. 1) «Летописец Даниила Галицкого»: редакции, время создания // Герменевтика древнерусской литературы. М., 1992. Сб. 1. С. 247-283; 2) Проблемы историографии и текстологии древнерусских памятников… С. 287-354. 29 Котляр Н. Ф. Галицко-Волынская летопись… С. 110-118. См. также: Толочко П. П. Русские летописи и летописцы Х – ХIII вв. СПб., 2003. С. 245 и след. 41 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Южнорусская Повесть о нашествии Батыя и ее отражение в ГВл и летописях новгородско-софийской группы Мысль о существовании особой Повести или Сказания о побоище Батыевом, имевшего южнорусское происхождение, высказывается историками уже давно. Первым обратил внимание на наличие в составе ГВл такого произведения, кажется, К. Н. Бестужев-Рюмин, бегло проанализировавший его состав и отметивший различия с текстами других летописей. Это сказание, по мнению историка, сложилось из «местных первоначальных известий» и требует более подробного изучения30. Наблюдения К. Н. Бестужева-Рюмина развил и уточнил А. А. Шахматов. Он первым установил, что читающиеся в С1л и Н4л, а также в Ростовской, Воскресенской и Тверской летописях сообщения о взятии татарами Козельска, Переяславля, Чернигова, Киева, о походе на Волынь и Галич и о битве с венграми «почти тождественны с соответствующими статьями Ипатьевской летописи» и восходят к общему источнику – Черниговской летописи. Именно Черниговская летопись, по мысли Шахматова, содержала первоначальный текст Повести о нашествии Батыя. Причем, С1л и Н4л «точнее передают текст общего источника», чем Ил, составитель которой разбил текст Повести о нашествии Батыя «вставками из другого своего источника – Галицко-Волынской летописи»31. Наличие в летописании Даниила Галицкого особой Повести о Батыевом побоище отмечали М. С. Грушевский и 30 Бестужев-Рюмин К. Н. О составе русских летописей до конца ХIV века. СПб., 1868. С. 154-156. 31 Шахматов А. А. Общерусские летописные своды ХIV и ХV веков. С. 160. 42 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Л. В. Черепнин32. Согласно Грушевскому, повесть сложена из двух рассказов – о разорении Ростово-Суздальской земли и завоевании Киевской земли. По мнению историка, повествование о Батыевом побоище не принадлежит к Галицкой летописи. Помимо стилистических различий об этом свидетельствует также тот факт, что тексты этого повествования «встречаются в северных компиляциях, не знавших Галицкой летописи». Грушевский считал Повесть о побоище Батыевом «фрагментом киевского летописания ХIII в.». «Украинская часть» повести, по его мнению, начинается со слов «Почав Батий [пiсля погрому Суздальщини] посилати на городи руськi»33. Как справедливо отмечается в комментариях к переизданию «Истории украинской литературы» М. С. Грушевского, помещенный в ее третьем томе краткий очерк «Побоïще Батиєве» до настоящего дня остается единственным специальным исследованием Повести о Батыевом нашествии в составе Ил34. В последующих публикациях лишь повторяются основные положения Грушевского, в частности, вывод о соединенных в повести двух первоначально самостоятельных произведений – рассказе о нашествии на Северо-Восточную Русь и рассказе о взятии Киева и связи этих текстов с киевским летописанием35. 32 Грушевський М. С. Iсторiя украïнськоï лiтератури. Киïв, 1993. Т. III. С. 186-187; Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого // Исторические записки. М., 1941. Вып. 12. С. 252. 33 Грушевський М. С. Iсторiя украïнськоï лiтератури. Т. III. С. 186-187. 34 Росовецький С. К. Примiтки // Грушевський М. С. Iсторiя украïнськоï лiтературы. Т. III. С. 266. Исключение составляет, пожалуй, только диссертация А. Ю. Бородихина (Бородихин А. Ю. Цикл повестей о нашествии Батыя в летописях и летописно-хронографических сводах ХIV – ХVII вв.: Дисс. … канд. филол. наук. Новосибирск, 1989), не учтенная комментатором. 35 См., например: Кучкин В. А. 1) Рассказ о нашествии Батыя в Ипатьевской летописи // Письменные памятники истории Древней Руси. анноти- 43 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Итак, текст южнорусской версии Повести о нашествии Батыя в Ил начинается с сообщения о нападении татар на земли Северо-Восточной Руси, – от слов: «Придоша безбожнии Измалтяне, преже бивъшеся со князи Роускими на Калкохъ…»; в Ипатьевском списке он выделен киноварным заголовком: «Побоище Батыево» 36 . Заканчивается повесть сообщением о походе татар в Венгрию, разгроме венгерских войск и выходе захватчиков на Дунай37, – по общему мнению исследователей, текст повести завершается словами: «стояша по победе три лета»38. По мнению А. Ю. Бородихина, в сравнении с рассказами Н1л и Лл и позднейших общерусских летописей рассказ Ил является самой ранней сохранившейся редакцией повествования о нашествии Батыя; он был составлен современником описываемых событий и может быть датирован 1245 – 1249 гг. 39 Это мнение поддерживается другими новейшими авторами40. Сопоставление текстов Ил и летописей новгородскософийской группы обнаруживает ряд прямых совпадений в известиях о нашествии Батыя на земли Южной, Юго-Западной Руси и Венгрии. По мнению Г. М. Прохорова, в статье 6747 г. С1л использован текст Ил (статья 6746 г.), подвергшийся влированный каталог-справочник / Под ред. Я. Н. Щапова. СПб., 2003. С. 78-79; 2) Рассказ Ипатьевской летописи о взятии Киева Батыем в 1240 г. // Там же. С. 79. 36 ПСРЛ. М., 1998. Т. 2. Стб. 778. 37 Там же. Стб. 787. 38 Грушевський М. С. Iсторiя украïнськоï лiтератури. Т. III. С. 187; Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 86; Котляр Н. Ф. Галицко-Волынская летопись… С. 112. 39 Бородихин А. Ю. Цикл повестей о нашествии Батыя…: Автореф. дисс. … канд. филол. наук. С. 11. 40 Данилевский И. Н. Русские земли глазами современников и потомков… С. 138-139; Рудаков В. Н. Монголо-татары глазами древнерусских книжников… С. 54-55. 44 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 янию неизвестного источника (сообщения об осадной технике татар и о мире, заключенном ими у Киева с Мстиславом, Владимиром и Даниилом), а статья 6748 г. С1л составлена из текстов статей 6746 и 6747 гг. Ил с прибавлением в конце (после слов «и стояша по победе 3 лета») фразы из неизвестного источника: «и воеваша до Володавы и по озером»41. Следовательно, к общей основе известий о нашествии Батыя на Южную и Юго-Западную Русь, читающихся ныне в Ил и в летописях новгородско-софийской группы, восходят описание обороны Козельска, сообщения о взятии Переяславля и Чернигова, описание обороны и взятия Киева, разорения татарами Волынской и Галицкой земель и похода татар на Венгрию. Вместе с тем, различия в текстах упомянутых сообщений Ил и С1л – НК2 – Н4л, а также позднейших общерусских сводов второй половины ХV – ХVI вв. не позволяют говорить о прямом заимствовании. Движение текста в данном случае имело более сложный характер. Можно согласиться с М. С. Грушевским, отмечавшим: «Очевидно, мы имеем перед собой подвижный комплекс рассказов о событиях в разных землях, которые пересказываются то в расширенной, то в сокращенной форме. Он безусловно заслуживает ближайшего рассмотрения»42. Сообщениям Ил о разорении войсками Батыя земель Северо-Восточной Руси и их соотношению с известиями Лл посвящена обширная специальная литература43. Мы рассмотрим 41 Прохоров Г. М. Материалы постатейного анализа общерусских летописных сводов… С. 171. 42 Грушевський М. С. Iсторiя украïнськоï лiтератури. Т. III. С. 186. 43 См.: Комарович В. Л. Из наблюдений над Лаврентьевской летописью // ТОДРЛ. Л., 1976. Т. 30. С. 27-59; Насонов А. Н. Лаврентьевская летопись… С. 429-480; Прохоров Г. М. Повесть о Батыевом нашествии в Лаврентъевской летописи // ТОДРЛ, Л., 1974. Т. 28. С. 77-98; Лурье Я. С. 45 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 лишь те известия Ил, которые находят параллели с С1л – НК2 – Н4л и посвящены событиям на Юге Руси и в Центральной Европе. Оборона Козельска, взятие Переяславля и Чернигова Совпадения начинаются с описания обороны Козельска. В Ил оно помещается сразу после рассказа о взятии Батыем Владимира-Суздальского: «Град емоу избившоу Володимерь, поплени грады Соуждальскиие и приде ко граду Козельскоу…»44, а в летописях новгородско-софийской группы – после сообщения о повороте Батыя на юг из-под Новгорода: «А Батыи же отселе воротися и прииде къ городу Козелеску…»45. Общий текст заканчивается словами: «Батыеви же вземшю Козлескъ и поиде в землю Пополовецькоую (половецкоую – в Хлебниковском списке. – А. М.)» и «Батыеви же вземше Козелескъ, и поиде в землю Половецьску»46. Этот же текст читается в Московско-Академическом списке Суздальской летописи47. По мнению А. А. Шахматова, рассказ об обороне Козельска взят составителем Суздальской летописи из С1л старшего извода (списки Карамзина и Обо- Лаврентьевская летопись – свод начала XIV в. // Там же. Л., 1974. Т. 29. С. 50-67; Fennеll J. L. I. The Tale of Baty’s Invasion of North-East Rus’ and its Reflexion in the Chronicles of the Thirteenth – Fifteenth Centuries // Russia Mediaevalis. München, 1977. Т. 3. Р. 41-78. 44 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 780. 45 Там же. М., 2000. Т. 6. Вып. 1. Стб. 299. См. также: Т. 42. С. 115; М., 2000. Т. 4. Ч. 1. С. 221. 46 Там же. Т. 2. Стб. 781; Т. 6. Вып. 1. Стб. 300; Т. 42. С. 115; Т. 4. Ч. 1. С. 222. 47 Там же. Т. 1. Стб. 522. 46 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 ленского) вместе с другими известиями за 6713 – 6745 гг. 48 Начиная с 1240 г. Суздальская летопись передает Ростовскую владычную летопись в редакции первой четверти XV в. (епископа Ефрема). Эта же редакция Ростовской владычной летописи отразилась в общем протографе СІл и Н4л49. Далее в С1л – НК2 – Н4л сделана вставка о событиях в Новгородской земле: «В лето 6747. Иженися князь Александръ, сынъ Ярославль, в Новегороде и поя въ Полотьсце у Брячислава дщерь, и венчася въТоропьче. Въ томъ же лете князь Александръ Ярославич с новогородци сруби городъ въ Шелоне» 50 . Она разрывает единый текст повествования о нашествии Батыя, читающийся в Ил: «Батыеви же вземшю Козлескъ и поиде в землю Пополовецькоую. Оттоуда же поча посылати на грады Роусьскые. И взять град Переяславль копьемь…»51. Сообщение о взятии Переяславля в С1л – НК2 – Н4л вводится словами: «Того же лета нача Батыи посылати на грады руския. И послании же Батыеви, пришедъше в Русь, взяша град Переяславль…», после чего следует общий с Ил текст о взятии татарами Переяславля и Чернигова. С1л – НК2 – Н4л содержат обстоятельный рассказ о поражении русских ратей под Черниговом, взятии города после жестокого приступа, а также последовавшем затем примирении русских князей с татарами52. Однако обращение к нему 48 Шахматов А. А. Обозрение летописей и летописных сводов… С. 390. 49 Там же. С. 188 и след., 484 и след.; Лурье Я. С. Общерусские летописи… С. 56, 98-100. 50 ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 300. См. также: Т. 42. С. 115; Т. 4. Ч. 1. С. 222. 51 Там же. Т. 2. Стб. 781. 52 Там же. Т. 6. Вып. 1. Стб. 300-301. См. также: Т. 42. С. 115; Т. 4. Ч. 1. С. 222-223. 47 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 ставит перед нами серьезную проблему, требующую специального источниковедческого исследования53. Ряд ключевых деталей и весь порядок изложения черниговских событий 1239 г. в московских и новгородских летописях первой половины ХV в. совпадают с описанием Ил. Но в отличие от всех прочих случаев заимствования южнорусского текста летописями новгородско-софийской группы, в данном случае под 1239 г. использован текст описания черниговского похода, совершенного несколькими годами ранее галицким князем Даниилом Романовичем и киевским князем Владимиром Рюриковичем, помещенный в Ил под 6742 (1234) г. 54 Приведем параллельно оба интересующих нас фрагмента: С1л под 6747 (1239) г.: Ил под 6742 (1234) г.: Иную же рать посла на Черниговъ. Пришедше же послании, оступиша град Чернигов в силе тяжце. Слыша же Мьстиславъ Глебовичь нападение иноплеменых на град и прииде на ня съ своими вои. Бившеся имъ крепко, лютъ бо бе бои у Чернигова, оже и тараны на нь поставиша, и меташа на нь камениемъ полтора перестрела, а камень же, яко же можаху 4 мужи силнии подьяти. И побеженъ бысть Мьстиславъ, множество от вои его избьено бысть. И град взяша и запалиша огнемъ, а епископа оставиша жива и ведоша и въ Глуховъ. А оттоли приидоша къ Киеву с миромъ и смирившася съ 53 Данилъ же поиде ко Володимероу, и поидостаЧерниговоу, и приде к нима Мьстиславъ Глебовичь. Оттоуда же поидоша, пленячи землю, поимаша грады многы по Десне. Тоу же взяша и Хороборъ, и Сосницю, и Сновескь, иныи грады многии, и придоша же опять Черниговоу. Створиша же миръ со Володимеромь и Даниломь Мьстиславъ и Черниговьчи: люто бо бе бои оу Чернигова, оже и тарань на нь поставиша, меташа бо каменемь полтора перестрела; а камень, якоже можахоу 4 моужа силнии подъяти. Оттоуда с миромъ преидоша Кыевоу. См.: Майоров А. В. Летописные известия об обороне Чернигова от монголо-татар в 1239 г. (Из комментариев к Галицко-Волынской летописи) // ТОДРЛ. СПб., 2009. Т. 60. С. 311-326. См. также: Майоров О. Оборона Чернiгова вiд монголо-татар у 1239 р. // «Істину встановлює суд історії». Збiрник на пошану Ф. П. Шевченка. Київ, 2004. Т. 2. С. 128-144. 54 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 772. 48 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Мьстиславомъ и Володимеромъ и съ Данилом. Взятие Чернигова и мир с татарами в осмыслении позднейших летописцев Рассказ об осаде и взятии Чернигова с использованием «таранов» и последующем примирении русских князей с татарами, представленный в летописях новгородско-софийской группы, можно встретить также в белорусско-литовском и московском летописании ХV – ХVI вв. Правда, под пером позднейших летописцев этот рассказ подвергся некоторым сокращениям: прежде всего, из него был удален заключительный эпизод о мирном договоре с татарами трех русских князей. Текст известия о мире подвергся изменению уже в поздних списках летописей новгородско-софийской группы. Так, в списке И. Н. Царского, относящемся к младшему изводу С1л, из сообщения о примирении князей с татарами исключено упоминание о Владимире Рюриковиче («смирившимся съ Мстиславомъ и с Даниломъ»)55. В Никифоровской и Супрасльской летописях, в своей основе считающихся списками старшей редакции БелорусскоЛитовского свода 1446 г. (Белорусской Первой летописи) 56 читаем: «Батыи же нача посылати на грады рускыя и взя [град] Переяславль копием и Чернигов приаша оружием, бив- 55 Там же. М., 1994. Т. 39. С. 79. См.: Чамярыцкі В. А. 1) Беларускія летапісы як помнік літаратуры. Мiнск, 1969. С. 11-134; 2) Работа автора первого белорусско-литовского свода над русскими источниками // Летописи и хроники. 1980. М., 1981. С. 182-189; Лурье Я. С. 1) Общерусские летописи… С. 38-42; 2) Две истории Руси ХV века. С. 13-14, 41. 56 49 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 шимся с князем Мьстиславом Глебовичем. И Батыи победи а, меташе бо камением полътора перестрела, а камень яко можаху 4 мужи силнии подяти, и побежен бысть Мьстислав, и множество вои его избиша, и град запалиша огнем, а епископа оставиша жива и ведоша и в Глухов»57. В МС рассказ о взятии войсками Батыя Чернигова передан ближе к тексту новгородско-софийских летописей: «А иную же рать посла (Батый. – А. М.) на Чернигов. Пришедше же послании оступиша город в силе тяжце. Слышавъ же Мстиславъ Глебович, внук Святославль Олговичя, нападение иноплеменных на град и прииде на нь с вои своими. И бившемся им крепко, лют бобе бои у Чернигова, оже и тараны на нь поставиша, и меташа на нь камения полтора перестрело, а камень же, яко можаху 4 мужи сильнии подъяти его. Но побеженъ бысть Мстиславъ и множество от вои его избиено бысть, и град взяша и запалиша огнем, а епископа оставиша жива и ведоша и въ Глухово, и оттоле пустиша и»58. Известие о примирении русских князей с татарами отсутствует не только в МС, но и в Ермолинской летописи (далее – Ел), восходящей к общему с МС протографу. Исследователи по-разному датируют появление этого протографа – в пределах 1460 – 1470-х гг.59. Наиболее аргументированными представляются его отождествления с гипотетическим сводом 1472 г. (отразившимся в Вологодско-Пермской (далее – ВПл) и Никаноровской летописях)60 или сводом 1477 г. (сохранив57 ПСРЛ. М., 1980. Т. 35. С. 25, 43; М., 2008. Т. 17. Стб. 22. Там же. М., 2004. Т. 25. С. 130. 59 См.: Насонов А. Н. История русского летописания… С. 272-278; Лурье Я. С. Общерусские летописи… С. 151-152; Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи ХVI – ХVII вв. М., 1980. С. 150. 60 См.: Лурье Я. С. 1) Никаноровская и Вологодско-Пермская летописи как отражение великокняжеского свода начала 70-х гг. XV в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1973. Вып. 5. С. 219–249; 2) Общерусские летописи… С. 122-149; 3) Генеалогическая схема летописей 58 50 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 шимся в различных видах «Летописца от 72-х язык») 61 . Согласно А. А. Горскому, «Летописец от 72-х язык» и Ел сохранили краткий вариант первой части свода 1477 г. (до 1417 – 1418 г.), а его полный вариант представлен в МС62. Однако, в части интересующих нас известий в тексте Ел и «Летописца от 72-х язык» есть отличия от текста МС, не позволяющие сводить их к одному источнику. Так, в эпизоде с камнеметами Ел и «Летописец от 72-х язык» говорят о применении этих машин не нападавшими на Чернигов татарами, а, наоборот, самими черниговцами, метавшими в татар камни изза городских стен: «а з града на нихъ метаху камение с таранъ на полтора перестрела»63; «а из града на них метаху камение с сторон за полтора перестрела»64. При этом текст о камнеметах, читающийся в МС, идентичен тексту, читающемуся в ВПл, также отразившей один из ранних этапов московского великокняжеского летописания, предшествовавший созданию МС: «оже и тараны на нь поставиша и меташа на нь камениемъ полтора перестрела»65. Вместе с тем, в ВПл читается пропущенное в Ел, «Летописце от 72-х язык» и МС сообщение о мире русских князей с татарами: «А оттоле приидоша (татары. – А. М.) с миром къ Киеву и XI–XVI вв., включенных в «Словарь книжников и книжности Древней Руси» // ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 40. С. 190–205. 61 О памятнике см.: Сербина К. Н. Из истории русского летописания конца XV в. // Проблемы источниковедения. М., 1963. Вып. 11. С. 391-428; Лурье Я. С. Общерусские летописи… С. 139-141, 174-177, 221-223, 257-258; Покровская В. Ф. Летописный свод 1488 г. из собрания Н. П. Лихачева // Памятники культуры: Новые открытия. 1974 год. М., 1975. С. 28-32; Новикова О. Л. Лихачевский «Летописец от 72-х язык»: к истории создания и бытования // Летописи и хроники. Новые исследования. 2009 – 2010. СПб., 2010. С. 237-272. 62 Горский А. А. «Повесть об убиении Батыя» и русская литература 70х гг. ХV в. // Средневековая Русь. М., 2001. Вып. 3. С. 200-204. 63 ПСРЛ. М., 2004. Т. 23. С. 77. 64 Там же. М.; Л., 1963. Т. 28. С. 53, 212. 65 Там же. М., 2006. Т. 26. С. 76. 51 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 смирившемся со Мстиславом и Володимером и Данилом» 66 . Причем, это чтение есть не только в поздних списках, отражающих третью редакцию ВПл (Кирилло-Белозерский, Синодальный и Чертковский), но и в Лондонском списке67, содержащем древнейшую редакцию. Лондонский список, по сути, представляет собой особый летописный свод (созданный между 1499 и 1502 гг.), который в отличие от других списков в своей основе наиболее полно сохранил московский великокняжеский свод 1472 г. – самый ранний памятник летописания Русского централизованного государства68. Следовательно, сокращение эпизода о примирении с татарами в Повести о нашествии Батыя было произведено на одном из этапов складывания московского летописания, непосредственно предшествовавшем созданию МС. Тогда же и возникла разница в понимании сообщения об использовании камнеметов при штурме Чернигова. Позднейшие летописи (Симеоновская, Типографская, Воскресенская, Львовская, большинство списков Никоновской, Тверская, Холмогорская) воспроизводят это сообщение либо по версии МС, либо по версии Ел. Точнее говоря, только Воскресенская летопись полностью воспроизводит версию МС 69 , в Симеоновской и Типографской летописях эпизод с таранами и камнями опущен70, а по словам остальных летописей, метательные машины во время штурма Чернигова ис66 Там же. Там же. С. 352. 68 См.: Буганов В. И. О списках Вологодско-Пермского свода конца XV – начала XVI в. // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. Сборник статей к 70-летию академика М. Н. Тихомирова. М., 1963. С. 158-165; Luria J. S. 1) London and Lvov MSS of the Vologda & Perm Chronicle // Oxford Slavonic Papers. N. S. 1972. Vol. 5.Р. 91-93; 2) Общерусские летописи… С. 122-149. 69 ПСРЛ. М., 2001. Т. 7. С. 144. 70 Там же. М., 2007. Т. 18. С. 60; М., 2000. Т. 24. С. 94. 67 52 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 пользовали защитники города: «…и со града целях на Татары камения съ стенъ за полтора перестрела, а камения якоже можаху четыре человеки силнии подъяти, и сице възимающе метаху на нихъ»71, «…а изъ града на нихъ (на татар. – А. М.) камения съ пороковъ целях за полтора перестрела, а камения два человека възднимаху…»72. Примечательно, что летописи, не зависящие от московского великокняжеского летописания, передают рассказ новгородско-софийского свода о черниговском взятии 1239 г. без изменений, сохранив в нем и заключительный эпизод о примирении русских князей с татарами. Это прежде всего новгородские летописи второй половины ХV – ХVI вв. – Новгородская Пятая летопись и Новгородская летопись по списку П. П. Дубровского73. Кроме того, эпизод о примирении Мстислава, Владимира и Даниила с татарами после «лютого боя» у Чернигова сохранился в ряде памятников русского летописания неофициального происхождения. В частности, сообщение о мире князей с татарами под Киевом читается в Пискаревском летописце 74 . Это – памятник середины ХVII в., возникший в окружении князей Голицыных, первая часть которого (до 1431 г.), по определению А. Н. Насонова, «представляет собой текст общерусского свода, содержащий в числе других нить новгородских известий»75. Сказанное позволяет сделать вывод, что варианты известия об осаде Чернигова татарами, представленные в летописях, восходящих к Белорусско-Литовскому своду 1446 г., а 71 Там же. М., 2000. Т. 10. С. 114. Там же. М., 2000. Т. 15. Стб. 374. См. также: М., 2005. Т. 20. С. 158; Л., 1977. Т. 33. С. 67. 73 Там же. Пг., 1917. Т. 4. Ч. 2. С. 214; М., 2004. Т. 43. С. 93. 74 Там же. М., 1978. Т. 34. С. 88. 75 Насонов А. Н. История русского летописания… С. 361. 72 53 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 также к Ел и МС, являются сокращенным изложением более пространного известия, представленного в НовгородскоСофийском своде и московском великокняжеском своде 1472 г. Сокращение коснулось сообщения о мирном договоре трех русских князей с татарами. Кроме того, на этапе составления гипотетического свода 1477 г. (первая часть которого представлена в Ел и «Летописце от 72-х язык») возникло новое толкование эпизода штурма Чернигова, в результате чего использование таранов было приписано его защитникам. Камнеметная артиллерия монголов Отмеченные особенности наших источников зачастую не учитываются современными исследователями. В результате при описании событий татарского нашествия на южнорусские земли складывается весьма противоречивая картина. Во избежание противоречий историки стараются ограничиться констатацией лишь самых общих фактов без надлежащего их анализа и проверки. Одни авторы, к примеру, полностью игнорируют сведения летописей новгородско-софийской группы и базируются лишь на рассказе Ил, как более раннем памятнике 76 . Другие, напротив, отдают предпочтение свидетельствам позднейших источников, рассказывая вслед за ними, как черниговцы метали в татар с городских стен тяжеленные камни на полтора перестрела77. 76 Грушевський М. С. Iсторiя України-Руси. Київ, 1992. Т. II. С. 249; Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость (ХIII век). М., 1955. С. 156; Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества ХII – ХIII вв. М., 1993. С. 508. 77 Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. Феодальная Русь и кочевники. М., 1967. С. 114; Толочко П. П. 1) Древняя Русь. Очерки социально-политической истории. Киев, 1987. 54 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Прежде всего, должна быть отвергнуты как возникшие вследствие очевидного недоразумения версия о применении камнеметных орудий со стороны защитников русского города. В литературе уже отмечалось, что использование подобной техники для Древней Руси вообще не характерно и не находит подтверждения в письменных источниках 78 . Как утверждает М. Димник, «за первую половину ХIII века можно найти всего три летописных упоминания о применении камнеметных машин или подобных приспособлений, причем в каждом случае они были использованы иностранными армиями» 79 . В подтверждение исследователь указывает на описание штурма Константинополя в 1204 г. крестоносцами, использовавшими установленные на морских судах катапульты («пороки») 80 , случаи использования «пороков» во время нашествия на Русь орд Батыя81, а также употребление «пороков» венграми и поляками во время осады Ярослава в 1245 г.82 Заметим, что утверждение, будто камнеметные машины, предназначенные для осады городов, на Руси никогда не применялись, не совсем верно и требует уточнения. Не нужно далеко углубляться в источники, чтобы найти примеры обратного. Всего за несколько лет до татарского нашествия Ил фиксирует случай использования «пороков» во время внутреннего конфликта. Летом 1233 г. войска княжившего в Галиче венгерского королевича Андрея подошли к волынскому городу С. 172; 2) Київська Русь. Київ, 1996. С. 147; Коваленко В. П. Чернигов в середине ХIII в. // Славянский средневековый город / Отв. ред. В. В. Седов. М., 1997 (Труды VI Международного конгресса славянской археологии. Т. 2). С. 151. 78 Черепанов С. К. К вопросу о южном источнике… С. 281, прим. 11. 79 Dimnik M. The Siege of Chernigovin 1235 // Mediaeval Studies. Toronto, 1979. Vol. 41. P. 397. 80 ПСРЛ. Т. 3. С. 48, 243. 81 Там же. Т. 1. Стб. 462; Т. 2. Стб. 785, 786. 82 Там же. Т. 2. Стб. 800-802. 55 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Перемылю, но были остановлены и разбиты; вынужденные спешно отступать, нападавшие бросили часть своего боевого снаряжения, в том числе, как говорит летопись, «порокы пометаша»83. Это не единственное упоминание о боевом применений «пороков» на Руси. По свидетельству Н4л (под 1065 г.), полоцкий князь Всеслав «былъ оу Пьскова ратью и перси (передовая часть городских укреплений. – А. М.) билъ порокы»84. Несколько подобных известий приводит В. Н. Татищев. В 1152 г. во время осады Новгорода-Северского «пороки преставя, тотчас стену выломили и острог взяли»85. В 1146 г. осадившие Звенигород войска Всеволода Ольговича «биша пороки чрез весь день и до вечера и на трех местах град зажигали»86. Со ссылкой на Иоакимовскую летопись В. Н. Татищев сообщает, что новгородцы, не желавшие принимать крещение, «вывесше» навстречу прибывшим из Киева эмиссарам «2 порока великие со множеством камения, поставиша на мосту, яко на сусчие враги своя»87. Впрочем, большинство приведенных известий взяты из поздних источников, и потому их происхождение и достоверность могут вызывать сомнения. Что же касается известия Ил 83 Там же. Стб. 770–771. Там же. Т. 4. Ч. 1. С. 122. См.: Раппопорт П. А. Перси Псковского кремля // Краткие сообщения Института истории материальной культуры АН СССР. М., 1956. Вып. 62. 85 Татищев В. Н. История Российская. Ч. 2. Главы 19–39 // Татищев В. Н. Собрание сочинений: В 8-ми т. М., 1995. Т. ІІ–ІІІ. С. 42. 86 Татищев В. Н. История Российская. Ч. 2. Главы 1–18 // Там же. С. 161. 87 Татищев В. Н. История Российская. Ч. 1 // Там же. М., 1994. Т. 1. С. 112. О датировке этого события и достоверности татищевского рассказа см.: Янин В. Л. Летописные рассказы о крещении новгородцев (о возможном источнике Иоакимовской летописи) // Русский город. М., 1984. Вып. 7. 84 56 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 о неудачной попытке использования «пороков» под Перемылем, то оно могло иметь отношение не столько к русскому воинству, сколько к венгерской дружине княжившего в Галиче королевича. В начале ХIII в. метательные машины типа тяговых требуше появились в Восточной Прибалтике вместе с крестоносцами Тевтонского и Ливонского орденов. У соседних русских княжеств таких машин не было, но они старались перенять их у немцев, впрочем, без особого успеха. В Хронике Ливонии Генриха Латвийского читаем следующее сообщение, относящееся к 1206 г.: «Об осаде замка Гольм королем Вольдемаром Полоцким. [...] Сделали русские и небольшую метательную машину, по образцу тевтонских, но, не зная, как метать камни, они ранили многих своих, попадая в тыл»88. В итоге можно заключить, что в домонгольское время на Руси хотя и знали о существовании камнеметных орудий, используемых при штурме и обороне городов, однако широкого и регулярного применения подобная техника не имела, Историки военного дела говорят о прекращении применения метательных машин на Руси в ХI – первой половине XII в. после периода их более активного использования славянами в VI – Х вв. и возобновлении подобной практики в широких масштабах только в ХIII в. под влиянием внешних факторов 89 . Этот феномен объясняется тем, что во внутренних конфликтах преобладала тактика длительной осады или вне88 Матузова В. И., Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь. Конец ХII в. – 1270 г.: тексты, перевод, комментарий. М., 2002. С. 113. 89 Рабинович М. Г. Осадная техника на Руси в Х – ХV вв. // Известия Академии Наук СССР. Серия истории и философии. 1951. Т. VIII. № 1; Кирпичников А. Н. Метательная артиллерия древней Руси (Из истории средневекового оружия VI – ХV вв.) // Материалы и исследования по археологии СССР. № 77: 2 2) Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси. М., 1958. 57 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 запного захвата города, не требовавшая специальной техники. А чаще всего судьба города решалась в открытом полевом сражении вблизи его стен, и только недостаток силы мог заставить одного из противников перейти к пассивной обороны и терпеть осаду90. Поэтому неудивительно, что, описывая штурм татарами Чернигова, летописец говорит о задействованных при этом камнеметных машинах как о чем-то совершенно небывалом и даже невероятном. С неподдельным удивлением он отмечает, как камни, выпущенные такими машинами, не могли поднять четверо дюжих мужчин, и эти огромные камни летели на расстояние, которое в полтора раза превышало дальность полета стрелы, пущенной из обычного лука. Неординарность происходящего подчеркивается употреблением нехарактерного для подобных случаев термина «тараны» вместо привычного и более уместного в данном контексте «порокы» («пракы»), постоянно использовавшегося в летописях и других памятниках для передачи сведений о камнеметных машинах91. Но если термин «порокы» мог обозначать как наступательное, так и оборонительное оружие, используемое в осадном деле92, то термин «тараны» (какие бы приспособления не подразумевались при этом) указывает на применение сугубо наступательных средств 93 , не пригодных для целей обороны. 90 См.: Раппопорт П. А. Очерки по истории военного зодчества Х – ХIII вв. М., 1955. 91 Словарь русского языка ХI – ХVII вв. М., 1991. Вып. 17. С. 125; М., 1992. Вып. 18. С. 134. 92 Там же. Вып. 17. С. 125. 93 Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. М., 1958. Т. III. Стб. 925; Кочин Г. Е. Материалы для терминологического словаря древней России. М.; Л., 1937. С. 358. 58 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Использование при осаде Чернигова мощных камнеметных орудий, разрушивших городские укрепления и тем предопределивших судьбу города, – важнейший аргумент в решении вопроса, к действиям каких войск, русских или татарских, следует его приурочить. Подобная тактика, мало известна на Руси, широко и с большими успехами применялась монголотатарами, камнеметные машины были их главным оружием при взятии русских городов, противостоять которому просто не было средств. Во всяком случае, такое впечатление возникает при знакомстве с многочисленными описаниями применения татарских «пороков», содержащимися как в русских, так и в иностранных источниках94. Вывезенная из Китая и обслуживаемая китайскими инженерами передовая военная техника, особенно осадная артиллерия, успешно развивавшаяся на протяжении нескольких веков, по своим конструкционным параметрам и боевым характеристикам значительно превосходила известные тогда мировые аналоги. К примеру, предельная дальность стрельбы камнеметных машин, распространенных на Ближнем Востоке и известных в Западной Европе со времен крестовых походов, составляла 80 – 120 м, а китайских камнеметов – 75 – 150 м95. По данным китайского военного трактата «Шоу чэнлу» Чэнь- 94 См.: Повесть о разорении Рязани Батыем // Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 1997. Т. 5. С. 144; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 462; Т. 2. Стб. 780– 781, 785, 786; Т. 3. С. 76, 288; Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. ІІ. Извлечения из персидских авторов. М.; Л., 1941. С. 21, 23. 95 Школяр С. А. Военный трактат «У цзинцзуньяо» как источник по истории китайской доогнестрельной артиллерии // Страны Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии: проблемы истории и экономики / Отв. ред. И. С. Казакевич. М., 1969. С. 122. 59 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Гуя, наиболее дальнобойные орудия (юань пао) могли поражать противника на расстоянии свыше 350 бу (более 535 м)96. Принятие на вооружение и систематическое использования этой техники монголами, по мнению исследователей, имело огромное значение для Монгольского государства 97 . Как считал Н. Н. Воронин, «татарские пороки были тем решающим техническим средством, которое помогло татарам сломить героическую оборону почти всех русских городов»98. По данным А. Н. Кирпичникова, тяжелые рычаговые машины, подобные тем, какие были использованы при штурме Чернигова. достигали 8 м высоты, весили 5 т и метали камни массой до 60 кг, а иногда и более; для приведения их в действие требовалось от 50 до 250 солдат99. Отсюда вполне понятно то ошеломляющее впечатление, которое сверхмощные татарские камнеметы произвели на защитников Чернигова. Совершенно очевидно также, что подобным оружием не могли располагать русские князья, осаждавшие Чернигов в 1235 г. Примирение русских князей с татарами В составленном Н. Ф. Котляром комментарии к последнему изданию ГВл говорится: «Недавно скончавшийся ан96 Школяр С. А. Китайская доогнестрельная артиллерия: Материалы и исследования. М., 1980. С. 133. 97 Якубовский А. Ю. Образование Монгольского государства // Очерки истории СССР. Период феодализма IХ – ХV вв.: В 2-х ч. / Отв. ред. Б. Д. Греков. М., 1953. Ч. I. С. 801; Пашуто В. Т. Героическая борьба… С. 122. 98 Воронин Н. Н. Крепостные сооружения // История культуры Древней Руси. Домонгольский период. Т. I: Материальная культура / Под ред. Н. Н. Воронина, М. К. Каргера и М. М. Тихановой. М.; Л., 1948. С. 468. 99 Кирпичников А. Н. Военное дело на Руси в ХIII – ХV вв. Л., 1976. С. 75. 60 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 глийский историк Феннел со ссылкой на работы М. Дымника утверждает, будто описание битвы у Чернигова в 1235 г. и последующего перемирия относится к захвату Чернигова татарами в 1237 г. (очевидно, имеется в виду 1239 г. – А. М.). Но эта мысль кажется искусственной и не опирается на источники»100. Подобные заключения, на наш взгляд, являются чересчур поспешными. А поставленный М. Димником и Д. Феннелом вопрос о соотношении известий об осаде Чернигова Ил и С1л – Н4л никак не снимается столь беглым и поверхностным замечанием, он требует более обстоятельного и серьезного изучения. Текстологический анализ известий Ил, относящихся к черниговскому походу Даниила Романовича и Владимира Рюриковича, обнаруживает их искусственный характер. Эти известия, как отметил еще Л. В. Черепнин, возникли в результате позднейшего сплетения сведений галицких и черниговских источников 101 . С. К. Черепанов приходит к более категоричному выводу: «Несомненно, составитель “галицкой части” Ил разорвал целый текст описания похода татаро-монгол и боя у Чернигова, а затем поместил его отрывки в разных частях своего свода. Об этом свидетельствует “инородность” рассказа о черниговском бое в контексте известия 6742 г.»102. И тем не менее, исследователь отказывается принимать факт мирного договора русских князей с татарами в 1239 г., полагая, что сообщение о нем попало в новгородские летописи по недоразумению и на самом деле должно относиться к 100 Котляр Н. Ф. Комментарий // Галицко-Волынская летопись. Текст. Комментарий. Исследование / Под ред. Н. Ф. Котляра. СПб., 2005. С. 234. 101 Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого. С. 249. 102 Черепанов С. К. К вопросу о южном источнике… С. 281. 61 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 княжеской усобице 1235 г., также закончившейся миром, о котором говорит ГВл. По мнению С. К. Черепанова, в первоначальном варианте рассказа о татарском нашествии «не могло быть непонятного и неправдоподобного известия о примирении татар с Даниилом, Владимиром (кстати, уже не киевским князем) и Мстиславом, поскольку эпизод примирения относился к иному рассказу – о войне Даниила и Владимира с Мстиславом Черниговским, т. е. к тому, который мы читаем сейчас в Ил под 6742 г.»103. Примерно так же рассуждал и Дж. Феннел: «Этот финал (сообщение о мирном договоре. – А. М.), который также замыкает описание осады Чернигова в 1235 г. Ипат, представляется помещенным здесь ошибочно: трудно понять, что князья Чернигова, Смоленска и Галича делали в Киеве в конце 1239 г.»104. Эту точку зрения разделяют и некоторые новейшие авторы105. На самом деле «непонятным и неправдоподобным» известие о примирении выглядит именно в контексте рассказа «о войне Даниила и Владимира с Мстиславом Черниговским», поскольку войны с таким соотношением сил вообще не было. Согласно Ил, Мстислав, Владимир и Даниил с самого начала и до конца являлись союзниками и в примирении между собой не нуждались. А, по сведениям Н1л, Мстислав Глебович вообще не участвовал в походе 1235 г., Владимиру и Даниилу противостоял тогда Михаил Всеволодович, успешно оборонявшийся в Чернигове. Пожалуй, наиболее искусственно выглядит читающееся в Ил под 6742 г. сообщение об участии в походе на Чернигов одного из черниговских князей Мстислава Глебовича. Ни в 103 Там же. Феннел Дж. Кризис средневековой Руси. 1200 – 1304. М., 1989. С. 135, прим. 101. 105 Хрусталев Д. Г. Русь. От нашествия до «ига» (30 – 40 гг. ХIII века). СПб., 2004. С. 171; Карпов А. Ю. Батый. М., 2011. С. 305, прим. 14. 104 62 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 одном другом источнике, сохранившем сведения о междоусобной войне 1234 – 1235 гг., вообще нет упоминания об этом князе, будто бы участвующем в разорении родной земли: в поход на Чернигов идут только Владимир и Даниил, а противостоит им Михаил Всеволодович, занимавший тогда черниговский стол106. Но если даже предположить, что участие в походе Мстислава Глебовича всѐ же имело место и именно в качестве союзника киевского и галицкого князей, то зачем последним понадобилось заключать с ним мир под конец похода, когда с самого его начала все они воевали на одной стороне. К тому же, невозможно понять, каким образом упомянутый мир с Владимиром и Даниилом составляют «Мьстиславъ и Черниговьчы», если черниговским князем, возглавлявшим оборону города, был тогда Михаил, а Мстислав обретался среди нападавших. Весьма неубедительна попытка М. С. Грушевского истолковать известия ГВл в том смысле, что Мстислав Глебович мог быть посаженым на черниговском столе своими союзниками после того, как город пал, а Михаил Всеволодович бежал107. Подобная «комбинация» известий различных источников, содержащих по сути дела альтернативные версии события, недавно была вновь предпринята А. А. Горским108. Но как при этом быть с показаниями Н1л, из которых явствует, что защитники Чернигова и не помышляли о капитуляции, а город так и не был взят?109 Утверждение же о передаче черниговско106 ПСРЛ. Т. 3. С. 73-74, 284; Т. 15. Стб. 363; Т. 40. СПб., 2003. С. 117118. См. также: Татищев В. Н. История Российская. Ч. 2. Главы 19–39 // Татищев В. Н. Сочинения: В 8-ми т. М., 1995. Т. II–III. С. 229-230. 107 Грушевський М. С. Iсторiя України – Руси. Т. II. С. 247. 108 Горский А. А. Русские земли ХIII – ХIV вв.: Пути политического развития. М., 1996. С. 86, прим. 33. 109 ПСРЛ. Т. 3. С. 74, 284. 63 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 го стола Мстиславу и вовсе противоречит дальнейшим показаниям источника, сообщающего, что едва только успел Владимир Рюрикович вернуться из-под Чернигова в свой Киев, как «приде» вместе с Изяславом и половцами «Михаило с черниговцы подъ Кыевъ и взяша Кыевъ»110. Выходит, что все это время Михаил был и оставался черниговским князем, и говорить о замене его кем-то другим совершенно не приходится111. М. Димник, автор специального исследования, посвященного анализу летописных известий об осаде Чернигова в 1235 г., убедительно показывает, что в передаче Ил нарушена логическая последовательность изложения, которая, наоборот, четко видна в альтернативном варианте новгородских летописей 112 . Действительно, если придерживаться рассказа Ил, то получается, что заключение мира между воюющими сторонами предшествовало «лютому бою» у стен Чернигова с использованием таранов. Но зачем в таком случае понадобилось воевать дальше и чем закончился «лютый бой» под Черниговом – остается неясным. По нашему мнению, сообщение о мире в рассказе Ил под 6742 г. является неудачной вставкой, ломающей правильный порядок изложения 113 . Вопреки утверждению Дж. Феннела, это сообщение не замыкает описание черниговского похода, а нелепо разрывает его: ведь получается, что решающий штурм Чернигова произошел как раз после того, как враждующие стороны примирились. 110 Там же. Подр. см.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. Очерки социально-политических отношений в домонгольский период. Князь, бояре и городская община. СПб., 2001. С. 564-566. 112 Dimnik M. The Siege of Chernigov… Р. 395-396. 113 См.: Майоров А. В. Летописные известия об обороне Чернигова… С. 323-324. 111 64 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 М. Димник имел все основания утверждать, что никакого мира в 1235 г. вообще заключено не было114. Война продолжалась, и после провала черниговского похода военные действия переместились в пределы Киевской земли. По пятам отступающих войск галицкого и киевского князей шли войска черниговского князя Михаила Всеволодовича, а с юга к Киеву «в силе тяжце» подоспел его союзник Изяслав Мстиславич, собравший половцев115. В итоге Владимир Рюрикович и Даниил Романович потерпели сокрушительное поражение, стоившее обоим их княжеских столов: Владимиру – киевского, а Даниилу – галицкого116. Напротив, известие о заключении мира гармонично вписывается в контекст повествования о монголо-татарском нашествии 1239 г., не нарушая, а, скорее, логически завершая его композицию. Несмотря на множество деталей и отдельных эпизодов, рассказ о татарском «пленении» Черниговской земли не содержит внутренних противоречий и не опровергается показаниями других источников (в отличие от путаного и сбивчивого рассказа ГВл о походе 1235 г.). Перед нами подробное и цельное повествование, скорее всего исходящее от непосредственного очевидца, все составные части которого четко согласуются друг с другом и объединены общей линией сюжетного развития. Еще одним весьма важным обстоятельством, указывающим на соответствие описываемого похода на Чернигов реалиям монголо-татарского нашествия, является приведенный в летописи перечень захваченных городов, точнее говоря, порядок, в котором эти города перечислены. Указанные сведения содержатся только в Ил, где сказано, что от Чернигова враги «поидоша, пленячи землю, поимаша грады многы по Десне. 114 Dimnik M. The Siege of Chernigov… P. 401. ПСРЛ. Т. 3. С. 74; Т. 2. Стб. 773. 116 См.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 566-570. 115 65 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Тоу же взяша и Хороборъ, и Сосницю, и Сновескь, иныи грады многии, и придоша же опять Черниговоу»117. Где находились эти древние города? Наши современные представления по исторической географии Древней Руси дают возможность получить более или менее определенный ответ на этот вопрос. Сосница – ныне одноименный районный центр Черниговской области Украины, расположенный по течению рек Убеди и Вьюнка118. Хоробор отождествляют с городищем в одноименном урочище близ села Макошино (Менского района Черниговской области), расположенным на берегу реки Мены119. Сновск же связывают с городищем на правом берегу реки Сновы близ села Седнев (Черниговского района Черниговской области) или с расположенными в непосредственной близости от него археологическими объектами120. Таким образом, все упомянутые летописью города располагались к востоку или северо-востоку от Чернигова: Сновск – примерно в 30 км, Хоробор и Сосница – в 85 – 100 км (если считать по течению Десны). Как верно подметил М. Димник, порядок, в котором названы эти города в летописи, вероятно, отражает очередность их захвата. «Знаменательно, что города Хоробор и Сосница, расположенные восточнее Сновска, были 117 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 772. Коваленко В. П., Шекун О. В. Літописна Сосниця // Минуле Сосниці та її околиць. Чернігів, 1990. С. 9-13; Куза А. В. Древнерусские городища Х – ХIII вв.: Свод археологических памятников. М., 1996. С. 107-108. № 429. 119 Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. СПб., 2002. С. 211; Куза А. В. Древнерусские городища… С. 107. № 424. 120 Насонов А. Н. «Русская земля»… С. 54, 209; Куза А. В. Древнерусские городища… С. 109, № 447, 448. 118 66 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 захвачены раньше его. Это предполагает, – делает вывод исследователь, – что нападавшие пришли с востока»121. Если, тем не менее, упомянутые города были разрушены князьями Владимиром и Даниилом, как утверждается в Ил, «удивительно, что она не называет ни одного города западнее Чернигова, лежавшего на пути князей и их армий и не захваченного ими»122. В альтернативном варианте описания черниговской кампании 1235 г., представленном в Н1л, говорится, что нападавшие ограничились только разорением ближайших околиц Чернигова: «…много воева около Чернигова, и посадъ пожже ... много пустошивь около Чернигова» 123 . Эти сведения, как и все сообщение Н1л, следует считать более достоверными124. Первоначальный текст известия о «пленении» Черниговской земли Таким образом, мы должны констатировать вполне очевидный факт: текст, читающийся в Ил под 6742 г., в действительности относится к событиям татарского нашествия и должен быть помещен (как это сделано в С1л – НК2 – Н4л) под 6747 г. в связи с сообщениями о походе войск Батыя. Первоначальный текст описания нашествия монголотатар на Черниговскую землю в ГВл оказался разорванным на части. Если соединить эти искусственно разрозненные фрагменты, получится цельное последовательное повествование, 121 Dimnik M. The Siege of Chernigov… Р. 399. Ibid. 123 ПСРЛ. Т. 3. С. 73–74, 284. 124 Подр. см.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 560–564. 122 67 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 почти дословно совпадающее с текстом новгородских летописей: Ил С1л под 6745 (1237) г.: В то же время посла на Черниговъ. Обьстоупиша град в силе тяжце. Слышавъ же Мьстиславъ Глебовичь нападение на град иноплеменьных, приде на ны со всими вои. Бившимъся имъ… под 6742 (1234) г. …люто бо бе бои оу Чернигова, оже и тарань на нь поставиша, меташа бо каменемь полтора перестрела; а камень, якоже можахоу 4 моужа силнии подъяти… под 6745 (1237) г. …побеженъ бысть Мьстиславъ, и множество от вои его избьенымъ бысть, и градъ взяша, и запалиша огньмь. Епископа оставиша жива и ведоша и во Глоуховъ. под 6742 (1234) г. Створиша же миръ со Володимеромь и Даниломь Мьстиславъ. под 6747 (1239) г.: Иную же рать посла на Черниговъ. Пришедше же послании, оступиша град Чернигов в силе тяжце. Слыша же Мьстиславъ Глебовичь нападение иноплеменых на град и прииде на ня съ своими вои. Бившеся имъ крепко, лютъ бо бе бои у Чернигова, оже и тараны на нь поставиша, и меташа на нь камениемъ полтора перестрела, а камень же, яко же можаху 4 мужи силнии подьяти. И побеженъ бысть Мьстиславъ, множество от вои его избьено бысть. И град взяша и запалиша огнемъ, а епископа оставиша жива и ведоша и въ Глуховъ. А оттоли приидоша къ Киеву с миромъ и смирившася съ Мьстиславомъ и Володимеромъ и съ Данилом. Приведенное сопоставление убеждает нас в том, что существующее в современной литературе мнение, будто текст о черниговском походе Даниила и Владимира, читающийся в Ил под 6742 г., заимствован Летописцем Даниила Галицкого 68 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 из недошедшей до нас Киевской летописи 1238 г.125, ошибочно. Упомянутый текст относится к другому событию – нашествию монголо-татар, происходившему осенью 1239 г., и таким образом он не мог возникнуть ранее этого времени. Следует также отметить, что первоначальный текст известия о походе монгольских войск на Чернигов был полнее, чем в передаче С1л – НК2 – Н4л. Позднейшими переписчиками был опущен небольшой фрагмент, читающийся теперь только в Ил и повествующий о начальной стадии похода: «Оттоуда же поидоша, пленячи землю, поимаша грады многы по Десне. Тоу же взяша и Хороборъ, и Соснице, и Сновескь, иныи грады многии, и придоша же опять Черниговоу». Выхваченный из первоначального контекста и приспособленный для иных целей, он выглядит в ГВл как лишняя и малопонятная подробность. Между тем, подлинность этого фрагмента не вызывает сомнений. В пользу его аутентичности свидетельствует обилие конкретных деталей и четкая логика изложения, оригинальный характер сообщаемой информации. Возвращенный в свой первоначальный контекст, рассматриваемый нами отрывок, приобретает утраченный смысл: от границ Черниговской земли татары двигались на запад вдоль северного берега Сейма, а затем Десны, поочередно захватывая расположенные там города, и только после этого достигли самого Чернигова. В итоге мы получаем полный текст летописного описания нашествия монголо-татар на Черниговскую землю, которое первоначально могло иметь следующий вид: «А иная рать поидоша на Черниговъ, пленячи землю, поимаша грады многы по Десне. Тоу же взяша и Хороборъ, и Сосницю, и Сновескь, иныи грады многии. И пришедши же Черниговоу, и обьсто125 Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 45; Котляр Н. Ф. Галицко-Волынская летопись… С. 103. 69 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 упиша градъ. Слышав же Мьстиславъ Глебовичь нападение иноплеменныхъ на градъ, и прииде на нь съ своими вои; и бившимся имъ, лютъ бо паки бои бысть оу Чернигова, оже и тарань на нь поставиша, меташа бо камениемъ полтора перестрела, а камень якоже можахоуть 4 моужи силнии подъяти. И побежденъ бысть Мьстиславъ, и множество вои его избьено бысть, и градъ взяша и запалиша и огнемъ, а епископа взяша, оставиша жива и ведоша его въ Глоуховъ и паки пустиша. И оттоудоу приидоша с миромъ къ Киевоу и смирившееся съ Мьстиславомъ и с Володимеромъ и с Даниломъ». Черниговский епископ Порфирий Сообщению о мире русских князей с татарами предшествует известие о черниговском епископе, которому татары не только сохранили жизнь, но и освободили из плена. Возможно, именно он – один из немногих, кто пережил захват города – и был автором подробного рассказа о вражеском нашествии на Черниговскую землю, отразившегося в ГВл, а также в летописях новгородско-софийской группы. Об особой судьбе черниговского владыки было известно также в Северо-Восточной Руси. В Лл в конце статьи 6747 (1239) г. читаем: «Того ж лета. Взяша Татарове Черниговъ, князи ихъ (черниговские князья. – А. М.) выехаша въ Оугры, град пожегше, и люди избиша, и монастыре пограбиша, а епископа Перфурья пустиша в Глухове, а сами идоша в станы свое»126. Упоминание личного имени епископа и топографическая точность в описании его освобождения наряду с сообщением об ограблении монастырей – все это определенно указывает, что источником сведений о падении Чернигова мог быть переживший катастрофу епископ Порфирий. 126 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 469. 70 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Требует объяснения необычная лояльность татар в отношении пленного черниговского епископа. Этот факт давно привлекает внимание историков. Н. М. Карамзин в свое время предположил, что «сим знаком отличного милосердия они (татары. – А. М.) хотели, кажется, обезоружить наше духовенство, ревностно возбуждавшее народ к сопротивлению» 127 . По-видимому, такого же взгляда держались С. М. Соловьев и М. С. Грушевский, полагавшие, что татары «уважали религию каждого народа»128 и «вообще не трогали духовенство»129. В освобождении Порфирия видят первое проявление веротерпимости татар на русской земле и знак уважения к его епископскому сану130. С этим можно было бы согласиться, если не учитывать, что в период завоевания Руси монголо-татары проявляли совершенно иное отношение к духовенству. В летописях отмечены случаи гибели от рук захватчиков владимиросуздальского епископа Митрофана 131 и переяславского епископа Симеона 132 ; бесследно сгинули киевский митрополит Иосиф (прибывший на Русь в 1236 г.) 133 и владимироволынский епископ Василий134. Лишь бегство спасло от гибели рязанского владыку, которого, несомненно, ожидала участь других рязанских священников и монахов, замученных татарами («овых рассекаху мечи, а другиъ стрелами стрелахуть и въ огнь вметаху»)135. 127 Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1992. Т. IV. С. 9. 128 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 3 // Соловьев С. М. Сочинения: В 18-ти книгах. М., 1988. Кн. II. С. 249. 129 Грушевський М. С. Iсторiя Украiни – Руси. Т. II. С. 249. 130 Охотина Н. А. Русская церковь и монгольское завоевание (ХIII в.) // Церковь, общество и государство в феодальной России / Отв. ред. А. И. Клибанов. М., 1990. С. 70. 131 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 517-519. 132 Там же. Т. 2. Стб. 782. 133 Там же. Т. 1. Стб. 514; Т. 3. С. 74, 285. 134 Там же. Т. 2. Стб. 740. (В последний раз упомянут в летописи ок. 1229 г.). 135 Там же. Т. 1. Стб. 515. 71 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Сохранив жизнь черниговскому епископу, захватчики, очевидно, должны были руководствоваться какими-то особыми мотивами. Эти мотивы вполне определенно просматриваются в сообщении новгородских летописей о примирении татар с тремя русскими князьями, последовавшем сразу за освобождением епископа. Можно согласиться с теми исследователями, которые видят здесь попытку использовать пленного владыку в дипломатических целях 136 . По всей видимости, епископу сохранили жизнь для того, чтобы с его помощью склонить к сотрудничеству тех русских князей, которые готовы были ценой подчинения татарам избежать военного столкновения с ними. По мнению М. Димника, подобным образом татары пытались использовать и некоторых князей, в частности, ростовского князя Василька Константиновича, плененного в битве на Сити и казненного после отказа принять условия захватчиков137. Повидимому, такая же участь была уготована пленному московскому князю Владимиру Юрьевичу, оставленному в живых для участия в переговорах с защитниками осажденного Владимира и убитого на их глазах138. Черниговский епископ, надо думать, должен был выступить посредником на переговорах с южнорусскими князьями и склонить их к примирению с татарами. Тот факт, что татары отпустили владыку Порфирия живым, намекает, что его миссия удалась. Прежде чем оставить Чернигов, татары, – полагает М. Димник, – «отправили послов в Киев с предложением мира. Если Порфирий согласился сотрудничать с ними, он вполне мог быть одним из этих послов»139. Если верно предположение о дипломатической миссии владыки Порфирия, то находит объяснение, почему он был 136 См.: Dimnik M. The Dynasty of Chernigov, 1146 – 1246. Cambridge, 2003. Р. 352; Хрусталев Д. Г. Русь. От нашествия до «ига». С. 171; Соколов Р. А. Русская церковь во второй половине ХIII – первой половине ХIV в. СПб., 2010. С. 41. 137 Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 352. 138 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 461-462, 516-517. 139 Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 352. 72 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 освобожден из плена не в самом Чернигове, а лишь после того как был доставлен в Глухов. По всей видимости, взятие Чернигова еще не означало прекращения боевых действий. Завоевание Черниговской земли продолжалось. Дальнейший путь захватчиков прослеживается по археологическим материалам. Примечательно, что на север и запад они не пошли, во всяком случае, в Любече, располагавшемся всего в 50 км северо-западнее Чернигова, следов татарского погрома археологами не обнаружено 140 . От Чернигова завоеватели двинулись на восток по Десне и дальше – по Сейму, в направление к верховьям Северского Донца. Ими были разрушены и сожжены города Путивль, Глухов, Вырь, Рыльск, Новгород-Северский и др141. Рейд монголо-татар от стен поверженного Чернигова на территорию Новгород-Северской земли, захват и разрушение расположенных там городов, включая Глухов и Рыльск, как нам представляется, имел целью сломить единственного из черниговских князей, поднявших оружие против захватчиков, – северского князя Мстислава Глебовича. Из летописных сообщений не понятно, где в это время княжил Мстислав, нет определенного ответа на этот вопрос и у исследователей. По мнению П. В. Голубовского, он мог княжить «в одном из ближайших городов» 142 ; согласно 140 Рыбаков Б. А. Раскопки в Любече в 1957 г. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры АН СССР. М., 1960. Вып. 79. С. 30. Ср.: Коваленко В. П. Майстерня ювелiра ХIII ст. на дитинцi Любеча // Старожитностi Русi – України / Вiдп. ред. П. П. Толочко. Київ, 1994. С. 139. 141 Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы… С. 114; Беляева С. А. Южнорусские земли во второй половине ХIII – ХIV вв.: по материалам археологических исследований. Киев, 1982. С. 31; Толочко П. П. Кочевые народы степей и Киевская Русь. СПб., 2003. С. 140; Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 350. См. также: Корзухина Г. Ф. Русские клады IХ – ХIII вв. М.; Л., 1954. С. 44-45; Куза А. В. Малые города Древней Руси. М., 1989. С. 77-81. 142 Голубовский П. В. История Северской земли до половины ХIV столетия. Киев, 1881. С. 193. 73 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Л. В. Войтовичу, был северским князем 143 . В синодике, принадлежавшем Антониевскому монастырю, а после его упразднения – Воскресенской церкви в Любече (Любецкий синодик), в котором читается помянник древних черниговских князей (Лл. 16 – 21), Мстислав Глебович упомянут как великий князь144. Опираясь на это упоминание, Р. В. Зотов сделал вывод, что Мстислав после перехода Михаила в Киев должен был занимать черниговский стол и встретить татар как черниговский князь145. При решении этого непростого вопроса, возможно, стоит обратить внимание на известное в ученых кругах с начала ХIX в. местное черниговское предание о княгине Домникии, которая, узнав о поражении княжеской дружины в бою с татарами и желая избежать плена, бросилась с Красного терема (круглой каменной башни у Спасо-Преображенского собора) и разбилась насмерть. Эту историю в 1816 г. опубликовал Михаил Егорович Марков (1760 – 1819), отставной генерал и директор Черниговской гимназии. В комментарии к этому преданию он предположил, что Домникия была «может быть, не черниговская княгиня, а супруга рыльского князя Мстислава Глебовича, который в сие время был в Чернигове в отсутствие князя Михаила Всеволодовича, чтоб оборонять оной от татар»146. 143 Войтович Л. В. Княжа доба на Русi: портрети елiти. Бiла Церква, 2006. С. 409. 144 Зотов Р. В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время. СПб., 1892 (Летопись занятий Археографической комиссии за 1882 – 1884 гг.). С. 25. 145 Там же. С. 76, 193. Мнение Р. В. Зотова поддерживается некоторыми новейшими авторами, см.: Донской Д. В. Рюриковичи. Исторический словарь. М., 2008. С. 483; Павленко С. О. Князь Михайло Чернiгiвський та його виклик Ордi. Чернiгiв, 1996. С. 27; Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 351. Карпов А. Ю. Батый. С. 86. 146 Марков М. Е. О достопамятностях Чернигова // Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1847. Год 3. Кн. 1 (14). Отд. IV. С. 15. Впервые работа Маркова опубликована в издании: Периодическое сочинение об успехах народного просвещения. СПб., 1816. № 41. 74 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 В своей интерпретации Марков, вероятно, опирался на сообщение Лл об убийстве татарами рыльского князя Мстислава, помещенное под 6749 (1241) г.: «Тогож же лета Татарове оубиша Мстислава Рыльского» 147 . Историки обычно затрудняются определить, к какому поколению черниговских Ольговичей принадлежал этот князь148. Р. В. Зотов предлагал видеть в нем сына Святослава-Бориса Ольговича, приходившегося внуком Святославу Ольговичу Северскому149. В качестве рыльского князя Святослав-Борис Ольгович упоминается среди участников похода русских князей на половцев в 1185 г.150 Но, поскольку дальнейшая судьба этого, попавшего в плен к половцам князя неизвестна, а между 1185 и 1241 гг. нет сведений о каких-либо правивших в Рыльске князьях, предположение Зотова выглядит маловероятным. Таким образом, нам представляется, что не меньше оснований было у тех историков, кто, подобно М. Е. Маркову, видел в Мстиславе Глебовиче, оборонявшем Чернигов от татар в 1239 г. и Мстиславе Рыльском, убитом татарами в 1241 г. одного и того же князя151. Среди достопримечательностей Чернигова, расположенных вблизи древней церкви Св. Параскевы Пятницы, еще в начале ХХ в. показывали «курган, в котором, по преданию, погребена княгиня Домникия, супруга князя Мстислава Глебовича Рыльского»152. К сожалению, в настоящее время этот памятник не существует. 147 ПСРЛ. Т. I. Стб. 470. Карамзин Н. М. История Государства Российского. Т. IV. Прим. 20; Рапов О. М. Княжеские владения на Руси Х – первой половины ХIII вв. М., 1977. С. 131. 149 Зотов Р. В. О черниговских князьях по Любецкому синодику… С. 94. Мнение Р. В. Зотова повторяет Л. В. Войтович (Княжа доба на Русi… С. 411). 150 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 397; Т. 2. Стб. 637. 151 См.: Ратшин А. Полное собрание исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных церквах России. М., 1852. С. 541; Иловайский Д. И. История России: Становление Руси. Периоды Киевский и Владимирский. М., 1996. С. 526. 152 Россия. Полное географическое описание нашего отечества / Под ред. В. П. Семенова. Т. VII: Малороссия. СПб., 1908. С. 353. См. также: Географическо-статистический словарь Российской империи / Под ред. 148 75 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Если верны сведения о княжении Мстислава Глебовича в Рыльске, становится понятным, почему епископ Порфирий получил свободу в расположенном неподалеку Глухове, куда был специально доставлен татарами из Чернигова. Возможно, именно здесь при посредничестве епископа было достигнуто примирение Мстислава с татарами. По данным Псковской Первой (далее – П1л) и Псковской Третьей (далее – П3л) летописей, сохранившихся в поздних списках (главным образом ХVII в.), Чернигов был взят татарами 18 октября: «Того же лета, на осень, град Черниговъ взятъ бысть от Тотаръ от царя Батыя месяца окътября во 18 день, во вторникъ» 153 . Эта же дата читается в летописном сборнике, именуемом Летописью Авраамки, в своей основной части составленном во Пскове или Новгороде на рубеже 1460 – 1470-х гг.: «В лето 6747 […] Того же лета взяша Татарове Черниговъ, Октября 18»154. 18 октября 1239 г. действительно приходится на вторник. Дальнейший путь захватчиков лежал к Киеву. Приход Менгу-хана к Киеву Как и в летописях новгородско-софийской группы, в Ил также сохранились сведения о попытке татар заключить мир с русскими князьями после падения Чернигова, и переговоры о мире здесь также происходят под Киевом. Правда вместо трех названных выше князей татарские послы ведут переговоры с Михаилом Всеволодовичем и киевлянами: «Меньгоуканови […] присла послы свои к Михаилоу и ко гражаномъ, хотя е прельстити, и не послоушаша его»155. В. П. Семенова. СПб., 1885. Т. V. Вып. 4. С. 662; Русский провинциальный некрополь: картотека Н. П. Чулкова из собрания Государственного литературного музея / Сост. С. Г. Блинов. М., 1996 (Река времен. Кн. 4). С. 109. 153 ПСРЛ. М., 2003. Т. 5. Вып. 1. С. 12. См. также: Там же. М., 2000. Т. 5. Вып. 2. С. 79. 154 Там же. М., 2000. Т. 16. Стб. 51. 155 Там же. Т. 2. Стб. 782. 76 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Приведенное известие в Ил помещено сразу за сообщением о взятии татарами Чернигова и сохранении жизни местному епископу. Такой же порядок изложения событий представлен в летописях, восходящих к Новгородско-Софийскому своду. В С1л известие о прибытии Менгу к Киеву помещено в самом начале статьи 6748 г. (предшествующая статья заканчивается сообщением о примирении татар с тремя русскими князьями под Киевом)156, в НК2 и Н4л эти два сообщения разделены вставкой – рассказом о Невской битве157. Такая же последовательность событий представлена в летописях, восходящих к Белорусско-Литовскому своду 1446 г.158, в МС159 и в позднейших летописях160. Из сказанного можно заключить, что приход хана Менгу к Киеву был продолжением успешного рейда по Черниговской земле возглавляемого им татарского войска, посланного на Русь Батыем. Подобная реконструкция событий осени 1239 г. прочно вошла в литературу161. Однако в последнее время сделаны попытки к ее пересмотру. По мнению некоторых новейших авторов, хан Менгу (Мунке) осенью 1239 г. находился на другом театре боевых действий, далеко за пределами Руси. Такой вывод строится на основании рассказа персидского историка и государственного деятеля Рашид ад-Дина (ум. в 1318 г.) о походах монголов в 1238 – 1239 гг.: «Потом в кака-ил, год свиньи, соответствующий 636 г. х. [14 августа 1238 – 2 августа 1239 г. н. э.], Гуюкхан, Менгу-каан, Кадан и Бури направились к городу Минкас и зимой, после осады, продолжавшейся один месяц и пятна156 Там же. Т. 6. Вып. 1. Стб. 301. Там же. Т. 42. С. 116; Т. 4. Ч. 1. С. 223-225. 158 Там же. Т. 17. Стб. 22-24; Т. 35. С. 25-26, 43-44. 159 Там же. Т. 25. С. 130-131. 160 Там же. Т. 7. С. 144; Т. 10. С. 114-115; Т. 15. Стб. 373-374; Т. 18. С. 60; Т. 20. С. 158; Т. 23. С. 77; Т. 24. С. 94; Т. 26. С. 76; Т. 33. С. 67 и др. 161 Мавродин В. В. Очерки истории Левобережной Украины с древнейших времен до второй половины ХIV века. СПб., 2002. С. 365; Рыбаков Б. А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. С. 88; Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы… С. 113; Почекаев Р. Ю. Батый. Хан, который не был ханом. М.; СПб., 2007. С. 131-132. 157 77 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 дцать дней, взяли его. Они были еще заняты тем походом, когда наступил год мыши, 637 г. х. [3 августа 1239 – 22 июля 1240 г. н. э.]»162. Поскольку упомянутый в приведенном сообщении город Минкас (М.н.к.с) не представляется возможным отождествить с Черниговом или другим южнорусским городом (упоминание об осаде Минкаса помещено в контексте известий о войнах монголов с черкесами и кипчаками), Менгу не мог оказаться у берегов Десны и Днепра в конце 1239 г. В результате его появление под Киевом и переговоры с Михаилом Всеволодовичем относят либо к весне 1240 г.163, либо, вопреки последовательности событий, представленной в летописях, полагают, что приход Менгу к Киеву предшествовал взятию Чернигова и мог произойти летом – в начале осени 1239 г.164 Едва ли, впрочем, для подобных выводов есть достаточные основания. Из приведенного сообщения Рашид ад-Дина следует, что участие Менгу в полуторамесячной осаде и взятии Минкаса (отождествляемого с Магасом – столицей северокавказской Алании) относится к зиме 1238/39 гг., а дальнейшее участие его в походе продолжалось до начала августа 1239 г.165 Об осаде и взятии монголами «города асов Ме-цыо-сы» (Ме-це-сычэн) сообщается также в китайской официальной хронике Юань-ши (составлена в 1369 – 1370 гг.), повествующей о периоде монгольских завоеваний. Согласно этому источнику, осада началась зимой, в одиннадцатой луне (месяце) года цзи-хай (т. е. между 27 ноября и 26 декабря 1239 г.), а 162 Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. II / Пер. с персидского Ю. П. Верховского; под ред. И. П. Петрушевского. М.; Л., 1960. С. 39. 163 Хрусталев Д. Г. Русь: от нашествия до «ига»… С. 175. 164 Карпов А. Ю. Батый. С. 87, 305, прим. 15. 165 См.: Кузнецов В. А. Очерки истории алан. Орджоникидзе, 1984. С. 258; Бубенок О. Б. Аланы-асы в Золотой Орде (ХIII – ХV вв.). Киев, 2004. С. 53-54. 78 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 город пал в первой луне года си-ли-цянь-бу (т. е. между 6 и 24 февраля 1240 г.)166. Если в обоих источниках речь идет об осаде и взятии одного и того же города, то неизбежно встает вопрос, какой из датировок следует отдать предпочтение. У исследователей нет единого мнения по этому поводу167. Но какая бы из дат ни была принята, участие Менгу в боевых действиях на Северном Кавказе не затрагивает период осени 1239 г., когда состоялся поход в Черниговскую землю, завершившийся появлением татар под Киевом, переговорами с Михаилом Всеволодовичем и примирением с тремя другими князьями. Таким образом, сообщаемая псковскими летописями дата падения Чернигова – 18 октября – в свете данных иностранных источников о монгольских завоеваниях 1239 – начала 1240 гг. воспринимается как наиболее вероятная. Это повышает доверие к другим псковским известиям, относящимся к периоду монголо-татарского нашествия. Правда, такие известия сохранились в виде отрывочных записей в составе погодных статей, содержащих сведения, в основном не относящиеся ко времени монголо-татарского нашествия. Происхождение этих записей не вполне ясно. Тем не менее, очевидно, что они основывались на каких-то кратких известиях, содержавших полные даты событий, связанных с важнейшими эпизодами борьбы с татарами и используемых для дальнейших хронологических расчетов. Так, псковским летописцам были известны полные даты битвы на Калке (31 мая), взятия татарами Переяславля Южного (3 марта), Чернигова (18 октября) и Киева (19 ноября). Все они выстроены в четкой хронологической последовательности 166 Иванов А. И. История монголов (Юань-Ши) об асах-аланах // Христианский Восток. СПб., 1913. Т. II. Вып. 3. С. 283, 299; Золотая Орда в источниках. Т. 3: Китайские и монгольские источники / Сост., пер. и коммент. Р. П. Храпачевского. М., 2009. С. 175, 242. 167 См.: Ванеев З. Н. Средневековая Алания. Сталинири, 1959. С. 175176; Лавров Л. И. Нашествие монголов на Северный Кавказ // История СССР. 1965. № 5. С. 99; Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа Х – ХIII вв. СПб., 1994. С. 179-180. 79 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 относительно другого трагического события – неурожая и голода 1230 г., – названного «потрясением земли» и приуроченного к знамению на солнце (14 мая): «От Калкова до потрясения земли 8 лет […] От потрясения земли до взятия Рязаньскаго и Володимерскаго от Тотаръ 8 лет; и по Рязаньскомъ взятии на другое лето Переяславль Рускии взятъ бысть в средокрестныя недели, месяца марта въ 3 день»168. Бегство из Киева Михаила Всеволодовича Бегству Михаила предшествовали появление вблизи Киева войска хана Менгу, а также переговоры с послами хана: «Меньгоуканови же пришедшоу сглядатъ града Кыева, ставшоу же емоу на онои стране Днестра (Днепра, по Хлебникому списку. – А. М.) во градъка Песочного; видивъ град, оудивися красоте его и величествоу его; присла послы свои к Михаилоу и ко гражаномъ, хотя е прельстити, и не послоушаша его»169. Из слов Ил о переговорах татарских послов с Михаилом и киевлянами неясно, чем хотели их «прельстить» татары. Ясно только, что переговоры не привели к миру, и в результате Михаил должен был бежать из Киева. Недосказанность сообщения древнего источника, вероятно, вызвала попытки дополнить его известие со стороны позднейших летописцев. Так, в летописях второй половины ХV – ХVI вв. появляется сообщение об убийстве Михаилом послов хана Менгу («посланных к ним избиша»)170. Постепенно оно обрастает подробностями и у составителя Никоновской летописи превращается в целую новеллу: Менгу предлагает Михаилу свою дружбу и советует «повиниться» и «поклониться царю нашему Батыю», на что благочестивый князь отвечает отказом, так как не может признать власть царя-иноверца; разгневанный Менгу попытался выманить Михаила из города 168 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 1. С. 11; Т. 5. Вып. 2. С. 79. Там же. Т. 2. Стб. 782. 170 Там же. Т. 25. С. 131. См. также: Там же. Т. 23. С. 77; Стб. 374; Т. 7. C. 144. 169 80 Т. 15. ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 якобы для новых переговоров, но князь, распознав обман, приказал перебить ханских послов, а затем, испугавшись содеянного, бежал из Киева; татары гнались за ним, но не смогли настичь171. Исследователи, хотя и выражают иногда сомнения в достоверности приведенного рассказа Никоновской летописи, в целом с доверием воспринимают известие об убийстве Михаилом татарских послов172. Высказывается предположение, что это убийство стало одной из причин расправы с самим Михаилом в 1246 г. по приказу Батыя173. Но чем руководствовался князь, совершая столь рискованный и не вполне благовидный поступок? М. Димник предположил, что Михаил действовал подобно своему дяде, черниговскому князю Мстиславу Святославичу, вместе с другими князьями совершившему убийство татарских послов перед битвой на Калке174. Безусловно, пример старшего родственника мог иметь значение для Михаила. Однако этот пример должен был скорее предостеречь его, ведь жестокая казнь пленных русских князей после поражения на Калке была следствием убийства упомянутых послов 175 . Среди казненных тогда русских пленников был и черниговский князь Мстислав Святославич, о чем, разумеется, не мог не знать Михаил Всеволодович. 171 Там же. Т. 10. С. 115-116. Из новейших работ см.: Толочко П. П. Князiвська i життєва драма Михайла Чернiгiвського // Святий князь Михайло Чернiгiвський та його доба. Матерiали церковно-iсторичноï конференцiï / Вiдп. ред. В. П. Коваленко. Чернiгiв, 1996. С. 11; Iвакiн Г. Ю. Монгольська навала на Русь // Давня iсторiя Украïни: У 3-х томах / Гол. ред. П. П. Толочко. Киïв, 2000. Т. 3. С. 578; Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 353; Хрусталев Д. Г. Русь: от нашествия до «ига»… С. 181; Почекаев Р. Ю. Батый… С. 132; Карпов А. Ю. Батый. С. 87-88. 173 Голубинский Е. Е. История русской церкви. М., 1997. Т. II. 1-я половина тома. С. 45; Юрченко А. Г. Князь Михаил Черниговский и Бату-хан (К вопросу о времени создания агиографической легенды) // Опыты по источниковедению. Древнерусская книжность. СПб., 1997. С. 123-125. 174 Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 353. 175 См.: ПСРЛ. Т. 3. С. 62-63. 172 81 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Некоторые авторы склоняются к выводу, что в своих действиях в отношении ханских послов Михаил руководствовался какими-то иррациональными мотивами: его поступок «представляется ничем не оправданной жестокостью, даже безумием, порожденным разве что крайним отчаянием, ибо князь обрекал и себя, и всех киевлян на неминуемую смерть», – пишет, к примеру, А. Ю. Карпов176. Нам представляется, что сообщение об убийстве татарских послов Михаилом требует более тщательного источниковедческого анализа. Это сообщение отсутствует не только в Ил, но также и в летописях новгородско-софийской группы (в статье 6748 (1240) г.) 177 . Нет этого сообщения и в списках ВПл, отразивших текст московского великокняжеского свода 1472 г.178 Упоминание об избиении послов появляется только в московских летописях, составленных в конце 1470 – начале 1480-х гг. – в Ел, «Летописце от 72-х язык» и МС, где оно носит характер добавления к первоначальному тексту: «Он же тех изби…» 179 ; «…и не послушаша его, а посланных к ним избиша»180. В московские летописи эпизод с избиением послов попал, очевидно, из Жития Михаила Черниговского, в одной из редакций которого (так называемой распространенной редакции отца Андрея, в составе краткой редакции Русского Пролога под 23 августа) читаем: «Михаилу же тъгда держащю Кыев; придоша посли от Батыя, он же, видев словеса льсти их, повеле я избити» 181 . Эта редакция была составлена не позднее начала ХIV в. (ее древнейший список датируется 1313 г.) 182 . 176 Карпов А. Ю. Батый. С. 87. ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 301; Т. 42. С. 116; Т. 4. Ч. 1. С. 226. 178 Там же. Т. 26. С. 76, 352. 179 Там же. Т. 23. С. 77; Т. 28. С. 54, 212. 180 Там же. Т. 25. С. 131. 181 Лосева О. В. Жития русских святых в составе древнерусских Прологов ХII – первой трети ХV вв. М., 2009. С. 299. См. также: Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития (Обзор редакций и тексты). М., 1915. Тексты. С. 64. 182 Лосева О. В. Жития русских святых… С. 244, 298. 177 82 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Первоначальной редакцией Жития большинством исследователей признается Ростовская редакция, составленная в третьей четверти ХIII в. при дочери и внуках Михаила Всеволодовича, ростовских князьях Борисе (ум. в 1277 г.) и Глебе (ум. в 1278 г.) 183 . В Ростовской редакции известия об убийстве татарских послов нет184. Нет этого известия и в краткой редакции отца Андрея185. Проделанный А. А. Горским сравнительно-текстологический анализ распространенной и краткой редакций отца Андрея показывает, что текст о монгольском нашествии распространенной редакции вторичен по отношению к краткой, и «указание на убийство Михаилом монгольских послов появилось в редакции Жития, не являющейся первоначальной, к архетипному тексту оно не относится»186. К такому же выводу приходит и Н. И. Милютенко187. Вероятно, появление в тексте Жития Михаила Черниговского на одном из этапов его эволюции эпизода убийства монгольских послов было связано с началом прославления князя как мученика за веру. Текст распространенной редакции отца Андрея был включен в С1л старшего извода и Н1л младшего извода: в С1л он помещен отдельно под заголовком «Убьение князя Михаила Чернигавьскаго и его боярина Феодора от царя Батыя в Орде» после известий статьи 6753 (1245) г.188; в Н1л 183 Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития. С. 110-111; Клосс Б. М. Житие князя Михаила Черниговского // Письменные памятники истории Древней Руси. С. 208-210; Милютенко Н. И. Новгородская I летопись младшего извода и общерусский летописный свод начала ХV в. // Летописи и хроники. Новые исследования. 2009 – 2010. СПб., 2010. С. 183185. 184 Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития. Тексты. С. 55. 185 Там же. 186 Горский А. А. Гибель Михаила Черниговского в контексте первых контактов русских князей с Ордой // Средневековая Русь. М., 2006. Вып. 6. С. 146-147. 187 Милютенко Н. И. Новгородская I летопись… С. 184-185. 188 ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 318-325. 83 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 этот текст заполняет собой всю летописную статью 6753 (1245) г.189 При составлении великокняжеского летописного свода 1477 г. (вероятного протографа Ел и МС, чьим главным источником была С1л) на основании текста, читающегося в С1л, Пахомием Логофетом была написана новая редакция Жития Михаила Черниговского, куда вошел эпизод об избиении послов 190 . Пахомий, по-видимому, принимал участие в работе над сводом 1477 г. в целом и последовательно вносил в него элементы, имеющие антиордынскую направленность191. Очевидно, в рассказ о событиях 1239 г. он вставил дополнение об избиении посольства, основываясь на тексте Жития, с целью подчеркнуть непримиримость Михаила к завоевателям. Возможно, с редакторской деятельностью Пахомия связаны и другие подобные изменения в тексте Повети о нашествии Батыя – устранение эпизода о примирении русских князей с татарами после взятия Чернигова и об использовании при его штурме камнеметов не нападавшими на город татарами, а его защитниками. В еще большей мере антитатарская тенденция проявилась с ХVI в. в период работы над новыми редакциями Жития Михаила Черниговского (Хронографа 1512 г., Никоновской летописи и Степенной книги), в которых появляется новые эпизоды, характеризующие князя как ревностного христианина 192. Таким образом, есть все основания согласиться с А. А. Горским в том, что история с убийством послов носит литературный характер193. Ч. Дж. Гальперин оценил эту историю как «явный вымысел», полагая даже, что в действитель189 Там же. Т. 3. С. 298-303. См.: Горский А. А. «Повесть об убиении Батыя»… С. 200-212. 191 См.: Горский А. А. Пахомий Серб и великокняжеское летописание второй половины 70-х гг. ХV в. // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2003. № 4. 192 См.: Гальперин Ч. Дж. Переписывая историю: Никоновская летопись о взаимоотношениях Руси с Ордой // Rossica antiqua. 2010. № 2. С. 154156. 193 См.: Горский А. А. Гибель Михаила Черниговского… С. 145-148. 190 84 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 ности никаких послов вообще не было. Последнее утверждение, впрочем, представляется несколько поспешным, как и предположение о том, что во время посольства Менгу князь Михаил отсутствовал в Киеве194. Но, если Михаил Всеволодович не совершал убийства татарских послов, то что в таком случае стало причиной его бегства из Киева «передъ Татары»? Ясно, что это бегство было непосредственно связано с появлением татар или, точнее, с содержанием тех требований, которые были предъявлены Михаилу послами Менгу-хана. Перенос известия о бегстве Михаила из Киева к следующему (6746) году в Ипатьевском списке возник вследствие позднейшей редакторской обработки первоначального текста: в других летописях, сохранивших текст этого известия, приход татарских послов и бегство Михаила в Венгрию представлены как события одного года, происходившие непосредственно одно после другого. Едва ли в планы Менгу-хана осенью 1239 г. входило взятие Киева штурмом. Большинство исследователей сходятся на том, что поход Менгу носил лишь разведывательный характер, сил для осады русской столицы у него не было195. Мирный характер миссии Менгу подтверждают слова летописи о том, что свое войско хан оставил на противоположной стороне Днепра у Песочного городка («ставшоу же емоу… во градъка Песочного»). По данным археологов, речь здесь может идти о городе Песочен, который находился на песчаном возвышении в пойме Днепра вблизи села Городище Переяслав-Хмельницкого района Киевской области, в 15 км южнее Переяслав-Хмельницкого196. Киев и Песочен разделяли ок. 100 км. Правда, с такого расстояния Менгу не мог любоваться красотами Киева, как о том говорит летопись («видивъ 194 Гальперин Ч. Дж. Переписывая историю… С. 155. См. также: Halperin Ch. J. Russo-Tatar Relations in Mongol Context: Two Notes // Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. 1998. T. 51. Nr. 3. P. 323, n. 9. 195 Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы… С. 116; Хрусталев Д. Г. Русь: От нашествия до «ига»… С. 174; Почекаев Р. Ю. Батый… С. 132. 196 Куза А. В. Древнерусские городища Х – ХIII вв. С. 175. № 995. 85 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 град, оудивися красоте его и величествоу его»). По-видимому, оставив войска в Песочене, Менгу со свитой подошел ближе к столице и остановился на противоположном берегу Днепра, возможно, в районе нынешнего села Выгуровщина197. Итак, непосредственной угрозы захвата Киева монголами осенью 1239 г., судя по всему, не было. Значит, бегство Михаила обусловлено не военными, а, скорее, политическими причинами. Такой причиной мог стать альянс с монголами Владимира Рюриковича и Даниила Романовича – главных соперников Михаила Всеволодовича в борьбе за Киев, о чем последний узнал во время переговоров с Менгу. После взятия Чернигова татары, по-видимому, приняли решение о передаче Киева одному из своих новых союзников – Владимиру Рюриковичу, а после его внезапной смерти – Даниилу Романовичу. Миссия Менгу, очевидно, состояла в том, чтобы уведомить об этом Михаила и киевлян: не случайно летописец поясняет, что хан «присла послы свои к Михаилоу и ко гражаномъ». Возможно, горожане, действительно, не пожелали подчиняться татарскому ультиматуму («не послоушаша его»), однако князь Михаил не осмелился на это и тотчас покинул столицу. Более того, Михаил Всеволодович без санкции татар не осмелился вернуться в Киев даже после того как, примирившись с Даниилом, получил на это разрешение последнего. Так, летом 1240 г. Даниил согласился уступить Киев вернувшемуся из Венгрии Михаилу, однако тот, по словам летописи, «за страхъ Татарьскыи не сме ити Кыевоу»198. Когда же весной 1241 г. – теперь уже вопреки воле Даниила – Михаил вновь решился стать киевским князем, то не отважился войти в город, «и живяше подъ Киевомъ во острове»199. 197 Iвакiн Г. Ю. Монгольська навала на Русь. C. 578. ПСРЛ. Т. 2. Cтб. 783. 199 Там же. Cтб. 789. 198 86 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Смерть Владимира Рюриковича и захват Киева Ростиславом Мстиславичем Между сообщениями о взятии татарами Переяславля и Чернигова в псковских летописях помещено еще одно известие, не встречающееся в других источниках: «Того же лета князь Володимеръ оумре Киевскии Рюриковичь»200. Уступивший Киев Ярославу Всеволодовичу в 1236 г. («приде Ярославъ Суждальскии и взя Киевъ подъ Володимеромъ») 201 , Владимир Рюрикович до своей смерти оставался одним из наиболее влиятельных русских князей, сохранял старшинство среди смоленских Ростиславичей и не утратил претензий на Киев. О его последующей судьбе находим упоминания только в поздних источниках. В родословных книгах Московского государства ХVI – ХVII вв. есть сведения о том, что Владимир, выкупившийся из половецкого плена, куда он угодил вследствие поражения от Михаила Всеволодовича, покинул Южную Русь и перебрался в Смоленск: «…а князя Володимера Рюриковича емша половцы и ведоша во свою землю и оттоле взяша на нем окуп, а княжил 12 лет и преставися в Смоленску»202. О княжении Владимира в Смоленске после выкупа его у половцев при содействии Ярослава сообщает В. Н. Татищев203. Эти сведения принимают Н. М. Карамзин и другие историки204. Можно согласиться с Д. Домбровским в том, что перед 200 Там же. Т. 5. Вып. 1. С. 12. См. также: Там же. Т. 5. Вып. 2. С. 79. Там же. Т. 2. Стб. 777. Об обстоятельствах борьбы за Киев русских князей в середине – второй половине 1230-х годов в различных источниках представлены весьма противоречивые сведения; наиболее полный анализ сведений о княжении Ярослава Всеволодовича в Киеве в 1236 – 1238 гг. см.: Горский А. А. Проблемы изучения «Слова о погибели Русской земли» // ТОДРЛ. Л., 1990. Т. 43. С. 24-32. 202 Родословная книга в трех списках // Временник Императорского Московского общества истории и древностей российских. М., 1851. Кн. Х. С. 13. 203 Татищев В. Н. История Российская. Ч. 2. Главы 19-39. С. 230. 204 Карамзин Н. М. История Государства Российского. М., 1991. Т. IIIII. С. 506, 635 прим. 347; Грушевський М. С. Нарис iсторiї Київської землi 201 87 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 лицом монгольского нашествия Владимир Рюрикович действительно мог искать убежища в своем родовом гнезде – в Смоленске205. Подтверждением сказанному может быть известие Лл о судьбе смоленского стола, помещенное в конце статьи 6747 (1239) г.: «Тогож лета Ярославъ идее Смолиньску на Литву, и Литву победи, и князя ихъ ялъ, а Смольняны урядивъ, князя Всеволода посади на столе, а сам со множством полона с великою честью отиде в своя си»206. Это известие помещено сразу после сообщения о взятии татарами Чернигова и перед сообщением о нападении татар на Мордовскую землю, города Муром и Гороховец, произошедшем «тогож лета на зиму», т. е. зимой 1239/40 гг.207 Как видим, в конце 1239 г. в Смоленске действительно произошла смена князей, к которой были причастны внешние силы – литовский и владимиро-суздальский князья. Можно предположить, что в это время в Смоленске происходили какие-то очень бурные события, приведшие к захвату города Литвой и вокняжению здесь кого-то из литовских князей. Все это могло явиться следствием поражения в столкновении с литовцами и гибели прежнего смоленского князя Владимира Рюриковича, чей ближайший союзник, Ярослав Всеволодович, поспешил вмешаться в происходящее, чтобы вернуть власть представителю прежней династии. Но мог ли княживший в Смоленске Владимир Рюрикович незадолго перед смертью стать участником договора с татарами, заключенного осенью 1239 г. вместе с князьями Южной Руси? вiд смертi Ярослава до кiнця ХIV сторiччя. Київ, 1991. С. 286, прим. 5; Голубовский П. В. История Смоленской земли до начала ХV ст. Киев, 1895. С. 176; Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 220; Рапов О. М. Княжеские владения на Руси… С. 181; Dimnik M. Mikhail, Prince of Chernigov and Grand Prince of Kiev, 1224 – 1246. Toronto, 1981. Р. 85, 166; Хрусталев Д. Г. Русь: от нашествия до «ига»… С. 164, прим. 1. 205 Dąbrowski D. Genealogia Mścisławowiczów. Pierwsze pokolenia (do początku XIV wieku). Kraków, 2008. S. 477. 206 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 469. 207 Там же. Стб. 469-470. 88 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 До своей неудачи на юге и вынужденной уступки Киева Михаилу Всеволодовичу Владимир Рюрикович более десяти лет занимал киевский стол (после гибели в битве на Калке Мстислава Романовича). А. А. Горский полагает, что уступка Владимиром Киева Ярославу Всеволодовичу в 1236 г. была добровольной и имела целью установить совместное правление на Юге Руси, обеспечивающее Мономаховичам перевес над Ольговичами208. Такого же взгляда придерживаются и другие историки. Давно замечено, что за вмешательством в борьбу южнорусских князей за Киев новгородско-переяславского князя Ярослава Всеволодовича кроется какой-то тайный сговор, и что последний выступал на стороне одного из участников конфликта. Н. М. Карамзин полагал, что княживший в Киеве Владимир Рюрикович должен был уступить свой стол Ярославу «в следствие переговоров Даниловых с Великим Князем Георгием (Юрием Всеволодовичем. – А. М.)»209. Историк тем самым выражал уверенность, что Ярослав действовал заодно с Даниилом Романовичем, союзником Владимира Рюриковича в борьбе за Киев против черниговских Ольговичей. Схожих взглядов придерживался С. М. Соловьев 210 . Союз Романовичей с Ярославом и Юрием Всеволодовичами, направленный против Михаила Черниговского, допускал и В. Т. Пашуто211. Владимиру Рюриковичу не хватало сил в одиночку удержать Киев, и потому не исключено, что «в 1236 г. было установлено нечто вроде дуумвирата конца ХII столетия – Ярослав владел Киевом, а Владимир – Киевской землей»212. Ссылаясь на сообщение Густынской летописи, А. А. Горский полагает, что уходя из Киева весной 1238 г., Ярослав «мог передать его Владимиру обратно», но последний не сумел его удержать и 208 Горский А. А. Русь: от славянского расселения до Московского царства. С. 185-186. 209 Карамзин Н. М. История Государства Российского. Т. II-III. С. 506. 210 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 3. С. 131. 211 Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 61. 212 Горский А. А. Проблемы изучения «Слова о погибели Русской земли». С. 29-30, прим. 94. 89 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 уступил Михаилу Всеволодовичу213. Впрочем, для подобных выводов в источниках нет твердых оснований, а союз Мономаховичей против Ольговичей в итоге обернулся, скорее, к выгоде последних: на короткий срок Михаил Всеволодович овладел-таки Киевом, а его сын Ростислав – Галичем214. Однако, как бы то ни было, захват Киева Михаилом в 1238 г. противники Ольговичей – Ярослав Всеволодович, Владимир Рюрикович и Даниил Романович – должны были воспринимать как незаконный. Во всяком случае, в северных летописях, содержащих известия о южнорусских событиях этого времени, сообщается только о занятии Ярославом киевского стола (под 6744 г.), но ничего не сказано о последующем переходе Киева под власть Михаила215. Примечательно, что и псковские летописи в сообщении о смерти Владимира Рюриковича говорят о нем как о киевском князе («князь Володимеръ оумре Киевскии Рюриковичь»)216. Можно думать, что и на Юге Руси Михаила Всеволодовича также не признавали в качестве законного киевского князя. О переходе Киева под власть Михаила после отъезда на север Ярослава сообщает Ил: «…идее пакы (Ярослав. – А. М.) Суждалю, и взя под нимь (Киев. – А. М.) Михаилъ»217. Однако в помещенном в начале Ипатьевского и Хлебниковского списков именном перечне киевских князей, «княживших в Киеве до избитья Батыева», нет упоминания о Михаиле Всеволодовиче, хотя перечислены все его противники, занимавшие киевский стол перед приходом Батыя – Ярослав Всеволодович, Владимир Рюрикович и Даниил Романович: «А по Ярославе Володимиръ Рюрикович, Данило посади его в себе место в 213 Там же. Этот вывод принимают и другие новейшие авторы: Хрусталев Д. Г. Русь: от нашествия до «ига»… С. 161-162. 214 См.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 601-603. 215 ПСРЛ. Т. 3. С. 74, 285; Т. 6. Вып. 1. Стб. 287; Т. 42. С. 112; Т. 4. Ч. 1. С. 214; Т. 1. Стб. 513; Т. 23. С. 74; М.; Л., 1962. Т. 27. С. 42; Т. 25. С. 126; Т. 18. С. 54; М.; Л., 1963. Т. 28. С. 52, 210; Т. 26. С. 70-71; Т. 15. Стб. 363-364; Т. 7. С. 138; Т. 33. С. 66. 216 Там же. Т. 5. Вып. 1. С. 12; Т. 5. Вып. 2. С. 79. 217 Там же. Т. 2. Стб. 777. 90 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Киеве. По Володимире же под Даниловым наместником под Дмитромъ, взяша Батыи Киевъ»218. Как видим, захват Михаилом Всеволодовичем киевского стола в 1238 г. не привел к признанию его в качестве законного киевского князя, а, скорее, наоборот, вызвал общее осуждение. Законным правителем Киева как на Севере, так и на Юге Руси считали тогда другого князя – Ярослава Всеволодовича либо, более вероятно, Владимира Рюриковича. Можно думать, что и татары рассматривали этого последнего в качестве законного киевского князя, и в силу этого он стал одним из участников мирного договора, заключенного под Киевом с наиболее влиятельными князьями Южной Руси. Если верно предположение, что Ярослав Всеволодович оставил Киев после того, как узнал о гибели своего старшего брата Юрия в битве с монголами (или, возможно, когда получил от него просьбу о помощи)219, можно предположить, что и Владимир Рюрикович покинул русскую столицу по той же причине, – когда получил известие о приближении войск Батыя к Смоленску и нависшей над его родным городом опасности. Вероятно, нельзя считать простой случайностью, что Смоленск оказался в числе немногих русских городов, избежавших татарского разорения. Не стоит ли этот факт в связи с данными о примирении Владимира Рюриковича с татарами? Косвенным подтверждением известия о договоре русских князей Владимира Рюриковича и его ближайшего союзника Даниила Романовича с татарами может служить ход дальнейшей борьбы за Киев на рубеже 1239 – 1240 гг.: бегство Михаила Всеволодовича и захват города Ростиславом Мстиславичем. Об этих событиях сообщает Ил: «Михаилъ бежа по сыноу своемь передъ Татары Оугры, а Ростиславъ Мьстиславичь Смоленьского седее Кыеве»220. 218 Там же. Стб. 2. Горский А. А. Проблемы изучения «Слова о погибели Русской земли». С. 30. 220 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 782. 219 91 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 В сообщении о Ростиславе Мстиславиче очевидно пропущена часть фразы, стоявшая перед предикатом «Смоленьского» и пояснявшая, какое отношение к смоленским князьям имел Ростислав (на это указывает родительный падеж определения Смоленьского, грамматически не согласующийся с именительным падежом подлежащего Ростиславъ Мьстиславичь221). Большинство поздних летописей называет его внуком Давыда Ростиславича222. Есть основания и для других предположений223. Но в любом случае ясно, что речь идет об одном из смоленских Ростиславичей. Несколько неожиданное на первый взгляд появление на киевском столе смоленского князя Ростислава Мстиславича вызвало у историков противоречивые объяснения. «Вероятно, он (Ростислав. – А. М.) сидел в одном из киевских пригородов, – полагал М. С. Грушевский, – киевский стол он, может быть, занял по приглашению самого населения» 224 . По мнению А. А. Горского, вокняжение в Киеве Ростиславу обеспечила поддержка со стороны владимиро-суздальского князя: «Очевидно, его вокняжение произошло с санкции Ярослава Всеволодовича» 225 . М. Димник, напротив, полагает, что Ростислав Мстиславич захватил Киев, так как был изгнан из Смоленска Ярославом, посадившим там Всеволода Мстиславича226. Нам представляется, что вокняжение в Киеве смоленского князя могло иметь другое основание. Переход киевского стола после бегства Михаила к смоленским Ростиславичам должен был стать следствием мирного договора, заключенного незадолго перед тем тремя русскими князьями, двое из которых были претендентами на киевский стол. Смерть одного из них 221 Позднейшими летописцами это несоответствие устранено, см.: Там же. Т. 4. Ч. 1. С. 226 («Ростиславъ Мьстиславичь Смоленьскии седе в Киеве»). 222 Там же. Т. 7. С. 144; Т. 10. С. 116; Т. 15. Стб. 374. 223 См.: Голубовский П. В. История Смоленской земли… С. 189-192; Dąbrowski D.Genealogia Mścisławowiczów… S. 536-538. 224 Грушевський М. С. Нарис iсторiї Київської землi… С. 423-424. 225 Горский А. А. 1) Русские земли в ХIII – ХIV веках. С. 25; 2) Русь. От славянского расселения до Московского царства. С. 187. 226 Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 354. 92 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 – Владимира Рюриковича, обладавшего, вероятно, преимуществом в виду своего многолетнего княжения в Киеве в предшествующие годы, – открыла путь к киевскому столу для других претендентов. Первым в Киеве оказался смоленский князь Ростислав Мстиславич, что не удивительно, если учитывать данные о смерти Владимира Рюриковича в Смоленске. Киевский стол как часть наследства покойного достался одному из его смоленских родственников. С таким решением не согласился другой участник договора – Даниил Романович, посчитавший свои права нарушенными: «Данилъ же еха на нь (Ростислава. – А. М.) и я его, и остави в немь (в Киеве. – А. М.) Дмитра, и вдасть Кыевъ в роуце Дмитрови обьдержати противоу иноплеменьныхъ языкъ, безбожьныхъТатаровъ»227. Владимиро-суздальский князь Ярослав Всеволодович, хотя, несомненно, сам имел виды на киевский стол (который занимал в 1236 – 1238 гг.), должен был согласиться с переходом Киева под власть Даниила, поскольку последний имел на это санкцию татар по договору, заключенному с ними осенью 1239 г. Ярослав вновь получил власть над Киевом только после своего визита к Батыю в 1243 г., когда был признан ханом старшим среди русских князей («Ярославе, буди ты стареи всем князем в Русском языце»)228. Примечательно, что, как и Даниил, Ярослав правил Киевом через своего наместника. Когда в 1245 г. по пути в Орду Даниил проезжал через Киев, «обдержащу Кыевъ Ярославу бояриномъ своимъ Еиковичемь Дмитромъ»229. Принятые сокращения ВПл ГВл – Вологодско-Пермская летопись – Галицко-Волынская летопись 227 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 782. Там же. Т. 1. Стб. 470. 229 Там же. Т. 2. Стб. 806. 228 93 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Ел Ил Лл МС Н1л Н4л НК2 подборка) П1л П3л С1л – Ермолинская летопись – Ипатьевская летопись – Лаврентьевская летопись – Московский летописный свод 1479 г. – Новгородская Первая летопись – Новгородская Четвертая летопись – Новгородская Карамзинская летопись (вторая – Псковская Первая летопись – Псковская Третья летопись – Софийская Первая летопись 94 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 И. Л. Паршин Битва при Д юрнкруте 26 августа 1278 г.: альянс Льва Даниловича и Пшемысла II О ттокара В данной статье представлен анализ ряда латинских источников XV века. Эти хроники упоминают о том, что Лев Данилович, называемый “rex Rusciae”, принимал участие в сражении под Дюрнкрутом в 1278 году между чешским королем Пшемыслом Оттокаром II и Рудольфом I Габсбургом, основателем династии Габсбургов. Все исследованные источники указывают на то, что Лев Данилович должен был быть в войсках чешского короля. Эти свидетельства очень важны для понимания дипломатии Галицкого князя в последней четверти XIII века. Дальнейшие научные дискуссии с привлечением новых источников позволит пролить больше света на этом важном вопросе. Ключевые слова: Лев Данилович, “rex Rusciae”, Пшемысл II Оттокар, Рудольф I Габсбург, Дюрнкрут. Источники по истории галицко-волынских земель второй половины ХІІІ в. весьма скудны и требуют большой осторожности при изучении, так как содержат немало субъективных оценок и не всегда отображают реальное положение дел. Пожалуй, одним из самых недооцененных князей последней трети XIII в. можно считать Льва Даниловича (1225/28 – 1299/01). Выдающийся политик и полководец, он по неизвестным причинам не позаботился о собственном летописце, поэтому основные сведения о нем дошли в изложении волынских книжников, не всегда объективно относившихся к этому князю в силу противоречий между представителями различных ветвей Романовичей. Таким образом, особое внимание историков должно быть обращено к свидетельствам иностранных хроник, которые до некоторой степени помогают восстановить облик галицкого властителя. В историографии политическая деятельность Льва Даниловича в целом представлена лишь фрагментарно, многие из 95 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 поднятых в литературе проблем остаются дискуссионными, некоторые вопросы и вовсе выпали из поля зрения историков1. Одним из них является участие князя Льва в битве при Дюрнкруте (Моравском поле), в результате которой император Священной Римской империи Рудольф I Габсбург (1218 – 1291) разбил войска чешского короля Пшемысла ІІ Оттокара (1233 – 1278) и овладел Австрией. Заметим, что многочисленные упоминания западных хроник об участии галицкого князя в столь важном в истории средних веков сражении не прошли мимо внимания исследователей2. Однако эта тема требует дальнейшего изучения. Наверное, первым о галицких войсках, союзных Пшемыслу II Оттокару, сообщил в своей рифмованной хронике Оттокар Штирийский (ум. в 1318 г.)3. По показаниям хрониста, князь Лев, титулованный на страницах источника королем («kunic Lê von Riuzen»), отправил помощь чешскому монарху4. Это свидетельство очень ценно тем, что сам хронист был хорошо информирован о событиях недавнего прошлого. Замечания о том, что для Оттокара Штирийского более важна была поэтическая сторона произведения, чем достоверность 1 Из новейших работ см.: Войтович Л. Галицько-волинські етюди. Біла Церква, 2011; Dąbrowski D. Ozgonie Daniela Romanowicza і jego następstwah dla Rusi Halicko-Wołyńskiej // Actes testantibus. Ювілейний збірник на пошану Леонтія Войтовича / Відп. ред. М. Литвин (Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність. Вип. 20). Львів, 2011. 2 См.: Dąbrowski D. Stosunki polityczne Lwa Daniłowicza sąsiadami zachodnimi w latah 1263 – 1299/1300 // Галичина та Волинь у добу середньовіччя. Історичні та культурологічні студії. Т. 3. До 800-річчя з дня народження Данила Галицького. Львів, 2001. С. 42–69; Mika N. Walka o spadek po Babenbergach 1246-1278. Racibórz, 2008; Войтович Л. В. Лев Данилович и загадки «австрийского узла» (1272 – 1278) // Rossica Antiqua. 2011. № 2. С. 120–139. 3 Ottokars Österreichische Reimchronik / Hrsg. J. Seemuller // Monumenta Germaniae Historica. Deutsche Chroniken. Hannoverae, 1890.T. 5. Bd. 1. 4 Ibid. P. 201–202. Так же см.: Войтович Л. В. Лев Данилович и загадки «австрийского узла»… С. 133. 96 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 передаваемой в нем исторической информации5, видимо, беспочвенны. По крайней мере, вряд ли они относятся к описи битвы при Дюрнкруте – у Оттокара Штирийского не было причин, чтобы фальсифицировать события августа 1278 г., вписывая в хронику имя Льва Даниловича6. Подобные известия мы находим в немецкоязычной хронике Леопольда из Вены (1340 – 1400)7, в которой среди союзников Пшемысла II Оттокара также значится Лев Данилович («chünig Lee von Reủssen»)8. Правда, как справедливо отмечают многие исследователи, это упоминание могло быть заимствовано у Оттокара Штирийского9. Важным является то, что произведение Леопольда из Вены легло в основу многих исторических хроник последующего времени. Популярность этого произведения красноречиво доказывает тот факт, что сохранилось около его списков10. Среди источников, написанных латынью, особое внимание следует уделить «Anonymi Leobiensis Chronicon» 11 и «Liber certarum historiarum» 12 . Обе хроники, созданные при5 Huber A. Die steiersche Reimchronik und das österreichische Interegnum // Mittheilungen des Instituts fur Österreichische Geschichtsforschung. 1883. T. 4. S. 41–74. 6 Войтович Л. В. Лев Данилович и загадки «австрийского узла»… С. 133–134. 7 Österreichische chronik von den 95 Herrschaften / Hrsg. J. Seemüller // Monumenta Germaniae Historica. Deutsche Chroniken. Hannoverae et Lipsae, 1909. T. 6. Bd. 1. 8 Ibid. P. 133. 9 Heiling K. J. Leopold Stainreuter von Wien der Verfasser der sogenannten Osterreichische Chronik von den 95 Herrschaften // Mittheilungen des Instituts fur Österreichische Geschichtsforschung. Innsbruck, 1933.T. 47. S. 257; Войтович Л. В. Лев Данилович и загадки «австрийского узла»… С. 134. 10 См.: Seemüller J. Einleitung // Monumenta Germaniae Historica. Deutsche Chroniken.T. 6. Bd. 1. P. 1–73. 11 Anonymi Leobiensis Сhronicon libris sex comprehensum, a Christo nato usque ad annum ejusdem MCCCXLIII / Ed. R. D. P. Hieronymus Pez // Scriptores Rerum Austriacarum veteres ac genuine. Lipsiae, 1721. T.1. Col. 756– 972. 12 Iohannis abbatis Victoriensis Liber certarum historiarum / Ed. F. Schnider // Scriptores rerum Germanicarum in usum scholarum. Hannoverae et Lipsiae, 1909. T. 1. Libri I-III. 97 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 близительно около середины XIV ст., отмечают присутствие Льва Даниловича в числе других правителей, чьи войска были задействованы в битве против Рудольфа I: «Рудольф же Владислава [Ласло Куна. –И. П.], короля Венгрии, свевов, австрийцев, штирийцев, каринтийцев сзывает, большое войско [через реку] переправляя. Однако Оттокар Льва, короля Руси, богемов, поляков, майсенцев, саксонцев, моравов, тюрингов большой щедростью привлекает и на поле Моравском располагает. Насчитано же было 30 000 ратников; Рудольф едва ли четвертую часть этого количества имел…»13. Автором «Liber certarum historiarum» является аббат Иоанн из Виктринга (1270/1280 – 1345/1347), ему же длительное время приписывали и авторство «Anonymi Leobiensis Chronicon» 14 . Последнее утверждение на сегодняшний день пересмотрено, однако исследователи не сомневаются, что неизвестный компилятор воспользовался сведениями аббата Иоанна для написания своего труда15. Иоанн из Виктринга, кроме церковной службы, был капелланом чешского короля Иоанна Люксембурга (1296 – 1346), а также находился на службе у правителей Каринтии16. Несомненно, он имел хороший доступ к историческим рабо13 «Rudolfus autem Ladislaum Regem Hungariae, Swevos, Australes, Stirienses, Karinthianos advocat, exercitum magnum conflans. Sed Otakerus Leonem Regem Ruthenorum, Bohemos, Polonos, Misnenses, Saxones, Moravos, Thuringos largo congiario allicit, et in Campis Marchiae fluminis se componit. Aestimatus est autem habuisse 30 000 pugnatorum; Rudolfus vero vix hujus numeri quartam partem habuit…». – Anonymi Leobiensis Сhronicon. Col. 848–849; Iohannis abbatis Victoriensis… P. 277. 14 Schneider F. Praefatio // Ibid. P. 14–15. 15 См.: Lhotsky A. Quellenkunde zur mittelalterlichen Geschichte Österreichs // Mittheilungen des Instituts fur Österreichische Geschichtsforschung. Ergänzungsband. Graz-Köln, 1963. S. 301–304; Mliner J. Janez Vetrinjski in njegovo poznanavanje Kranjske v Knjigi resničnih zgodb (Libercertarum historiarum) // Zgodovinski Časopis. Letmik 58, 2004. Nr. 3–4. S. 279–280. 16 Mliner J. Janez Janez Vetrinjski in njegovo poznanavanje Kranjske… S. 275–276; Войтович Л. В. Лев Данилович и загадки «австрийского узла»…С. 134. 98 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 там своих предшественников, из которых, возможно, и почерпнул сведения о кампании 1278 г. Позаимствовал ли он описание битвы при Дюрнкруте у Оттокара Штирийского, однозначно ответить сложно: его хроника, выделяя Льва Даниловича, не содержит имен иных правителей, пришедших на помощь Пшемыслу II Оттокару. К тому же в «Liber certarum historiarum» несколько иначе передается состав армии чешского короля и, как нам кажется, даны более детальные сведения относительно начального расположения войск и хода самой битвы. Скорее всего, из «Liber certarum historiarum» или «Anonymi Leobiensis Chronicon» черпал свои сведения Дитрих из Ниема (1340 – 1418)17 . В своей работе «Historie de gestis Romanorum Principum» он сократил описание битвы при Дюрнкруте до перечисления войск, сражавшихся в ней, и объявления конечного результата – победы Рудольфа I. Отметим, что хронист не забыл упомянуть и об участии в сражении Льва Даниловича: «Поэтому, слышали, король Рудольф короля Венгрии, свевов, австрийцев, каринтийцев и штирийцев, собирая большое войско, призывает; Оттокар же короля Руси, богемов, поляков, саксонцев, майсенцев, моравов и тюрингов щедрыми дарами денежными привлекает к битве, для чего около 30 000 воинов было оплачено…»18. Обращает на себя внимание тот факт, что Дитрих относится к союзникам Пшемысла II Оттокара, как к наемникам. 17 Theodoricus de Niem. Historie de gestis Romanorum Principum. Cronica. Gesta Karoli Magni imperatoris / Hrsg. К. Colberg, J. Leuschner // Monumenta Germaniae Historica. Staatschriften des späteren mittelalters. Stuttgart, 1980. T. 5. Historisch-politische Schriften des Dietrich von Niem. Bd. 2. 18 «Quo audito Rudolfus rex Regem Ungariae, Suevos, Australes, Karinthianos et Stirienses advocans magnum exercitum congregavit; Otakerus autem regem Ruthenorum, Bohemos, Polonos, Saxones, Misnenses, Moravos et Thuringos largis oblatis stipendiis convitavit ad prelium, in quo habuisse creditur circa 30 000 pugnatorum». – Ibid. P. 118. 99 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Возможно, хронист не был знаком с рифмованной хроникой Оттокара Штирийского, где указываются не просто военные контингенты, но и князья, их возглавляющие, поэтому и посчитал перечисленные народности отрядами авантюристов. Не исключено, что хронист, сделавший карьеру в канцелярии римской курии 19 , мог располагать и иными, более ранними источниками, хотя исследовать данный вопрос чрезвычайно сложно. На участие князя Льва в битве при Дюрнкруте указывают сразу несколько хроник XV в., авторы которых, скорее всего, пользовались записями своих предшественников. Одним из таких произведений является «Chronica Austriae» Томаса Эбендорфера (1388 – 1464), впервые введенная в научный оборот Иеронимом Пежем в 1725 г.20 и переизданная в 1967 г. под редакцией Альфонса Лотски21. На страницах хроники мы встречаем следующее описание войска Пшемысла II Оттокара: «Итак, этими криками в один голос приветствовали короля Оттокара, уже реку Тию22 вброд перешедшего с союзниками своими, которыми были король [Богемии] Вацлав, его дядя 23 , и король Апулии 24 , князья Глоговии, Генрих Вроцлавский, Казимир из Польши, князь из Калиша, из Серадза, из 19 См.: Colberg K., Leuschner J. Einleitung // Ibid. P. 7–15. Thomae Ebendorfferi de Haselbach Chronicon Austriacarum Libris Vcomprehensum ab ejusdem gentis origine ad annum usque MCCCCLXIII / Ed. R. D. P. Hieronymus Pez // Scriptores Rerum Austriacarum veteres ac genuine. T. 2. Lipsiae, 1725. Col. 682–987. 21 Ebendorfer Thomas. ChronicaAustriae / Ed. A. Lhotsky // Monumenta Germanie Historica. Scriptores rerum Germanicarum. Nova series. Berlin; Zürich, 1967. T. 13. 22 Вероятно, имеется в виду река Тая, приток Моравы. 23 По мнению редакторов текста, упоминание о «короле Вацлаве» является недостоверным, в действительности же речь идет о Болеславе II (1220/25 – 1278), князе из польского города Легниц. Возможно, юный принц и будущий король Вацлав II (1271 – 1305) во время похода также находился при отце. 24 Под «королем Апулии» следует понимать опольского князя Владислава (ум. 1281 г.). 20 100 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Померании, Теодорих25, прибывший из Майсена, король Лев из Руси – самый родной»26. Томас Эбендорфер родился 10 августа 1388 г.в немецком городке Гассельбах. В 1408 г. он поступил в Венский университет, где после четырех лет обучения получил степень магистра свободных искусств, после чего остался на преподавательской должности, читая лекции по философии и латыни. Параллельно с преподаванием в 1419 г. Эбендорфер был зачислен на богословский факультет. Через два года учебы он принял сан священника, а через семь лет получил степень доктора теологии и вскоре занял должность профессора богословского факультета. Во время своей университетской карьеры он избирался ректором, а также представлял свое учебное заведение на церковном соборе в Базеле (1432 – 1435)27. Не вызывает сомнения, что сведения об участии Льва Даниловича в великой битве 1278 г. Томас Эбендорфер заимствовал из хроник более раннего времени. Анализ источниковой базы «Chronica Austriae» показал, что почти все известные ныне исторические произведения, упоминающие о присутствии галицкого князя в войсках чешского короля, были известны Эбендорферу 28 , однако, как нам кажется, описание битвы было полностью взято из труда Леопольда из Вены. 25 В действительности, маркграфа майсенского звали Дитрихом (ум. 1285 г.). 26 «Quibus sic ordinatis rumores personuerunt regem Otthakarum iamTyam fluvium vadasse cum suis auxiliariis, qui fuere rex [Bohemie] Wentzeslaus avunculus eius et rex Apulie, duces Glogovie, Hainricus Wratislaviensis, Casimirus de Polonia, dux de Caleis, de Syras, de Pomerania, Theodoricus comes de Missna, rex Leo de Russia ipsius cognatus». – Ibid. P.146. 27 Lhotsky A. Leben und werke // Ibid. P. 1–23. 28 Lhotsky A. Die quellen der «Chronica Austriae» // Monumenta Germanie Historica. Scriptores rerum Germanicarum. Nova series. T. 13. P. 24–59. См. также: Войтович Л. В. Лев Данилович и загадки «австрийского узла»... С. 133–134. 101 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Особого внимания заслуживает другой источник XV в.– «Всемирная хроника» монаха Альберта 29 . Как и у Томаса Эбендорфера, среди перечисления контингентов армии Пшемысла II Оттокара мы встречаем здесь упоминание о Льве Даниловиче, «короле Руси»: «Оттокар продвигается вперед против Австрии c силой великой. Его союзниками были король Вацлав 30, дядя свой, князья опольский и глоговский, силезский и вроцлавский, из Польши, из Калиша, из Сирадза, из Померании, все князья, графы Дитрих из Мейсена, Лев, король Руси, князь Саксонии, епископы магдебургский и мерзебургский»31. Автором этой хроники, написанной в 1426 – 1454 гг., считают нотариуса Альберта Штутена, сведения о котором весьма ограничены. Сохранились свидетельства о том, что он учился в Кельнском университете, изучая римское право. Через некоторое время, очевидно, получив богословское образование, он становится монахом-цистерцианцем в аббатстве в Здар-на-Сазаве, что в современной Чехии. По одной из версий, умер Альберт в 1456 г.32, хотя в монастыре сохранилась запись, согласно которой «брат Альберт» покинул этот мир в 1458 г.33 29 Die Weltchronik des Mönchs Albert 1273/1277 – 1454/56 / Ed. R. Sprandel // Monumenta Germanie Historica. Scriptores rerum Germanicarum. Nova series. München, 1994.T.17. 30 Упоминание о «короле Вацлаве» свидетельствует в пользу того, что хронист пользовался теми же источниками, что и Томас Эбендорфер. 31 «Ottakarus procedit contra Austriam in manuforti. Cui auxilio fuerunt rex Wenceslaus, avunculus suus, et duces Oppullensis et Glogaw, Slesie et Wratislavie, de Palan, de Kaleys, de Syras, de Pomerania, omnes duces, comes Didericus de Myssna, Leo rex Ruscie, dux Saxonie, Magdeburgensis, Mersburgensis episcopi». – Ibid. P. 179. 32 Engels O. Albert von Siegburg oder Albert Stuten? Beobachtungen zu einer Weltchronik des 15 Jahrhundrets // Studien zum 15. Jahrhundrt: Festschrift für Erich Meuten / hrsg. von J. Helmrath und H. Müller in Zusammenarbeit mit H. Wolff. München, 1994. Bd.1. S.763–780. 33 Sprandel R. Einleitung // Monumenta Germanie Historica. Scriptores rerum Germanicarum. Nova series.T.17. P.13. 102 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Хроника Альберта основывается на большом количестве трудов его предшественников 34 .Отметим, что цитированный нами фрагмент также почти дословно совпадает с показаниями немецкоязычной хроники Леопольда из Вены. Возможно, именно из этого источника и почерпнул свои сведения Альберт, хотя существуют и некоторые различия: в немецкоязычной хронике не упоминается о присутствии на поле боя саксонского князя. Как отметил в комментарии Рудольф Шпрандель, упоминание об этом князе может дополнить существующие представления о битве при Дюрнкруте35. Важные сведения приводит в своей «Хронике Австрии» баварский историк Вейт Арнпек (1430/1440 – 1496), работа которого впервые была опубликована Иеронимом Пежем в 1721 г. 36 На страницах этого произведения о великой битвемежду Пшемыслом II Оттокаром и Рудольфом Габсбургом мы узнаем следующее: «Созвали же лучших людей королевства и собрали новые войска земель своих, а именно Богемии и Моравии, и даже из земель чужих: Польши, Померании, Силезии, Лузатии37, Саксонии, Мейсена с князем из Глогова, князем Bransianiae38, князем Польши, князем из Калиша, из Серадзаи из Померании, графом Майсена, королем Руси и другими»39. 34 Ibid. P.18–24. См.: Die Weltchronik des Mönchs Albert… P.179. 36 Viti Arnpecii Chronicon Austriacarum / R. D. P. Hieronymus Pez // Scriptores Rerum Austriacarum veteres ac genuine. Lipsiae, 1721. T. 1. Col. 1174–1295. 37 Имеется в виду область расселения лужицких сербов, ныне входящая в состав Саксонии. 38 Вполне вероятно, что «Bransiania» – это искаженная форма от «Wratislavia» (нем. –«Breslau»), т. е. речь идет о польском городе Вроцлав. 39 «Accersitis autem Regni Primoribus, collectisque novis copiis deterris suis, scilicet Bohemia et Moravia, et etiam de aliis terries, Polonia, Pomerania, Slesia, Lusatia, Saxonia et Missna, cum Duce de Glokau, Duce Bransianiae, Duce Poloniae, Duce de Kaleis, de Syras, et de Pomerania, Comite Missnae, Rege Rusiae etc.». – Ibid. Col.1226–1227. 35 103 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Сразу обращает на себя внимание тот факт, что по неизвестным причинам баварский хронист не назвал «короля Руси» по имени, хотя сомневаться в том, что речь идет о Льве Даниловиче, не приходится. Заметим, что автор вообще не указал имен союзников чешского короля. Жизнь и деятельность Вейта Арнпека малоисследованны, а большинство фактов его биографии известны из его собственных сочинений. Родился этот хронист в 1430-х годах. После начального образования, полученного в Амберге, в 1454– 1457 гг. он учился в Венском университете, возможно, на богословском факультете. Других сведений об его образовании не выявлено. Немногим больше известно и о его общественной деятельности, хотя есть свидетельства того, что Арнпек работал в Бамберге и Регенсбурге. Скончался хронист в 1496 г.40 При написании своей «Хроники Австрии» Вейт Арнпек воспользовался рядом трудов своих предшественников41. Как и у Томаса Эбендорфера и хрониста Альберта Штутена, важное место здесь занимает уже упомянутое нами историческое произведение Леопольда из Вены. Однако, вполне возможно, что информация была взята и из других источников, ведь сведения об участии в битве лужичан, насколько нам известно, в других хрониках не встречаются. Таким образом, западные хронисты засвидетельствовали участие Льва Даниловича в битве при Дюрнкруте между чешским королем Пшемыслом II Оттокаром и Рудольфом Габсбургом. В их сообщениях есть немало общего. В частности то, что князь упоминается лишь при перечислении союзников чешского монарха. При этом мы не находим никаких сведений о действиях галицьких войск на поле боя (исключением является лишь редакция А 2 хроники Иоанна из Виктринга42), 40 Dicker S. Landesbewusstsein und zeitgeschehen. Studien zur bayerischen Chronistik des 15 Jahrhunderts. Köln, Weimar, Wien, 2009. P.134. 41 Ibid. P.150–152. 42 Iohannis abbatis Victoriensis… P.277. 104 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 что неизбежно порождает дискуссию о том, мог ли Лев Данилович присутствовать при Дюрнкруте в 1278г. Так, А. В. Флоровский, а вслед за ним и В. Т. Пашуто отрицали возможность поддержки чешского короля галицким князем, считая, что тот выступил на стороне императора43. Их гипотеза, однако, на сегодняшний день пересмотрена и поставлена под сомнение44. Доказательства сближения галицкого и чешского дворов представил Дариуш Домбровский. По мнению исследователя, князь Лев присоединился к союзу Пшемысла II Оттокара и краковского князя Болеслава Стыдливого (1226 – 1279), к тому же чешский монарх был заинтересован в союзе с Даниловичами, ведь именно с помощью Галицко-Волынского княжества можно было установить дипломатические отношения с монголами 45 . Вместе с тем историк считает маловероятным непосредственное участие Льва в самой битве, по крайней мере, по мнению автора, этот вопрос требует дальнейшего исследования46. Схожую позицию занимают и другие польские исследователи47. Л. В. Войтович, изучив дипломатическую борьбу за наследство Бабенбергов в1270-хгодах, обнаружил свидетельство современника событий, известного теолога и папского посланника Томаса Тусци из Павии (ок. 1212 – 1284) о том, что в исследуемое время возникла неожиданная конфронтация между русинами и валахами. По мнению историка, окружение венгерского короля Ласло Куна (1262 – 1290), союзника Рудольфа I Габсбурга, спровоцировало конфликт, который помешал галицкому князю появиться на поле боя при Дюрнкру43 Флоровский А. В. Чехи и восточные славяне. Очерки по истории чешско-русских отношений (Х – ХІІІ вв.). Praha, 1935.Т. 1. С. 252–255; Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950. С. 300–301. 44 См.: Войтович Л. В. Лев Данилович и загадки «австрийского узла»… С. 135. 45 Dąbrowski D. Stosunki polityczne Lwa Daniłowicza z sąsiadami zachodnimi… S. 44–50. 46 Ibid. S. 49–50, 62. 47 Włodarski B. Polska i Ruś. Warszawa, 1966. S. 157; Mika N. Walka o spadek po Babenbergach 1246 – 1278. S. 91–93. 105 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 те48. Возможно, именно с этим связаны сведения некоторых хронистов XIII в. о том, что в войсках чешского короля возникли волнения, связанные с опасениями за исход битвы49 – Пшемысл II Оттокар мог недосчитаться ценного союзника. Таким образом, западные хроники XIV–XVвв. указывают на то, что галицкий князь Лев Данилович был союзником чешского короля Пшемысла II Оттокара в битве при Дюрнкруте 26 августа 1278 г. Возможно, что непосредственно на поле битвы русский князь не присутствовал – более ранние источники присутствие галицких войск не зафиксировали, однако это может объясняться тем, что князь Лев был вовлечен в конфликт с валахами, спровоцированный сторонниками Рудольфа I Габсбурга. 48 Войтович Л. В. Лев Данилович и загадки «австрийского узла»… С. 120–139. 49 Hermanni Altahensis annales/ Ed. Ph. Jaffé // Monumenta Germaniae Historica. Scriptores. T. 17. Leipzig, 1925. P. 410; Eberhardi archidiaconi Ratisbonensis annalеs / Ed. Ph. Jaffé // Ibid. P. 593. 106 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Р. Г. Мыська Теребовльская земля в ХІ-ХІIІ вв. (по археологическим материалам) На основе систематизации, каталогизации и картографирования археологических памятников и сопоставлении их с письменными источниками в статье отражены этапы формирования и развития Теребовльской земли в ХІ–ХІІІ вв. Охарактеризована система заселения территории, классифицированы основные группы археологических памятников, определены территориальные границы. Теребовльская земля окончательно сформировалась в ХІ в. как отдельная административная единица, однако она не является искусственным образованием, а восходит своими истоками к более ранним этапам развития славянского общества. С приходом Василька Ростиславовича и предоставлением Теребовлю статуса столицы удельного княжества, значительно ускоряется развитие региона. Появляется немалое количество феодальных городов, большинство которых хотя бы раз упоминаются в летописях; происходит дальнейший рост социальных, экономических политических факторов. С включением региона в состав Киевской Руси, здесь, рядом с новой администрацией, распространяется христианство, как один из залогов укрепления централизованной власти Киева. Однако процесс распространения христианства проходит достаточно медленными темпами. Главными ячейками христианизации населения становятся княжеские крепости и города. Именно здесь сооружаются первые христианские храмы. Параллельно с христианством продолжает свое развитие язычество. В восточных районах земли в Медоборах на Збруче возникает большой комплекс святилищ. Для значительного количества населения этого времени характерно двоеверие. Оно ознаменуется сращиванием разных культов и обрядов обеих религий. Во второй четверти ХІІ вв. столица княжества перемещается в Галич. Параллельно происходит отделение Понизья, начальный центр которого находился в Звенигороде на Днестре. Несмотря на это, экономическое и социальное развитие Теребовли продолжается вплоть до татаромонгольського нашествия, Теребовль и в дальнейшем остается важным административным, военным, торговым и ремесленным центром. 107 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Ключевые слова: Теребовльская земля, феодальный город, Теребовль, Микулинцы, Збараж, Моклеков, археологические памятники, городище, селенье, захоронения. Актуальной задачей современной исторической науки является изучение формирования раннесредневековых территориально-административных структур на региональном уровне. Одной из таких территорий, значение которой трудно переоценить, – является Теребовльськая земля. Невзирая на то, что Теребовль и его округа уже свыше ста лет находятся в поле зрения исследователей 1 , четкие границы Теребовльськой земли до сих пор неустановленны. На севере она граничила с Луцкой и ДорогобужскоПересопницкой землями Волыни, на западе – со Звенигородской и Галицкой землями, на востоке – с Киевским княжеством 2 , на юго-востоке – с кочевой степью и Днестровско-Берладской волостью3. Историческое развитие Теребовли, как и всего Западного Подолья, очень фрагментарно отражено в средневековых письменных источниках, поэтому некоторые историки пришли к выводу, что это была окраинная малоразвитая территория. Так М. Ф. Котляр считает, что: «Теребовль так і не став значним феодальним містом і незабаром захирів»4, и был пограничным городом – «Східний рубіж Галицької землі другої половини ХІІ ст. був позначений древнім Теребовлем та новими містами фортецями Микулином і Голими Горами, ... Отже, галицький рубіж проходив по р. Серет і прямував до верхів’їв Стиру»5. Однако уже первое упоминание Теребовли при описании договоренностей, достигнутых князьями на Любецком съезде четко указыва1 Миська Р. Княжа Теребовля (історіографічний огляд) // Археологія. 2005. № 1. С. 92-95. 2 Крипякевич І. П. Галицько-Волинське князівство. К., 1984. С. 35. 3 Войтович Л. Удільні князівства Рюриковичів та Гедиміновичів у ХІІ-ХVІ вв. Львів, 1996. С. 58 4 Котляр М. Ф. Галицько-Волинська Русь. К, 1998. С. 118 5 Там же. С. 142 108 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 ет, что город в то время был центром отдельной волости, которая принадлежала Васильку Ростиславовичу 6 . О том, что в следующие века Теребовль оставался важным административным центром Галицкой земли (в широком значении), свидетельствует, в частности, распределение Земли между Игоревичами в 1206 году: «седе же Володимеръ в Галиче а Романъ во Звенигороде а Святославъ в Перемышли а сыноу своемоу да Теребовль Изяславоу»7. Как важный военный и административный центр Теребовль неоднократно вспоминается в позднесредневековых источниках8. Большинство исследователей придерживается мнения, что на территории более поздней Теребовльской земли проживало одно из Хорватских племен. Так В. М. Петегирич, исследуя подплитовые захоронения, отмечает, что наибольшая их концентрация наблюдается в междуречье трех левых притоков Днестра – Збруча, Серета и Стрыпы. Исследователь делает выводы: «Район найбільшого поширення підплитових могил пов’язаний, мабуть, з культурою одного з хорватських племен, яке стало ядром утворення Теребовлянського князівства» 9 . А. П. Моця считает, что летописные города Перемышль, Звенигород и Теребовль были центрами не только княжеских уделов, но и центрами Хорватских племенных объединений, которые были частью одного большого союза10. А. Б. Головко отмечает: «Історична Галичина формувалася на землях, на яких, за думкою багатьох науковців, мешкали хорвати. Ареал їх розселення охоплював значну територію: від верхів'їв річки Сяну на 6 Полное собрание русских летописей (далее - ПСРЛ). Ипатьевская летопись. СПб., 1908. Т. 2. Стб. 231. 7 Там же. Стб. 723. 8 Миська Р. Теребовельська земля ХІ-ХІІ ст. (історичний огляд) // Археологія. 2006. № 3. С. 58. 9 Петегирич В.М. Давньоруські підплитові поховання Тернопільщини // Тези доповідей і повідомлень 1-ої Тернопільської обласної наукової історико – краєзнавчої конференції. Ч.1. Тернопіль, 1990. С. 71-73 10 Моця О. П. Карпати у Х-ХІVвв. // Етногенез та етнічна історія населення українських Карпат. Львів, 1999. Т.1. С. 345. 109 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 північному заході вздовж Дністра до річки Збруч на південному сході»11. Интересно, что некоторые исследователи, в частности Л. Войтович, на основании анализа письменных источников допускают существование в Хорватском массиве отдельного племенного княжества теребовлян, которое после миграции основной части племени под воздействием аваров на Балканы, распалось на Восточно-теребовльское и Западно-теребовльское. Последнее отображено в Пражской привилегии 1086 г. 12 Разумеется, эта версия остается дискуссионной. Подтверждения этих гипотез дают археологические материалы, в частности исследования в Теребовли показали, что в ІХ в. на Замковой горе существовало городище, общинный центр и поселок. В начале Х в. городище обретает признаки, характерных для княжеских крепостей13. В конце Х - начале ХІ вв. на месте культового вала был насыпан оборонный вал-платформа, на вершине которого сохранились следы оборонных срубов 14 . Эта перестройка хронологически совпадает с походом Владимира Святославича на Хорватов в 993 году15. Видимо, тогда изменились 11 Головко О. Б. Корона Данила Галицького: Волинь і Галичина в державно-політичному розвитку Центрально-Східної Європи раннього та класичного середньовіччя. К., 2006. С. 63. 12 Войтович Л. Князівства карпатських хорватів // Етногенез та рання iсторiя слов'ян: нові наукові концепції на зламі тисячоліть. Матеріали Міжнародної наукової археологічної конференції. Львів, 30-31 березня 2001 р. Львівський нац. ун-т iм. I. Франка. Львів, 2001. С. 195210 13 Миська Р. Долітописний Теребовль // Матеріали і дослідження з археології Прикарпаття і Волині (далее - МДАПВ). Вип. 12. Львів, 2008. С. 297. 14 Тимощук Б.А. Исследования в Теребовле // Археологические открытия 1986 г. М., 1988. С. 341. 15 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 106. 110 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Рис. 1. Древний Теребовль (по Б. А. Тимощуку). А – схема расположения: І – княжеская крепость; ІІ – посад, ІІI – пристань; IV – V – монастыри; Б – городище и селище спутник; В – план княжеской крепости; Г – профиль главного оборонительного вала крепости; Д – план пристани; а – монастырь; б – крутой склон; в – территория поселения; г – вал раннежелезного века; д – западини-жилища; е – каменная крепость ХIV-ХVII вв.; ж – могильник; д – средневековый вал; 111 и – територия гавани; к – курган; л – земляная дамба; м – гумус; н – глина; о – светлая глина; п – чернозем; р – угли. ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 владельцы городища, и вместо местного представителя родоплеменной знати здесь осел посадник Киевского князя. Следующие полвека Теребовльщина вместе с Прикарпатьем подчинялись Волынскому князю, или в случае его отсутствия непосредственно Киевскому. В последней четверти ХІ в. статус Теребовля значительно изменился, он стал столицей одноименного княжества. Это не могло не отобразиться на развитии города, особенно его округи. Именно на этот период приходится наибольший расцвет города (конец ХІ - первая половина ХІІІ вв.). В это время город имел сложную социальнотопографическую структуру (Рис. 1). Он состоял из: а) княжеской крепости, которая размещалась на Замковой горе, в центре современного города; б) торговоремесленного посада, чьи усадьбы размещались на низких берегах рек Серет и Гнезна; в) околицы, где находились пригородные села и монастыри16. На страницах летописей, в пределах исследуемого региона, кроме Требовли, мы встречаем названия населенных пунктов: Микулин, Звенигород (на Днестре), Моклеков, Збараж и Быковень. Микулин впервые упомянут в Поучении Владимира Мономаха под 1084 годом17. Тогда он пытался догнать Ростиславичей, выгнавших Ярополка Изяславича из Владимира18. Ряд исследователей считали, что в данном случае речь идет о Мыкулыне в Болоховской земле19. Автор считает, что в отмеченном эпизоде речь идет о 16 Миська Р. Г. Літописний Теребовль у світлі археологічних джерел // МДАПВ. Вип. 14. 2010. С. 313-323; Тимошук Б. О. Теребовль – місто Галицької Русі // Галич і Галицька земля (збірник наукових праць). К. Галич, 1998. С. 124-127. 17 ПСРЛ. Лаврентьевская летопись. Л., 1926. Т. 1. Стб. 248; Головко О. Б. Корона Данила Галицького: Волинь і Галичина в державнополітичному розвитку Центрально-Східної Європи раннього та класичного середньовіччя. К., 2006. С. 130-131. 18 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 196. 19 Котляр Н. Ф. Формирование территории и возникновение городов Галицко-Волынской Руси ІХ–ХІІІ вв. К., 1985. С. 97; Махновець Л. 112 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 городе на реке Серет, остатки которого исследованы в поселке Мыкулынцы Теребовльского р-на. Поскольку, вопервых, Болоховская земля значительно удалена от места событий, во-вторых, Ростиславичи должны были искать прибежище в городе, который тогда принадлежал им и мог обеспечить их надлежащей защитой. Таким городом мог быть Теребовль, что в 13 км от Мыкулына. Того же мнения придерживался А. Овчинников. Он считал, что Ростиславичи убегали от Владимира Мономаха: «На Прикарпаття – до Перемишля або Теребовля. Саме там вони й набирали військо для захоплення Володимира»20 . В. Черноус, который проводил археологические исследования в Мыкулынцях, также относит первое упоминание Мыкулына на Серети до 1084 года21. В 1144 г. во время военного противостояния между Всеволодом Ольговичем и Владимиром Володаревичем города Микулин и Ушица были захвачены Изяславом Давидовичем, а после перемирия возвращены назад Галицкому князю22. Здесь опять не указано, о котором именно Микулине идет речь, однако сомнительно, чтобы Галицкий князь владел городом в Киевской земле, да и путь обоих войск проходил от Теребовля вверх по течению Серета. Поэтому вероятнее, что Изяслав Давидович догоняя с половецкой подмогой главные войска, по пути захватил два Галицких города. В 1202 г. вблизи города состоялась битва между войсками Рюрика Ростиславича с объединенными силами Галичины и Волыни: «Собравшю же Роурикоу Половци и Роуси много и приде на Галичь, оставивъ мнискии чинъ, бе бо Є. Іменно-особовий та географічно-археологічно-етнографічний покажчик. Коментарі // Літопис Руський. К., 1990. С. 558. 20 Овчинніков О. Теребовль за Ростиславичів // Галицька Брама. № 10. Львів, 1996. С. 5. 21 Чорноус В. О. Розвідкові роботи в Теребовлі та Микулинцях Тернопільської області // Нові матеріали з археології Прикарпаття і Волині. Львів, 1991. С. 102. 22 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 316. 113 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 приехалъ болезни ради Романовы. И пришедшю емоу на Галичь и сретоша и бояре Галичкыи и Володимерьстии оу Микоулина на реце Серете и бившимася има всь день о рекоу Сереть и мнози язвени быша и не стерпевше и възвратишася в Галичь и пришедшю же Рюрикоу в Галичь»23. Исследования в Мыкулынцах, проведенные в 1988 г. В. Черноусом, показали, что остатками детинца летописного города является городище, которое находится на Замковой горе. На его месте в конце ХVІ в. был построен замок24. Городище в плане треугольной формы по периметру окруженное валом. Его остатки сохранились с южной и северо-восточной стороны высотой до 4,6 м. Их длина, соответственно, составляет 180 и 160 м. РеконструироРис. 2. Городище в поселке Мыкулынцы. ванная длина североПлан (а), профиль вала и траншеи (б). западной части вала приблизительно равнялась 140 м. Общая площадь городища составляет около 1,1 га (Рис. 2). С северной и северозападной сторон к валу примыкал ров. На территории городища обнаружен культурный слой ХІІ-ХІІІ вв., представ- 23 24 Там же. Стб. 717. Чорноус В. О. Розвідкові роботи ... С. 101. 114 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 ленный обломками миски, стеклянного браслета и горшков 25. В основе вала находится каменная крепида, следы которой были обнаружены при зачистке разрушенной части вала. Из внешней стороны над склоном были обнаружены фрагменты глиняной слабовыжженной обмазки, которые, скорее всего, являются остатками оборонной стены, обмазанной глиной. Кое-где были зафиксированы тонкие прослойки пепла и плоские камни со следами воздействия огня. Наибольшие их скопления наблюдаются с внутренней стороны вала 26 . Они, очевидно, являются остатками жилищно-хозяйственных клетей, которые примыкали к валуплатформе. Именно эти признаки – сооружение срубных стен на валах-платформах – Б. А. Тимощук определяет как главные для характеристики городищ княжеских – крепостей27. Нерешенным остается вопрос расположения торговоремесленного посада Микулина, главного признака городов Киевской Руси. В юго-восточной части Мыкулынцев в районе улицы Б. Хмельницкого находится городской вал, но, к сожалению, он не датирован и не исследована его конструкция. Фрагменты керамики ХІ-ХІІ вв. были обнаружены В. Черноусом в центральной части города на левом берегу Серета. Они находились на глубине 1,80-2,40 м от современной поверхности в слое горелого дерева28. Поскольку территория поселка плотно застроена, а культурный слой княжеского периода залегает на значительной глубине, для последующего изучения топографии летописного 25 Науковий архів Інституту археології НАН України (далее - НА IА НАНУ). № 1988/111 ( Чорноус В. О. Звіт про дослідження архітектурноархеологічного загону Звенигородської археологічної експедиції у 1988 р.). С. 2. Рис. 9. 26 Там же. С. 2. Рис. 8. Тимощук Б. А. Восточнославянская община VІ-Х вв. н. э. М., 1990. С. 57. 28 НА IА НАНУ. № 1988/111 ( Чорноус В. О. Звіт про дослідження…). С. 2-3. 27 115 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Мыкулына необходимы целенаправленные стационарные археологические исследования. Звенигород на Днестре упоминается в 1144 г. Тогда в нем пребывал Иван Ростиславович29, позже известный как Берладник. Также название этого города мы видим в Грамоте Ивана Ростиславича, выданной в 1134 г. мерзебурским купцам30. Остатком детинца летописного города является городище в центре села Дзвенигород Борщевского р-на Тернопольской обл. Оно находится на мысе, образованном с юга высоким левым берегом Днестра, с востока – правым берегом глубокого оврага, по которому протекает ручей Дзвинячка, с западной стороны – левым берегом оврага, по дну которого протекает безымянный ручей. Городище, имеет прямоугольную форму, окружено рвом и валом, с напольной стороны – двумя валами, на расстоянии 90 м один от другого (Рис. 3). Со стороны безымянного ручья прослеживается Рис. 3. План городища в д. Дзвенигород эскарпированный Борщевскогор-на. склон. В юго-восточной части прослеживается разветвление вала, которое образует треугольную площадку размерами 150×90×120 м, с западной и северо-восточной стороны огражденную валами, а с юго-восточного – крутым берегом Днестра. Общая его площадь около 12 га. Не исключено, что валы городища в 29 30 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 316. Миська Р. Теребовельська земля... С. 57. 116 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 новом времени могли перепланировываться 31 . Археологической экспедицией Борщевского краеведческого музея под руководством М. Сохацкого в 1992 г. в основе оборонного вала были зафиксированы остатки перегнивших дубовых колод и фрагменты гончарной посуды32. В Галицко-Волынской летописи под 1211 г., в связи с походом Даниила Романовича и Польского короля Лестька на Галич, упоминаются Збараж, Моклеков и Быковень. После неудачной попытки захватить Галич объединенные войска ушли на восток и «потом же Лестько не можаше прияти Галича, но шедъ воева около Теребовля и около Моклекова и Збыража, и Быковенъ взятъ бысть Ляхи и Роусью»33. Остатками летописного Збаража являются два городища в околице д. Старый Збараж Збаражского р-на Тернопольской обл. Первое находится на левом берегу Гнезны, в ур. Замковая Гора. На его территории позже построили средневековый замок. Городище было защищено четырьмя линиями обороны, которые состояли из валов и рвов. Первые три были построены лишь с напольной стороны, а четвертый внутренний – по всему его периметру34. Во время реконструкции замка в 1930-х гг. был найден клад серебряных вещей княжеского времени: три шейные гривны, 7 бусин, 6 колтов Киевского типа, 2 подвески, 2 ленточных браслета и бронзовая булавка. Опись и детальный анализ находок опубликовала И. Сивкова. Проанализировав составляющие клада и сравнив их с известными на то время НА ІА НАНУ. № 2006 / 92 (Миська Р., Погоральський Я. Звіт про археологічні дослідження городищ в околиці с. Біле Чортківського р-ну та розвідки на території Тернопільської обл. у 2006 р.). С. 22. 32 Сохацький М. Археологічні роботи Борщівського краєзнавчого музею в 1991-93 рр. // Літопис Борщівщини (далее - ЛБ). Вип. 3. Борщів, 1993. С. 18. 33 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 730. 34 Kirkor А. Н. Sprawozdanie i wykaz zabytkow zlozonych w Akademii Umiejetnoszki z wycieczki archeologiczno – antropoologicznej w r. 1882 // Zbiór Wiadomosci do Antropologii Krajowej (далее - ZWAK). Krakow, 1883. S. 58. 31 117 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 аналогичными находками, она датировала его не позже ХІІ в35. Исследовательница указывает на сходство шейных гривен и браслетов с находками, которые входили в Бужский клад. На время написания публикации И. Сивковой клад с Бужска хранился в фондах Ягелонского университета в Кракове, и был датирован Р. Якимовичем концом ХІ ХІІ вв. Позже С. Носек полностью опубликовал опись этого клада и датировал его концом Х – первой половиной ХІ вв. Исследователь также поддержал гипотезу Р. Якимовича, который считал, что обнаруженные находки были изготовлены на территории западной или центральной Волыни36. Весьма вероятно, что происхождение предметов из Збаражского клада разновременное. Очевидно, он формировался несколькими поколениями одного из феодальных родов. Наличие в коллекции предметов волынского происхождения может указывать на происхождение его владельцев, хотя эти предметы могли попасть к владельцам и иным способом (покупки, подарка, военной добычи). Второе городище находится на противоположном берегу Гнезны в ур. Бабья Гора. Оно защищено двумя линиями валов со рвами. Внутренний вал построен по периметру. Внешний – с напольной стороны. Размеры городища – 80×47 м. В 1883 г. А. Киркор провел раскопки вала в восточной его части. Они показали, что в основании вала находилось скопление камней, высотой 0,7 м, которое мы можем принять за каменную крепиду. Дальше насыпь вала составляла слой чернозема, перемешанного с мелкими камнями. В насыпи вала и его основания обнаружены остатки очага, а также много обломков посуды ХІ-ХІІІ вв., керамические бусины, часть стеклянного браслета, железный 35 Siwkówna I. Wczesnohistoryczny srebrny skarb ze Zbaraźa Starego w pow. zbaraskim // Wiadomosci Archeologiczne (далее - WA). T. XVI. Warszawa, 1939. S. 357-362. Tab. LXVII. 36 Nosek S. Skarb srebrny wczesnośredniowieczny z miejscowosci Buźyska, pow. Siemiatycze // WA. T. XXII. Warszawa, 1955. S. 68-69. 118 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 наконечник копья, глиняное пряслице и кости животных37. Эти находки могут свидетельствовать, что оборонная линия городища состояла из вала-платформы, в его основании находилась каменная крепида, на которой были построены деревянные оборонные стены. К валу примыкали жилищно-хозяйственные срубы (на их жилищное назначение указывают остатки очага) в которых жили воины (на это указывает наконечник железного копья) со своими семьями (свидетельством этого являются выявленные женские украшения и глиняное пряслице). На территории городища выявлен грунтовый могильник ХІ-ХІІІ вв. Здесь исследовано 8 захоронений. Скелеты лежали на глубине 0,55-0,7 м и были ориентированы головами на запад. Руки были вытянуты вдоль туловищ. У некоторых головы были прикрыты камнями. В каждом захоронении найдены обломки керамики, аналогичные с найденной в валах, а в одном – серебряный перстень на пальце руки, а также бронзовую сережку 38 . Выявленные захоронения могут указывать на место сооружения церкви, возле которой по обыкновению погребали покойников. Еще один грунтовый могильник находится в ур. Подзамочек, с напольной стороны горы, на левом берегу р. Гнезна, в юго-восточных окраинах села. В 1988 г. А. Сытник обнаружил здесь одно захоронение. В окрестностях Старого Збаража известно три поселка ХI-ХIII вв. Открытые разведками Б. Строценя (1987 г.) и А. Сытника (1988 г.). Комплекс памятников княжеского времени (два городища, три поселка и два могильника) в окрестностях Старого Збаража указывают на то, что уже в XI в. летописный Збараж имел все признаки города Киевской Руси. 37 Kirkor А.Н. Sprawozdanie i wykaz zabytkow zlozonych w Akademii Umiejetnoszki z wycieczki archeologiczno – antropoologicznej w r. 1883 // ZWAK. Krakow, 1884. S. 52-53. 38 Там же. S. 54. 119 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Среди ученых нет однозначного мнения относительно локализации и даже существования Моклекова. И. П. Крипьякевич относил его к числу городов, которые не удалось идентифицировать39. Н. Ф. Котляр считает, что такого города не существовало: «Марними виявились його пошуки в топонiмiчнiй номенклатурi регiону. На нашу думку, це не що iнше, як перекручена назва добре вiдомого з лiтописiв галицького порубiжного мiста Микулин на Серетi»40. Л. Е. Махновец высказал гипотезу, что: «Моклеков – городище у Галицькій землі, на правому березі р. Серету, нині 3 городища на околиці с. Біла (тут колись був фільварок Мокляки) Чортківського р-ну Тернопільської обл.» 41 . Об этих трех городищах вспоминал польский исследователь В. Пшибиславский. Он сообщал о двух городищах в ур. Монастыриска, на двух сторонах оврага, по которому течет ручей, впадающий под ними в р. Серет. Третье, самое большое, находится в ур. Черная, в лесу, на левом берегу ручья42. А. А. Ратич относит эти городища к категории «сомнительные памятники»43. Обследования отмеченных памятников, проведенные автором совместно с М. Бигусом, позволили локализовать их местонахождение. Было установлено, что в ур. Мокляки находится городище с четырьмя линиями обороны (Рис. 4) площадью около 7,65 га. Однако, как показали археологические исследования, оно датируется Х в 44 . Предположительно, со временем, город возобновился непосредственно на высоком берегу Серета, где находятся два городища. В разведочных шурфах, заложенных на их территории, обнаКрипякевич І. П. Галицько-Волинське князівство … С. 35. Котляр М. Ф. Галицько-Волинська Русь ... С. 237. 41 Махновець Л. Є. Іменно-особовий... С. 559. 42 Przybyslawski W. Repertoryum zabytkow przedhistorycznych na obszarze szesnastu powiatow Galicyi Wschodniej. Lwow, 1906. S. 22. 43 Ратич О. О. Древньоруські археологічні пам’ятки на території західних областей України. К., 1957. C. 81. 44 Миська Р. До питання локалізації літописного Моклекова // МДАПВ. Вип. 13. С. 256-259. 39 40 120 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 ружен мощный культурный слой ХІІ-ХІІІ вв. 45 Исследования отмеченных памятников подтверждают гипотезу Л. Е. Махновца, однако не ставят окончательную точку в решение этой проблемы. Здесь необходимы стационарные археологические исследования, которые могли бы окончательно подтвердить или опровергнуть эту гипотезу. Рис. 4. Городища возле д. Била (летописный Моклеков). Схема расположения памятников (а); План городища Била І (б); План городища Била ІІ (в); План городища Била ІІІ (г). Относительно Быковня в литературе нет четкой интерпретации. М. А. Филипчук и Б. П. Томенчук, вслед за И. Шараневичем, считают, что остатком летописного Быковня является городище вблизи д. Букивня ИваноФранковской обл. 46 . Н. П. Барсов отождествлял его с д. Байковцы близь Тернополя 47 . Л. Е. Махновец связывал его с городищами в д. Олиив (на левом берегу Лопушанки, правого притока Серета), или в д. Городище (правый берег Серета) Зборовского р-на Тернопольской обл. Оба городища находятся близ бывшего хутора Белоконница48. Первое 45 Там же. С. 260-262. Томенчук Б. П., Филипчук М. А. Буківна – літописний Биковень на Дністрі. Другий археологічний шар VІІІ-ХІ ст. (матеріали розкопок 1987-1992 рр.). Івано-Франківськ, 2001. С. 56. 47 Барсов Н. П. Материалы для историко-географического словаря России. Вильно, 1865. С. 17. 48 Махновець Л .Є. Іменно-особовий... С. 540. 46 121 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 городище находится на правом берегу р. Лопушанки, археологические исследования на нем не проводились. Второй памятник находится в ур. Бозок за 300 м на юго-восток от д. Городище. На поверхности памятника и в разведочных шурфах экспедицией под руководством О. Гаврилюка собрано около одной тысячи стеклянных браслетов, четвертая их часть византийского происхождения, свыше 200 разнообразных бусин, около 100 шиферных и керамических пряслиц, разнообразные изделия из янтаря, железа, бронзы, кости и камней (в частности 5 литейных формочек). Значительное количество изделий из стекла и янтаря исследователь связывает с местной мастерской49. Остатки литейных формочек указывают на развитие ремесла в этой местности. Находки значительного количества привозных вещей и развитие местного ремесла подтверждают гипотезу о важном социальном статусе городища. Остатком города княжеского времени может быть комплекс памятников неподалеку от д. Устя Борщевского р-на. Он состоит из двух городищ, двух могильников и ряда поселков. В частности такую гипотезу выдвинули О. М. Приходнюк 50 и М. Ф. Рожко 51 . Позже ее поддержали В. Петегирич и М. Сохацкий52. Первое городище находится на мысе, образованном левым берегом Днестра и правым берегом Ничлавы, в ур. Ясенивка или Свердлик (Рис. 5а). Урочище значительно возвышается над местностью и занимает стратегически выгодное положение, однако следов оборонительных сооружений не сохранилось. На его терри- 49 НА ІА НАНУ. № 1992/167 (Гаврилюк О. М. Звіт про проведені археологічні дослідження давньоруських пам’яток на території Тернопільщини в 1992 році). С. 7-9. 50 Приходнюк О. М. Давньоруські пам’ятки Середнього Подністров’я // Археологія. 1977. Вип. 22. С. 104. 51 Рожко М. Ф. По дорозі на Галич // Пам'ятки України. № 2. К., 1991. С. 61-62. 52 Петегирич В., Сохацький М. Знахідки княжої доби зі с. Устя на Борщівщині // ЛБ. Вип. 8. Борщів, 1996. С. 17. 122 7-9 // ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 тории присутствует культурный слой ХІІ-ХІІІ вв 53 . Близ городища находится подплитовый могильник и поселок. Второе городище размещено 1,5 км южнее села на мысе высокого левого берега Днестра в ур. Городище. Тре- Рис. 5. Археологические памятники ХІІ-ХІІІ вв. возле д. Устье. Схема расположения (а); схема городища по М. П. Кучере (б). угольное в плане, длиной 106 м, максимальной шириной – 62 м. Площадь – 0,33 га (Рис. 5б). Культурный слой на городище толщиной 0,25-0,40 м, более интенсивный по краям. В нем обнаружены фрагменты гончарной посуды конца ХІ-ХІІІ вв., обломки костей животных54. Уменьшение культурного слоя к центру городища может свидетельствовать о концентрации зданий по ее краям, и свободную от застройки центральную площадку, что является одним из важных признаков городищ княжеских крепостей. К городищу из западной и юго-западной стороны прилегает поселок площадью около 4 га. Урочище, в котором находится объект, носит название Подгородье, что указывает на его социальный статус. При обследовании городища М. Ф. Рожко заметил значительный развал камней в южной части урочища. Исследователь считал, что оно может быть остатками каменной крепиди ныне распаханного 53 НА ІА НАНУ. № 2006 / 92(Миська Р., Погоральський Я. Звiт про археологічні дослідже ня…). С. 20. 54 Там же. С. 21. н- 123 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 оборонного вала55. В профиле прорытой здесь бульдозером дороги в северной части зафиксированы контуры полуземлянок и хозяйственных ям, а в южной – следы грунтового могильника. Здесь были найдены многочисленные фрагменты керамики ХІІ-ХІІІ вв. и человеческие кости. Фактически на всей территории между двумя городищами и в их округе имеется мощный культурный слой ХІІ-ХІІІ вв.56 В разное время на территории и в окрестностях села было обнаружено значительное количество разнообразных артефактов княжеского периода. Они хранятся в фондах Львовского исторического музея, Борщевского краеведческого музея и в частных коллекциях. Подавляющее большинство музейных предметов изготовлены из металлов, в т.ч. из серебра, встречаются также стеклянные браслеты [БКМ А 402-404] и бусина [БКМ А 401], амулеты из полудрагоценных камней, костяные изделия и значительное количество фрагментов керамической посуды. Металлические изделия делятся на украшения (перстни, височные кольца, бусины), элементы одежды (пряжки, пуговицы), предметы культа (нательные крестики, иконки, крестыэнколпионы, лунницы), орудия труда (рыболовные крючки [БКМ А 656-657], ножи [БКМ А 573]), оружие (меч, наконечник копья [БКМ А 573], наконечники стрел), книжные застежки и накладки и стилус. Артефакты, обнаруженные в окрестностях с. Устье, указывают на значительный социальный статус комплекса памятников и отражают большинство критериев, выделенных А. В. Кузой для определения городского статуса населенного пункта княжеского времени: экономика (наличие торговли и промыслов), административное управление (печати), военная дело (предметы вооружения), письменность (орудия письма, книжные застежки и накладки), быт феодалов (дорогие украшения). Остается невыясненной наличие памятников монументаль55 Рожко М. Ф. По дорозі на Галич... С. 62. НА ІА НАНУ. № 2006 / 92( Миська Р., Погоральський Я. Звiт про археологічні дослідженя…). С. 20-21. 56 124 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 ной архитектуры и внутренней топографии, для выяснения которых необходимы археологические исследования значительными площадями. Интересным моментом является местонахождение комплекса, примерно в 4 км от него на правом берегу Днестра находится с. Онут Заставновского района Черновецкой области. Оно размещено в устье одноименной реки. В Галицко-Волынской летописи под 1213 годом упоминается населенный пункт с аналогичным названием. После битвы Даниил Романович: «оттоудоу проидоша в Оноутъ и идоша в поле»57. Исследования, проведенные Б. А. Тимощуком на территории села, показали, что здесь находился довольно большой поселок ХII-ХIII вв. Следов укреплений нигде не обнаружено. В результате исследователь пришел к выводу, что летописный Онут является поселком 58 . С. В. Пивоваров, характеризируя летописный Онут, сделал предположение, что остатки укреплений княжеского времени были уничтожены во время Первой мировой войны и в результате деятельности карьеров по добыче песка59. Однако не исключено, что комплекс памятников XII-XIII вв. из с. Устье является остатком летописного города, которое занимало значительную территорию на двух берегах Днестра. Подобные случаи на территории Киевской Руси и, в частности, Прикарпатья известны. Так, отдельные части столичного Галича размещались от Крилоской горы (в 5 км к Днестру) к левому берегу Днестра60. Кроме описанных памятников, в пределах исследуемого региона известна многочисленная группа городищ, от57 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 735. Тимошук Б. О. Давньоруська Буковина (Х – перша половина ХІV ст.). К., 1982.С. 181. 59 Пивоваров С. В. Середньовічне населення межиріччя верхнього Пруту та середнього Дністра (ХІ – перша половина ХІІІ ст.). Чернівці, 2006. С. 91-92. 60 Томенчук Б. П. Три періоди розвитку історичної топографії давнього Галича // Етнокультурні процеси в південно-східній Європі в І тис. н.е. К.; Львів, 1999. С. 299-307. 58 125 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 носящаяся по своему социальному значению к княжеским крепостям и феодальным усадьбам. Согласно подсчетам автора, всего в научной литературе на исследуемой территории известно шестьдесят семь городищ княжеского периода. Рис. 6. Схема расположения городищ ХІ-ХІІІ вв. Но, в тоже время, степень их изученности далеко неодинаковая. Среди отмеченного количества памятников 126 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 есть как хорошо исследованные (Теребовля, городищасвятилища на Збруче) так и вообще не датированные, или не локализованные. К числу достоверных можно отнести тридцать восемь памятников этого типа (Рис. 6). Привлекают внимание своими размерами и сложностью оборонной системы городища в Бильче-Золотом, Мушкатовце (Борщевского р-на) и Тудорове (Гусятинского р-на). Рис. 7. Планы городищ Бильче-Золотое (а); Мушкатовка (по М. П. Кучере) (б); Тудорив (в); Сынькив (г); Городище (по П. А. Раппопорту). Городище в Бильче-Золотом размещено на высоком мысе, омытом с востока Серетом (правый берег реки), а с севера и запада – небольшим ручьем, в ур. Доброкут. Его площадь составляет почти 2 га (Рис. 7а). Из напольной стороны городище защищено тремя линиями валов и рвов. Высота вала достигает 7 м при ширине 8 м. На территории городища найдены энколпион, бронзовый браслет, застежка, серебряная пряжка, железные ножи, топорики и нако- 127 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 нечники стрел, два обломка стеклянных браслетов, черепки посуды ХІІ-ХІІІ вв.61 Городище в Мушкатовце размещено в ур. Замчиско или Черный лес. С севера и востока оно окружено крутыми склонами оврага, а с юга и запада – пятью линиями валов и рвов (Рис. 7б). Внутренняя площадка имеет площадь 50×70 м. Внешний вал самый больший. Его высота 2-2,5 м, ширина 10-12 м. Самый низкий – внутренний вал: его высота около 0,50 м. В северной части внешний вал снижается вместе со склоном и спускается почти до дна оврага, перекрывая доступ к городищу с северо-запада62 . Общая площадь городища около 3,5 га. Шурфования, произведенные здесь экспедицией под руководством М. П. Кучеры, обнаружили тонкий (0,15-0,20 м), но хорошо насыщенный культурный слой ХІІ-ХІІІ вв.63 Городище в д. Тудоров (бывшая Федоровка) Гусятинского р-на размещено на образованном двумя глубокими оврагами высоком мысе. По дну оврагов протекают ручьи, которые сливаются возле стрелки основы мыса и через 50 м впадают в Серет, ур. Городище. С напольной стороны сохранился один вал длиной 400 м. Высота вала около 1 м, ширина 16 м. На расстоянии 240 м от него проходят западные валы. Ширина трех первых – 20 м, длина 90-96 м. Другие три покрыты кустарниками и частично разрушены окопами двух последних войн. Валы отделены один от другого рвами 3-4 м в ширину (Рис. 7в). К городищу примыкал поселок-спутник64. 61 Археологічні пам'ятки Прикарпаття і Волині ранньослов'янського і давньоруського періодів. К, 1982.С. 150. 62 НА ІА НАНУ. № 1963/15 (Раппопорт П.А. Отчет о работе отряда по изучению крепостей в 1963 г.). С. 13. 63 Кучера М. П. Дослідження городищ на Волині та Поділлі // Археологія.1979. Вип. 29. С. 70-71. 64 НА ІА НАНУ. № 2006 / 92( Миська Р., Погоральський Я. Звiт про археологічні дослідженя…). С. 18. 128 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Примером городищ небольших размеров могут служить памятники возле д. Синькив Залищецкого р-на, Городище Козовского р-на и Нище Зборовского р-на. Городище возле д. Синькив находится на мысе, образованном Днестром и глубокой балкой, по дну которой протекает ручей. Из напольной стороны и со стороны балки оно ограждено валом и рвом, а со стороны Днестра край склона эскарпирован (Рис. 7г). Въезд на городище был устроен над краем склона со стороны Днестра. Он прослеживается в виде разрыва вала и засыпки рва65. На территории памятника исследовано жилье и хозяйственные сооружения ХІІ-ХІІІ вв. 66 Городище вероятно было сторожевой крепостью и контролировало значительный отрезок Днестра (6 км вверх и 4 км вниз по течению реки, к ее поворотам). За 1 км вниз по течению находится брод через Днестр. Его особенностью является пологий подъезд от обоих берегов, что достаточно редко встречается на среднем Днестре. Очевидно важным, а возможно и главным, назначением городища было контролировать движение через отмеченный брод, который соединял между собой земли Подолья и Буковины. Укрепленное поселение в деревне Городище Козовского р-на размещено на берегу р. Восушки в ур. Замчиско. По своим конструктивным особенностям оно нетипично для этого региона, и является ярким примером городища с укреплениями, форма которых не зависит от рельефа местности (Рис. 7д). Городище, правильной круглой формы, занимает маленький участок на краю высокого плато на чуть сниженном склоне. По периметру оно окружено валом. Диаметр внутренней площадки 55 м. Высота вала до 1 м. С южной стороны к нему примыкает поселокспутник, на территории которого собранна керамика ХІІХІІІ вв.67 65 Там же. С. 20. Малеев Ю. Богатирська застава на Дністрі // Галич та Галицька земля в державотворчих процесах України. Матеріали міжнародної ювілейної наукової конференції. Івано-Франківськ; Галич, 1998. С. 17-18. 66 129 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Рис. 8. Збручский комплекс городищ-святилищ (по И. П. Русановой и Б. А. Тимощуку). Схема расположения памятников (а), городище Звенигород (б); городище Богит (в); городище Говда (г). 67 НА ІА НАНУ. № 1963/15 (Раппопорт П.А. Отчет о работе отряда по изучению крепостей в 1963 г.). С. 11. 130 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Городище возле д. Нище Зборовского р-на находится на вершине горы, которая носит имя Хомець. Ее подножие составляет правый берег р. Правый Серет. Городище почти круглой формы имеет размеры 100×90 м. По периметру окружено валом с глубоким рвом. При обследовании памятника М. Бигусом (открывателем), М. Ягодинской и автором были собраны фрагменты керамической посуды ХІІХІІІ вв. и найдена книжная застежка. За исключением двух последних памятников, все городища исследуемого региона имеют мысовый характер, что является характерным признаком укрепленных поселений Прикарпатья, в отличие от Волынских 68. Отмеченные городища в деревнях Нище и Городище, возможно, являются феодальными усадьбами, чьи владельцы пришли сюда из соседней Волыни. Отдельную группу памятников составляют городищасвятилища, исследованные на р. Збруч. Они являются единым языческим центром Х-ХІІІ в., состоявшим из трех городищ и ряда поселков, которые их окружали (Рис. 8а). Для них характерные следующие признаки: овалообразная форма; культовые валы и рвы с сооруженными на них жертвенными площадками; наличие капищ, которые занимали самые высокие места на святилище, и жертвенных сооружений или ям возле них (капищ); жертвенные (сухие) колодцы; длинные сплошные дома, синхронные городищу поселки69. 68 Раппопорт П. А. Военное зодчество западно-русских земель ХХІV вв. Материалы и исследования по археологии СССР. Л, 1967. № 140. С. 112. 69 Ягодинська М. О. Археологічні дослідження давньоруського святилища ХІІ-ХІІІ вв. у Західному Поділлі // Населення ПрутськоДністровського межиріччя та суміжних територій в другій пол. І – на поч. ІІ тис. н.е. Тези доповідей та повідомлень міжнародного історикоархеологічного семінару. Чернівці. 22-24 вересня 1994 р. – Чернівці: Рута, 1994. С. 54-56. 131 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Рис. 9. Схема расположения селищ ХІ-ХІІІ вв. Большинство памятников княжеского времени представлено неукрепленными поселениями-селищами (Рис. 9). Однако эта категория памятников региона является менее всего изученной. Лишь на незначительных 132 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 площадях некоторых из них проводились археологические раскопки. Большая их часть известна по материалам разведок. Но, благодаря исследованиям последних лет, в нашем распоряжении имеется значительное количество планов поселений, а также информация об их размерах и мощности культурного слоя. Эти данные позволяют нам определить их топографию и типологию. Поселки региона по топографическим условиям расположения и по форме разделяются на ряд типов. К первому относятся памятники, размещенные вдоль берегов водоемов. Примером этого типа является поселок Бабья Долина возле д. Крутилов Гусятинского р-на. Оно тянется узкой полосой вдоль правого берега ручья на 700 м. На его территории выделяется 80 западин от углубленных сооружений, часть которых исследовала М. О. Ягодинская. Ею было выделено два периода существования поселка. Первый датируется ХІ в., он представлен четырьмя землянками с печами-каменками и четырьмя мастерскими с каменными площадками. В ХІІ вв. на территории поселка сооружается языческое святилище. В его центральной части на определенном возвышении находилось капище 70. Ко второму типу относятся поселки, размещенные в местах слияния ручьев и рек в большие водные артерии, или на мысах образованных изгибами русла реки. Примером этого типа можно назвать селище Старые Петликовцы ІІ. Оно расположено на высоком мысе, образованном правым берегом Стрыпы и левым берегом ее притока. На памятнике собраны обломки керамики ХІІ-ХІІІ вв. Площадь селища около 2 га71. Несколько другой характер имело селище Рукомыш ІV. Оно находится на мысе, образованном изгибом левого берега Стрыпы. На его территории собраны 70 Ягодинськая М. Селище “Бабина Долина” – селище ремесленников // Медобори і духовна культура давніх, середньовічних слов'ян. Львів, 1998. С. 57-68. 71 НА ІА НАНУ. № 2004/158 (Миська Р. Звіт про археологічні дослідження на території Теребовлянського, Бучацького та Чортківського районів Тернопільської області у 2004 р.). С. 21-22. 133 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 обломки гончарной посуды ХІІ-ХІІІ вв. и найдено керамическое пряслице. Площадь памятника около 2 га72. К третьему типу принадлежат селища, размещенные на водоразделах и высоких плато коренных берегов рек. Сюда, прежде всего, следует отнести селища-спутники городищ, размещенные в тех же топографических условиях. Первые два типа поселков располагаются близко к водоемам и составляют абсолютное большинство среди общего количества памятников исследуемого региона. Так в процентном соотношении памятники этих двух групп составляют 88,5 % (66,8 и 21,7 % соответственно). Следует отметить: хотя эти цифры относительны, поскольку общее количество известных селищ постоянно растет, они отображают общую картину. К примеру, на Буковине эти группы составляют 88% и 7,7% соответственно. В центральных землях Смоленщины к приречному типу относилось 72% селищ, а в земле вятичей 75% 73. Такая привязка к воде характерна как для княжеского, так и более ранних периодов и имеет несколько причин. Прежде всего, это тип сельского хозяйства. До изобретения и широкого применения тяжелого плуга пригодными к земледелию были лишь размещенные в речных долинах аллювиальные грунты. Не менее важным фактором являлось наличие воды для бытовых потребностей, а сооружение колодцев было достаточно сложным процессом, и не получило массового распространения в отмеченное время 74. В ХІ-ХІІ вв. происходят значительные изменения в духовной жизни населения региона, которые связаны с распространением христианства. Этот процесс не был одномоментным и длился несколько веков. Наиболее показа- 72 Там же. С. 24-25. Возний І. П. Топографія та типологія відкритих поселень ХІІХІV вв. Пруто-Дністровського межиріччя // Археологія. 2004. № 2. С. 62. 74 Біляєва С. О. Давньоруське село. // Давня історія України. Т. 3. К., 2000. С. 397. 73 134 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 тельно эти процессы отображают погребальные памятники. Эволюция обряда захоронения отмечается особенной постепенностью и консерватизмом. На исследуемой территории в данное время известно 69 могильников (Рис. 10). Среди них выделяются 10 курганных некрополей. К самым большим из них принадлежат памятники возле д. Жнибороды Бучацкого р-на (свыше 79 насыпей) и Зеленый Гай Залищицкого р-на (45 насыпей). Но встречаются также с одной–двумя насыпями (Новосилка Бучацкого р-на, Палашовка Чертковского р-на)75. На отмеченных могильниках исследованы 48 курганов. В одном случае зафиксирован кремационный обряд захоронения, в двух случаях останки покойников не были обнаружены. Оба кургана находились вблизи д. Городница и входили в комплекс Збручского святилища. В 45 курганах выявлены захоронения, осуществленные обрядом ингумации. Во всех зафиксированных случаях скелеты находились в подкурганных ямах глубиной от 0,1 до 1 м. В большинстве случаев зафиксированы одинарные захоронения. В двух курганах в Жнибородах и одном в Чернелове-руском обнаружены парные захоронения. Под курганной насыпью в Глибочке находилось три скелета, а в Палашовце - пять. Большинство скелетов было ориентировано головами на запад или юго-запад, только в Жнибородах два были положены головами на юг, и один в Зеленом Гае на северо-восток. Среди находок, обнаруженных в курганах, преобладают бронзовые, значительно реже серебряные, украшения: височные кольца, перстни, бусины и амулеты. Встречаются костяные амулеты, а также амулеты из зубов животных. Достаточно часто в захоронениях попадаются железные гвозди, которые могут указывать на 75 Миська Р. Г. Ранньосередньовічні поховальні пам’ятки межиріччя золотої липи та Збруча // In silvis, campis et urbe. Rzeszów; Sanok, 2011. S. 102-104. 135 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Рис. 10. Схема расположения могильников ХІ-ХІІІ вв. то, что покойников хоронили в деревянных гробах. Ряд исследователей указывает на отсутствие следов древесины 136 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 в захоронениях рядом с гвоздями, но это может быть связанно с неодинаковой сохранностью древесины. В одиннадцати из восемнадцати исследованных курганов Жнибородского могильника были обнаружены кремневые предметы, еще в 6 захоронениях они были найдены в курганной насыпи, или засыпке ямы. Все предметы из кремня, обнаруженные в захоронениях, были повреждены. Исследователь А. Киркор ставит целесообразный вопрос, о том, когда это произошло и высказывает по этому поводу такую точку зрения: сомнительно – отмечает он – чтобы в захоронение клали надбитые неупотребительные предметы. Скорее всего, это произошло во время самих похорон, то есть, являлось частью ритуала. Также он отмечает, что бронзовые изделия были не в каждом захоронении, в то время как кремневые – в каждом76. О. П. Моця относит обнаруженные в захоронениях изделия и отщепы кремня к категории оберегов и связывает их с символами Перуна. По его подсчетам, подобные находки зафиксированы в 70 захоронениях из южных территорий Киевской Руси. Это составляет около 2 % всех исследованных захоронений региона77. Изделия и отщепы кремня часто встречаются в объектах княжеского времени, в частности автором такие были зафиксированы в Теребовле и Шумске, однако во многих случаях они воспринимаются исследователями как предметы, случайно попавшие в заполнение объекта и принадлежащие другим эпохам. Следовательно, процент находок кремня на памятниках княжеского времени может быть значительно больше. В насыпи курганов часто фиксировались фрагменты керамической посуды, которые концентрировались на определенной глубине, что указывает на их целеустремленное вложение в насыпь, а не случайное попадание 76 Kirkor А. Н. Sprawozdanie i wykaz zabytkow zlozonych w Akademii Umiejetnoszki z wycieczki archeologiczno – antropoologicznej w r. 1878 // ZWAK. Krakow, 1879. S. 28. 77 Моця А. П. Погребальные памятники южнорусских земель ІХХІІІ вв. К., 1990. С. 49-51. 137 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 (Жнибороды, Чернелов-руский, Семенов). В насыпи двух курганов в Жнибородах и одном в Чернелеве-руском рядом со скоплением фрагментов керамики зафиксированы кости коня и малого рогатого скота. Они, предположительно, являются остатками поминальной тризны. В ряде случаев зафиксирована посыпка скелета известью или углями (Жнибороды, Чернелов-руский). Последнее связывается исследователями с пережитками обряда кремации. В научной литературе доминирует утверждение о том, что обычай захоронения покойников в курганах на Прикарпатье и Западное Подолье пришел с Волыни и связан с взаимопроникновением населения соседних регионов78. В таком случае они должны были бы быть распространенными в пограничных с Волынью территориях. Картографирование памятников этого типа (Рис. 10) показывает их разбросанность по всей исследуемой территории, а самые большие из них (Жнибороды, Зеленый Гай) находятся на юге близ русла Днестра. Также прослеживается их притяжение к руслам главных рек региона (Серет, Гнезна, Днестр), которые издавна использовались как транспортные пути. Только небольшие могильники (однадве насыпи) встречаются на значительном расстоянии от этих рек. Б. П. Томенчук связывает курганные захоронения с огосударствлением Хорватских земель великокиевскими князьями. Следовательно, упомянутые могильники входили в состав отдельных княжеских поселенческих (военно-административных, торгово-ремесленных и тому подобное) комплексов, построенных как форпосты государственного освоения новоприсоединенных террито78 Седов В. В. Восточные славяне в VІ – ХІІІ вв. / Археология СССР. М., 1982. С. 126; Моця О. П. Карпати у Х-ХІV вв. // Етногенез та етнічна історія населення українських Карпат. Т.1. Львів, 1999. С. 354; Кучінко М. Проблеми етноплемінних та адміністративних меж Волинської землі кінця Х – середини ХІV вв. // Галичина та Волинь у добу середньовіччя (до 800 – річчя з дня народження Данила Галицького). Львів, 2001. С. 194-196. 138 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 рий 79 . Но и эта теория имеет определенные недостатки. Указывая на принадлежность отмеченных могильников к составу княжеских поселенческих комплексов, исследователь не анализирует их. В частности, Семеновский могильник Б. П. Томенчук связывает с летописной Теребовлей, что вполне справедливо. Однако княжеские посадники и гарнизон размещались на Замковой Горе, а это на расстоянии около 4 км от отмеченного могильника. К тому же, здесь находится грунтовый ингумационный могильник. Курганы в Семенове следует связывать с населением размещѐнного в устье Гнезны торгово-ремесленного посада Теребовля. Здесь также обнаружено кремационное захоронение, которое датируется ХІІ в.80, а это противоречит теории Б. П. Томенчука. Остальные курганные могильники исследователь вообще не связывает ни с какими поселениями. В целом, следует признать, что курганный обряд в отмеченном регионе является привнесенным. На исследуемой территории известно 59 грунтовых могильников, из них 32 – подплитовые. В большинстве случаев на них встречаются либо подплитовые, либо рядовые захоронения. В. В. Седов считал, что количество подплитовых захоронений могло быть больше, поскольку во время пахоты плиты часто снимали и выбрасывали81. Исследователи неоднократно указывали на сходство в размещении покойников и сопроводительного материала в захоронениях обоих подтипов. Многими из них не поддерживается гипотеза о социальном разграничении похо- 79 Томенчук Б. П. Археологія некрополів Галича і Галицької землі. Одержавлення. Християнізація. Івано-Франківськ, 2006. С. 121-122. 80 Миська Р. Дослідження А. Кіркора та В. Демитрикевича в околицях Теребовлі (спроба аналізу та інтерпретації матеріалів) // Питання стародавньої та середньовічної історії, археології й етнології : зб. наук. пр. Чернівці, 2009. Т. 2 (26). С. 270-279. 81 Седов В.В. Восточные славяне… С. 126. 139 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 роненных в подплитовых и грунтовых могильниках 82 . О. П. Моця выразил мнение в том, что накрытые плитой захоронения являются пережитками язычества, одним из признаков двоеверия, присущего этому времени 83. Такой же мысли придерживается В. М. Петегирич. Он, анализируя подплитовые захоронения, обращает внимание на их значительную концентрацию собственно в междуречье Стрыпы, Серета и Збруча, а также отмечает, что определенная часть надгробных плит имеет сходство с каменными идолами, распространенными в этом регионе. Исследователь указывает: «В підплитових могилах, де маємо виключно трупопокладення – типову ознаку християнства, кам’яні плити символізують живучість язичницьких традицій»84. Основываясь на письменных источниках княжеского времени и картографировании археологических памятников изучаемого региона, можем очертить территориальные границы Теребовльськой земли. Здесь следует отметить, что эти границы не были стабильными и под влиянием различных факторов могли варьироваться. Северная граница Теребовльськой земли совпадает с соответствующей границей Галицкого княжества (Галицкой земли в широком смысле), и достаточно однозначно определяется исследователями85. Она проходила по водоразделу левых притоков Днестра с одной стороны, и правых притоков верхней Припяти – с другой. Именно здесь устанавливается граница между Волынью и хорватами 86. Земли к северу от этой линии, так называемая Погорина, 82 Аулих В.В. Погребальные памятники Галицкой земли // Археология Прикарпатья, Волыни и Закарпатья (раннеславянский и древнерусский периоды). К., 1990. С. 154. 83 Моця О.П. Карпати у Х-ХІV ст. … С. 354. 84 Петегирич В. М. Давньоруські підплитові поховання… С. 72. 85 Крипякевич І. П. Галицько-Волинське князівство ... С. 15 ; Котляр М. Ф. Галицько-Волинська Русь ... С. 142; Войтович Л. Удільні князівства … С. 58. 86 Седов В. В. Восточные славяне… С. 126; Кучінко М. Проблеми етноплемінних та адміністративних меж … С. 194. 140 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 стали предметом военного противостояния между Галицким князем Владимиром Володаревичем и Киевским – Изяславом Мстиславовичем. В частности речь идет о городах: Шумск, Тихомиль, Вигошив и Гнойница 87, которые размещены в бассейне верховья Горыни 88. Следовательно, этот рубеж существовал как между племенами, так и между поздними княжествами. Для определения южной границы необходимо проанализировать этапы возникновения и пределы Понизья. Не позднее 1134 г. Понизье (Днестровская-Берладская волость) выделяется как автономная административнотерриториальная единица Галицкого княжества 89. Сначала ее центром был Звенигород на Днестре, а впоследствии он переместился в Бакоту. О последнем сообщает ГалицкоВолынская летопись90. И. С. Винокур считал, что северная граница Понизья проходила по линии Бар-СолобковцыГусятин91. М. С. Грушевский, определяя границу ПонизьяПодолья в XIII-XIV вв. отмечает: «Галицькою границею була лінія що лучила, приблизно взявши, верхівя Бога (Южного Бугу – Р. М.) з устєм Стрипи»92. Учитывая приведенную цитату, можем продлить линию, предложенную И. С. Винокуром, от Гусятына до Чортков и далее до устья Стрыпы. Эта линия примерно совпадает с границей Подольского воеводства в поздние века 93. Можем также допустить, что она была актуальна и в XII в. 87 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 454. Крипякевич І. П. Галицько-Волинське князівство... С. 25. 89 Миська Р. Теребовельська земля ... С. 57. 90 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 789. 91 Винокур І. С. Південне пограниччя Галицького князівства і Пониззя // Галич і Галицька земля : збірн. наук. пр.К.; Галич, 1998. С. 34. 92 Грушевський М. С. Історія України-Руси : в 11 т., 12 кн. Т. 4. ХІV–XVI віки – відносини політичні. К., 1993. С. 89. 93 Крикун М. 1) Границы Подольского воеводства в ХV–ХVІІІ веках // Крикун М. Подільське воєводство у ХV–ХVІІІ століттях. Львів, 2011. С. 56-70; 2) Адміністративно-територіальний устрій Правобережної України в ХV–ХVІІІ ст. Кордони воєводств у світлі джерел. К., 1993. С. 7, 21-30. 88 141 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 На востоке Галицкая земля (в широком смысле) граничила с Киевским княжеством. Рубеж между ними проходил верховьями Случи и Южного Буга 94. Приграничными городами Киевской земли здесь были Межибожье, Божеск, Котельница, Кудин, Губин, Деревач 95 . Для достоверного определения восточной границы Теребовльськой земли необходимо проанализировать заселенность бассейна верховьев левых притоков Днестра – от Збруча до Калюса. Летописи сообщают о населенных пунктах непосредственно возле Днестра (Калиус, Ушица, Бакота). Археологические материалы Левобережья Среднего Поднестровья IX-XIII вв. систематизировал и картографировал С. П. Маярчак. На представленных картах археологических памятников IX-XI вв. прослеживается их концентрация в нижнем течении Ушицы и Калюса и незначительное их количество в других районах 96. На карте, отражающей наличие памятников ХII-ХIII вв., заметно увеличивается количество объектов, особенно в меандре Днестра. В верховьях рек количество памятников существенно меньше 97. В этот же период на территории междуречья Збруча и Серета наблюдается значительная концентрация памятников (Рис. 6). Подчеркнем, что среднее течение Збруча протекает через Товтровый кряж. Этот регион и сегодня является наиболее покрытой лесами частью Западного Подолья. Очевидно, что в начале второго тысячелетия он был также в значительной мере покрыт лесом. Именно такие крупные лесные массивы часто выступали пределами (буферными зонами) между различными территориальными группами. Незначительное количество памятников IX-XI вв. в междуречье Збруча и Калюса указывает на слабую 94 Толочко П. П. Галицьке князівство // Давня історія України : у 3 т. Т. 3. К., 2000. С. 368. 95 Он же. Киевская земля // Древнерусские княжества Х–ХІІІ вв. М., 1975. С. 12-13. 96 Маярчак С. П. Археологічні пам’ятки ІХ–ХІІІ ст. Лівобережжя Середнього Подністров’я. Кам’янець-Подільський, 2006. С. 79, карта 1. 97 Там же. С. 80, карта 2. 142 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 заселенность региона. Увеличение их количества в следующем периоде, по нашему мнению, связано с колонизационной политикой Василька Ростиславовича на границе ХIХII вв. и дальнейшим развитием Понизья. На основе этого делаем вывод, что восточной границей Теребовльськой земли выступает Товтровый кряж. Значительно труднее определить западные границы земли. Определяя границы Звенигородской земле, которая на востоке граничила с Теребовльськой, Иван Крипьякевич отмечает: «На сході приймаємо здогадну лінію від Залізець на Озерну до Козової»98. Вышеуказанная линия проходит по верховьям Серета, Стрипы, Коропца. При картографировании памятников ХI-ХIII вв. исследуемого региона выяснилась интересная закономерность. В среднем и нижнем течении Стрипы неизвестно городищ указанного периода (Рис. 6). Они довольно часто встречаются на левом берегу Днестра до устья Серета и вдоль левого берега последнего. Следующая группа городищ наблюдается на Коропце и Золотой Липе. Очевидно, последние указывают на границу между землями, проходившей по водоразделу указанных рек. Однако для окончательного решения этого вопроса требуются дальнейшие основательные исследования. Таким образом мы можем очертить границы земли по таким линиям: на севере – по водоразделу бассейнов Днестра и Припяти, на востоке – по Товтровом кряже, на юге – по условной линии г. Гусятин - г. Чортков - с. Беримьяны (устье Стрипы); на западе – по водоразделу верхнего течения Золотой Липы и Стрипы, а южнее – водоразделом Коропца и Золотой Липы. Здесь следует обратиться к географическому членению исследуемой территории. При сопоставлении указанной территории с естественногеографическими зонами Западного Подолья видим значительное их совпадение с Тернопольским физикогеографическим районом. Следует отметить, что при со98 Крипякевич І. П. Галицько-Волинське князівство ... С. 33. 143 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 временном состоянии исследования региона наши выводы о территориальных границах Теребовльськой земли являются предварительными и в дальнейшем будут уточняться по мере накопления материалов новых исследований. Охарактеризованные выше материалы имеют многочисленные аналогии и на других территориях, а также подтверждают единство материальной и духовной культуры Киевской Руси. В то же время, они позволяют прийти к таким выводам: Теребовльская земля окончательно сформировалась в ХІ вв. как отдельная административная единица, однако она не является искусственным образованием, а восходит своими истоками к более ранним этапам развития славянского общества. С приходом Василька Ростиславовича и предоставлением Теребовлю статуса столицы удельного княжества, значительно ускоряется развитие региона. Появляется немалое количество феодальных городов, большинство которых хотя бы раз упоминается в летописях; происходит дальнейший рост социальных, экономических политических факторов. С включением региона в состав Киевской Руси, здесь, рядом с новой администрацией, распространяется христианство, как один из залогов укрепления централизованной власти Киева. Однако процесс распространения христианства проходит достаточно медленными темпами. Главными ячейками христианизации населения становятся княжеские крепости и города. Именно здесь сооружаются первые христианские храмы. Параллельно с христианством продолжает свое развитие язычество. На восточной границе земли, в Медоборах на Збруче возникает большой комплекс святилищ. Для значительного количества населения этого времени характерно двоеверие. Оно знаменуется сращиванием разных культов и обрядов обеих религий. Археологически наложение обрядов наиболее четко фиксируется в погребальном обряде. Здесь часто рядом с характерными христианскими признаками (ингумация с западной ориентацией) фиксируются пережитки языческих культов (следы от ко144 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 стров на дне ям захоронений, сопроводительный материал, остатки от тризны). Во второй четверти ХІІ вв. столица княжества перемещается в Галич. Параллельно происходит отделение Понизья, начальный центр которого находился в Звенигороде на Днестре. Невзирая на это, экономическое и социальное развитие Теребовли продолжается вплоть до татаромонгольського нашествия, Теребовль и в дальнейшем остается важным административным, военным, торговым и ремесленным центром. Таблица 1. Городища № Название 4 Нараив 6 Урмань мысовое 1,35 га ХІІ-ХІІІ вв. 10 Бильче-Золотое мысовое 2 га Х; ХІІ-ХІІІ вв. 24 Дзвенигород мысовое 12 га Х, ХІІ-ХІІІ вв. 33 Кудринцы мысовое ХІІ-ХІІІ вв. 35 Лановцы мысовое ХІІ-ХІІІ вв. 41 Мушкатовка мысовое 3,5 га ХІІ-ХІІІ вв. 44 Устѐ (ур. Городыще) Устѐ (ур. Ясенивка) мысовое 0,33 га ХІІ-ХІІІ вв. 48 Тип Площадь Датировка Примечание Литература ХІІ-ХІІІ вв. укр. не сохранились Миська, Погоральський, 2006, с. 25 Ратич, 1957, с. 72 Миська, Погоральський, 2006,с. 18-19 Миська, Погоральський, 2006, с. 21-22 Миська, Погоральський, 2006, с. 23 Полѐнський, 1928, с. 23, Раппопорт, 1963, с. 13 Кучера, 1979, с.70 Приходняк, 1977, с. 103 мысовое мысовое ХІІ-ХІІІ вв. укр. сохранились. Перепланировано в ХVІ вв. укр. не сохранились Миська, Погоральський, 2006, с. 20  Здесь и в следующих таблицах № соответствует порядковому номеру памятника на карте. 145 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 79 Стенка мысовое 4,5 га ХІІ-ХІІІ вв. 88 Городница мысовое 7 га Х-ХІІІ вв. гор.-свѐтилище 102 Крутылов мысовое 12 га Х-ХІІІ вв. гор.-свѐтилище 113 Постоливка мысовое 0,1 га Х-ХІІІ вв. гор.-свѐтилище 125 мысовое 4,5 га ХІІ-ХІІІ вв. 127 Тудорив (Федоривка) Яблунив 137 Голиграды мысовое Х, ХІІ-ХІІІ вв. 167 Ныркив мысовое ХІ-ХІІІ вв. 169 Сынькив мысовое 194 Старый Збараж І мысовое Х, ХІІ-ХІІІ вв. 195 Старый Збараж ІІ мысовое Х, ХІІ-ХІІІ вв. 214 Городыще мысовое ХІІ-ХІІІ вв. 233 Нище круглое 252 Ратыщи мысовое 267 Городыще 278 Залиссѐ 280 Коропець І мысовое 285 Литвинив мысовое 315 Мыкулынци мысовое 316 Надричне мысовое 318 мысовое 2,2 га ХІ-ХІІІ вв. 323 СеменивЗеленче Струсив мысовое 0,35 га ХІІ-ХІІІ вв. 324 Теребовлѐ І мысовое 5,4 га ІХ-ХІІІ вв. летописный город 365 Била І мысовое 0,5 га ХІІ-ХІІІ вв. летописный город летописный город 0,13 га Свюшніков, 1959, с. 17-18 укр. не сохранились укр. не сохранились укр. не сохранились ХІІ-ХІІІ вв. 0,9 га ХІІ-ХІІІ вв. круглое 0,95 га ХІІ-ХІІІ вв. мысовое 2 га ХІІ-ХІІІ вв. 1,5 га ХІІ-ХІІІ вв. летописный город Летописный город укр. не сохранились ХІІ-ХІІІ вв. 1,1 га ХІ-ХІІІ вв. летописный город ХІІ-ХІІІ вв. 366 Била ІІ мысовое 2 га ХІІ-ХІІІ вв. 367 Била ІІІ мысовое 7,65 Х вв. 146 Ратич, 1955, с. 160-161 Русанова, Тимощук, 1993, с. 96-98 Русанова, Тимощук, 1993, с. 100-104 Русанова, Тимощук, 1993, с. 99 Архив ТОКІОПІК Полѐнський, 1928, с. 14 Миська, Погоральський, 2006, с. 24-25 Малююв, 1998, с. 16-17 Кігkог, 1883, s. 57-58 Кігkог, 1883, s. 58-59 Гавриляк, 1992, с. 7-9 Архив ТОКІОПІК Оприск, 1991, с. 70 Раппопорт, 1967, с. 19 Ратич, 1955, с. 158-159 Ратич, 1955, с. 159 Ратич, 1957, с. 81 Чорноус, 1991, с. 101-102 Архив ТОКІОПІК Тимощук, 1998, с. 124-127 Миська, Погоральський, 2006, с. 14 Миська, Погоральський, 2006а, с. 249-268 Миська, Погоральський, 2006, с. 11-12 Миська, Погоральський, 2006, с. 12-13 Миська, ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 371 Капустинци мысовое ХІІ-ХІІІ вв. 372 Колындѐны І мысовое ХІІ-ХІІІ вв. 373 Колындѐны ІІ мысовое ХІІ-ХІІІ вв Погоральський, 2006, с. 6-11 Миська, Погоральський, 2006, с. 18 Ossowski, 1891, s. 11-12 Ossowski, 1891, s. 11-12 Таблица 2. Курганные могильники № Название Коли- Иссле- Количечество довано ство кургаскеленов тов Тип погребениѐ Ориентировка западнаѐ зп., ягзп, 1-яг. Местонахождение скелетов Вещевые находки Датировка Литература в ѐме Количество погребений 2 ХІІ-ХІІІ вв. Кіrkor, 1878, s. 10 в ѐме 12 ХІІ-ХІІІ вв. Кігkог, І879, s. 23-32 1 Х-ХІІІ вв. Janusz, І9І8, s. 94 Русанова, Тимощук, 1993, с. 97 Малююв, 1994, с. 33 20 Глыбочок 1 1 3 ингумациѐ 56 Жныбороды 79 18 20 ингумациѐ 58 Новосилка Городница 1 1 ингумациѐ 4 1 - кенотаф Х-ХІ вв. 2 1 - кенотаф ХІІ вв. 45 6 6 ингумациѐ 5 ингумациѐ 6 1 кремациѐ 6 6 6 2 94 97 148 Городница Зеленый Гай (Жежава) 321 Семенив 13 358 359 379 Застинка (Товстолуг) Чернелив -Руськый Палашивка 5-зп., 1-яг.-в. Наdасzеk, 1909, s. 3, Sulimirski, 1935, s. 24 Кігkог, І877, s. 15-16 зп. в ѐме ХІ-ХІІ вв. ингумациѐ зп. на подсыпке в ѐме ХІ-ХІІІ вв. Кіrkоr, 1878, s. 9-10 7 ингумациѐ зп. в ѐме ХІ-ХІІІ вв. Кіrkоr, 1883, s. 63 6 ингумациѐ зп. в ѐме 147 7 Janusz, 1918, s. 100 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Таблица 3. Грунтовые могильники № Название 3 Лапшин 8 Урмань 12 Борщив 13 Количество исследованных погребений 1 Тип погре бениѐ Ориен- Вещевые находки тировка Количество Датиров- Примечаниѐѐ погребека ний ингумациѐ 1 Литература подплитовый Пастернак, 1933, с. 129 ингумациѐ подплитовый Ратич, 1957, с. 72 1 ингумациѐ подплитовый Кіrkor, 1878, s. 11 Верхнѐкивцы 5 ингумациѐ яг.-зп. ХІ-ХІІІ вв. подплитовый, 3 пог. Парные Кіrkor,1879, s. 15-17 15 Вильховець несколько ингумациѐ зп. ХІ-ХІІІ вв. Наdаczek, 1901, s. 8 17 Вовкивци ІІ 1 ингумациѐ ХІ-ХІІІ вв. 18 Вовкивци ІІІ 5 ингумациѐ Кіrkor, 1877а, s. 356 Кіrkor, 1879, s. 17-20 25 Дзвенигород 1 ингумациѐ 26 Иванкив 1 ингумациѐ 30 Крывче 32 Короливка 34 Кудринци 37 Лосѐч 1 ингумациѐ 39 Монастирок (Мижгиръѐ) 1 ингумациѐ 40 Михалкив 3 ингумациѐ 43 Турыльче 1 зп. подплитовый 1 Х-ХІІІ вв. ингумациѐ 14 ингумациѐ ХІІ-ХІІІ вв. подплитовый Кіrkor, 1878, s. 10 подплитовый Janusz, 1918, s. 63 подплитовый Малююв, 1994, с. 32 в пещере Рідшу, 2000, с. 188 ингумациѐ Ратич, 1957, с. 66 зп. зп. ингумациѐ 1 ХІ-ХІІІ вв. подплитовый Kirkor, 1878, s. 10 подплитовый Kirkor, 1878, s. 11 1 Наdаczek, 1901, s. 7 подплитовый 148 Janusz, 1918, s. 74 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Приходняк, 1977, с. 103 подплитовый Миська, Погоральський, 2006, с. 20 Устѐ ингумациѐ 49 Устѐ ингумациѐ 74 Рукомыш V 1 ингумациѐ 93 Городныцѐ 2 ингумациѐ 122 Увысла І 1 ингумациѐ зп. 123 Увысла ІІ 7 ингумациѐ яг.-зп. 124 Увысла ІІІ ингумациѐ 128 Бедрыкивци несколько больше 10 ингумациѐ 8 ХІ-ХІІІ вв. 8 подплитовых Janusz, 1918, s. 256 129 Бедрыкивци 1 ингумациѐ 1 ХІІ-ХІІІ вв. подплитовый Малююв, 1994, с. 32 132 Блищанка 1 ингумациѐ 1 ХІІ-ХІІІ вв. 133 Блыщанка ингумациѐ підплитовий Janusz, 1918, s. 258 Малююв, 1973, с. 104 135 Вынограднэ ингумациѐ зп. підплитовий Малююв, 1994, с. 32 139 Городок 13 ингумациѐ зп., в., яг.-зп. 3 ХІ-ХІІІ вв. підплитовий 140 Городок 4 ингумациѐ яг.-зп 1 ХІ-ХІІІ вв. подплитовый Кігkог, 1879, s. 21; 1884, s. 51; Оssоwski, 1891, s. 39-41 Оssоwski, 1891 s. 42 141 Дзвынѐч ХІІ-ХІІІ вв. подплитовый Przybyslawski, 1900, s. 61 147 Зеленый Гай (Жежава) ХІ-ХІІІ вв. подплитовый 154 155 ИванеЗолотэ Касперивци Kopernicki, 1878, s. 65-67; Kopernicki, Przybyslawski, 1884, s. 24-27 Пастернак, 1933, с. 263 подплитовый Малююв, 1973, с.104 157 Колодрибка подплитовый Janusz, 1918, s. 264 23 ингумациѐ ХІІ-ХІІІ вв. І пог. в кам. Ящике 46 зп. зп. ингумациѐ несколько ингумациѐ несколько ингумациѐ 1 1 ХІІІ вв. 2 ХІ вв. ХІ-ХІІІ вв. подплитовый Оssоwski, 1891, s. 43 Оssоwski, 1891, s. 43 ХІ-ХІІІ вв. зп. ХІ-ХІІІ ст 149 Миська, 2004, с. 25 Русанова, Тимощук, 1993, с. 97-98 Оssоwski, 1891, s. 35-39 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 159 Кошиливцы 164 Мышкив І 3 ингумациѐ зп. 3 ХІІ-ХІІІ вв. 165 Мышкив ІІ ингумациѐ зп. 2 ХІІ-ХІІІ вв. 168 Новосилка больше 10 20 1 ХІ-ХІІІ вв. подплитовый Пастернак, 1933, с. 129 176 Ставкы ингумациѐ зп. ХІ-ХІІІ вв. подплитовый Малююв, 1994, с. 32 179 Торське ингумациѐ зп. ХІ-ХІІІ вв. 180 Угринькивцы ингумациѐ зп. ХІ-ХІІІ вв. подплитовый Ратич, 1957, с. 71 Малююв, 1973, с. 104 184 Грицивцы 5 ингумациѐ зп. ХІ-ХІІІ вв. подплитовый Кігkог, 1883, s. 62 196 Старый Збараж 8 ингумациѐ зп. ХІ-ХІІІ вв. в нескольких головы прикрыты камнѐми 199 Старый Збараж Городыще 1 ингумациѐ ХІ-ХІІІ вв. Архив ТОКІОПІК ингумациѐ ХІІ-ХІІІ вв. Архив ТОКІОПІК Janusz, 1918, s. 90 215 265 266 Августивка (Хоробрив) Велика Плавуча ингумациѐ ингумациѐ ингумациѐ 1 8 1 ХІ-ХІІІ вв. в каменных кругах Janusz, І9І8, s. 266 Ossowski, 1891, s. 91-94 Ossowski, 1891, s. 94-98 подплитовый Кігkог, 1884, s. 51-56 Ратич, 1957, с. 61 3 ингумациѐ зп. 3 ХІ-ХІІІ вв. 1 ингумациѐ ингумациѐ яг.-зп. 1 1 ХІІ-ХІІІ вв. ХІ-ХІІІ вв. 1 ХІІ-ХІІІ вв. Ратич, 1957, с. 69 Ратич, 1957, с. 66 ХІІ-ХІІІ вв. Свюшніков, 1959, с. 12 ХІІ вв. 275 291 Вистрѐ Остапъе 297 311 Рожыськ Ладычын 1 ингумациѐ ингумациѐ 320 2 ингумациѐ зп. 325 Зеленче (Семенив) Теребовлѐ 1 ингумациѐ зп. 348 Лозова 1 ингумациѐ подплитовый Миська, Погоральський, 2006а, с. 264 Ариів ТОКІОПІК 355 Скоморохы 1 ингумациѐ подплитовый Janusz, 1929, s. 67 150 1 подплитовый Архив ТОКІОПІК Ратич, 1957, с. 68 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 360 ЧернеливРуськый 25 ингумациѐ 375 Косив 1 ингумациѐ 378 Мухавка несколько ингумациѐ 19-зп., 3-яг. ХІ-ХІІІ вв. 1 ХІ-ХІІІ вв. Групповое погребение прикрытое кам. Плитами Герета, 1974, с. 257, 258; Герета, 1975, с. 55….. Kostrzewski, 1925, s. 246 Герета, 1975 151 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 РЕЦЕНЗИИ Войтович Л. Галицько-Волинські етюди. Біла Церква: Видавець Олександр Пшонкiвський, 2011. 477 с. ISBN 978-966-2083-97-2 (Войтович Л. Галицко-Волынские этюды). Новая книга Леонтия Войтовича – итог его работы последних десяти лет над историей Галицко-Волынского княжества. В сборнике собраны научные исследования, опубликованные на протяжении 2000 – 2010 гг. в различных журналах и научных сборниках, охватывающие большой круг вопросов политической и этнической истории, исторической географи и генеалогии, источниковедения и историографии. Собранные в одной книге, они создают целостную картину истории Галицкой и Волынской земель, начиная от племенных княжений или союзов племен восточных славян и до последних десятилетий существования Галицко-Волынского государства, придают исследованиям Л. В. Войтовича определенную тематическую и хронологическую завершѐнность. Каждая статья посвящена дискуссионной проблеме, а иногда сразу нескольким. Это касается и первой работы “Прикарпатье во второй половине І тысячелетия н.э.: древнейшие княжества”. У ней автор рассматривает вопросы происхождения и расселения дулебов, бужан и волынян, раннюю историю хорватских племен и их миграции, проблему локализации хорватских княжеств и, в частности, так называ- 152 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 емой Великой Хорватии. Изложение собственных взглядов Л. В. Войтович сопровождает практически исчерпывающим анализом историографии и глубоким анализом археологических и письменных источников, что делает его выводы убедительными и хорошо аргументированными. Так, подводя итог дисскусии о времени и территории раселения племен волынской группы, автор приходит к выводу, что на землях Волыни в период раннего средневековья одновременно жило 4-5 родственных союзов племен, которые создали племенной суперсоюз с поочередным доминированием в нем дулибов, волынян, червня и бужан. Наиболее длительным, со второй половины VІІ и до ІХ века, было доминирование волынян, что и дало название региону. Центрами племенного суперсоюза, возглавляемого волынянами, по мнению Л. В. Войтовича, могли быть городище Зимне (современная Волынская обл.) и город Волынь. Дулебы, по мнению Л. В. Войтовича, доминировали в союзе племен волынской группы до аваро-дулебской войны, которую он датирует 561- 567 гг., после чего значительные масивы дулебов вынуждены были мигрировать в Паннонию и на Балканы. Автор считает, что версия о принадлежности Прикарпатья к племенному объединению дулебов неверна, т. к. письменные памятники и различие археологического материала не позволяют включать его в ареал расселения племени. Земли Поднестровья и Посанья принадлежали в это время хорватскому массиву племен, а названия сел Дулибы на р. Стрий и на р. Луге могут свидетельствовать, по мнению автора, только о частичном распространении гегемони дулебов на северо-восточную часть этого региона в VІ в., либо же они привнесены позже, при переселении пленных в ходе галицковолынской конфронтации конца ХІ – первой половины ХІІ в. С последним можно поспорить. Данные топонимики, когда речь идет о расселении племен, часто выступают основным аргументом, а в данном случае они четко фиксируют присутствие, то есть расселение дулебов в Поднестровье, так же как и в Паннонии, Каринтии, Чехии, куда они мигрировали под нажимом аваров. 153 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Таким образом, можно, на наш взгляд, допустить, что дулебы определенное время, в VІ в., заселяли северо-восточную часть Прикарпатья, а не только распространяли на нее свою гегемонию. Появление топонимов в конце ХI, а тем более в первой половине ХІІ столетия маловероятно, так как к этому времени племенное название дулебы уже почти не использовалось, так же как и другие племенные названия, которые заменили новые территориальные – переяславцы, черниговцы и т. д. Не менее интересными выглядят выводы Л. В. Войтовича, сделанные в значительной степени на основании данных топонимики, о прародине хорватов на карпатских склонах в ареале культуры карпатских курганов в т. ч. и на Закарпатье, подтверждающие выводы части российских и советских исследователей, в т. ч. и Н. М. Карамзина. Эти выводы разделяют и хорватские историки. А. А. Шахматов, Б. А. Рыбаков, В. В. Седов локализировали хорватскую прародину в Галичине, М. С. Грушевський – на Верхней Одре, а Г.Ловмянский – на Висле. По мнению Л. В. Войтовича, в сложных ассимиляционных процессах, протекающих на территории культуры карпатских курганов в Прикарпатье и Закарпатье славянский элемент победил дакийский, германский и сарматський, вследствии чего сформировался хорватский массив племен, который в VІ в. создал объединение, известное из позднейших источников как Великая Хорватия. Территория Великой Хорватии протянулась от среднего течения Прута и Днестра на востоке до верхнего течения Вислы и Эльбы на западе. Ее центром было Прикарпатье. Позже в процессе миграций под воздействием авар хорваты расселились на Балканах, а также на запад в верховьях Одры. Здесь в верховьях Одры и Белой Эльстер возникла Белая (западная) Хорватия. Связь между ней и Великой Хорватией была перервана, когда в бассейне Вислы в районе позднейшего Кракова расселились племена вислян. Л. В. Войтович считает правильним называть закарпатских и приднестровских хорватов карпатскими хорватами, как это в свое время предлагал Я. Д. 154 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Исаевич. Продолжая реконструкцию политической истории Прикарпатья , он указывает, что после распада Великой Хорватии в ІХ в. на ее землях сформировалось ряд племенных княжеств, в частности в Прикарпатье – княжества засан (присан), требовлян и поборан (бобрян), а в Закарпатье – Землинско-Ужанское, Боржавское и Верхнетисанское. Закарпатские княжества в самом конце Х – начале ХІ в. были покорены уграми. Прикарпатские княжества в ІХ в. находились под влиянием Великоморавского государства, а после его распада в начале Х в. стали независимыми. На западных землях наиболее сильного из прикарпатских княжеств – Требовлянского возникло отдельное княжество с центром в Стольске (теперь в Николаевском р-не Львовской обл. – укрепленное городище более 200 га), в состав котрого вошли земли поборан. В конце Х в. все хорватские княжества Прикарпатья вошли в состав Киевской Руси. Этнополитическая история Прикарпатья и Волыни, выделение племен волынской и хорватской групп в значительной степени базируются на информации “Баварского географа” и исторических интерпретациях новейших археологических исследований. Источниковедческому анализу “Баварского географа” автор присвятил отдельное научное исследование. Затрагивая еще одну дисскусионную проблему – норманскую, автор сделал интересные сравнения норманских памятников Ладоги и Плеснеска. Они четко фиксируют присутствие скандинавов в Ладоге и свидетельствуют, что с их приходом Ладога превратилась в важный центр международной торговли. Плеснеск развился в крупный центр межплеменного обмена волынских и хорватских племен, а также западнях славян, и крупнейший в восточнославянских землях в VІІІ – ІХ вв. центр международной торговли. Это уникальное городище с мощными укреплениями площадью свыше 200 га, не имеющее аналогов среди поселений такого типа у восточных славян, по мнению Л. В. Войтовича, по размерам и масштабам торговли не уступало скандинавскому центру Бирке. По мнению автора именно через Плеснеск в ІХ в. шла торговля викингов, в частности ладожских, с Великой Моравией. Од155 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 ним из подтверждений своих выводов автор приводит анализ кладов дирхемов из этого региона, на которые большинство исследователей не обратило внимания. Полностью разделяем взгляд, что невзирая на недостаточные археологические иследования Плеснеского городища, уже сейчас для специалистов становится явной его особенная роль в ранней истории восточных славян. После такой основательной политической предыстории Волынского и Галицкого княжеств Л. В. Войтович дает широкую панораму их истории в Х –ХІІ вв. Среди деятелей Галицкого княжества большое внимание уделено противоречивой и даже несколько загадочной фигуре князя Ивана Берладника. Вопреки выводам большинства историков о перемышльском происхождении Ивана Ростиславича, Л. В. Войтович убедительно доказывает, что он был сыном требовльского князя Ростислава Васильевича, во владениях которого находился Галич, почему этот князь и пользовался поддержкой галичан как легитимный наследник галицкого престола. Вескими выглядят доводы автора, что принимая версию о перемышльском происхождении князя, историки не могут убедительно объяснить ни симпатии галичан к Ивану Ростиславичу, ни его упрямое противостояние с Владимиром Володаревичем и Ярославом Осмомыслом, ни поддержку других князей, пытающихся таким путем повлиять на Ярослава Владимировича. Особенное внимание хочется обратить на еще одну дискусссионную проблему, которую задевает автор – это вопрос о южных рубежах Галицкого княжества. На основании археологических и нарративных источников Л. В. Войтович, поддерживая мнение Г. Г. Литаврина, аргументировано доказывает, что Понизье Днестра и Дуная уже в первой половине ХІІ в. принадлежали требовльскому, а позже галицкому князьям, а не пребывали под контролем половцев, как это без достататочных аргументов утверждали некоторые историки, как например К. В. Кудряшов, В. Т. Пашуто, М. В. Бибиков, Н. Ф. Котляр. Собрав множество различных источников, автор почемуто не обратил внимание на новую работу И. Г. Коноваловой, в которой произведен анализ информации сицилийского геог156 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 рафа ХІІ века ал-Идриси. Последний относил побережье между устьями Днепра и Дуная к землям Руси, подавая довольно детальное описание пути вдоль побережья из Константинополя через Крым до Тмутаракани и при этом называя такие пункты как Белгород-Днестровский (Аклиба, от „ак” – „белый”), Дичин (Дисина), Килию, а также стоянку в устьи Днестра, и выделяя отдельно галицкое княжество (ард-Лисийа) от остальной Руси1. Исследуя историю возникновения Галицко-Волынского княжества, Л. В. Войтович пробовал реконструировать некоторые эпизоды биографии его основа теля, князя Романа Мстиславича. Особенное внимание автор обратил на малоизвестный волынский период деятельности князя, он допускает участие волынских князей Романа Мстиславича и Мстислава Немого в походе против половцев в 1185 г. Как аргумент Л. В. Войтович, хороший знаток военного дела средневекового периода, использует описание вооружения автором “Слова о полку Игореве”, а именно упоминания о “мечах харалужных” и “шеломах латинских” у волынской дружины (крица соответствующего качества, необходимая для производства мечей, найдена археологами как раз на Волине в р-не с. Харалуг). Задевая проблему острого противостояння князя Романа Мстиславовича и галицких бояр, автор одной из главных причин такой ситуации называет отсутствие у князя законных прав на галицкий стол, без которых его действия выглядели (и расценивались современниками) как узурпация власти в обход легитимных наследников – внуков Ярослава Осмомысла черниговских Игоревичей и Мстислава Удатного. Автор верно указывает, что в княжествах на Руси действовала определенная система наследования власти сходная из системой, действовавшей в других славянских землях, и без учета этого факта нельзя понять всех сложных моментов политической борьбы в Галицко-Волынском государстве, в частности, упрямое нежелание галицких бояр принимать Романа Мстиславича 1 См.: Коновалова И. Г. Восточная Европа в сочинении ал-Идриси. М., 1999. С. 254. 157 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 и его наследников. Эту важную причину политического конфликта между Романовичами и галицкими боярами иследователи, как правило, не принимали во внимание. Вторую причину автор видит в особом положении галицкого боярства, которое, в отличие от боярства других земель, за исключением Новгородской, не было зависимо от княжеской воли, т. к. не перемещалось вслед за князьями с одной волости в другую, что позволило им превратить свои бенефиции в наследственные феоды. Это, а также пример соседнего венгерского баронства, толкало галицкое боярство на борьбу с князьями, с которыми они хотели разделять политическую власть. Так же убедительными выглядят генеалогические экскурсы Л. В. Войтовича, в частности, аргументы относительно византийского происхождения второй жены Романа Мстиславича. Автор доказывает, что только если она была дочерью Исаака ІІ Ангела, ее родственные связи с венгерскими Арпадами, австрийскими Бабенбергами и немецкими Гогенштауфенами объясняют запутанные события внешнеполитической истории Галицко-Волынского княжества, в частности, его поход 1205 г. и войну с краковским князем Лешком Белым, приверженцем римского папы и Вельфов, а также участие Романовичей в борьбе за Австрийское наследство. Многие гипотезы, выдвинутые автором в этом исследовании, недавно блестяще подтверждены в фундаментальном исследовании А. В. Майорова2. По поводу еще одного вывода автора, а именно, что князь Роман Мстиславич не захотел стать киевским князем после взятия Киева, потому что рассчитывал, что его легитимно изберут на княжеском съезде по новым правилам, инициатором которых он сам выступил, хотелось бы более детального объяснения, так как другой известный иследователь А. Б. Головко доказывает, что состав предполагаемого съезда, который так и 2 См.: Майоров О. Галицько-волинський князь Роман Мстиславич володар, воїн, дипломат. Т.1-2. Біла Церква, 2011. С. 318-482. 158 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 не состоялся, гарантировал победу суздальскому князю Всеволоду Великое Гнездо, а не Роману Мстиславичу3. Не обошел вниманием автор и главную личность истории Галицко-Волынского государства – князя Данила Романовича. В статье “Король Даниил Романович” присутствует множество интересных мыслей автора по поводу различных дискуссионных моментов биографии князя, однако наибольший интерес вызывает, на наш взгляд, детальный анализ причин и следствий коронации Даниила Романовича. Л. В. Войтович рассматривает это событие в контексте отношений с монголами. Он доказывает, что Даниил Романович имел претензии на киевское старшинство и не удовлетворился ярлыком, полученным от Бату на Галич и Волынь. И тогда галицковолынский князь заинтересовался предложением папы Иннокентия ІV. Убедительными выглядят выводы автора, что коронация Даниила послом папы римского да еще титулом короля Руси, тогда как предшественники Даниила принимали титулы королей Галичины и Владимирии, была вызовом золотоордынскому правителю, проявленим непокорностии, а сам титул короля, по существу, сравнивал его в иерархии власти с Бату, бывшим относительно императора – каана Монголии – тоже королем – ханом. Указывая на заключение Даниилом Романовичем унии с Римом в 1253 г., Л. В. Войтович верно обратил внимание на отсутствие необходимости обходить этот факт, либо протиставлять Даниила отцу Роману Мстиславичу, отклонившему в свое время предложение унии и коронации (что, конечно, тоже дискуссионно): в обоих случаях действия князей обуславливались исключительно прагматическими политическими расчетами и ничем другим. Сюжеты исследований Л. В. Войтовича не исчерпываются названными темами. Среди исторических персонажей он выделяет также личности князей Льва Даниловича, Юрия Львовича, Льва Юрьевича и королевы Марии Львовны. К вопросам внешней политики исследователь обращается в статьях 3 Головко О. Б. Князь Роман Мстиславич та його доба. Київ, 2001. С. 167-171. 159 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 “Проблемы галицко-болгарских отношений в первой трети ХІІІ века”, “Галицко-Волынское княжество и монгольские улусы в ХІІІ веке”, “Тевтонский Орден в политике ГалицкоВолынского княжества”, “Галицко-Волинская земля и Литва”, “Польша, Мазовия, Литва и Венгрия в борьбе за наследие Романовичей”. Как уже отмечалось, исследования Л. В. Войтовича базируются на глубоком анализе письменных источников и их комплексном использовании вместе с археологическими и топонимическими источниками, на широком привлечении материалов отечественной и зарубежной историографии. В них также подается исчерпывающая библиография каждой темы. К сожалению в сборнике приведены статьи в том виде, в котором они были в свое время опубликованы. Из-за этого не удалось избежать повторов отдельных сюжетов, где в некоторых работах автор использовал предыдущие разработки как аргументы в новых исследованиях, хотя, по нашому мнению, можно было бы ограничиться соответствующими ссылками. Безусловно, преимуществом автора перед другими исследователями, которым он воспользовался в полном объеме, является его глубокая ознакомленность в вопросах генеалогии. Все это позволило Л. В. Войтовичу у новом свете увидеть “старые” проблемы средневековой истории Галицкой и Волынской земель, сделав свой существенный вклад в их решение. Конечно, многое из выводов автора остается дискуссионным. О. М. Щодра 160 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Майоров А. В. Русь, Византия и Западная Европа. Из истории внешнеполитических и культурных связей XII – XIII вв. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2011. 800 с. (Studiorum slavicorum orbis. Вып. 1). ISBN 978-5-86007-650-1, ISSN 2220-5489 В 2011 г. в рамках вновь образованной серии «Studiorum slavicorum orbis» увидело свет исследование А. В. Майорова «Русь, Византия и Западная Европа. Из истории внешнеполитических и культурных связей XII – XIII вв.». Данная работа, как явствует из пояснений автора, посвящена «взаимоотношениям Руси с Византией, а также странами Западной Европы и Римом в конце XII – середине XIII вв.» (С. 11). Этот солидный по объему труд состоит из введения, семи частей, подразделяющихся, в свою очередь, на сорок пять глав, заключения и приложения (исследование, посвященное известию Николо да Кальви о коронации Даниила Галицкого4). Автором привлекается и подробно анализируется широкий круг источников - письменных, сфрагистических, археологических, данных иконографии. При этом используются и источники, относительно мало привлекаемые специалистами для изучения истории Древней Руси (некоторые византийские сочинения, материалы папских архивов и др.). Основное внимание в книге уделено Галицко-Волынской Руси (по сравнению с другими русскими землями). Это обусловлено, прежде всего, тем, что данный регион был теснейшим образом вовлечен в «большую» европейскую политику, во взаимоотношения с Византией, а галицко-волынские князья 4 Изучение этого сообщения является важным для научных построений автора относительно достоверности показаний отечественных и иностранных источников как о самом факте, так и об обстоятельствах коронации Даниила Романовича папским легатом. 161 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 были активными участниками международных событий. С другой стороны, не стоит сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что для автора основным направлением многолетних исследовательских усилий было изучение истории именно этого региона.5 Основными героями книги становятся князья, правившие в этих землях: Роман Мстиславич, его сын Даниил Романович, а также «великая княгиня Романовая» ЕфросинияАнна – согласно мнению А. В. Майорова, вторая жена Романа Мстиславича и дочь византийского императора Исаака II. Работа носит очерковый характер: семь частей работы, это, по сути, семь очерков, посвященных отдельным сюжетам внутренней и внешней политики галицко-волынских князей. Очерковый характер работы предопределяет и особенности построения введения – оно не содержит обзора источников, общего историографического обзора. Во введении говорится о степени изученности отдельных проблем, обративших на себя внимание автора, и о спорах историков вокруг них. Причем речь идет, по большому счету, о полемике последнего времени (впрочем, отсылка к соответствующей историографии представлена в основном тексте книги). Пробным камнем для общей оценки историками результатов политической деятельности правителей юго-западной Руси становится, по мнению автора, отношение к деятельности такой известной фигуры, как Роман Мстиславович. Этим, видимо, и объясняется то, что в первой части работы анализируется «татищевское известие» о «конституционном проекте» этого князя. Данный сюжет, вызывающий сейчас оживленную полемику в научной (да и не только) литературе, заметно выбивается из общей тематики книги, посвященной внешнеполитическим связям русских князей, поскольку касается политической ситуации в собственно рус5 Назовем некоторые работы: Майоров А. В. 1) Галицко-Волынская Русь. Очерки социально-политических отношений в домонгольский период. Князь, бояре и городская община. СПб., 2001; 2) Великая Хорватия: этногенез и ранняя история славян Прикарпатского региона. СПб., 2006; 3) Галицько-волинський князь Роман Мстиславич: володар, воїн, дипломат. У 2-х тт. Бiла Церква, 2011. 162 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 ских землях. Эта часть работы представляет собой, прежде всего, тщательное источниковедческое исследование, выполненное на высоком уровне и доказывающее достоверность сообщения В. Н. Татищева о предложении галицко-волынского князя установить выборный порядок замещения киевского стола («конституционный проект»). Внешнеполитический же аспект этого события раскрывается только во второй части книги, касающейся контактов Романа Мстиславича с европейскими монархами и Римом. Причем его освещению уделяется всего несколько страниц (С. 111-125, 159-162), что довольно скромно по сравнению со всей первой частью (С. 19-102). Здесь автор дополнительно аргументирует давно высказанное в литературе мнение о том, что русский князь, предлагая свой проект, ориентировался на порядок избрания верховного правителя, принятый в некоторых европейских странах и прежде всего – в Священной Римской империи. Вторая и третья части работы посвящены основным направлениям внешней политики русских князей – отношения с европейскими монархами, Римом и с Византией. Основными предметами рассмотрения второй части стали заграничный поход Романа Мстиславича 1205 г. и известия о посольстве папы Иннокентия III в Галич, информация о котором содержится в «Истории Российской» В. Н. Татищева под 1204 годом. Опираясь на факты, указывающие на контакты Романа Мстиславича с германскими князьями и другими игроками на европейском политическом поле того времени, автор приходит к выводу, сформулированному также в ряде более ранних его работ, что поход был направлен в поддержку Штауфенов в их борьбе с Вельфами за власть в империи.6 Одним из важных доводов в аргументации А. В. Майорова является признание достоверности известия Хроники Аль6 Ср.: Майоров А. В. 1) Из истории внешней политики ГалицкоВолынской Руси времен Романа Мстиславича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 4. С. 78-96; 2) Поход Романа Мстиславича 1205 года: в Саксонию или в Польшу? // Вопросы истории. 2008. № 11. С. 36-49. 163 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 брика из монастыря Трех Источников в Шампани, которое указывает на то, что войска галицкого князя направлялись в Саксонию (вопреки распространенному мнению, восходящему к сообщению Яна Длугоша, что целью похода была Польша). Обоснование достоверности сведений В. Н. Татищева о папском посольстве в Галич строятся ученым как на источниковедческом и текстологическом анализе, так и исходя из общей направленности восточной политики римской курии в период понтификата Иннокентия III, и особенно, в отношении Галича (королевский титул предлагался с условием принять унию). На юго-восточном направлении главным внешнеполитическим партнером галицкого князя была Византия. Привлекая свидетельство итальянского хрониста второй половины XIII – начала XIV вв. Бартоломео дель Фиадони, автор подтверждает оспариваемые многими исследователями сообщения Яна Длугоша и Густынской летописи о пребывании на Руси, в Галичине свергнутого византийского императора Алексея III. Описываются и уточняются обстоятельства странствий изгнанного императора. С начала XIII в. Роман Мстиславич выступает главным военным союзником Византии, помогает в отражении набегов половцев, галицкий князь выступает в качестве существенной силы в византийско-болгарском противостоянии (на стороне Византии). Статус главного военного союзника подчеркивается и титулом, которым обозначают русского князя византийские источники – «игемон» – военный союзник и свояк или родственник императора. Многие важные обстоятельства этих событий раскрываются А. В. Майоровым благодаря привлечению практически неизвестных современным историкамрусистам византийских свидетельств о галицко-волынском князе, частично опубликованные автором ранее.7 7 См.: Майоров А. В. 1) Малоизвестное поэтическое свидетельство по истории русско-византийских отношений начала ХIII в. // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2009. № 3. С. 67-68; 2) Малоизвестные источники по истории русско-византийских отношений начала ХIII века: текст, пере- 164 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Тему русско-византийских отношений, но уже в династическом ключе, продолжает четвѐртая часть книги, посвященная личности второй жены князя Романа Мстиславича и привнесенным ею культурным традициям. В источниках прямо не указывается имя и происхождение княгини. Автор, избрав в качестве отправной точки поисков свидетельства византийского хрониста Никиты Хониата о старшей дочери императора Исаака II, предполагает, что именно она была женой Романа. Синодик Шпеерского собора, упоминающий другую дочь императора, выданную за немецкого короля Филиппа Швабского, и еѐ родственников, позволил определить имя «великой княгини Романовой» – Евфросиния. Эти выводы, сделанные автором в предшествующих работах8, в ходе дальнейших исследований получили новые подтверждения. Деятельность княгини Евфросинии находит отражение и в русских сфрагистических материалах, ошибочно, по мнению А. В. Майорова, связываемых в литературе с Евфросинией Полоцкой. 9 Монашеским именем «великой княгини Романовой» во вдовстве было имя Анна, на что указывают данные Галицко-Волынской летописи, иконографические и сфрагистические материалы. С появлением Евфросинии-Анны в Галицко-Волынской Руси распространяется культ Преображения, а позже в русских землях получают распространение некоторые нетипичные до того времени иконографические типы, появление которых связано с личными предпочтениями Евфросинии-Анны. Распространение византийского наследия не ограничивается только традициями, обусловленными личными предпочтениями самой княгини, оно носило гораздо более широкий и многообразный характер, о чем подробно говорится в части вод, комментарий // Український історичний збірник. Київ, 2009. Вип. 12. С. 294-297. 8 См.: Майоров А. В. Дочь византийского императора Исаака II в Галицко-Волынской Руси: княгиня и монахиня // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2010. № 1. С. 76-106. 9 См.: Майоров А. В. Печать Евфросинии Галицкой из Новгорода // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2011. № 2. С. 5-25. 165 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 пятой работы. В качестве приданого княгиня привозит с собой значимую для христианского Востока святыню – крест-реликварий императора Мануила, с именем княгини Евфросинии автор связывает создание Евангелия Апраксос, хранящегося ныне в Третьяковской галерее. Особый интерес представляют наблюдения Майорова о том, что во время правления Даниила Романовича на Руси формируется культ св. Даниила Столпника. Также появляются и получают распространение у галицко-волынских князей новые или редкие крестильные имена (например, имена Даниил и Ираклий, возникновение и бытование которых в княжеской среде связывается с распространением культа св. Даниила Столпника и почитания византийского императора Ираклия).10 В Галицко-Волынской Руси также усваиваются символы и атрибуты царской власти, этот процесс и его проявления рассматриваются в части шестой работы. Прежде всего, это двуглавый орел, практика использования изображений которого надежно фиксируется в местной геральдике XV – XVI вв. Особым атрибутом власти галицко-волынских князей, не использовавшимся другими русскими князьями, было ношение «греческого оловира», облачаться в который могли только император и его родственники, к последним и относился Даниил Галицикий, сын греческой царевны Евфросинии. Усваивается также и титулатура – в источниках широко зафиксировано применение в отношении галицко-волынских князей титулов «царь» и «самодержец». 11 Кроме символики царской власти князья наследуют в определѐнной мере и стиль поведения восточных правителей, всемерно стараясь расширить полномочия княжеской власти, а также сакрализировать образ правителя. 10 См.: Майоров А. В. 1) Даниил Галицкий и начало формирования культа св. Даниила Столпника у Рюриковичей // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2011. № 4. С. 32-51; 2) О происхождении и символике имени князя Ираклия Даниловича // Вопросы истории. 2011. № 3. С. 110-121. 11 См.: Майоров А. В. Царский титул галицко-волынского князя Романа Мстиславича и его потомков // Studia slavica et balcanica petropolitana. 2009. № 1-2. С. 250-262. 166 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Завершает работу анализ внешнеполитиких событий середины XIII в. В последней части убедительно показано, что галицко-волынские князья перенимают не только атрибуты и титулы императорской власти, но во многом и еѐ внешнеполитические задачи – после падения Константинополя в 1204 г. Это, в частности проявляется в активных политических и военных акциях Даниила Романовича в ходе борьбы за «австрийское наследство».12 И в этой части работы автор стремится расширить круг известных письменных источников. В научный оборот им впервые вводятся документы канцелярии германского императора Фридриха II, датированных 1240 г., из которых следует, что в 1237 г. Даниил Галицкий имел непосредственные контакты с Фридрихом и в обмен на оказанные ему услуги получил денежное вознаграждение. В этих документах галицко-волынский князь титулуется «королем Руси».13 Последние главы рассказывают о событиях, связанных с коронацией Даниила Галицкого папой Иннокентием IV и принятием церковной унии с Римом. Вопреки распространенному в литературе мнению Майоров делает вывод, что уния Даниила не является свидетельством разрыва церковно-политических связей Юго-Западной Руси с Византией, а, наоборот, свидетельствует об их прочности. В середине ХIII в. перед лицом монгольской угрозы в христианском мире развернулись экуменические процессы и готовилась уния греческой и римской церквей как основа военно-стратегического союза правителей Никейской империи с Западной Европой. Ценой признания власти папы никейские правители стремились вернуть захваченный крестоносцами Константинополь. Даниил Галицкий оказался в русле политики Никеи, и после ее разрыва с 12 См.: Майоров А. В. 1) Даниил Галицкий и Фридрих Воинственный: русско-австрийские отношения в середине ХIII века // Вопросы истории. 2011. № 7. С. 32-51; 2) Поход русских войск в Моравию и борьба за «австрийское наследство» в 1252 – 1253 годах // Военно-исторический журнал. 2012. № 3. С. 49-54. 13 См.: Майоров А. В. Неизвестный факт биографии Даниила Галицкого // Rossica antiqua. 2010. № 2. С. 140-148. 167 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Римом сам немедленно отказался от унии. Эти наблюдения автора получили развитие в его новых работах, увидевших свет уже после опубликования рецензируемой книги14. С. Б. Чебаненко 14 См.: Майоров А. В. 1) Первая уния Руси с Римом // Вопросы истории. 2012. № 4. С. 33-52; 2) Письмо римского папы Иннокентия IV золотоордынскому удельному правителю Сартаку // Гасырлар авазы – Эхо веков. 2012. № 1/2. С. 13-22. 168 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Наши авторы Валерий Борисович Перхавко – кандидат исторических наук, заместитель начальника Отдела историко-филологических наук РАН. Россия. tokushin@rambler.ru ; vperkhavko@yandex.ru Майоров Александр Вячеславович – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой музеологии Санкт-Петербургского государственного университета, Санкт-Петербург, Россия. a.v.maiorov@gmail.com Паршин Илья Леонтьевич – магистр истории, аспирант Института украиноведения имени Ивана Крипякевича НАН Украины. Украина. iparshyn@yandex.ua Мыська Роман Григорьевич – кандидат исторических наук, начальник научного отдела Львовского института банковского дела Университета банковского дела Национального банка Украины. Украина. myskar@ukr.net Щодра Ольга Михайловна – кандидат исторических наук, доцент кафедры Древней истории Украины и архивоведения Львовского национального университета им. И. Франко. olgashchodra@gmail.com Чебаненко Сергей Борисович – кандидат исторических наук, ассистент кафедры музеологии Санкт-Петербургского государственного университета, Санкт-Петербург, Россия. tchebanenko@pochta.ru 169 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Our authors Perkhavko Valery Borisovitch – Candidate of Science in History, deputy chief of the Department of History and Philology, Russian Academy of Science, Russia. tokushin@rambler.ru; vperkhavko@yandex.ru Alexsandr V. Maiorov – doctor of historical sciences, professor, head of the Department of Museology, St. Petersburg State University, St. Petersburg Russia. a.v.maiorov@gmail.com Parshin Ilia Leontievitch – MA (in History), Ph.D. student, Institute of Ukrainian studies named after Ivan Kripyakevitch by Ukrainian National Academy of Science, Ukraine. iparshyn@yandex.ua Mys’ka Roman Grigorievitch – Candidate of Science in History, head of the Department, Lviv institute of banking of University of banking of the National bank of Ukraine, Ukraine. myskar@ukr.net Schodra Olga Michailovna – Candidate of Science in History, Associate Professor, department of the Old History of Ukraine and archival studies, Lviv National University named after Ivan Franko, Ukraine. olgashchodra@gmail.com Sergey B. Chebanenko – Ph. D. in History Assistant Professor of of Museology, St. Petersburg State University, St. Petersburg Russia. tchebanenko.sergey@yandex.ru 170 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Summary Valery B. Perkhavko Intersections and contacts between the Old Rus' and Italy durings the 10th–12th centuries Key words: Old Rus', Italy, Byzantium, Rome, contacts, inter-confessional dialogue. History of contacts between Russia and Italy has 1000 years. For different periods they realized in various forms and places, by means of direct and intermediary interaction. For the reconstruction of such relations during the 10th–12th centuries it is necessary to use all types of sources: the Russian and foreign (writtern, including iscriptions, coins, artifacts), direct and undirect evidences. Before the 13th century the Russian-Italian contacts and intersections had taken place on the territory of the Old Rus', Italy, Byzantium (Constantinople) and Palestine. The author of the article had combined and analyzed the data about the trips of inhabitants of the Old Rus' to Italy and mentions of the Italian names in the Old Russian literature. The contacts between the Catholic and Othodox confessions, which were connected with the foreign policy, dominated during this period. The Rome as the center of Catholic church especially had been attracted the attention of the Old Russian writers. Using of the information about the ancient Rome allowed the Old Rus' had become familiar with the elements of Greco-Roman heredity. Alexander V. Maiorov The Tale of the invasion of Batu in the Ipatiev Chronicle. The firstpart Key words: the invasion of Batu, tale, chronicles, a comment. 171 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 The paper concludes that the original text of the southern Russian version the Tale of the invasion of Batu in the most proper form came in the annals of Novgorod-Sofia group, where it then the text with some modifications was in Moscow Chronicle in 1479, and other General Russian chronicles the second half of the 15 –16 centuries. The first part of the text deals with the reflection of the Tale of the invasion of Batu in the Ipatiev Chronicle, Novgorod-Sophia vault of the first half of the 15 century and later chronicles, analyzes the problem of Kiev and Chernigov chronicles the 13 century. The author offers a historical and textual commentary on the most important news stories: the defense Kozelsk, taking Pereyaslavl and Chernigov; reconciliation Russian princes with the Tartars, Mangu Khan coming to Kiev, flight from Kiev Michael Vsevolodovich, death of Vladimir Rurikovich and the capture of Kiev Rostislav Mstislavich. Separate issue of the importance of machines for stone throwing Mongols and mediation Chernigov Bishop Porphyry. Illya L. Parshyn The battle near Durnkrut in 1278: the Alliance between Lev Danilovich and Premysl Ottokar II Key words: Lev Danilovich, “rex Rusciae”, Premysl Otakar II, Rudol I Habsburg, Durnkrut. This article presents the analysis of latin sources of XV century. All these chronicles mention that Lev Danilovich, called as “rex Rusciae”, took part in the great battle near Durnkrut in 1278 between Ottokar II of Bohemiaand Rudolf I Habsburg, the founder of Habsburg’s dynasty. All investigated sources indicate Lev Danilovich to be in the troops of Bohemian king. These testimonies are very important to understanding of diplomacy of Galician duke in the last quarter of XIII century. Further scientific debate with involving new sources will shed more light onthis important issue. Roman G. Mys’ka Terebovlia land during 10th–12th centuries on the base of archaeological sources 172 ROSSICA ANTIQUA. 2012/1 Key words: Terebovlia land, feudal city, Terebovlya, Mykulyntsi, Zbarazh, Moklekiv, archaeological sites, fortified settlement, settlement, burial. Stages of formation and development of Terebovlia land during 11-13 centuries are described at the article on the base of systematization, cataloging and mapping of archaeological sites and comparing of them with the written sources. System of settling of the territory is characterized, main groups of archaeological sites of the region are classified, and territorial boundaries of the land are defined. Terebovlia land as a separate administrative unit finally constituted in 11 century, but it was not artificial one, and its origins dates back to earlier stages of development of Slavic society. With the appearance of Vasylko Rostyslavovych Terebovlia obtained status of the capital of local princedom, and development of the region was accelerated greatly. Considerable number of feudal cities appeared, and most of them at least once referred to chronicles, further increase of social, economic, political factors took place. With the joining of the region to Kyiv Rus', here, along with new administration, Christianity spread, as one of the keys to strengthening of central government of Kyiv. However, the process of spreading of Christianity was quite slow. Princely castle and town became the main centers of Christianization of population. Here the first Christian churches were built. In parallel with Christianity paganism continued its development. In the eastern margin of the land in Medobory on Zbruch large complex of sanctuaries appeared. Dual belief was characteristic for a significant number of people during this period. It is characterized by the union of various cults and rituals of both religions. In the second quarter of the 12 century Halych became the capital of the principality. Parallel separation of Ponyzzia took place. Its original center was in Zvenyhorod on the Dnister. In despite of these factors, economic and social development of Terebovlia continued until the Tatar-Mongol invasion. It remains an important administrative, military, trade and craft center. 173