Leading Research Fellow at the Center for North American Studies Primakov Institute of World Economy and International Relations Russian Academy of Sciences (IMEMO RAS). From 2005 till 2015 - Senior Research Fellow at the Marine Board's under the Government of Russian Federation Scientific Support Center, responsible for Conceptual, Doctrinal and Strategic Documents on Russian Ocean Politics Development, including the Russian Federation Marine Doctrine. The Main Sphere of interest: the Problems of Global Ocean Governance, Ocean Policy, Arctic Politics, Law of the Sea, Maritime Security. Phone: +74991281851 Address: 117997, Moscow, Profsoyuznaya st.23, IMEMO RAS
Балтийское море ‒ важный морской регион для России с точки зрения реализации интересов в области ... more Балтийское море ‒ важный морской регион для России с точки зрения реализации интересов в области морских перевозок. Здесь расположены пункты базирования Балтийского флота. Гражданские суда и военные корабли РФ пользуются в регионе правами, в соответствии с нормами международного морского права, прежде всего Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. В работе показано, как ряд балтийских стран расширительно толкуют положения в области обеспечения национальной безопасности. Особенно это относится к военно-морской деятельности в пределах исключительных экономических зон, где должна соблюдаться свобода судоходства. Речь идет об акватории Вируского пролива как части Финского залива. Значительное внимание в статье уделено правовому статусу Балтийских проливов. Порядок прохода через них может существенным образом отличаться в мирное время и в период международного вооруженного конфликта. Рассмотрены позиции внерегиональных стран, прежде всего США, по вопросу свободы судоходства на Балтике. Сделан вывод, что позиция Вашингтона не всегда противоречит интересам России даже в условиях противостояния.
The Black Sea region has a special geopolitical significance for at least two states - Russia and... more The Black Sea region has a special geopolitical significance for at least two states - Russia and Turkey. In order to identify the key factors that complicate regional cooperation between the two countries, the article considers the main problems of Russian-Turkish cooperation in the Black Sea area under the conditions of post-crisis resumption of bilateral relations after the 2015 incident. Regional contradictions between Moscow and Ankara are largely caused by different positions on such issues as Crimeas joining to Russia, the regime of the Black Sea Straits as well as the policy of pan-Turkism pursued by Turkey towards the Turkic-speaking peoples of the region in the strive to form a Turkic world. In conclusion the authors explain the need to further strengthen versatile bilateral cooperation with Turkey and to pay special attention to security and humanitarian fields.
Китай, настаивая на неприменимости определения
«международные воды» ко всему Тайваньскому проливу... more Китай, настаивая на неприменимости определения «международные воды» ко всему Тайваньскому проливу, особенно подчеркивает из каких морских зон суверенитета и юрисдикции преимущественно состоит его акватория – территориальное море и исключительная экономическая зона. В статье подробно рассматриваются те ограничения, которые существует как на уровне национального законодательства КНР, так и со стороны других государств, касающиеся реализации права мирного прохода иностранных военных кораблей через территориальное море. Кроме того, показано, как осуществление различных видов военно-морской деятельности, включая разведывательную, в пределах исключительной экономической зоны прибрежного государства стало тем камнем преткновения, который поделил те или иные страны на два противоположенных лагеря. КНР и США, в данном случае, являются главными антагонистами по этой проблематике. Делается вывод о том, что наличие этих противоречий, которые не удалось согласовать даже при международном посредничестве, существенным образом увеличивают уровень конфликтности как в Южно-Китайском море в целом, так и в акватории Тайваньского пролива – в частности.
На протяжении десятилетий Тайваньский пролив остается одной из главных «горячих точек» Азиатско-Т... more На протяжении десятилетий Тайваньский пролив остается одной из главных «горячих точек» Азиатско-Тихоокеанского региона. Являясь объектом противостояния между КНР и Тайванем, США и КНР, данная акватория имеет стратегически важное значение для всей мировой экономики и международного судоходства. Пролив связывает Южно-Китайское море с Восточно-Китайским, через который проходит до 80 % мировой торговли, кроме того, он является важнейшим звеном глобальной цепи поставок. Даже краткосрочная блокада Тайваньского пролива может привести к серьезным последствиям для мировой экономики. Новое обострение в регионе произошло 13 июля 2022 г., когда официальный представитель МИД КНР Ван Вэньбинь заявил о том, что Тайваньский пролив не является «международными водами». В данной статье подробно рассматриваются политико-правовые аспекты восприятия Китаем и США правового статуса Тайваньского пролива, раскрывается понимание понятия «международные воды» в рамках международного морского права. Обосновываются основные причины действий Пекина в отношении Тайваньского пролива, а также делается прогноз возможного разрешения данного правового спора в свете принципиального изменения политики Китая в отношении островов и акваторий Южно-Китайского моря, которое последовало за вердиктом Постоянной Палаты Третейского Суда в Гааге в 2016 г.
В книге на основе системы индексов, разработанной в ИМЭМО РАН, осуществлена сравнительная оценка ... more В книге на основе системы индексов, разработанной в ИМЭМО РАН, осуществлена сравнительная оценка совокупного морского потенциала стран и сформирован индекс морской мощи (ИММ). Указанные показатели рассчитаны для 100 стран мира на основе статистики, характеризующей различные стороны их военной, хозяйственной, научной и иной деятельности в Мировом океане. В настоящей работе приведена новая версия (2.0) данных индексов для 2022 г., учитывающая ряд недавно опубликованных статистических данных.
Заключение Конвенции о правовом статусе Каспийского моря в 2018 году призвано было положить коне... more Заключение Конвенции о правовом статусе Каспийского моря в 2018 году призвано было положить конец весьма долгому и трудному переговорному процессу по определению правового режима в отношении этого замкнутого водоема, не имеющего естественной связи с Мировым океаном. Конвенция должна была урегулировать те пробелы в управлении этой акваторией, которые существовали в рамках предшествующих, действующих, но не отвечающих современных условиям, советско-иранских договоренностей 1921 и 1940 гг., и предоставить всем каспийским государствам единые и равные права и полномочия по использованию и эксплуатации пространств и ресурсов этого морского региона. Однако, вплоть до 2022 года Конвенция так и не вступила в законную силу, так как одна из каспийских стран — Исламская Республика Иран — до сих пор не ратифицировала это региональное соглашение, считая, что она является самой ущемленной стороной. Несмотря на решение вопросов делимитации морского дна Каспийского моря в его северной части в предшествующие годы, проблема разграничения в его южной части может потребовать, как колоссальных усилий, так и времени, что еще больше усложняет текущую ситуацию. Пока нет окончательного понимания относительно того, какие модели делимитации могут быть здесь использованы, чтобы удовлетворить интересы всех вовлеченных государств. Более того, имплементация норм и положений Конвенции 2018 г. требует разработки и подписания новых двухсторонних и многосторонних документов, закрывающих целую серию «пробелов» в рамках предложенного конвенционного режима. Фактически, судьба Конвенции 2018 года зависит от того, как и каким образом будут решены эти противоречия. Анализу этих проблем и посвящена данная работа.
This book describes the system of indexes, developed by Primakov National Research Institute of W... more This book describes the system of indexes, developed by Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations (IMEMO) for evaluation of the overall maritime potential of a country. The Index of Maritime Might (IMM) is atop this system. This research includes the rankings of the top-100 countries according to their involvement in a variety of maritime activities, either military or economic, which were calculated on the basis of statistical data as of the 1st of January 2022.
: Ряд неурегулированных проблем, связанных с определением правового
статуса акваторий и установле... more : Ряд неурегулированных проблем, связанных с определением правового статуса акваторий и установлением новых или подтверждением уже существующих морских границ, делает Азово-Черноморский регион одной из наиболее проблемных зон для РФ. Решение этих проблем потребует десятилетий. При этом перед Россией стоит задача не только охраны государственной границы, защиты морской среды и ее ресурсов, обеспечения безопасности судоходства, но и предотвращения возможных провокаций, связанных с непризнанием государственной принадлежности Крымского п-ова и формированием вокруг него морских зон, находящихся под суверенитетом/юрисдикцией РФ. Перед российским руководством стоит задача не допустить даже частичной интернационализации этих морских пространств путем понижения их текущего правового статуса, что приведет к возникновению законных интересов третьих стран в отношении пространств и ресурсов данных акваторий. Необходимо также добиваться сохранения того баланса интересов безопасности, который строится на том, что в Азовском море он обеспечивается усилиями России и Украины, а в Черном море – исключительно черноморскими государствами, без привлечения внерегиональных стран.
В регионе Восточного Средиземноморья в последние годы наблюдаются резкое обострение
соперничеств... more В регионе Восточного Средиземноморья в последние годы наблюдаются резкое обострение соперничества и гонка вооружений. Там фактически сформировалась новая конфликтная зона, что обусловлено борьбой за доступ к энергетическим ресурсам. В эту борьбу оказались вовлечены как прибрежные государства, так и ряд влиятельных внерегиональных игроков. В регионе по существу разворачивается противостояние Турции и нацеленной на её сдерживание «балансирующей коалиции» в составе Греции, Кипра, Израиля и Египта. Мы предприняли попытку комплексного рассмотрения проблемы посредством анализа позиций этих государств по состоянию на середину 2021 года. Основные задачи статьи заключались в оценке рисков военной конфронтации и анализе возможных путей снижения напряжённости или даже частичного преодоления противоречий между сторонами конфликта. Особенность этой статьи состоит в попытке разделить две ситуации – греко-турецкие противоречия в Эгейском море и проблематику делимитации в Левантийской части Средиземноморья. Анализ показал, что Турция намерена решительно и последовательно отстаивать свои права на часть континентального шельфа, опираясь на так называемый «принцип справедливости». Анкаре фактически удалось сорвать строительство газопровода EastMed, что ударило по интересам других стран региона. В свою очередь, Греция апеллирует к нормам международного морского права и активно ищет союзников. В этом качестве выступают Франция, Израиль и Египет. Последний может стать транзитным хабом для экспорта восточносредиземноморского газа. Мы приходим к выводу, что, несмотря на чрезвычайную сложность ситуации с точки зрения международного права, снижение напряжённости в Восточном Средиземноморье в принципе возможно. Этому способствует нежелание стран региона вступать в военную конфронтацию с Турцией, а также наличие альтернативных экспортных маршрутов. Кроме того, внимательный анализ позиции Греции показывает наличие предпосылок для компромисса между Афинами и Анкарой по части вопросов двусторонней повестки.
Восточное Средиземноморье за последние годы превращается в зону противостояния региональных
держ... more Восточное Средиземноморье за последние годы превращается в зону противостояния региональных держав. Специфика ситуации обусловлена тем обстоятельством, что непростые и зачастую напряженные отношения между странами (Греция–Турция, Израиль–Палестина, Израиль–Ливан, Турция–Сирия) дополняются их желанием получить доступ к акваториям и живым и неживым ресурсам. В свою очередь этот процесс неизбежно сталкивается с необходимостью делимитации морских пространств между странами как со смежными, так и с противолежащими побережьями, в ходе которой никто не готов пойти на какие-либо уступки. Усугубляет ситуацию наличие в регионе целой серии островных образований, которые также претендуют на формирование всех предписанных морских зон суверенитета, суверенных прав и юрисдикции
Эгейское море как общий для Греции и Турции морской регион – это не только важный источник ресур... more Эгейское море как общий для Греции и Турции морской регион – это не только важный источник ресурсов, но и акватория, где у обеих стран есть свои собственные интересы по его хозяйственному освоению и использованию. Неслучайно проблема разграничения континентального шельфа, то есть подводной окраины материка, сопровождает турецко-греческие отношения уже не одно десятилетие. Во второй части работы будет подробно рассмотрена суть конфликта по этому вопросу, а также показано, почему защита принципа свободы судоходства является одинаково важной как для Турции, так и для России и США.
Эгейское море уже на протяжении десятилетий остается местом столкновения национальных интересов ... more Эгейское море уже на протяжении десятилетий остается местом столкновения национальных интересов Греции и Турции. Это обусловлено его особыми географическими характеристиками, а именно наличием большого количества греческих островов. С их помощью Афины могут претендовать на значительные площади акваторий, дна и воздушного пространства. В первой части будут проанализированы историко-документальные основы турецко-греческих противоречий, в том числе связанные с демилитаризованным статусом греческих островов, и политико-правовые причины противостояния в воздушном пространстве.
В статье рассмотрены вопросы различных видов морехозяйственной деятельности в Антарктике, включа... more В статье рассмотрены вопросы различных видов морехозяйственной деятельности в Антарктике, включая разведку генетических ресурсов морского дна, морские научные исследования, регулирование рыбопромысловой деятельности, борьбу с незаконным, неконтролируемым и нерегулируемым выловом водных биологических ресурсов, создание морских охраняемых районов и развитие туристической активности (в том числе круизного судоходства). Сделаны выводы о том, что данные виды деятельности содержат в себе достаточно высокий уровень конфликтного потенциала, зачастую не имеют соответствующего правового регулирования или в той или иной степени противоречат действующим нормам современного международного – прежде всего морского – права, а также подвержены высокой степени политизированности. Данные особенности приводят к тому, что Система Договора об Антарктике сталкивается с новыми вызовами и вынуждена подстраиваться под меняющиеся условия, но эта адаптация, в свою очередь, угрожает ее устойчивости.
В статье рассматриваются ключевые факторы, которые влияют на устойчивость Системы Договора
об Ан... more В статье рассматриваются ключевые факторы, которые влияют на устойчивость Системы Договора об Антарктике (СДА), подвергают эрозии ее основные нормы и положения, усиляют политико-правовые противоречия между странами, а в целом – приводят к перспективному росту межгосударственной конфликтности. Среди данных факторов – попытки тех или иных государств-претендентов сформировать морские зоны суверенитета, суверенных прав и юрисдикции в антарктических водах, а также начатый ими процесс определения внешних границ континентального шельфа в рамках Комиссии по границам континентального шельфа. Показано, как вызывают дисбаланс всей системы попытки данных государств оправдать свои действия ссылками на права и полномочия, предоставленные им современным международным морским правом – прежде всего Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. Отсутствие окончательного урегулирования вопросов применимости концепции общего наследия человечества (ОНЧ) к Антарктике, проблемы законности формирования морских зон вокруг субантарктических островов, наличие ограничений национальной юрисдикции на самом континенте усиливают давление на устойчивость сложившегося правового режима. В интересах Российской Федерации не допустить полного разрушения сложившейся системы управления, а при неизбежности такового – быть готовой активно отстаивать свои национальные интересы
В статье рассматриваются методологические проблемы, возникающие при проведении количественной оце... more В статье рассматриваются методологические проблемы, возникающие при проведении количественной оценки морского потенциала (мощи) различных государств. Для расчета данного показателя автор предлагает свою систему индексов-морских ресурсов, морских сил и средств, ВМФ, морской деятельности-которые в совокупности формируют индекс морской мощи страны. Также в статье приводится пример применения авторской методологии для расчета показателя морского потенциала различных государств и определения места России среди них.
This book describes the system of indexes, developed by the IMEMO for evaluation of the overall m... more This book describes the system of indexes, developed by the IMEMO for evaluation of the overall maritime potential of a country. The Index of Maritime Might (IMM) is atop this system. This research includes the rankings of the top-100 countries according to their involvement in the maritime domain. The countries are compared by their ability to conduct a variety of maritime activities, either military or economic, which were calculated on the basis of statistical data as of the 1st of January 2021. This edition contains an updated version (2.0) of the indexes.
Аннотация. Восточное Средиземноморье становится новым регионом межгосударственного противостояния... more Аннотация. Восточное Средиземноморье становится новым регионом межгосударственного противостояния и столкновения национальных интересов. Во многом это обусловлено открытием запасов нефти и газа, разработка которых становится возможной с учетом существующих технологий. Особую позицию в отношении этого морского региона занимает Турецкая Республика. На основе обращения к широкому списку источников анализируются те основы-исторические, политические и правовые, которые определяют современную политику Турции в отношении делимитации морских пространств и урегулирования морских споров в Восточном Средиземноморье. В частности, показано, что политика Турции в регионе продолжает строиться на тех подходах, которые были озвучены турецкой стороной еще в ходе проведения I-III Конференций ООН по морскому праву (1958, 1960, 1973-1982 гг. соответственно) и остались неизменными вплоть до сегодняшнего времени. Эта позиция, как в отношении внешних границ территориального моря, правового режима островов, так и разграничения континентального шельфа, продолжает определять суть противоречий между Турцией и другими странами региона, включая Грецию и Республику Кипр. При этом показано, что существует целый набор обстоятельств, которые существенным образом ограничивают перспективы решения этих межгосударственных противоречий в рамках международных судебных инстанций, среди которых Международный Суд ООН и Международный Трибунал по морскому праву. Делается вывод о том, что как для Турции, так и для Греции наиболее приемлемым вариантом была бы выработка «модели» урегулирования, которая не предполагала бы обязательность ее моментальной имплементации. Отдельное внимание уделяется идеологическому и практическому оформлению турецких притязаний в рамках доктрины «Голубая родина», разработанной рядом отставных турецких офицеров. Показано, как с ее помощью Анкара использует идеи пантюркизма и неоосманизма для обоснования своих претензий на обширные морские пространства. При этом отличительной чертой этой доктрины является ее антиамериканская, антинатовская и антиевропейская направленность. Автор приходит к заключению, что определенные идеи, закрепленные в этой концепции, напрямую коррелируются с интересами Российской Федерации.
Черноморский регион имеет особое геополитическое значение как минимум для двух относящихся к нему... more Черноморский регион имеет особое геополитическое значение как минимум для двух относящихся к нему государств – России и Турции. В целях выявления ключевых факторов, осложняющих региональное сотрудничество двух стран, рассмотрены основные проблемы российско-турецкого взаимодействия на Черноморском пространстве в условиях процесса посткризисного восстановления двусторонних отношений после инцидента 2015 г. Региональные противоречия Москвы и Анкары во многом обусловлены разными позициями по вопросу присоединения к России Крыма, режима судоходства Черноморских проливов, а также политики пантюркизма, проводимой Турцией в отношении тюркоязычных народов региона для формирования «тюркского мира». Авторы обосновывают вывод о необходимости дальнейшего укрепления многовекторного двустороннего сотрудничества с Турцией и уделения особого внимания сфере безопасности и инициативам в гуманитарной плоскости.
В книге проведено сравнение 100 стран мира на основе статистики, характеризующей различные сторон... more В книге проведено сравнение 100 стран мира на основе статистики, характеризующей различные стороны их деятельности в Мировом океане. Для всех этих стран по состоянию на 1.01.2021 рассчитан «индекс морской мощи - 2021» (ИММ-21), который предложен авторами в качестве интегрального показателя совокупного морского потенциала страны. This research is the rankings of the top-100 countries according to their involvement in the maritime domain. The countries are compared by their ability to conduct a variety of maritime activities, either military or economical. Authors introduce the Index of Maritime Might 2021 (IMM-21), which is suggested as a measure of a country’s overall maritime potential. The index is calculated on the basis of statistical data as of the 1st of January 2021.
The second part of the paper shows that the regime of navigation in the Arctic, particularly on t... more The second part of the paper shows that the regime of navigation in the Arctic, particularly on the NSR, defended by Russia today, is much more liberal than that which existed in the Soviet years: up to the Gorbachev’s 1987 Murmansk speech the Soviet Arctic was a closed sea region for foreign navigation. Per-missive order of passage established today at the level of Russian national legislation applies only to civil ships, and in the framework of the 1982 Convention, measures to protect the marine environment from pollution from ships cannot be applied to warships, military auxiliary ships, and ships on the state non-commercial service. However, the presence on the Northern Sea routes of water areas with the status of internal historical waters, including several Arctic straits, plus the special legal status of the Arctic, which is not limited exclusively to the 1982 Convention, allows Russia to insist on the applicability of the permit regime also to foreign warships. This approach is based mainly on the two states’ practice with the longest coastline in the Arctic: the USSR and Canada. Navigation along the NSR in today’s ice conditions is not yet possible without passing through the waters of the Russian Arctic Straits, whose waters are classified by the USSR as internal on historical legal grounds. Although under the 1982 Convention, they can be conditionally regarded as international, the lack of permanent transit through them makes it possible not to recognize them as such. However, the Russian Federation’s task to turn the NSR into an international shipping route may lead to a weakening of the current legal position. A similar situation may arise concerning the enforcement of Article 234 “Ice Covered Areas” of the 1982 Convention, which gives the Arctic countries additional rights in the field of navigation control. Lack of ice cover in the Arctic during most of the year can significantly strengthen the position of Russia’s opponents, who insist on a too broad interpretation of this article on our part. Finally, climatic changes may lead to the NSR becoming more latitudinal, and then the Russian Federation will lose any legal grounds to regulate navigation.
Балтийское море ‒ важный морской регион для России с точки зрения реализации интересов в области ... more Балтийское море ‒ важный морской регион для России с точки зрения реализации интересов в области морских перевозок. Здесь расположены пункты базирования Балтийского флота. Гражданские суда и военные корабли РФ пользуются в регионе правами, в соответствии с нормами международного морского права, прежде всего Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. В работе показано, как ряд балтийских стран расширительно толкуют положения в области обеспечения национальной безопасности. Особенно это относится к военно-морской деятельности в пределах исключительных экономических зон, где должна соблюдаться свобода судоходства. Речь идет об акватории Вируского пролива как части Финского залива. Значительное внимание в статье уделено правовому статусу Балтийских проливов. Порядок прохода через них может существенным образом отличаться в мирное время и в период международного вооруженного конфликта. Рассмотрены позиции внерегиональных стран, прежде всего США, по вопросу свободы судоходства на Балтике. Сделан вывод, что позиция Вашингтона не всегда противоречит интересам России даже в условиях противостояния.
The Black Sea region has a special geopolitical significance for at least two states - Russia and... more The Black Sea region has a special geopolitical significance for at least two states - Russia and Turkey. In order to identify the key factors that complicate regional cooperation between the two countries, the article considers the main problems of Russian-Turkish cooperation in the Black Sea area under the conditions of post-crisis resumption of bilateral relations after the 2015 incident. Regional contradictions between Moscow and Ankara are largely caused by different positions on such issues as Crimeas joining to Russia, the regime of the Black Sea Straits as well as the policy of pan-Turkism pursued by Turkey towards the Turkic-speaking peoples of the region in the strive to form a Turkic world. In conclusion the authors explain the need to further strengthen versatile bilateral cooperation with Turkey and to pay special attention to security and humanitarian fields.
Китай, настаивая на неприменимости определения
«международные воды» ко всему Тайваньскому проливу... more Китай, настаивая на неприменимости определения «международные воды» ко всему Тайваньскому проливу, особенно подчеркивает из каких морских зон суверенитета и юрисдикции преимущественно состоит его акватория – территориальное море и исключительная экономическая зона. В статье подробно рассматриваются те ограничения, которые существует как на уровне национального законодательства КНР, так и со стороны других государств, касающиеся реализации права мирного прохода иностранных военных кораблей через территориальное море. Кроме того, показано, как осуществление различных видов военно-морской деятельности, включая разведывательную, в пределах исключительной экономической зоны прибрежного государства стало тем камнем преткновения, который поделил те или иные страны на два противоположенных лагеря. КНР и США, в данном случае, являются главными антагонистами по этой проблематике. Делается вывод о том, что наличие этих противоречий, которые не удалось согласовать даже при международном посредничестве, существенным образом увеличивают уровень конфликтности как в Южно-Китайском море в целом, так и в акватории Тайваньского пролива – в частности.
На протяжении десятилетий Тайваньский пролив остается одной из главных «горячих точек» Азиатско-Т... more На протяжении десятилетий Тайваньский пролив остается одной из главных «горячих точек» Азиатско-Тихоокеанского региона. Являясь объектом противостояния между КНР и Тайванем, США и КНР, данная акватория имеет стратегически важное значение для всей мировой экономики и международного судоходства. Пролив связывает Южно-Китайское море с Восточно-Китайским, через который проходит до 80 % мировой торговли, кроме того, он является важнейшим звеном глобальной цепи поставок. Даже краткосрочная блокада Тайваньского пролива может привести к серьезным последствиям для мировой экономики. Новое обострение в регионе произошло 13 июля 2022 г., когда официальный представитель МИД КНР Ван Вэньбинь заявил о том, что Тайваньский пролив не является «международными водами». В данной статье подробно рассматриваются политико-правовые аспекты восприятия Китаем и США правового статуса Тайваньского пролива, раскрывается понимание понятия «международные воды» в рамках международного морского права. Обосновываются основные причины действий Пекина в отношении Тайваньского пролива, а также делается прогноз возможного разрешения данного правового спора в свете принципиального изменения политики Китая в отношении островов и акваторий Южно-Китайского моря, которое последовало за вердиктом Постоянной Палаты Третейского Суда в Гааге в 2016 г.
В книге на основе системы индексов, разработанной в ИМЭМО РАН, осуществлена сравнительная оценка ... more В книге на основе системы индексов, разработанной в ИМЭМО РАН, осуществлена сравнительная оценка совокупного морского потенциала стран и сформирован индекс морской мощи (ИММ). Указанные показатели рассчитаны для 100 стран мира на основе статистики, характеризующей различные стороны их военной, хозяйственной, научной и иной деятельности в Мировом океане. В настоящей работе приведена новая версия (2.0) данных индексов для 2022 г., учитывающая ряд недавно опубликованных статистических данных.
Заключение Конвенции о правовом статусе Каспийского моря в 2018 году призвано было положить коне... more Заключение Конвенции о правовом статусе Каспийского моря в 2018 году призвано было положить конец весьма долгому и трудному переговорному процессу по определению правового режима в отношении этого замкнутого водоема, не имеющего естественной связи с Мировым океаном. Конвенция должна была урегулировать те пробелы в управлении этой акваторией, которые существовали в рамках предшествующих, действующих, но не отвечающих современных условиям, советско-иранских договоренностей 1921 и 1940 гг., и предоставить всем каспийским государствам единые и равные права и полномочия по использованию и эксплуатации пространств и ресурсов этого морского региона. Однако, вплоть до 2022 года Конвенция так и не вступила в законную силу, так как одна из каспийских стран — Исламская Республика Иран — до сих пор не ратифицировала это региональное соглашение, считая, что она является самой ущемленной стороной. Несмотря на решение вопросов делимитации морского дна Каспийского моря в его северной части в предшествующие годы, проблема разграничения в его южной части может потребовать, как колоссальных усилий, так и времени, что еще больше усложняет текущую ситуацию. Пока нет окончательного понимания относительно того, какие модели делимитации могут быть здесь использованы, чтобы удовлетворить интересы всех вовлеченных государств. Более того, имплементация норм и положений Конвенции 2018 г. требует разработки и подписания новых двухсторонних и многосторонних документов, закрывающих целую серию «пробелов» в рамках предложенного конвенционного режима. Фактически, судьба Конвенции 2018 года зависит от того, как и каким образом будут решены эти противоречия. Анализу этих проблем и посвящена данная работа.
This book describes the system of indexes, developed by Primakov National Research Institute of W... more This book describes the system of indexes, developed by Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations (IMEMO) for evaluation of the overall maritime potential of a country. The Index of Maritime Might (IMM) is atop this system. This research includes the rankings of the top-100 countries according to their involvement in a variety of maritime activities, either military or economic, which were calculated on the basis of statistical data as of the 1st of January 2022.
: Ряд неурегулированных проблем, связанных с определением правового
статуса акваторий и установле... more : Ряд неурегулированных проблем, связанных с определением правового статуса акваторий и установлением новых или подтверждением уже существующих морских границ, делает Азово-Черноморский регион одной из наиболее проблемных зон для РФ. Решение этих проблем потребует десятилетий. При этом перед Россией стоит задача не только охраны государственной границы, защиты морской среды и ее ресурсов, обеспечения безопасности судоходства, но и предотвращения возможных провокаций, связанных с непризнанием государственной принадлежности Крымского п-ова и формированием вокруг него морских зон, находящихся под суверенитетом/юрисдикцией РФ. Перед российским руководством стоит задача не допустить даже частичной интернационализации этих морских пространств путем понижения их текущего правового статуса, что приведет к возникновению законных интересов третьих стран в отношении пространств и ресурсов данных акваторий. Необходимо также добиваться сохранения того баланса интересов безопасности, который строится на том, что в Азовском море он обеспечивается усилиями России и Украины, а в Черном море – исключительно черноморскими государствами, без привлечения внерегиональных стран.
В регионе Восточного Средиземноморья в последние годы наблюдаются резкое обострение
соперничеств... more В регионе Восточного Средиземноморья в последние годы наблюдаются резкое обострение соперничества и гонка вооружений. Там фактически сформировалась новая конфликтная зона, что обусловлено борьбой за доступ к энергетическим ресурсам. В эту борьбу оказались вовлечены как прибрежные государства, так и ряд влиятельных внерегиональных игроков. В регионе по существу разворачивается противостояние Турции и нацеленной на её сдерживание «балансирующей коалиции» в составе Греции, Кипра, Израиля и Египта. Мы предприняли попытку комплексного рассмотрения проблемы посредством анализа позиций этих государств по состоянию на середину 2021 года. Основные задачи статьи заключались в оценке рисков военной конфронтации и анализе возможных путей снижения напряжённости или даже частичного преодоления противоречий между сторонами конфликта. Особенность этой статьи состоит в попытке разделить две ситуации – греко-турецкие противоречия в Эгейском море и проблематику делимитации в Левантийской части Средиземноморья. Анализ показал, что Турция намерена решительно и последовательно отстаивать свои права на часть континентального шельфа, опираясь на так называемый «принцип справедливости». Анкаре фактически удалось сорвать строительство газопровода EastMed, что ударило по интересам других стран региона. В свою очередь, Греция апеллирует к нормам международного морского права и активно ищет союзников. В этом качестве выступают Франция, Израиль и Египет. Последний может стать транзитным хабом для экспорта восточносредиземноморского газа. Мы приходим к выводу, что, несмотря на чрезвычайную сложность ситуации с точки зрения международного права, снижение напряжённости в Восточном Средиземноморье в принципе возможно. Этому способствует нежелание стран региона вступать в военную конфронтацию с Турцией, а также наличие альтернативных экспортных маршрутов. Кроме того, внимательный анализ позиции Греции показывает наличие предпосылок для компромисса между Афинами и Анкарой по части вопросов двусторонней повестки.
Восточное Средиземноморье за последние годы превращается в зону противостояния региональных
держ... more Восточное Средиземноморье за последние годы превращается в зону противостояния региональных держав. Специфика ситуации обусловлена тем обстоятельством, что непростые и зачастую напряженные отношения между странами (Греция–Турция, Израиль–Палестина, Израиль–Ливан, Турция–Сирия) дополняются их желанием получить доступ к акваториям и живым и неживым ресурсам. В свою очередь этот процесс неизбежно сталкивается с необходимостью делимитации морских пространств между странами как со смежными, так и с противолежащими побережьями, в ходе которой никто не готов пойти на какие-либо уступки. Усугубляет ситуацию наличие в регионе целой серии островных образований, которые также претендуют на формирование всех предписанных морских зон суверенитета, суверенных прав и юрисдикции
Эгейское море как общий для Греции и Турции морской регион – это не только важный источник ресур... more Эгейское море как общий для Греции и Турции морской регион – это не только важный источник ресурсов, но и акватория, где у обеих стран есть свои собственные интересы по его хозяйственному освоению и использованию. Неслучайно проблема разграничения континентального шельфа, то есть подводной окраины материка, сопровождает турецко-греческие отношения уже не одно десятилетие. Во второй части работы будет подробно рассмотрена суть конфликта по этому вопросу, а также показано, почему защита принципа свободы судоходства является одинаково важной как для Турции, так и для России и США.
Эгейское море уже на протяжении десятилетий остается местом столкновения национальных интересов ... more Эгейское море уже на протяжении десятилетий остается местом столкновения национальных интересов Греции и Турции. Это обусловлено его особыми географическими характеристиками, а именно наличием большого количества греческих островов. С их помощью Афины могут претендовать на значительные площади акваторий, дна и воздушного пространства. В первой части будут проанализированы историко-документальные основы турецко-греческих противоречий, в том числе связанные с демилитаризованным статусом греческих островов, и политико-правовые причины противостояния в воздушном пространстве.
В статье рассмотрены вопросы различных видов морехозяйственной деятельности в Антарктике, включа... more В статье рассмотрены вопросы различных видов морехозяйственной деятельности в Антарктике, включая разведку генетических ресурсов морского дна, морские научные исследования, регулирование рыбопромысловой деятельности, борьбу с незаконным, неконтролируемым и нерегулируемым выловом водных биологических ресурсов, создание морских охраняемых районов и развитие туристической активности (в том числе круизного судоходства). Сделаны выводы о том, что данные виды деятельности содержат в себе достаточно высокий уровень конфликтного потенциала, зачастую не имеют соответствующего правового регулирования или в той или иной степени противоречат действующим нормам современного международного – прежде всего морского – права, а также подвержены высокой степени политизированности. Данные особенности приводят к тому, что Система Договора об Антарктике сталкивается с новыми вызовами и вынуждена подстраиваться под меняющиеся условия, но эта адаптация, в свою очередь, угрожает ее устойчивости.
В статье рассматриваются ключевые факторы, которые влияют на устойчивость Системы Договора
об Ан... more В статье рассматриваются ключевые факторы, которые влияют на устойчивость Системы Договора об Антарктике (СДА), подвергают эрозии ее основные нормы и положения, усиляют политико-правовые противоречия между странами, а в целом – приводят к перспективному росту межгосударственной конфликтности. Среди данных факторов – попытки тех или иных государств-претендентов сформировать морские зоны суверенитета, суверенных прав и юрисдикции в антарктических водах, а также начатый ими процесс определения внешних границ континентального шельфа в рамках Комиссии по границам континентального шельфа. Показано, как вызывают дисбаланс всей системы попытки данных государств оправдать свои действия ссылками на права и полномочия, предоставленные им современным международным морским правом – прежде всего Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. Отсутствие окончательного урегулирования вопросов применимости концепции общего наследия человечества (ОНЧ) к Антарктике, проблемы законности формирования морских зон вокруг субантарктических островов, наличие ограничений национальной юрисдикции на самом континенте усиливают давление на устойчивость сложившегося правового режима. В интересах Российской Федерации не допустить полного разрушения сложившейся системы управления, а при неизбежности такового – быть готовой активно отстаивать свои национальные интересы
В статье рассматриваются методологические проблемы, возникающие при проведении количественной оце... more В статье рассматриваются методологические проблемы, возникающие при проведении количественной оценки морского потенциала (мощи) различных государств. Для расчета данного показателя автор предлагает свою систему индексов-морских ресурсов, морских сил и средств, ВМФ, морской деятельности-которые в совокупности формируют индекс морской мощи страны. Также в статье приводится пример применения авторской методологии для расчета показателя морского потенциала различных государств и определения места России среди них.
This book describes the system of indexes, developed by the IMEMO for evaluation of the overall m... more This book describes the system of indexes, developed by the IMEMO for evaluation of the overall maritime potential of a country. The Index of Maritime Might (IMM) is atop this system. This research includes the rankings of the top-100 countries according to their involvement in the maritime domain. The countries are compared by their ability to conduct a variety of maritime activities, either military or economic, which were calculated on the basis of statistical data as of the 1st of January 2021. This edition contains an updated version (2.0) of the indexes.
Аннотация. Восточное Средиземноморье становится новым регионом межгосударственного противостояния... more Аннотация. Восточное Средиземноморье становится новым регионом межгосударственного противостояния и столкновения национальных интересов. Во многом это обусловлено открытием запасов нефти и газа, разработка которых становится возможной с учетом существующих технологий. Особую позицию в отношении этого морского региона занимает Турецкая Республика. На основе обращения к широкому списку источников анализируются те основы-исторические, политические и правовые, которые определяют современную политику Турции в отношении делимитации морских пространств и урегулирования морских споров в Восточном Средиземноморье. В частности, показано, что политика Турции в регионе продолжает строиться на тех подходах, которые были озвучены турецкой стороной еще в ходе проведения I-III Конференций ООН по морскому праву (1958, 1960, 1973-1982 гг. соответственно) и остались неизменными вплоть до сегодняшнего времени. Эта позиция, как в отношении внешних границ территориального моря, правового режима островов, так и разграничения континентального шельфа, продолжает определять суть противоречий между Турцией и другими странами региона, включая Грецию и Республику Кипр. При этом показано, что существует целый набор обстоятельств, которые существенным образом ограничивают перспективы решения этих межгосударственных противоречий в рамках международных судебных инстанций, среди которых Международный Суд ООН и Международный Трибунал по морскому праву. Делается вывод о том, что как для Турции, так и для Греции наиболее приемлемым вариантом была бы выработка «модели» урегулирования, которая не предполагала бы обязательность ее моментальной имплементации. Отдельное внимание уделяется идеологическому и практическому оформлению турецких притязаний в рамках доктрины «Голубая родина», разработанной рядом отставных турецких офицеров. Показано, как с ее помощью Анкара использует идеи пантюркизма и неоосманизма для обоснования своих претензий на обширные морские пространства. При этом отличительной чертой этой доктрины является ее антиамериканская, антинатовская и антиевропейская направленность. Автор приходит к заключению, что определенные идеи, закрепленные в этой концепции, напрямую коррелируются с интересами Российской Федерации.
Черноморский регион имеет особое геополитическое значение как минимум для двух относящихся к нему... more Черноморский регион имеет особое геополитическое значение как минимум для двух относящихся к нему государств – России и Турции. В целях выявления ключевых факторов, осложняющих региональное сотрудничество двух стран, рассмотрены основные проблемы российско-турецкого взаимодействия на Черноморском пространстве в условиях процесса посткризисного восстановления двусторонних отношений после инцидента 2015 г. Региональные противоречия Москвы и Анкары во многом обусловлены разными позициями по вопросу присоединения к России Крыма, режима судоходства Черноморских проливов, а также политики пантюркизма, проводимой Турцией в отношении тюркоязычных народов региона для формирования «тюркского мира». Авторы обосновывают вывод о необходимости дальнейшего укрепления многовекторного двустороннего сотрудничества с Турцией и уделения особого внимания сфере безопасности и инициативам в гуманитарной плоскости.
В книге проведено сравнение 100 стран мира на основе статистики, характеризующей различные сторон... more В книге проведено сравнение 100 стран мира на основе статистики, характеризующей различные стороны их деятельности в Мировом океане. Для всех этих стран по состоянию на 1.01.2021 рассчитан «индекс морской мощи - 2021» (ИММ-21), который предложен авторами в качестве интегрального показателя совокупного морского потенциала страны. This research is the rankings of the top-100 countries according to their involvement in the maritime domain. The countries are compared by their ability to conduct a variety of maritime activities, either military or economical. Authors introduce the Index of Maritime Might 2021 (IMM-21), which is suggested as a measure of a country’s overall maritime potential. The index is calculated on the basis of statistical data as of the 1st of January 2021.
The second part of the paper shows that the regime of navigation in the Arctic, particularly on t... more The second part of the paper shows that the regime of navigation in the Arctic, particularly on the NSR, defended by Russia today, is much more liberal than that which existed in the Soviet years: up to the Gorbachev’s 1987 Murmansk speech the Soviet Arctic was a closed sea region for foreign navigation. Per-missive order of passage established today at the level of Russian national legislation applies only to civil ships, and in the framework of the 1982 Convention, measures to protect the marine environment from pollution from ships cannot be applied to warships, military auxiliary ships, and ships on the state non-commercial service. However, the presence on the Northern Sea routes of water areas with the status of internal historical waters, including several Arctic straits, plus the special legal status of the Arctic, which is not limited exclusively to the 1982 Convention, allows Russia to insist on the applicability of the permit regime also to foreign warships. This approach is based mainly on the two states’ practice with the longest coastline in the Arctic: the USSR and Canada. Navigation along the NSR in today’s ice conditions is not yet possible without passing through the waters of the Russian Arctic Straits, whose waters are classified by the USSR as internal on historical legal grounds. Although under the 1982 Convention, they can be conditionally regarded as international, the lack of permanent transit through them makes it possible not to recognize them as such. However, the Russian Federation’s task to turn the NSR into an international shipping route may lead to a weakening of the current legal position. A similar situation may arise concerning the enforcement of Article 234 “Ice Covered Areas” of the 1982 Convention, which gives the Arctic countries additional rights in the field of navigation control. Lack of ice cover in the Arctic during most of the year can significantly strengthen the position of Russia’s opponents, who insist on a too broad interpretation of this article on our part. Finally, climatic changes may lead to the NSR becoming more latitudinal, and then the Russian Federation will lose any legal grounds to regulate navigation.
Uploads
области обеспечения национальной безопасности. Особенно это относится к военно-морской деятельности в пределах исключительных экономических зон, где должна соблюдаться свобода судоходства. Речь идет об акватории Вируского
пролива как части Финского залива. Значительное внимание в статье уделено правовому статусу Балтийских проливов. Порядок прохода через них может существенным образом отличаться в мирное время и в период международного вооруженного конфликта. Рассмотрены позиции внерегиональных стран, прежде всего США, по вопросу свободы судоходства на Балтике. Сделан вывод, что позиция Вашингтона не всегда противоречит интересам России даже в условиях противостояния.
«международные воды» ко всему Тайваньскому проливу, особенно
подчеркивает из каких морских зон суверенитета и юрисдикции
преимущественно состоит его акватория – территориальное море и
исключительная экономическая зона. В статье подробно рассматриваются те ограничения, которые существует как на уровне национального законодательства КНР, так и со стороны других государств, касающиеся реализации права мирного прохода иностранных военных кораблей через территориальное море. Кроме того, показано, как осуществление различных видов военно-морской деятельности, включая разведывательную, в пределах исключительной экономической зоны прибрежного государства стало тем камнем преткновения, который поделил те или иные страны на два противоположенных лагеря. КНР и США, в данном случае, являются главными антагонистами по этой проблематике. Делается вывод о том, что наличие этих противоречий, которые не удалось согласовать даже при международном посредничестве, существенным образом увеличивают уровень конфликтности как в Южно-Китайском море в
целом, так и в акватории Тайваньского пролива – в частности.
Пролив связывает Южно-Китайское море с Восточно-Китайским,
через который проходит до 80 % мировой торговли, кроме того, он
является важнейшим звеном глобальной цепи поставок. Даже краткосрочная блокада Тайваньского пролива может привести к серьезным последствиям для мировой экономики. Новое обострение в регионе произошло 13 июля 2022 г., когда официальный представитель МИД КНР Ван Вэньбинь заявил о том, что Тайваньский пролив не является «международными водами». В данной статье подробно рассматриваются политико-правовые аспекты восприятия Китаем и США правового статуса Тайваньского пролива, раскрывается понимание понятия «международные воды» в рамках международного морского права. Обосновываются основные причины действий Пекина в отношении Тайваньского пролива, а также делается прогноз возможного разрешения данного правового спора в свете принципиального изменения политики Китая в отношении островов и акваторий Южно-Китайского моря, которое последовало за вердиктом Постоянной Палаты Третейского Суда в Гааге в 2016 г.
естественной связи с Мировым океаном. Конвенция должна была урегулировать те пробелы в управлении этой акваторией, которые существовали в рамках предшествующих, действующих, но не отвечающих современных условиям, советско-иранских договоренностей 1921 и 1940 гг., и предоставить всем каспийским государствам единые и равные права и полномочия по использованию и эксплуатации пространств и ресурсов этого морского региона. Однако, вплоть до 2022 года Конвенция так и не вступила в законную силу, так как одна из каспийских стран — Исламская Республика Иран — до сих пор не ратифицировала это региональное соглашение, считая, что она является самой ущемленной стороной. Несмотря на решение вопросов делимитации морского дна Каспийского моря в его северной части в предшествующие годы, проблема разграничения в его южной части
может потребовать, как колоссальных усилий, так и времени, что еще больше усложняет текущую ситуацию. Пока нет окончательного понимания относительно того, какие модели делимитации могут быть здесь использованы, чтобы удовлетворить интересы всех
вовлеченных государств. Более того, имплементация норм и положений Конвенции 2018 г. требует разработки и подписания новых двухсторонних и многосторонних документов,
закрывающих целую серию «пробелов» в рамках предложенного конвенционного режима.
Фактически, судьба Конвенции 2018 года зависит от того, как и каким образом будут решены эти противоречия. Анализу этих проблем и посвящена данная работа.
calculated on the basis of statistical data as of the 1st of January 2022.
статуса акваторий и установлением новых или подтверждением уже
существующих морских границ, делает Азово-Черноморский регион
одной из наиболее проблемных зон для РФ. Решение этих проблем
потребует десятилетий. При этом перед Россией стоит задача не только
охраны государственной границы, защиты морской среды и ее ресурсов,
обеспечения безопасности судоходства, но и предотвращения
возможных провокаций, связанных с непризнанием государственной
принадлежности Крымского п-ова и формированием вокруг него морских
зон, находящихся под суверенитетом/юрисдикцией РФ. Перед
российским руководством стоит задача не допустить даже частичной
интернационализации этих морских пространств путем понижения их
текущего правового статуса, что приведет к возникновению законных
интересов третьих стран в отношении пространств и ресурсов данных
акваторий. Необходимо также добиваться сохранения того баланса
интересов безопасности, который строится на том, что в Азовском море
он обеспечивается усилиями России и Украины, а в Черном море –
исключительно черноморскими государствами, без привлечения
внерегиональных стран.
соперничества и гонка вооружений. Там фактически сформировалась новая конфликтная зона,
что обусловлено борьбой за доступ к энергетическим ресурсам. В эту борьбу оказались вовлечены
как прибрежные государства, так и ряд влиятельных внерегиональных игроков. В регионе по
существу разворачивается противостояние Турции и нацеленной на её сдерживание «балансирующей коалиции» в составе Греции, Кипра, Израиля и Египта. Мы предприняли попытку комплексного рассмотрения проблемы посредством анализа позиций этих государств по состоянию
на середину 2021 года. Основные задачи статьи заключались в оценке рисков военной конфронтации и анализе возможных путей снижения напряжённости или даже частичного преодоления
противоречий между сторонами конфликта. Особенность этой статьи состоит в попытке разделить две ситуации – греко-турецкие противоречия в Эгейском море и проблематику делимитации
в Левантийской части Средиземноморья. Анализ показал, что Турция намерена решительно и
последовательно отстаивать свои права на часть континентального шельфа, опираясь на так
называемый «принцип справедливости». Анкаре фактически удалось сорвать строительство газопровода EastMed, что ударило по интересам других стран региона. В свою очередь, Греция апеллирует к нормам международного морского права и активно ищет союзников. В этом качестве
выступают Франция, Израиль и Египет. Последний может стать транзитным хабом для экспорта
восточносредиземноморского газа. Мы приходим к выводу, что, несмотря на чрезвычайную
сложность ситуации с точки зрения международного права, снижение напряжённости в
Восточном Средиземноморье в принципе возможно. Этому способствует нежелание стран региона вступать в военную конфронтацию с Турцией, а также наличие альтернативных экспортных маршрутов. Кроме того, внимательный анализ позиции Греции показывает наличие предпосылок
для компромисса между Афинами и Анкарой по части вопросов двусторонней повестки.
держав. Специфика ситуации обусловлена тем обстоятельством, что непростые и зачастую напряженные отношения между странами (Греция–Турция, Израиль–Палестина, Израиль–Ливан, Турция–Сирия) дополняются их желанием получить доступ к акваториям и живым и неживым ресурсам. В свою
очередь этот процесс неизбежно сталкивается с необходимостью делимитации морских пространств
между странами как со смежными, так и с противолежащими побережьями, в ходе которой никто не
готов пойти на какие-либо уступки. Усугубляет ситуацию наличие в регионе целой серии островных
образований, которые также претендуют на формирование всех предписанных морских зон суверенитета, суверенных прав и юрисдикции
и использованию. Неслучайно проблема разграничения континентального шельфа, то есть подводной
окраины материка, сопровождает турецко-греческие отношения уже не одно десятилетие. Во второй части
работы будет подробно рассмотрена суть конфликта по этому вопросу, а также показано, почему защита
принципа свободы судоходства является одинаково важной как для Турции, так и для России и США.
наличием большого количества греческих островов. С их помощью Афины могут претендовать на значительные площади акваторий, дна и воздушного пространства. В первой части будут проанализированы историко-документальные основы турецко-греческих противоречий, в том числе связанные
с демилитаризованным статусом греческих островов, и политико-правовые причины противостояния
в воздушном пространстве.
туристической активности (в том числе круизного судоходства). Сделаны выводы о том, что данные
виды деятельности содержат в себе достаточно высокий уровень конфликтного потенциала, зачастую не имеют соответствующего правового регулирования или в той или иной степени противоречат действующим нормам современного международного – прежде всего морского – права, а также
подвержены высокой степени политизированности. Данные особенности приводят к тому, что Система Договора об Антарктике сталкивается с новыми вызовами и вынуждена подстраиваться под
меняющиеся условия, но эта адаптация, в свою очередь, угрожает ее устойчивости.
об Антарктике (СДА), подвергают эрозии ее основные нормы и положения, усиляют политико-правовые противоречия между странами, а в целом – приводят к перспективному росту межгосударственной
конфликтности. Среди данных факторов – попытки тех или иных государств-претендентов сформировать морские зоны суверенитета, суверенных прав и юрисдикции в антарктических водах, а также
начатый ими процесс определения внешних границ континентального шельфа в рамках Комиссии
по границам континентального шельфа. Показано, как вызывают дисбаланс всей системы попытки
данных государств оправдать свои действия ссылками на права и полномочия, предоставленные им
современным международным морским правом – прежде всего Конвенцией ООН по морскому праву
1982 г. Отсутствие окончательного урегулирования вопросов применимости концепции общего наследия человечества (ОНЧ) к Антарктике, проблемы законности формирования морских зон вокруг
субантарктических островов, наличие ограничений национальной юрисдикции на самом континенте
усиливают давление на устойчивость сложившегося правового режима. В интересах Российской
Федерации не допустить полного разрушения сложившейся системы управления, а при неизбежности такового – быть готовой активно отстаивать свои национальные интересы
гуманитарной плоскости.
области обеспечения национальной безопасности. Особенно это относится к военно-морской деятельности в пределах исключительных экономических зон, где должна соблюдаться свобода судоходства. Речь идет об акватории Вируского
пролива как части Финского залива. Значительное внимание в статье уделено правовому статусу Балтийских проливов. Порядок прохода через них может существенным образом отличаться в мирное время и в период международного вооруженного конфликта. Рассмотрены позиции внерегиональных стран, прежде всего США, по вопросу свободы судоходства на Балтике. Сделан вывод, что позиция Вашингтона не всегда противоречит интересам России даже в условиях противостояния.
«международные воды» ко всему Тайваньскому проливу, особенно
подчеркивает из каких морских зон суверенитета и юрисдикции
преимущественно состоит его акватория – территориальное море и
исключительная экономическая зона. В статье подробно рассматриваются те ограничения, которые существует как на уровне национального законодательства КНР, так и со стороны других государств, касающиеся реализации права мирного прохода иностранных военных кораблей через территориальное море. Кроме того, показано, как осуществление различных видов военно-морской деятельности, включая разведывательную, в пределах исключительной экономической зоны прибрежного государства стало тем камнем преткновения, который поделил те или иные страны на два противоположенных лагеря. КНР и США, в данном случае, являются главными антагонистами по этой проблематике. Делается вывод о том, что наличие этих противоречий, которые не удалось согласовать даже при международном посредничестве, существенным образом увеличивают уровень конфликтности как в Южно-Китайском море в
целом, так и в акватории Тайваньского пролива – в частности.
Пролив связывает Южно-Китайское море с Восточно-Китайским,
через который проходит до 80 % мировой торговли, кроме того, он
является важнейшим звеном глобальной цепи поставок. Даже краткосрочная блокада Тайваньского пролива может привести к серьезным последствиям для мировой экономики. Новое обострение в регионе произошло 13 июля 2022 г., когда официальный представитель МИД КНР Ван Вэньбинь заявил о том, что Тайваньский пролив не является «международными водами». В данной статье подробно рассматриваются политико-правовые аспекты восприятия Китаем и США правового статуса Тайваньского пролива, раскрывается понимание понятия «международные воды» в рамках международного морского права. Обосновываются основные причины действий Пекина в отношении Тайваньского пролива, а также делается прогноз возможного разрешения данного правового спора в свете принципиального изменения политики Китая в отношении островов и акваторий Южно-Китайского моря, которое последовало за вердиктом Постоянной Палаты Третейского Суда в Гааге в 2016 г.
естественной связи с Мировым океаном. Конвенция должна была урегулировать те пробелы в управлении этой акваторией, которые существовали в рамках предшествующих, действующих, но не отвечающих современных условиям, советско-иранских договоренностей 1921 и 1940 гг., и предоставить всем каспийским государствам единые и равные права и полномочия по использованию и эксплуатации пространств и ресурсов этого морского региона. Однако, вплоть до 2022 года Конвенция так и не вступила в законную силу, так как одна из каспийских стран — Исламская Республика Иран — до сих пор не ратифицировала это региональное соглашение, считая, что она является самой ущемленной стороной. Несмотря на решение вопросов делимитации морского дна Каспийского моря в его северной части в предшествующие годы, проблема разграничения в его южной части
может потребовать, как колоссальных усилий, так и времени, что еще больше усложняет текущую ситуацию. Пока нет окончательного понимания относительно того, какие модели делимитации могут быть здесь использованы, чтобы удовлетворить интересы всех
вовлеченных государств. Более того, имплементация норм и положений Конвенции 2018 г. требует разработки и подписания новых двухсторонних и многосторонних документов,
закрывающих целую серию «пробелов» в рамках предложенного конвенционного режима.
Фактически, судьба Конвенции 2018 года зависит от того, как и каким образом будут решены эти противоречия. Анализу этих проблем и посвящена данная работа.
calculated on the basis of statistical data as of the 1st of January 2022.
статуса акваторий и установлением новых или подтверждением уже
существующих морских границ, делает Азово-Черноморский регион
одной из наиболее проблемных зон для РФ. Решение этих проблем
потребует десятилетий. При этом перед Россией стоит задача не только
охраны государственной границы, защиты морской среды и ее ресурсов,
обеспечения безопасности судоходства, но и предотвращения
возможных провокаций, связанных с непризнанием государственной
принадлежности Крымского п-ова и формированием вокруг него морских
зон, находящихся под суверенитетом/юрисдикцией РФ. Перед
российским руководством стоит задача не допустить даже частичной
интернационализации этих морских пространств путем понижения их
текущего правового статуса, что приведет к возникновению законных
интересов третьих стран в отношении пространств и ресурсов данных
акваторий. Необходимо также добиваться сохранения того баланса
интересов безопасности, который строится на том, что в Азовском море
он обеспечивается усилиями России и Украины, а в Черном море –
исключительно черноморскими государствами, без привлечения
внерегиональных стран.
соперничества и гонка вооружений. Там фактически сформировалась новая конфликтная зона,
что обусловлено борьбой за доступ к энергетическим ресурсам. В эту борьбу оказались вовлечены
как прибрежные государства, так и ряд влиятельных внерегиональных игроков. В регионе по
существу разворачивается противостояние Турции и нацеленной на её сдерживание «балансирующей коалиции» в составе Греции, Кипра, Израиля и Египта. Мы предприняли попытку комплексного рассмотрения проблемы посредством анализа позиций этих государств по состоянию
на середину 2021 года. Основные задачи статьи заключались в оценке рисков военной конфронтации и анализе возможных путей снижения напряжённости или даже частичного преодоления
противоречий между сторонами конфликта. Особенность этой статьи состоит в попытке разделить две ситуации – греко-турецкие противоречия в Эгейском море и проблематику делимитации
в Левантийской части Средиземноморья. Анализ показал, что Турция намерена решительно и
последовательно отстаивать свои права на часть континентального шельфа, опираясь на так
называемый «принцип справедливости». Анкаре фактически удалось сорвать строительство газопровода EastMed, что ударило по интересам других стран региона. В свою очередь, Греция апеллирует к нормам международного морского права и активно ищет союзников. В этом качестве
выступают Франция, Израиль и Египет. Последний может стать транзитным хабом для экспорта
восточносредиземноморского газа. Мы приходим к выводу, что, несмотря на чрезвычайную
сложность ситуации с точки зрения международного права, снижение напряжённости в
Восточном Средиземноморье в принципе возможно. Этому способствует нежелание стран региона вступать в военную конфронтацию с Турцией, а также наличие альтернативных экспортных маршрутов. Кроме того, внимательный анализ позиции Греции показывает наличие предпосылок
для компромисса между Афинами и Анкарой по части вопросов двусторонней повестки.
держав. Специфика ситуации обусловлена тем обстоятельством, что непростые и зачастую напряженные отношения между странами (Греция–Турция, Израиль–Палестина, Израиль–Ливан, Турция–Сирия) дополняются их желанием получить доступ к акваториям и живым и неживым ресурсам. В свою
очередь этот процесс неизбежно сталкивается с необходимостью делимитации морских пространств
между странами как со смежными, так и с противолежащими побережьями, в ходе которой никто не
готов пойти на какие-либо уступки. Усугубляет ситуацию наличие в регионе целой серии островных
образований, которые также претендуют на формирование всех предписанных морских зон суверенитета, суверенных прав и юрисдикции
и использованию. Неслучайно проблема разграничения континентального шельфа, то есть подводной
окраины материка, сопровождает турецко-греческие отношения уже не одно десятилетие. Во второй части
работы будет подробно рассмотрена суть конфликта по этому вопросу, а также показано, почему защита
принципа свободы судоходства является одинаково важной как для Турции, так и для России и США.
наличием большого количества греческих островов. С их помощью Афины могут претендовать на значительные площади акваторий, дна и воздушного пространства. В первой части будут проанализированы историко-документальные основы турецко-греческих противоречий, в том числе связанные
с демилитаризованным статусом греческих островов, и политико-правовые причины противостояния
в воздушном пространстве.
туристической активности (в том числе круизного судоходства). Сделаны выводы о том, что данные
виды деятельности содержат в себе достаточно высокий уровень конфликтного потенциала, зачастую не имеют соответствующего правового регулирования или в той или иной степени противоречат действующим нормам современного международного – прежде всего морского – права, а также
подвержены высокой степени политизированности. Данные особенности приводят к тому, что Система Договора об Антарктике сталкивается с новыми вызовами и вынуждена подстраиваться под
меняющиеся условия, но эта адаптация, в свою очередь, угрожает ее устойчивости.
об Антарктике (СДА), подвергают эрозии ее основные нормы и положения, усиляют политико-правовые противоречия между странами, а в целом – приводят к перспективному росту межгосударственной
конфликтности. Среди данных факторов – попытки тех или иных государств-претендентов сформировать морские зоны суверенитета, суверенных прав и юрисдикции в антарктических водах, а также
начатый ими процесс определения внешних границ континентального шельфа в рамках Комиссии
по границам континентального шельфа. Показано, как вызывают дисбаланс всей системы попытки
данных государств оправдать свои действия ссылками на права и полномочия, предоставленные им
современным международным морским правом – прежде всего Конвенцией ООН по морскому праву
1982 г. Отсутствие окончательного урегулирования вопросов применимости концепции общего наследия человечества (ОНЧ) к Антарктике, проблемы законности формирования морских зон вокруг
субантарктических островов, наличие ограничений национальной юрисдикции на самом континенте
усиливают давление на устойчивость сложившегося правового режима. В интересах Российской
Федерации не допустить полного разрушения сложившейся системы управления, а при неизбежности такового – быть готовой активно отстаивать свои национальные интересы
гуманитарной плоскости.