- Curator of Mongolian, Tibetan and Khotanese collections at the State Hermitage Museum. Main interests are archaeology and Buddhist art.edit
Research Interests:
Research Interests: Buddhism and Archaeology
Research Interests:
Research Interests:
This investigation of unique Han Dynasty Chinese lacquerware eared cups in the collection of the State Hermitage Museum, Russia, combines an art historical approach with technological research concerning the paint. These Han er bei cups... more
This investigation of unique Han Dynasty Chinese lacquerware eared cups in the collection of the State Hermitage Museum, Russia, combines an art historical approach with technological research concerning the paint. These Han er bei cups were found in the Xiongnu barrows discovered during the expedition of P. Kozlov (1863–1935) in the mountains of Noyon‐uul in northern Mongolia. Using a comparative approach, we consider the characteristics of the paints and the technologies used in producing the colorings in the lacquer. The chemical composition and structure of the coatings were studied by optical microscopy, cross‐section, Fourier Transform Infrared Spectrometry (FTIR), and X‐ray analysis. The authors conclude that the multilayer coatings of the cups were made by a special technology using a natural material that is derived from the sap of the lacquer tree (Rhus verniciflua). The base material is a biopolymer of urushiol, a mixture of pyrocatechols contained in lacquer tree sap. The results show that these lacquerware samples from the Han Dynasty have tung oil as one of its components. This article shows the role of tung oil in the structures of the studied samples of qi‐lacquer. We also present an integrated investigation of the lacquer cups from the Noyon‐uul collection and a determination of the social position of the owners, their cultural and chronological attributions, and their dating.
Research Interests:
The ideal of the bodhisattva― 'great compassion' is fixed as the major idea of the Mahayana. This ideal became the most popular in Buddhist Asia. In Korea Buddhism appears in the end of the 4th century coming from China, where it was... more
The ideal of the bodhisattva― 'great compassion' is fixed as the major idea of the Mahayana. This ideal became the most popular in Buddhist Asia. In Korea Buddhism appears in the end of the 4th century coming from China, where it was practiced from the end of the 1st century. Buddhism came into Tibet in the 7th century. Many people, monks and statesmen, were considered as terrestrial reincarnations of different bodhisattvas. Cults of bodhisattvas are widespread in the countries where people practice the Mahayana tradition. They have many iconographic forms and images.
At the beginning of the monograph the author gives the history of the study of the cults of the bodhisattvas of Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapani. The author considers original Tibetan historical compositions on general Buddhism o... more
At the beginning of the monograph the author gives the history of the study of the cults of the bodhisattvas of Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapani. The author considers original Tibetan historical compositions on general Buddhism o f the XIX century, and historical works o f Russian and foreign experts, as well as iconographic works and art criticism. Three compositions of the fifth Dalai Lama devoted to the Avalokiteshvara cult are used in the book.
It is clear from the above-stated list of publications that the cults of the bodhisattvas of Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapani were widespread in all countries of the Buddhist region. The Avalokiteshvara cult had great significance not only in people’s daily religious life, but also as an important element of the sacred supreme authority and prominent lamas in different countries of the Asian region from the period of the distribution of Buddhism to the beginning of the XX century. In the monograph the brief issue of Buddhism as a religious doctrine is given. The Buddhist concept of bodhisattvas is considered. The author gives a definition of the bodhisattva. This is a being (sanskr. sattva) aiming to reach enlightenment (sanskr. bodhi).
The purposes of the bodhisattva cover four main vows: 1. To achieve clearing of the ocean of Samsara for all living beings, however numerous they are; 2. To achieve refinement from all defects, however numerous they are; 3. To study all words of Buddha, however many of them there are; 4. To reach the state of Buddha, however infinite the enlightenment. Bodhisattvas represent the highest beings, growing spiritually on seven levels (sanskr. bhumi), and traveling to various worlds, where they listen to Buddha’s instructions on how to help all beings to be rescued from the infinite cycle of reincarnations.
The meaning, purposes and ideals of bodhisattvas are revealed in earlyBuddhist compositions.Considering that the main purpose of Mahayana Buddhism is to liberate oneself from suffering, believers were accompanied and supported by bodhisattvas with high moral ideals. These beings were reflected in the early Buddhist compositions. Avalokiteshvara, symbolizingthe mercy of Buddha, Manjushri, representing wisdom, and Vajrapani, personifying energy and force, became the most prominent bodhisattvas.
The author addresses written sources and the origin of the cults of the bodhisattvas Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapani in India, and their consequent dissemination to Eastern Turkestan.
The author also considers the cults of bodhisattvas in Southeast Asia.
The migration of the peoples and ideas from India has rendered a huge influence on the culture of Southeast Asia, and on shaping art, writings, mythology and sciences. In the first millennium there were three dominant ethnic groups in the continental part of South-East Asia: the Cham people along the southeast coast, the Cambodgian people in the central part of the valley of the Mekong River, and the Mon people in the west.
In some countries of Southeast Asia and in Sri-Lanka there was a connection between the cult of Avalokiteshvara and state authority. Such beliefs took place in relation to various Hinduist and Buddhist deities. Philosophy dominated in all countries of Southeast Asia in which the cult of a divine origin of the kings predominated. The king was identified with a Buddhist or Hinduist deity and was considered to be the deity’s terrestrial reincarnation.
Among Buddhist deities, only the cult of Avalokiteshvara was considered to be a state cult during dissemination of the philosophy of Mahayana, who was then replaced by Theravada.
The cults of the bodhisattvas Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapani were very popular in China. This section of the book tells about the cult of Avalokiteshvara in China, and of his transformation from a male deity into a female one. In Chinese Buddhism both images of the bodhisattva are worshiped.
The mountain Wutai Shan is a special pilgrimage place. It is connected to the cult of the Manjushri in China and is considered to be the deity’s
residence. The famous terrestrial bodhisattva reincarnations in China are considered in the book.
The cults of the bodhisattvas Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapaniwere also widespread in Japan.
The largest section of the monograph is devoted to the cults of the bodhisattvas in Tibet and their terrestrial reincarnations. This part of the work considers the concept of the sacred imperial authority in Tibet in the period of the Yarlung dynasty (from 95 to 846 AD). Special attention is given to the founder of the uniform Tibetan state, Songtsen Gampo (613(?)—649).
He was esteemed to be a terrestrial reincarnation of Avalokiteshvara. A similar analysis is made based on data from Tibetan compositions, such as “Mani Kambum” and “Gachem-Gakolma”, The author tries to reconstruct the religious perception of the person and to compare historical events of the time.
Two historical figures in Tibet — Trisong Detsen and Relpachen — are considered to be reincarnations of various bodhisattvas of Manjushri and Vajrapani. In the composition of Londol-lamaNgavan Lobsan (1719-1795), all terrestrial reincarnations of the bodhisattva Avalokiteshvara are described in Tibet. All Tibetan compositions confirm the ideas of heredity of imperial authority in Tibet from Avalokiteshvara and its sacred conception. These sources consider the early Tibetan governors as “kings-bodhisattvas”, and determine a line of reincarnations, including the famous teachers, leading up to Dalai-lamas. The Avalokiteshvara cult receives written confirmation as a state cult starting from the second half of the VIII century.
The author gives much attention to the activity of the fifth Dalai-lama Ngavan Lobsan Gyatso (1617-1682) and to the transformation of the cult of Avalokiteshvara into a state one. The activity of the Dalai-lama as the reincarnation of Avalokiteshvara and his policy, both external and internal, and spiritual practice and religious deeds are considered for the creation in Tibet of a special type of government — a theocratic monarchy, whereby spiritual and secular authority are held in the hands of one person.
The line o f reincarnations of Dalai-lamas is given in the book from the beginning to the XX century, as is their activity and the historical events connected to features of the theocratic monarchy in Tibet.
The author also considers the cults of bodhisattvas Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapani in Nepal and Mongolia.
At the end the iconography of Avalokiteshvara, Manjushri Vajrapani,
Dalai-lamas,Songtsen Gampo, Trisong Detsen and Relpachen is applied, as compiled by the author from various publications.
It is clear from the above-stated list of publications that the cults of the bodhisattvas of Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapani were widespread in all countries of the Buddhist region. The Avalokiteshvara cult had great significance not only in people’s daily religious life, but also as an important element of the sacred supreme authority and prominent lamas in different countries of the Asian region from the period of the distribution of Buddhism to the beginning of the XX century. In the monograph the brief issue of Buddhism as a religious doctrine is given. The Buddhist concept of bodhisattvas is considered. The author gives a definition of the bodhisattva. This is a being (sanskr. sattva) aiming to reach enlightenment (sanskr. bodhi).
The purposes of the bodhisattva cover four main vows: 1. To achieve clearing of the ocean of Samsara for all living beings, however numerous they are; 2. To achieve refinement from all defects, however numerous they are; 3. To study all words of Buddha, however many of them there are; 4. To reach the state of Buddha, however infinite the enlightenment. Bodhisattvas represent the highest beings, growing spiritually on seven levels (sanskr. bhumi), and traveling to various worlds, where they listen to Buddha’s instructions on how to help all beings to be rescued from the infinite cycle of reincarnations.
The meaning, purposes and ideals of bodhisattvas are revealed in earlyBuddhist compositions.Considering that the main purpose of Mahayana Buddhism is to liberate oneself from suffering, believers were accompanied and supported by bodhisattvas with high moral ideals. These beings were reflected in the early Buddhist compositions. Avalokiteshvara, symbolizingthe mercy of Buddha, Manjushri, representing wisdom, and Vajrapani, personifying energy and force, became the most prominent bodhisattvas.
The author addresses written sources and the origin of the cults of the bodhisattvas Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapani in India, and their consequent dissemination to Eastern Turkestan.
The author also considers the cults of bodhisattvas in Southeast Asia.
The migration of the peoples and ideas from India has rendered a huge influence on the culture of Southeast Asia, and on shaping art, writings, mythology and sciences. In the first millennium there were three dominant ethnic groups in the continental part of South-East Asia: the Cham people along the southeast coast, the Cambodgian people in the central part of the valley of the Mekong River, and the Mon people in the west.
In some countries of Southeast Asia and in Sri-Lanka there was a connection between the cult of Avalokiteshvara and state authority. Such beliefs took place in relation to various Hinduist and Buddhist deities. Philosophy dominated in all countries of Southeast Asia in which the cult of a divine origin of the kings predominated. The king was identified with a Buddhist or Hinduist deity and was considered to be the deity’s terrestrial reincarnation.
Among Buddhist deities, only the cult of Avalokiteshvara was considered to be a state cult during dissemination of the philosophy of Mahayana, who was then replaced by Theravada.
The cults of the bodhisattvas Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapani were very popular in China. This section of the book tells about the cult of Avalokiteshvara in China, and of his transformation from a male deity into a female one. In Chinese Buddhism both images of the bodhisattva are worshiped.
The mountain Wutai Shan is a special pilgrimage place. It is connected to the cult of the Manjushri in China and is considered to be the deity’s
residence. The famous terrestrial bodhisattva reincarnations in China are considered in the book.
The cults of the bodhisattvas Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapaniwere also widespread in Japan.
The largest section of the monograph is devoted to the cults of the bodhisattvas in Tibet and their terrestrial reincarnations. This part of the work considers the concept of the sacred imperial authority in Tibet in the period of the Yarlung dynasty (from 95 to 846 AD). Special attention is given to the founder of the uniform Tibetan state, Songtsen Gampo (613(?)—649).
He was esteemed to be a terrestrial reincarnation of Avalokiteshvara. A similar analysis is made based on data from Tibetan compositions, such as “Mani Kambum” and “Gachem-Gakolma”, The author tries to reconstruct the religious perception of the person and to compare historical events of the time.
Two historical figures in Tibet — Trisong Detsen and Relpachen — are considered to be reincarnations of various bodhisattvas of Manjushri and Vajrapani. In the composition of Londol-lamaNgavan Lobsan (1719-1795), all terrestrial reincarnations of the bodhisattva Avalokiteshvara are described in Tibet. All Tibetan compositions confirm the ideas of heredity of imperial authority in Tibet from Avalokiteshvara and its sacred conception. These sources consider the early Tibetan governors as “kings-bodhisattvas”, and determine a line of reincarnations, including the famous teachers, leading up to Dalai-lamas. The Avalokiteshvara cult receives written confirmation as a state cult starting from the second half of the VIII century.
The author gives much attention to the activity of the fifth Dalai-lama Ngavan Lobsan Gyatso (1617-1682) and to the transformation of the cult of Avalokiteshvara into a state one. The activity of the Dalai-lama as the reincarnation of Avalokiteshvara and his policy, both external and internal, and spiritual practice and religious deeds are considered for the creation in Tibet of a special type of government — a theocratic monarchy, whereby spiritual and secular authority are held in the hands of one person.
The line o f reincarnations of Dalai-lamas is given in the book from the beginning to the XX century, as is their activity and the historical events connected to features of the theocratic monarchy in Tibet.
The author also considers the cults of bodhisattvas Avalokiteshvara, Manjushri and Vajrapani in Nepal and Mongolia.
At the end the iconography of Avalokiteshvara, Manjushri Vajrapani,
Dalai-lamas,Songtsen Gampo, Trisong Detsen and Relpachen is applied, as compiled by the author from various publications.
Research Interests:
В коллекции Эрмитажа хранятся некоторые находки Монголо-советской экспедиции под руководством С.В. Киселева, происходящие из городища Каракорум, средневековой столиции Великого монгольского государства. Город был основан в 1220 г., еще... more
В коллекции Эрмитажа хранятся некоторые находки Монголо-советской экспедиции под руководством С.В. Киселева, происходящие из городища Каракорум, средневековой столиции Великого монгольского государства. Город был основан в 1220 г., еще при жизни Чингис-хана. В собрании представлены керамика, изделия из металла, ткани и другие артефакты.
Research Interests:
В монографии рассмотрены находки из курганов Ноин-улы, хранящиеся в Эрмитаже, приведена краткая харатеристика коллекции, история раскопок и особенности погребального обряда. Артефакты распределены по материалу. В приложении приведены... more
В монографии рассмотрены находки из курганов Ноин-улы, хранящиеся в Эрмитаже, приведена краткая харатеристика коллекции, история раскопок и особенности погребального обряда. Артефакты распределены по материалу. В приложении приведены основные ествественнонаучные исследования.
Research Interests:
Каталог «Сокровища курганов Ноин-Улы. Находки экспедиции П.К. Козлова 1923-1926 гг. из коллекции Государственного Эрмитажа» Ю.И. Елихиной, вед. н.с. Отдела Востока, хранителя тибетской и монгольской коллекций Государственного Эрмитажа... more
Каталог «Сокровища курганов Ноин-Улы. Находки экспедиции П.К. Козлова 1923-1926 гг. из коллекции Государственного Эрмитажа» Ю.И. Елихиной, вед. н.с. Отдела Востока, хранителя тибетской и монгольской коллекций Государственного Эрмитажа была написана под эгидой программы президента Монголии Ц. Элбэгдорджа. В мае 2011 г. был заключен договор между президентами Монголии и России об издании монгольских историко-археологических материалов, хранящихся в Эрмитаже.
Эта книга посвящена описанию собранию артефактов (всего 1904 предмета) и их интерпретации в свете последних археологических раскопок могильников хунну на территории Забайкалья, Монголии и Китая.
Хунну, сюнну, или азиатские гунны (кит. 匈奴) – древний кочевой народ, с конца III в. до н.э. по II в. н.э. населявший степи к северу от Китая. Для защиты от их набегов император Цинь Шихуаньди построил Великую китайскую стену. Хунну вели активные войны с китайской империей Хань, в ходе которых консолидировались в единую державу, подчинившую племена соседних кочевников. Позже в результате войн с Китаем и племенами сяньби, а также междоусобиц держава Хунну распалась.
Одним из самых известных археологических памятников хунну являются могильники в горах Ноин-Ула на севере Монголии. Они были случайно открыты зимой 1912 г. горным инженером общества «Монголор» А. Я. Баллодом. В 1924-25 гг. сотрудники Монголо-Тибетской экспедиции известного русского путешественника и исследователя Центральной Азии П. К. Козлова (1863-1935) обследовали местность, где расположены могильники и зафиксировали здесь более двухсот курганов, сконцентрированных группами в нескольких лесистых распадках.
С. А. Кондратьев (1896-1970), помощник П.К. Козлова, руководил прокладкой глубоких шурфов в центре курганов без их вскрытия (2,2 х 2,2 м). Рабочие экспедиции проникли в погребальные камеры семи курганов и извлекли из них 3625 различных предметов согласно архивным описям, в основном тканей, изделий из бронзы и железа, золотые и серебряные украшения, керамику и другие. Только один курган (№ 12/24) был раскопан археологом С.А. Теплоуховым (1888-1934).
Большая часть коллекции находок из Ноин-Улы хранится в Государственном Эрмитаже, практически все предметы из кургана № 1 (Мокрого) были переданы в Монголию в 1927 г. по договору с Монгольским ученым комитетом. Они представлены на экспозиции в Музее национальной истории г. Улан-Батора. Некоторые артефакты находятся в Иркутском и Кяхтинском музеях. Сначала коллекция Ноин-улинских находок хранилась в Государственной Академии материальной культуры (ныне ИИМК), а в 1934 г. была передана в Отдел Востока Государственный Эрмитаж.
Курганы Ноин-Улы относятся ко времени северных хунну и представляют собой категорию элитных. Пристрастие знати хунну к роскоши, отмеченное китайскими историками, могло удовлетворяться не только сбором дани с подвластных племен, но и брачными связями с более или менее удаленными народами. Отсюда становится понятным то исключительное разнообразие предметов искусства, сохранившихся в Ноин-улинских курганах. Кроме того, при ставках шаньюев могли быть мастера различных национальностей.
Все курганы были разграблены еще в древности. С.А. Теплоухов высказал предположение, что гуннские курганы были разграблены ухуанями между 74 и 77 гг.
К настоящему времени раскопано значительное количество погребений и городищ хунну на территории Забайкалья, Монголии и Китая.
Судить о культуре, быте и жизни хунну мы можем только по материалам археологических раскопок и по сведениям из китайских источников.
Конструкция раскопанных курганов в общих чертах сходная. Они имели квадратную насыпь, ориентированную по сторонам света, и квадратную могильную яму глубиной от 6 до 18 м. На дне могильной ямы выстилали дощатый пол, на котором устанавливалась бревенчатая двойная камера с деревянным гробом во внутренней камере. Полы покрывали коврами, стены драпировали тканями. В коридорах между камерами помещался погребальный инвентарь. Ноин-улинские курганы по конструкции и инвентарю достаточно близки между собой, поэтому их можно датировать одним и тем же временем – I в. н. э. Эта дата устанавливается по погребальному инвентарю и надписи на лаковой чашечке из кургана № 6, на которой указано время изготовления – 2 г. до н.э.
Археологические материалы из Ноин-Улы дают представление о погребальном обряде и хозяйстве хунну, о жилищах и домашней утвари, об одежде и украшениях, о технике обработки различных материалов, об оружии и военном деле, об изобразительном искусстве, верованиях и о международных отношениях.
Оценивая результаты экспедиции, П.К. Козлов писал: «В Северной Монголии, в Хэнтэйских горах, открыты и исследованы глубокие могилы двухтысячелетней давности, гуннские погребения. Их раскопки специалисты отнесли к наиболее ценным для археологии памятникам, ставшим известными в первой четверти XX века».
В коллекции Государственного Эрмитажа представлены как обычные вещи, характерные для той эпохи, так и редкие уникальные артефакты, представляющие собой произведения мирового культурного наследия.
Книга предназначена для археологов, историков, искусствоведов, студентов, а так же для всех, кого интересуют древние народы и их культура.
Эта книга посвящена описанию собранию артефактов (всего 1904 предмета) и их интерпретации в свете последних археологических раскопок могильников хунну на территории Забайкалья, Монголии и Китая.
Хунну, сюнну, или азиатские гунны (кит. 匈奴) – древний кочевой народ, с конца III в. до н.э. по II в. н.э. населявший степи к северу от Китая. Для защиты от их набегов император Цинь Шихуаньди построил Великую китайскую стену. Хунну вели активные войны с китайской империей Хань, в ходе которых консолидировались в единую державу, подчинившую племена соседних кочевников. Позже в результате войн с Китаем и племенами сяньби, а также междоусобиц держава Хунну распалась.
Одним из самых известных археологических памятников хунну являются могильники в горах Ноин-Ула на севере Монголии. Они были случайно открыты зимой 1912 г. горным инженером общества «Монголор» А. Я. Баллодом. В 1924-25 гг. сотрудники Монголо-Тибетской экспедиции известного русского путешественника и исследователя Центральной Азии П. К. Козлова (1863-1935) обследовали местность, где расположены могильники и зафиксировали здесь более двухсот курганов, сконцентрированных группами в нескольких лесистых распадках.
С. А. Кондратьев (1896-1970), помощник П.К. Козлова, руководил прокладкой глубоких шурфов в центре курганов без их вскрытия (2,2 х 2,2 м). Рабочие экспедиции проникли в погребальные камеры семи курганов и извлекли из них 3625 различных предметов согласно архивным описям, в основном тканей, изделий из бронзы и железа, золотые и серебряные украшения, керамику и другие. Только один курган (№ 12/24) был раскопан археологом С.А. Теплоуховым (1888-1934).
Большая часть коллекции находок из Ноин-Улы хранится в Государственном Эрмитаже, практически все предметы из кургана № 1 (Мокрого) были переданы в Монголию в 1927 г. по договору с Монгольским ученым комитетом. Они представлены на экспозиции в Музее национальной истории г. Улан-Батора. Некоторые артефакты находятся в Иркутском и Кяхтинском музеях. Сначала коллекция Ноин-улинских находок хранилась в Государственной Академии материальной культуры (ныне ИИМК), а в 1934 г. была передана в Отдел Востока Государственный Эрмитаж.
Курганы Ноин-Улы относятся ко времени северных хунну и представляют собой категорию элитных. Пристрастие знати хунну к роскоши, отмеченное китайскими историками, могло удовлетворяться не только сбором дани с подвластных племен, но и брачными связями с более или менее удаленными народами. Отсюда становится понятным то исключительное разнообразие предметов искусства, сохранившихся в Ноин-улинских курганах. Кроме того, при ставках шаньюев могли быть мастера различных национальностей.
Все курганы были разграблены еще в древности. С.А. Теплоухов высказал предположение, что гуннские курганы были разграблены ухуанями между 74 и 77 гг.
К настоящему времени раскопано значительное количество погребений и городищ хунну на территории Забайкалья, Монголии и Китая.
Судить о культуре, быте и жизни хунну мы можем только по материалам археологических раскопок и по сведениям из китайских источников.
Конструкция раскопанных курганов в общих чертах сходная. Они имели квадратную насыпь, ориентированную по сторонам света, и квадратную могильную яму глубиной от 6 до 18 м. На дне могильной ямы выстилали дощатый пол, на котором устанавливалась бревенчатая двойная камера с деревянным гробом во внутренней камере. Полы покрывали коврами, стены драпировали тканями. В коридорах между камерами помещался погребальный инвентарь. Ноин-улинские курганы по конструкции и инвентарю достаточно близки между собой, поэтому их можно датировать одним и тем же временем – I в. н. э. Эта дата устанавливается по погребальному инвентарю и надписи на лаковой чашечке из кургана № 6, на которой указано время изготовления – 2 г. до н.э.
Археологические материалы из Ноин-Улы дают представление о погребальном обряде и хозяйстве хунну, о жилищах и домашней утвари, об одежде и украшениях, о технике обработки различных материалов, об оружии и военном деле, об изобразительном искусстве, верованиях и о международных отношениях.
Оценивая результаты экспедиции, П.К. Козлов писал: «В Северной Монголии, в Хэнтэйских горах, открыты и исследованы глубокие могилы двухтысячелетней давности, гуннские погребения. Их раскопки специалисты отнесли к наиболее ценным для археологии памятникам, ставшим известными в первой четверти XX века».
В коллекции Государственного Эрмитажа представлены как обычные вещи, характерные для той эпохи, так и редкие уникальные артефакты, представляющие собой произведения мирового культурного наследия.
Книга предназначена для археологов, историков, искусствоведов, студентов, а так же для всех, кого интересуют древние народы и их культура.