Начиная с Гоббса государство структурируют как систему политических институтов — в рамках или адм... more Начиная с Гоббса государство структурируют как систему политических институтов — в рамках или административно–юридического, или социологического подхода. Однако сильный акцент политологии на рациональность политических институтов государства в первой трети ХХ века столкнулся с мощным вызовом — бунтом иррационального, вызванным воздействием ценностей, сложившихся в необычную систему. Уже тогда в политологии ставили вопрос о необходимости учитывать социокультурные, религиозные, психологические факторы, неосознанные и подсознательные мотивы в политическом поведении людей. Начинал складываться политико-культурный подход.
Власть лежит в основании и государства, и политики, и управления. Можно сказать, что государство ... more Власть лежит в основании и государства, и политики, и управления. Можно сказать, что государство — это носитель политической власти. Однако политическая власть — не единственный тип власти. Рядом с ней — и зачастую в противовес ей — существует множество других источников и форм власти и авторитета. Эти виды власти часто недооцениваются и политиками, и гражданами, что приводит к деформации представлений о политической реальности. А по мнению Мишеля Фуко, в настоящее время главными стали вопросы о «неявной», «невидимой» власти, о мельчайших силах власти и о рассредоточенных системах господства.
В новом курсе политологии необходимо четко определить, что изучает политология, и не смешивать ее... more В новом курсе политологии необходимо четко определить, что изучает политология, и не смешивать ее с политикой. Далее, нужно преодолеть неявную установку высшего образования на подготовку политологов не как исследователей политической системы, а как специалистов, обслуживающих власть и корпорации (или партии, ставшие корпорациями). Наконец, система образования политологов должна обратиться к реальности России в данный исторический момент.
В этой книге собрана и представлена в виде длинных рядов статистика по ключевым показателям разви... more В этой книге собрана и представлена в виде длинных рядов статистика по ключевым показателям развития России с 1950 по 2013 гг.
В современном российском обществе продолжается дезинтеграция тех социокультурных общностей, котор... more В современном российском обществе продолжается дезинтеграция тех социокультурных общностей, которые сложились в советское время и стали разрушаться при смене общественно-политического строя. В этом серьезный вызов для нациестроительства. Возникает вопрос о религиозных общностях — группах людей, связанных общим мировоззрением, ценностями, образом жизни и традициями общинности. Что они собой представляют? Каков их потенциал в раздробленном и в большинстве случаев далеком от религии российском обществе? Ничтожен ли он, учитывая невоцерковленность большинства россиян, или наоборот, на основе религиозных общностей (например, православных) можно построить новую общегражданскую идентичность? Попытке ответить на эти вопросы и посвящен предлагаемый доклад.
Изучая проблемы политической ответственности, оказываешься перед множеством вопросов. Что такое п... more Изучая проблемы политической ответственности, оказываешься перед множеством вопросов. Что такое политическая ответственность? За какие действия, каким образом и перед кем несут ответственность политики? Является ли она достаточной в контексте совершенного нарушения? Необходим ли сам факт нарушения для ее наступления? Отвечает ли политик исключительно за свою политическую деятельность? Иными словами, может ли политический деятель вообще действовать неполитически? Да и вправе ли мы рассуждать исключительно об ответственности профессиональных политиков или в современном обществе политически ответственным является каждый из нас, участвуя в выборах, политических митингах и другим образом вступая в сферу политики?
Еще больше сложностей возникает в случае, если мы обращаемся к событиям реальной российской и зарубежной политической жизни, в том числе последних лет.
Хотя в западных странах термин «политическая ответственность» весьма распространен, аналогичные сложности с осознанием этого феномена как комплексного и сложного явления общественно-политической жизни свойственны и для западной науки. Для России же вопрос о политической ответственности имеет особую актуальность, поскольку именно в нем в дореволюционный период и в современной России либеральная часть российского общества видела и видит решение если не всех, то большинства проблем в сфере взаимоотношений общества и власти. Однако даже имеющиеся разработки в области зарубежной юридической и политической науки вряд ли могут использоваться нами в качестве универсальных.
Представляем второе, дополненное, издание книги Сергея Кара-Мурзы «Между идеологией и наукой», в ... more Представляем второе, дополненное, издание книги Сергея Кара-Мурзы «Между идеологией и наукой», в которой известный ученый анализирует, какую роль сыграли обществоведы в созревании кризиса общества на рубеже 1980–1990-х годов и какую роль играют в воспроизводстве этого кризиса сегодня. Второму аспекту, в частности, посвящен новый раздел книги, где речь идет об изъянах современного школьного учебника обществознания.
К концу 1980-х годов перестройка переросла в глубокий кризис, который позволил ликвидировать СССР, подорвать хозяйство и сменить общественный строй. Важным условием этого процесса была несостоятельность советского обществоведения. Оно не предвидело этого кризиса и угроз, создаваемых проектами перестройки. Эта слепота была в основном дефектами методологии наших социальных наук, но большую роль сыграло то, что ряд авторитетных, ведущих ученых отошли от норм науки и выступили как идеологи.
После перестройки страна стала зоной социального бедствия и еще долго будет залечивать раны. Однако урока из провала 1990-х годов не извлекли. Ни сдвига в методологии, ни преодоления диктата идеологии в общественных науках пока не произошло. Это становится все более опасной угрозой для России.
Наше общество разрывают расколы. Этнокультурный и мировоззренческий раскол, раскол между поколени... more Наше общество разрывают расколы. Этнокультурный и мировоззренческий раскол, раскол между поколениями, между богатыми и бедными — они рушат сразу множество связей и в совокупности ведут к дезинтеграции людей, общества и нации. Как преодолеть эти расколы? Как собрать людей в гражданскую нацию? Как эти вопросы ставятся в общественно-политическом дискурсе? Этим проблемам и посвящена монография «Нациестроительство в современной России».
В книге определяются понятия «этнос», «этничность», «нация», «национализм»: эти слова мы постоянно слышим из уст политиков, теле- и радиоведущих, журналистов, политологов, наших коллег, однако анализ их употребления показывает, что в эти понятия часто вкладываются разные смыслы. Авторы монографии изучили исторический опыт нациестроительства в России и предложили решения проблемы «сборки» нации на современном этапе.
Политическими ценностями, актуальными для россиян в целом, оказались верховенство закона, государ... more Политическими ценностями, актуальными для россиян в целом, оказались верховенство закона, государственный патернализм и стабильность. А среди ценностей, к которым россияне равнодушны, — коллективизм, национализм, традиционность, солидарность и толерантность. При этом можно выделить два устойчивых кластера ценностей, которые респонденты часто упоминали в связи друг с другом. В первом кластере — свобода, равенство и ... все то же верховенство закона; во втором — госпатернализм, стабильность, безопасность и достаток.
Как отмечают западные социологи, учебник истории представляет собой «сложный продукт культурного ... more Как отмечают западные социологи, учебник истории представляет собой «сложный продукт культурного производства, в котором [общественно] признанное знание [о прошлом] обретает строгую педагогическую форму». Чтобы учебник по истории стал по-настоящему единым, он должен базироваться на общем для всех социальных групп видении прошлого страны. Это, в свою очередь, предполагает выработку общенационального консенсуса по наиболее спорным вопросам отечественной истории. Очевидно, что в сегодняшнем российском обществе этот консенсус отсутствует, что ярко демонстрирует уже сама дискуссия, которая развернулась после оглашения президентской инициативы единого учебника.
Итак, есть ли смысл в создании единого учебника истории в условиях расколотого общества, каковым является современное российское? Как сделать так, чтобы единый учебник не разделял страну, а консолидировал ее? Именно эти вопросы являются ключевыми при обсуждении темы. Однако чтобы попробовать на них ответить, необходимо рассмотреть проблему учебника истории под новым углом зрения.
Важным условием краха СССР стала несостоятельность советского обществоведения. Оно не предвидело ... more Важным условием краха СССР стала несостоятельность советского обществоведения. Оно не предвидело кризиса и угроз, создаваемых проектами перестройки. Эта слепота была в основном дефектами методологии наших социальных наук, но большую роль сыграло и то, что ряд авторитетных, ведущих ученых отошли от норм науки и выступили как идеологи. Они заклеймили советский строй и повели пропаганду капитализма западного типа. В массовом сознании они создали ложные образы – и СССР, и «рынка». Однако урока из провала 1990-х годов не извлекли: ни сдвига в методологии, ни преодоления диктата идеологии в общественных науках пока не произошло. Это становится все более опасной угрозой для России.
Начиная с Гоббса государство структурируют как систему политических институтов — в рамках или адм... more Начиная с Гоббса государство структурируют как систему политических институтов — в рамках или административно–юридического, или социологического подхода. Однако сильный акцент политологии на рациональность политических институтов государства в первой трети ХХ века столкнулся с мощным вызовом — бунтом иррационального, вызванным воздействием ценностей, сложившихся в необычную систему. Уже тогда в политологии ставили вопрос о необходимости учитывать социокультурные, религиозные, психологические факторы, неосознанные и подсознательные мотивы в политическом поведении людей. Начинал складываться политико-культурный подход.
Власть лежит в основании и государства, и политики, и управления. Можно сказать, что государство ... more Власть лежит в основании и государства, и политики, и управления. Можно сказать, что государство — это носитель политической власти. Однако политическая власть — не единственный тип власти. Рядом с ней — и зачастую в противовес ей — существует множество других источников и форм власти и авторитета. Эти виды власти часто недооцениваются и политиками, и гражданами, что приводит к деформации представлений о политической реальности. А по мнению Мишеля Фуко, в настоящее время главными стали вопросы о «неявной», «невидимой» власти, о мельчайших силах власти и о рассредоточенных системах господства.
В новом курсе политологии необходимо четко определить, что изучает политология, и не смешивать ее... more В новом курсе политологии необходимо четко определить, что изучает политология, и не смешивать ее с политикой. Далее, нужно преодолеть неявную установку высшего образования на подготовку политологов не как исследователей политической системы, а как специалистов, обслуживающих власть и корпорации (или партии, ставшие корпорациями). Наконец, система образования политологов должна обратиться к реальности России в данный исторический момент.
В этой книге собрана и представлена в виде длинных рядов статистика по ключевым показателям разви... more В этой книге собрана и представлена в виде длинных рядов статистика по ключевым показателям развития России с 1950 по 2013 гг.
В современном российском обществе продолжается дезинтеграция тех социокультурных общностей, котор... more В современном российском обществе продолжается дезинтеграция тех социокультурных общностей, которые сложились в советское время и стали разрушаться при смене общественно-политического строя. В этом серьезный вызов для нациестроительства. Возникает вопрос о религиозных общностях — группах людей, связанных общим мировоззрением, ценностями, образом жизни и традициями общинности. Что они собой представляют? Каков их потенциал в раздробленном и в большинстве случаев далеком от религии российском обществе? Ничтожен ли он, учитывая невоцерковленность большинства россиян, или наоборот, на основе религиозных общностей (например, православных) можно построить новую общегражданскую идентичность? Попытке ответить на эти вопросы и посвящен предлагаемый доклад.
Изучая проблемы политической ответственности, оказываешься перед множеством вопросов. Что такое п... more Изучая проблемы политической ответственности, оказываешься перед множеством вопросов. Что такое политическая ответственность? За какие действия, каким образом и перед кем несут ответственность политики? Является ли она достаточной в контексте совершенного нарушения? Необходим ли сам факт нарушения для ее наступления? Отвечает ли политик исключительно за свою политическую деятельность? Иными словами, может ли политический деятель вообще действовать неполитически? Да и вправе ли мы рассуждать исключительно об ответственности профессиональных политиков или в современном обществе политически ответственным является каждый из нас, участвуя в выборах, политических митингах и другим образом вступая в сферу политики?
Еще больше сложностей возникает в случае, если мы обращаемся к событиям реальной российской и зарубежной политической жизни, в том числе последних лет.
Хотя в западных странах термин «политическая ответственность» весьма распространен, аналогичные сложности с осознанием этого феномена как комплексного и сложного явления общественно-политической жизни свойственны и для западной науки. Для России же вопрос о политической ответственности имеет особую актуальность, поскольку именно в нем в дореволюционный период и в современной России либеральная часть российского общества видела и видит решение если не всех, то большинства проблем в сфере взаимоотношений общества и власти. Однако даже имеющиеся разработки в области зарубежной юридической и политической науки вряд ли могут использоваться нами в качестве универсальных.
Представляем второе, дополненное, издание книги Сергея Кара-Мурзы «Между идеологией и наукой», в ... more Представляем второе, дополненное, издание книги Сергея Кара-Мурзы «Между идеологией и наукой», в которой известный ученый анализирует, какую роль сыграли обществоведы в созревании кризиса общества на рубеже 1980–1990-х годов и какую роль играют в воспроизводстве этого кризиса сегодня. Второму аспекту, в частности, посвящен новый раздел книги, где речь идет об изъянах современного школьного учебника обществознания.
К концу 1980-х годов перестройка переросла в глубокий кризис, который позволил ликвидировать СССР, подорвать хозяйство и сменить общественный строй. Важным условием этого процесса была несостоятельность советского обществоведения. Оно не предвидело этого кризиса и угроз, создаваемых проектами перестройки. Эта слепота была в основном дефектами методологии наших социальных наук, но большую роль сыграло то, что ряд авторитетных, ведущих ученых отошли от норм науки и выступили как идеологи.
После перестройки страна стала зоной социального бедствия и еще долго будет залечивать раны. Однако урока из провала 1990-х годов не извлекли. Ни сдвига в методологии, ни преодоления диктата идеологии в общественных науках пока не произошло. Это становится все более опасной угрозой для России.
Наше общество разрывают расколы. Этнокультурный и мировоззренческий раскол, раскол между поколени... more Наше общество разрывают расколы. Этнокультурный и мировоззренческий раскол, раскол между поколениями, между богатыми и бедными — они рушат сразу множество связей и в совокупности ведут к дезинтеграции людей, общества и нации. Как преодолеть эти расколы? Как собрать людей в гражданскую нацию? Как эти вопросы ставятся в общественно-политическом дискурсе? Этим проблемам и посвящена монография «Нациестроительство в современной России».
В книге определяются понятия «этнос», «этничность», «нация», «национализм»: эти слова мы постоянно слышим из уст политиков, теле- и радиоведущих, журналистов, политологов, наших коллег, однако анализ их употребления показывает, что в эти понятия часто вкладываются разные смыслы. Авторы монографии изучили исторический опыт нациестроительства в России и предложили решения проблемы «сборки» нации на современном этапе.
Политическими ценностями, актуальными для россиян в целом, оказались верховенство закона, государ... more Политическими ценностями, актуальными для россиян в целом, оказались верховенство закона, государственный патернализм и стабильность. А среди ценностей, к которым россияне равнодушны, — коллективизм, национализм, традиционность, солидарность и толерантность. При этом можно выделить два устойчивых кластера ценностей, которые респонденты часто упоминали в связи друг с другом. В первом кластере — свобода, равенство и ... все то же верховенство закона; во втором — госпатернализм, стабильность, безопасность и достаток.
Как отмечают западные социологи, учебник истории представляет собой «сложный продукт культурного ... more Как отмечают западные социологи, учебник истории представляет собой «сложный продукт культурного производства, в котором [общественно] признанное знание [о прошлом] обретает строгую педагогическую форму». Чтобы учебник по истории стал по-настоящему единым, он должен базироваться на общем для всех социальных групп видении прошлого страны. Это, в свою очередь, предполагает выработку общенационального консенсуса по наиболее спорным вопросам отечественной истории. Очевидно, что в сегодняшнем российском обществе этот консенсус отсутствует, что ярко демонстрирует уже сама дискуссия, которая развернулась после оглашения президентской инициативы единого учебника.
Итак, есть ли смысл в создании единого учебника истории в условиях расколотого общества, каковым является современное российское? Как сделать так, чтобы единый учебник не разделял страну, а консолидировал ее? Именно эти вопросы являются ключевыми при обсуждении темы. Однако чтобы попробовать на них ответить, необходимо рассмотреть проблему учебника истории под новым углом зрения.
Важным условием краха СССР стала несостоятельность советского обществоведения. Оно не предвидело ... more Важным условием краха СССР стала несостоятельность советского обществоведения. Оно не предвидело кризиса и угроз, создаваемых проектами перестройки. Эта слепота была в основном дефектами методологии наших социальных наук, но большую роль сыграло и то, что ряд авторитетных, ведущих ученых отошли от норм науки и выступили как идеологи. Они заклеймили советский строй и повели пропаганду капитализма западного типа. В массовом сознании они создали ложные образы – и СССР, и «рынка». Однако урока из провала 1990-х годов не извлекли: ни сдвига в методологии, ни преодоления диктата идеологии в общественных науках пока не произошло. Это становится все более опасной угрозой для России.
Uploads
Еще больше сложностей возникает в случае, если мы обращаемся к событиям реальной российской и зарубежной политической жизни, в том числе последних лет.
Хотя в западных странах термин «политическая ответственность» весьма распространен, аналогичные сложности с осознанием этого феномена как комплексного и сложного явления общественно-политической жизни свойственны и для западной науки. Для России же вопрос о политической ответственности имеет особую актуальность, поскольку именно в нем в дореволюционный период и в современной России либеральная часть российского общества видела и видит решение если не всех, то большинства проблем в сфере взаимоотношений общества и власти. Однако даже имеющиеся разработки в области зарубежной юридической и политической науки вряд ли могут использоваться нами в качестве универсальных.
К концу 1980-х годов перестройка переросла в глубокий кризис, который позволил ликвидировать СССР, подорвать хозяйство и сменить общественный строй. Важным условием этого процесса была несостоятельность советского обществоведения. Оно не предвидело этого кризиса и угроз, создаваемых проектами перестройки. Эта слепота была в основном дефектами методологии наших социальных наук, но большую роль сыграло то, что ряд авторитетных, ведущих ученых отошли от норм науки и выступили как идеологи.
После перестройки страна стала зоной социального бедствия и еще долго будет залечивать раны. Однако урока из провала 1990-х годов не извлекли. Ни сдвига в методологии, ни преодоления диктата идеологии в общественных науках пока не произошло. Это становится все более опасной угрозой для России.
В книге определяются понятия «этнос», «этничность», «нация», «национализм»: эти слова мы постоянно слышим из уст политиков, теле- и радиоведущих, журналистов, политологов, наших коллег, однако анализ их употребления показывает, что в эти понятия часто вкладываются разные смыслы. Авторы монографии изучили исторический опыт нациестроительства в России и предложили решения проблемы «сборки» нации на современном этапе.
Итак, есть ли смысл в создании единого учебника истории в условиях расколотого общества, каковым является современное российское? Как сделать так, чтобы единый учебник не разделял страну, а консолидировал ее? Именно эти вопросы являются ключевыми при обсуждении темы. Однако чтобы попробовать на них ответить, необходимо рассмотреть проблему учебника истории под новым углом зрения.
Еще больше сложностей возникает в случае, если мы обращаемся к событиям реальной российской и зарубежной политической жизни, в том числе последних лет.
Хотя в западных странах термин «политическая ответственность» весьма распространен, аналогичные сложности с осознанием этого феномена как комплексного и сложного явления общественно-политической жизни свойственны и для западной науки. Для России же вопрос о политической ответственности имеет особую актуальность, поскольку именно в нем в дореволюционный период и в современной России либеральная часть российского общества видела и видит решение если не всех, то большинства проблем в сфере взаимоотношений общества и власти. Однако даже имеющиеся разработки в области зарубежной юридической и политической науки вряд ли могут использоваться нами в качестве универсальных.
К концу 1980-х годов перестройка переросла в глубокий кризис, который позволил ликвидировать СССР, подорвать хозяйство и сменить общественный строй. Важным условием этого процесса была несостоятельность советского обществоведения. Оно не предвидело этого кризиса и угроз, создаваемых проектами перестройки. Эта слепота была в основном дефектами методологии наших социальных наук, но большую роль сыграло то, что ряд авторитетных, ведущих ученых отошли от норм науки и выступили как идеологи.
После перестройки страна стала зоной социального бедствия и еще долго будет залечивать раны. Однако урока из провала 1990-х годов не извлекли. Ни сдвига в методологии, ни преодоления диктата идеологии в общественных науках пока не произошло. Это становится все более опасной угрозой для России.
В книге определяются понятия «этнос», «этничность», «нация», «национализм»: эти слова мы постоянно слышим из уст политиков, теле- и радиоведущих, журналистов, политологов, наших коллег, однако анализ их употребления показывает, что в эти понятия часто вкладываются разные смыслы. Авторы монографии изучили исторический опыт нациестроительства в России и предложили решения проблемы «сборки» нации на современном этапе.
Итак, есть ли смысл в создании единого учебника истории в условиях расколотого общества, каковым является современное российское? Как сделать так, чтобы единый учебник не разделял страну, а консолидировал ее? Именно эти вопросы являются ключевыми при обсуждении темы. Однако чтобы попробовать на них ответить, необходимо рассмотреть проблему учебника истории под новым углом зрения.