Location via proxy:   [ UP ]  
[Report a bug]   [Manage cookies]                
Academia.eduAcademia.edu
Download Free PDF
Free PDF
paper cover icon
Download Free PDF
Z-Symbols in the Interpretation of the Semantics of the Configuration of S- and Г-Shaped Scythian Cheek-Pieces of the Eastern European Zone

21 Pages

Z-Symbols in the Interpretation of the Semantics of the Configuration of S- and Г-Shaped Scythian Cheek-Pieces of the Eastern European Zone

Z-Symbols in the Interpretation of the Semantics of the Configuration of S- and Г-Shaped Scythian Cheek-Pieces of the Eastern European Zone

Profile image of Povolzhskaya Arkheologiya (The Volga River Region Archaeology)Povolzhskaya Arkheologiya (The Volga River Region Archaeology)

2024

The work deals with the issue of the regional specificity of the formation and development of the Dionysian cult and Orphic teachings, common in the Northern Black Sea region during the Greek colonization of the 6th–5th centuries BC. On the extensive Scythian archaeological material of the Eastern European zone, the design of horse headbands decorated with cult symbols of Dionysus-Zagreus is being studied. S-shaped and Г-shaped Scythian cheekpieces serve as an object of study to determine whether their configuration corresponds to the inscriptions of the initial letter in the Greek name Zagreus on bone plates from Olbia, which are the first epigraphic evidence of the penetration of the Orphic teaching into the Northern Black Sea region. The results reveal the semantic content of the shape of the Scythian cheekpieces, imitating the inscription of the letter zeta, the initial letter in the name of Dionysus Zagreus, or serving as the designation of number seven, a magical number for adherents of the Dionysian cult and Orphism as a religious and philosophical doctrine. The symbols of the Dionysian cult and the Orphic teachings, used by the Scythians in the manufacture of decorative elements for horse equipment, performed an apothropeic and mystical function for those initiated or close to this cult, or served as a certain distinctive sign in society. Further study of Scythian artifacts for the presence of Dionysian symbolism will allow us to trace the extent of the spread of the cult of Dionysus, as well as make a comparative description with other areas of the Scythian-Siberian world and reveal the semantic load of animal images in connection with the shape of products decorated in the Scythian animal style.

Related Papers

ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ / POVOLZHSKAYA ARKHEOLOGIYA - THE VOLGA RIVER REGION ARCHAEOLOGY

Z-символика в трактовке семантики формы S-видных и Г-образных скифских псалиев восточноевропейской зоны / Z-symbols in the interpretation of the semantics of the configuration of S- and Г-shaped Scythian cheek-pieces of the Eastern European zone

2024 •

Любомир Добровольский, Умиткалиев У.У.

Работа посвящена малоизученному и актуальному вопросу региональной спец- ифики формирования и развития дионисийского культа и орфического учения, рас- пространённых в Северном Причерноморье в период греческой колонизации VI–V вв. до н.э. На обширном скифском археологическом материале восточноевропейской зоны изучается оформление предметов конского оголовья, декорированных культовой сим- воликой Диониса-Загрея. S-видные и Г-образные скифские псалии служат объектом исследования на предмет соответствия их формы начертаниям начальной буквы в гре- ческом имени Загрея на костяных пластинках из Ольвии, которые являются первым эпиграфическим свидетельством проникновения орфического учения в Северное При- черноморье. Результаты выявляют семантическое наполнение формы скифских псали- ев, имитирующей начертание буквы дзета – начальной буквы в имени Диониса-Загрея или служащая обозначением семёрки – числа, магического для приверженцев диони- сийского культа и орфизма как религиозно-философского учения. Символики диони- сийского культа и орфического учения, использованная скифами при изготовлении элементов декора конского снаряжения, выполняла апоторопеическую и мистическую функции для посвящённых или приближённых к этому культу, или служила опреде- лённым отличительным знаком в обществе. Дальнейшее изучение скифских артефак- тов на предмет наличия дионисийской символики позволят проследить степень рас- пространения культа Диониса, произвести сравнительную характеристику с другими зонами скифо-сибирского мира и раскрыть семантическую нагрузку звериных образов в связи с формой изделий, декорированных в скифском зверином стиле / The work deals with the issue of the regional specifi city of the formation and development of the Dionysian cult and Orphic teachings, common in the Northern Black Sea region during the Greek colonization of the 6th–5th centuries BC. On the extensive Scythian archaeological material of the Eastern European zone, the design of horse headbands decorated with cult symbols of Dionysus-Zagreus is being studied. S-shaped and Г-shaped Scythian cheekpieces serve as an object of study to determine whether their confi guration corresponds to the inscriptions of the initial letter in the Greek name Zagreus on bone plates from Olbia, which are the fi rst epigraphic evidence of the penetration of the Orphic teaching into the Northern Black Sea region. The results reveal the semantic content of the shape of the Scythian cheekpieces, imitating the inscription of the letter zeta, the initial letter in the name of Dionysus Zagreus, or serving as the designation of number seven, a magical number for adherents of the Dionysian cult and Orphism as a religious and philosophical doctrine. The symbols of the Dionysian cult and the Orphic teachings, used by the Scythians in the manufacture of decorative elements for horse equipment, performed an apothropeic and mystical function for those initiated or close to this cult, or served as a certain distinctive sign in society. Further study of Scythian artifacts for the presence of Dionysian symbolism will allow us to trace the extent of the spread of the cult of Dionysus, as well as make a comparative description with other areas of the Scythian-Siberian world and reveal the semantic load of animal images in connection with the shape of products decorated in the Scythian animal style.

View PDF
Топос Скіфії у середньовічних Origo Gentis = Topos of Scythia in the Medieval Origo gentis

Gennadii Kazakevych

The concept of ‘Scythia as an ancestral homeland’ played an important role in the Medieval Origo gentis. The narratives about the origin of peoples aimed to contribute the construction of new identities in Europe after the Roman empire declined. Iordanes and Isidore of Seville considered Scythia as either starting or passing point of the Gothic migrations. Bede the Venerable and anonymous authors of Lebor Gabála Érenn named Scythia as a homeland of the Picts and Scots, while in the Icelandic Ynglinga saga it was considered as a native land of the Norse gods. It is widely accepted that the medieval intellectuals used the phonetic similarity of the ethnic and geographical terms Scythae/Scythia, Gothi, Scotti, Svíþjoð (Sweden) and Scedenig (Scandinavia) to construct links between the new ethnic and political entities, Classical history and biblical genealogy of peoples. This supposition is undoubtedly correct, however, it tends to oversimplify the conditions of the Early Medieval historiography’s development. The article demonstrates that apart from the Bible, the authors of the Origo gentis had to take into account at least two other important narratives. One of them was a still alive in the 8th century Anglo-Saxon Britain and 13th century Iceland epic tradition, which dealt with the presence of the Goths and other Germanic peoples in the North Pontic area. Greek and Roman geography was another narrative, which medieval authors had to regard. According to Pomponius Mela, Plinius the Elder and other Classical writers, the lands of Scythia, Scandinavia, mythical Hyperborea, Britain and Ireland made up a single region – northern periphery of the inhabited world. Visualization of Scandinavia as an island laying opposite to Scythia, coming from the Greek and Roman geography, explains why the description of Asgard in the Ynglinga saga is to a large extent dependent on the Hyperborea’s depictions in the Classical cosmographies. To sum up, one should not consider the stories about the Scythian origin of some Northern and Western European peoples as a complete fiction for at least two reasons. Firstly, some of the Origo gentis appealed to the folklore tradition, which, in its turn, preserved a reminiscence of the historically and archaeologically attested events (such as the Gothic migration from the Baltic littoral to the North Pontic area). Secondly, from the viewpoint of educated medieval Scandinavians, British and Irishmen, their own homelands were a part of a single region, neighboring Scythia and being closely connected with it.

View PDF

ВЕСТНИК АРХЕОЛОГИИ, АНТРОПОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ

«ШЛЕМЫ» ОБСКИХ УГРОВ: ТИПОЛОГИЯ И ФУНКЦИИ / “Helmets” of the Ob Ugrians: typology and functions

2022 •

Axana Bogordayeva

Проанализированы суконные головные уборы ― шлемы, хранящиеся на святилищах северных хантов и манси. Среди них выявлено 4 типа: малахай, шлем, башлык и шапка-ушанка. Для каждого типа определены особенности и территория бытования. Установлено, что характерный для северососьвинских манси малахай сходен с головными уборами тюркских народов, из которых в прошлом территориально близкими были башкиры. Входившие в состав воинского облачения в XIX в. башкирские малахаи имеют ряд общих признаков с казахскими шапками, которые также входили в состав воинского костюма всадника. Сравнительный анализ кроя и украшений угорских, башкирских и казахских малахаев показывает сходство по ряду признаков, что свидетельствует о единстве их происхождения и функций. On the basis of the comparative-typological method, the woolen headdresses-helmets held at the sanctuaries of the Northern Khanty and Mansi have been analyzed. By the shape of the crown and some additional details, four helmet types were identified, which, by the way of analogy, were designated as malakhai (a fur cap), helmet, bashlyk (a hood), and ear-flapped cap. For each type, its specifics and territory of its common use were determined. It has been found that malakhai is characteristic of the Severnaya Sos’va Mansi, while ear-flapped cap — of the Kazym Khanty. The other types and variants are distributed at the borders of their settlement and among other groups. The existence of several types of helmets, their variability and local distribution suggest the loss by some groups of the tradition of cutting, but preserving the tradition of manufacture. As the result, one form of the headdresses was replaced by others, probably related to new social images. It has been ascertained that the identified types of the helmet cutting have no comparable counterparts among the traditional headdresses of Khanty and Mansi. In the meantime, helmet of the malakhai type bears resemblance to the headdresses (malakhais) of the Turkic peoples of Siberia, Central Asia, and the European part of Russia. The headdresses of a similar form were used among the neighboring in the past Bashkirs, as well as the Kazakhs living alongside with the Bashkirs. Among both the Bashkirs and the Kazakhs, malakhais formed a part of the costumes of the warrior and the horseman. A comparative analysis of the cutting and decorations of the Ugric, Bashkir and Kazakh malakhais shows resemblance in a series of features. This points favorably to their common origins and supports the existence of such headdresses among the Ugrs in the past. In the Ugric society, malakhais acquired a new role and became a symbol of the Heavenly Rider.

View PDF

Культурологічна думка: щорічник наукових праць. — К.: Інститут культурології Національної академії мистецтв України, 2018. — № 13. — С. 143—157

СЕМАНТИКА МОТИВУ ПОСУДИНИ В ОРНАМЕНТИЦІ УКРАЇНСЬКОГО ІКОНОСТАСА / SEMANTIC MEANING OF THE CHALICE MOTIF IN THE ORNAMENTATION OF THE UKRAINIAN ICONOSTASIS

2018 •

Svitlana Olianina

In this paper, I adduce new evidence that the decorative program of Ukrainian iconostasis was a powerful tool of visual preaching. Among the ornamental motifs of Ukrainian iconostases, the motif of the vessel appears relatively late, only in the end of the 17th century. It was Eucharistic chalices, varied vases with and without handles, a goblet with a lid, wicker baskets. The same group should include the motif of shells, which is traditionally interpreted as a vessel that holds the precious pearl. This shell becomes an integral part of the decoration of Ukrainian iconostases from the middle of the 18th century. Most of these motifs are traditionally considered only as decor. However, different types of vessels appear on semantically important parts of the iconostases, first of all, on the royal doors. It allowed me to see a certain meaning in these motifs. In Christian iconography, a vessel is a symbol that has several levels of religious meaning — it is a Christological, Mariological symbol or symbol of Paradise. So the reconstruction of a meaning of the vessels in the decoration of the iconostasis depends not only on the compositions in which they are included, but also on their place in the structure of the iconostasis. In the Ukrainian iconostasis, first appears a Eucharistic chalice or a vase with a vine growing out of them. These compositions clearly presented that vessels were Christological symbols. From the meaning of chalice, as a Eucharistic and Christological symbol, follows its introduction into the ornamentation of the royal doors as an indication on the Sacrament of the Eucharist, at the sanctuary behind an iconostasis. The meaning of vase with grapevines in such compositions is revealing in the soteriological aspect. The composition with a vase and the vine on the royal doors of the iconostasis was focusing attention on the theme of the way to salvation and the Saviour as the source of eternal life. Embodying this idea, such images actually duplicated the meaning of the composition with chalice and vine and were introduced as a visual explanation of the doctrine of salvation. The meaning of the vase placed on the royal doors subsequently is changing. This is evidenced by another repertoire of plant motifs contained in vases. From the second quarter of the 18th century, the image of the grapevine loses a leading role in the decoration of the royal doors, it is supplanted by the acanthus. The vessel, from which grow the acanthous lush leaves, could even be a Eucharistic chalice, but usually, it is a different form of a vase. Such a composition is already difficult to associate with Christological symbols. More likely it is possible to see the visual metaphor of Paradise. The same meaning had a variety of flowerpots or baskets with bouquets of flowers. Placing in the base of the iconostasis, these symbols of Paradise were part of its structure depicting the ways of Divine Economy, which shows the iconostasis. Yet, on the royal doors, they were combined with the symbolics of the entrance, reminded the opening by the Saviour of the gates of Paradise and visually pointed out that the accession to Christ is the only opportunity to find the Kingdom of Heaven. The shells and garlands of roses are actively introduced in the ornamentation of the iconostasis from the middle of the 18th century, while the grape vines are significantly reduced, sometimes they disappear at all. The predominance of shells and garlands in the decor of the iconostases of the second half of the 18th century is connected not only with the assertion in the art of that time of the style of Rococo with inherent it repertoire of motifs. In the case of the iconostasis, an important marker indicating that its decoration was not only a tribute to the fashionable style but a well-thought program that was theological substantiation, is the lack of ornamentation of the grapevine — the most traditional and symbolically most important motif. This may explain why in the ornamentation of the iconostases of that time we can see not only the motifs of the Rococo but also the Mariological symbols, among which were shells, vases with flowers, censers. Replacement in the iconostasis of the motifs with the Christological symbolic to the Mariological motifs was a reaction to the historical situation and reflected the realities in the spiritual life of Ukraine of that time. Keywords: iconostasis, decor, vessels, Christological, Mariological symbols, the cult of the mother of god.

View PDF

CRIMEAN SCYTHIA in a system of cultural relations between East and West / КРЫМСКАЯ СКИФИЯ в системе культурных связей между Востоком и Западом

Western Scythians and the Scythia in geographic and rhetoric spaces from the 1st to the 7th c. AD. / ЗАПАДНЫЕ СКИФЫ И СКИФИЯ В ГЕОГРАФИЧЕСКОМ И РИТОРИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВАХ I–VII ВВ. Н. Э.

2017 •

Petr Shuvalov

This article deals with the evolution of the terms Scythia and Scythians in the geographical and rhetorical milieu. The article consists of two chapters: (1) Scythia and Sarmatia in imperial Latin and Greek literature of the 1st – 2nd centuries and (2) Scythians in late classic Greek literature of the 3rd – 7th centuries. The syntactical relations between toponyms and ethnonyms in the main geographical texts of the 1st chapter are illustrated with special schemes called syntaxogramms: Strabo (fig. 2–3), Pomponius Mela (fig. 4), Plinius the Elder (fig. 5) and Ptolemy. This method of graphical representation of the geographical text allows us to see more precisely the spatial limits of possible location on the map of each people described in this text. In the 2nd chapter there are investigated different peoples named Scythians – classical Scythians, Goths, Huns, Avars and Turcs. The contextual and quantitative (table 1) analysis of the Greek terms Scythia and Scythians shows that this term was changing the denotated objects many times during the period of Late Antiquity. This allows us to propose the following scheme of the development of the term's meaning: from the time of Dexippos the word Scythians was used to denote the Goths and other barbarians from the northern Pontic region. This model was changed by with Priscus when the new barbarians – i. e. the Huns – not only had come to Scythia but also made there a new empire. Priscus had designated the Huns with the name Scythians, but after the death of Attila and the destruction of Hunnic empire this name slowly disappears from the historical discourse. The new revival of the term Scythians takes place in the works of the historians dealing with the Avars and Turks.

View PDF

Scandinavian Philology

Analysis and semantic interpretation of the Scandinavian ornament of the new early medieval war axe of the Volga-Kama type from the southern part of Republic of Moldova

Игорь Бондарь

This study is devoted to the full-fledged introduction into scientific circulation of a unique early medieval iron war hatchet inlayed with silver originating from the southern steppe zone of the Dniester-Prut interfluve of present-day territory of Republic of Moldova. The ornamented battle axe of 10th–11th centuries was found near the village of Răzeni. The type of form of war axe from Răzeni is similar to type of war axes originated in the Middle Volga region, where there was a tradition of making similar ornamented war axes of this type. The main feature of the war ax from Răzeni is the Scandinavian ornament in Ringerike style. The semantics analysis of the ornamented motif and its interpretation — is one of the main tasks of this research work of the description and introduction of the unique find into scientific circulation. The image is interpreted as the tree of life Yggdrasil sprouting from the deck of the boat, which is worshiped by an anthropomorphic figure interpreted as ...

View PDF
Basilisk (Cockatrice) and its Symbolism in the General and South Slavic Context, Glasnik Etnografskog instituta SANU 66/1 (2018), 155-176

Ivana Basic, Aleksandar Uzelac

Базилиск (змија-петао) и његова симболика у општем и јужнословенском контексту 1 У раду се разматра генеза представа и симболизам једне од најупечатљивијих фигура имагинираног средњовековног бестијаријума – базилиск, и њему сродних митских животиња – змије-петла, змијског цара, абраксаса, у општем и јужнословенском контексту. Анализа писаних извора, од антике, преко средњовековне до ране модерне епохе, потом народних предања, као и ликовних представа, показује да су базилиск и њему сродна бића, настала спајањем елемената змије/змаја и петла/птице, иако у сржи амбивалентни, првобитно имали суштински позитивну симболику и представљали покретачку силу и активност, надвладавање супротности и успостављање целовитости, те сложеност људске природе и космичку синтезу. Кључне речи: базилиск, змија-петао, змијски цар, абраксас, имагинирани бестијаријум The paper deals with the genesis of the image and the symbolism of one of the most striking figures in the imagined medieval bestiary-basilisk, and its related mythical animals-cockatrice, serpent's king, abraxas, both in the general and South Slavic context. An analysis of written sources, from antiquity to medieval and early modern epoch, the folk tradition, as well as artistic representations, show that basilisk and its related forms, emerged through joining the elements of the snake / dragon and the cock / bird. Although essentially ambivalent, they had essentially positive symbolism by representing the driving force and activity, the overcoming of opposites, the establishment of integrity, and the complexity of human nature and cosmic synthesis.

View PDF
Flint arrowheads of Trypillian settlement Ozheve-island. In: A. Diachenko, F. Menotti, S. Ryzhov, K. Bunyatyan, S. Kadrow (eds.), The Cucuteni–Trypillia Cultural Complex and its Neighbours. Essays in Memory of Volodymyr Kruts. Lviv 2015: Astrolabia, 367-384.

Radomskyi Ivan

Authors argue that the collection of flint arrowheads from the Cucuteni A - Trypillia B settlement of Ozheve-Ostriv may show an increase in the fortified settlements and weapons at a number of sites that belong to Cucuteni A3-4 / the second half of the Trypillia BI-Cucuteni AB / Trypillia BI-II.

View PDF
Palaguta I. ‘Snakes’ ornaments in Cucuteni-Tripolye: icon, symbol or signal? (to the problem on interpretation of decorative motifs) // Between Earth and Heaven — Symbols and signs (ed. by C.-E. Ursu, A. Poruciuc, C.-M. Lazarovici). Suceava, 2016. P. 337–351.

Ilia Palaguta

Studies on ‘snake’ motifs of Cucuteni-Tripolye ornaments have a long tradition in historiography ascending to the beginning of 20th century, when helical patterns were interpreted as stylized images of snakes for the first time (V. Khvojka; K. Bolsunovsky etc.). Though during subsequent decades the line of semantic studies was not continued, this theme became topical in the second half of 20th century. This turn was linked to the building of global schemes of reco nstruction of early agriculturalists’ ideology made by B. Rybakov and M. Gimbutas. The weakness of such constructs l i e s in the principles of usin g of free associations and removing of analogies from the whole spectrum of world ethnography rather than stud y of ornamental traditions of concrete archaeological assemblages in their development. Against a background of proposed interpretations quite a productive approach demonstrated the point of view of V. Balabina, who aimed to consider ‘snake’ ornaments as a universal sign with varying manner of execution. But ‘snake’ representations within the diversity of Cucuteni-Tripolye patterns raise a number of questions, which are still open , and which are related to the origins, development, functions and meaning o f such representations...

View PDF

Филолог – часопис за језик књижевност и културу

Каузалне конструкције С + генитив у руском у поређењу са српским у контексту језичке слике света

2021 •

Dragana Kerkez

View PDF
АКАДЕМИЯ НАУК РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН МАРИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ № 1 (47) 2024 e-ISSN 2500-2856 ПО ВО ЛЖ СКАЯ АРХ ЕОЛ ОГ И Я № 1 (47) 2024 Главный редактор академик АН РТ, доктор исторических наук А.Г. Ситдиков Заместители главного редактора: член-корреспондент АН РТ, доктор исторических наук Ф.Ш. Хузин доктор исторических наук Ю.А. Зеленеев Ответственный секретарь – кандидат ветеринарных наук Г.Ш. Асылгараева Редакционный совет: Б.А. Байтанаев – академик НАН РК, доктор исторических наук (Алматы, Казахстан) (председатель), Х.А. Амирханов – академик РАН, доктор исторических наук, профессор (Москва, Россия), С.Г. Бочаров – кандидат исторических наук (Севастополь, Россия), П. Георгиев – доктор наук, доцент (Шумен, Болгария), Е.П. Казаков – доктор исторических наук (Казань, Россия), Н.Н. Крадин – член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, профессор (Владивосток, Россия), А. Тюрк – Ph.D. (Будапешт, Венгрия), А.А. Тишкин – доктор исторических наук профессор (Барнаул, Россия), В.С. Синика – кандидат исторических наук (Тирасполь, Молдова), Б.В. Базаров – академик РАН, доктор исторических наук, профессор (Улан-Удэ, Россия), Д.С. Коробов – доктор исторических наук, профессор РАН (Москва, Россия), О.В. Кузьмина – кандидат исторических наук (Самара, Россия), П. Дегри – профессор (Лёвен, Бельгия), Вэй Джан – Ph.D, профессор (Пекин, Китай), А.С. Сагдуллаев – академик АН РУз, доктор исторических наук, профессор (Ташкент, Узбекистан), Р.Х. Сулейманов – доктор исторических наук, профессор (Ташкент, Узбекистан), М.М. Саидов – доктор исторических наук, профессор (Самарканд, Узбекистан), Ш.Б. Шайдуллаев – доктор исторических наук, профессор (Термез, Узбекистан) Редакционная коллегия: А.А. Выборнов – доктор исторических наук, профессор (Самара, Россия) М.Ш. Галимова – кандидат исторических наук (Казань, Россия) Р.Д. Голдина – доктор исторических наук, профессор (Ижевск, Россия) С.В. Кузьминых – кандидат исторических наук (Москва, Россия) А.Е. Леонтьев – доктор исторических наук (Москва, Россия) Т.Б. Никитина – доктор исторических наук (Йошкар-Ола, Россия) А.А. Чижевский – кандидат исторических наук (Казань, Россия) Ответственный за выпуск: А.А. Чижевский – кандидат исторических наук Адрес редакции: 420012 г. Казань, ул. Бутлерова, 30 Телефон: (843) 236-55-42 E-mail: arch.pov@mail.ru http://archaeologie.pro Индекс ПП753, электронный Каталог печатных изданий "ПОЧТА РОССИИ" Выходит 4 раза в год © Академия наук Республики Татарстан, 2024 © ФГБОУ ВО «Марийский государственный университет», 2024 © Журнал «Поволжская археология», 2024 Издательство «Фəн» Казань, Татарстан P O VO L ZH SKAYA AR KHEOLOGIYA e-ISSN 2500-2856 THE V O L G A R I VER R E GI ON AR C H AE OLOGY № 1 (47) 2024 Editor-in-Chief: Academician of the Tatarstan Academy of Sciences, Doctor of Historical Sciences A. G. Sitdikov Deputy Chief Editors: Corresponding Member of the Tatarstan Academy of Sciences, Doctor of Historical Sciences F. Sh. Khuzin Doctor of Historical Sciences Yu. A. Zeleneev Executive Secretary – Candidate of Veterinary Sciences G. Sh. Asylgaraeva Executive Editors: B. A. Baitanayev – of the Nacional Academy of the RK, Doctor of Historical Sciences (Almaty, Republic of Kazakhstan) (chairman), Kh. A. Amirkhanov – Academician of RAS, Doctor of Historical Sciences, Professor (Moscow, Russian Federation), S. G. Bocharov – Candidate of Historical Sciences (Sevastopol, Russian Federation), P. Georgiev – Doctor of Historical Sciences (Shumen, Bulgaria), E. P. Kazakov – Doctor of Historical Sciences (Kazan, Russian Federation), N. N. Kradin – Doctor of Historical Sciences, Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences (Vladivostok, Russian Federation), А. Türk – Ph.D. (Budapest, Hungary), A.A. Tishkin – Doctor of Historical Sciences, Professor (Barnaul, Russian Federation), V. S. Sinika – Candidate of Historical Sciences (Tiraspol, Moldova), B. V. Bazarov – Academician of RAS, Doctor of Historical Sciences, Professor (Ulan-Ude, Russian Federation), D. S. Korobov – Doctor of Historical Sciences, Professor (Moscow, Russian Federation), O. V. Kuzmina – Candidate of Historical Sciences (Samara, Russian Federation), P. Degryse – Professor (Leuven, Belgium), Wei Jian – Ph.D, Professor (Beijing, China), A. S. Sagdullaev – Academician of the National Academy of the Republic of Uzbekistan, Doctor of Historical Sciences, Professor (Tashkent, Republic of Uzbekistan), R. Kh. Suleymanov – Doctor of Historical Sciences, Professor (Tashkent, Republic of Uzbekistan). Editorial Board: A. A. Vybornov – Doctor of Historical Sciences, Professor (Samara State Academy of Social Sciences and Humanities, Samara, Russian Federation) M. Sh. Galimova – Candidate of Historical Sciences (Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Kazan, Russian Federation) R. D. Goldina – Doctor of Historical Sciences, Professor (Udmurt State University, Izhevsk, Russian Federation) S. V. Kuzminykh – Candidate of Historical Sciences (Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation) А. Е. Leont’ev – Doctor of Historical Sciences (Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation) Т. B. Nikitina – Doctor of Historical Sciences (Mari Research Institute of Language, Literature and History named after V. M. Vasilyev, Yoshkar-Ola, Russian Federation) A.A. Chizhevsky – Candidate of Historical Sciences (Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Kazan, Russian Federation) Responsible for Issue A.A. Chizhevsky – Candidate of Historical Sciences Editorial Office Address: Butlerov St., 30, Kazan, 420012, Republic of Tatarstan, Russian Federation Telephone: (843) 236-55-42 E-mail: arch.pov@mail.ru http://archaeologie.pro © Tatarstan Academy of Sciences (TAS), 2024 © Mari State University, 2024 © “Povolzhskaya Arkheologiya” Journal, 2024 Publishing House “Fän” Kazan, Tatarstan ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ № 1 (47) 2024 Содержание Кудашов А.С., Андреев К.М., Выборнов А.А. (Самара, Россия), Алешинская А.С. (Москва, Россия), Васильева И.Н., Сомов А.В., Пантелеева Т.Ю. (Самара, Россия) Исследования нового памятника раннего неолита лесного Среднего Поволжья Сокольный XVII ..............................................................8 Жульников А.М. (Петрозаводск, Россия), Аськеев И.В., Шаймуратова Д.Н., Монахов С.П. (Казань, Россия) Изображения рыб в наскальном творчестве древнего населения Северной Европы ..............................................................................................27 Скакун Н.Н., Терехина В.В. (Санкт-Петербург, Россия), Эредиа X. (Гранада, Испания), Агаханова В.А. (Москва, Россия) Реконструкция технологии изготовления сланцевых ножей по результатам изучения материалов памятников древних и исторических эскимосов ..............................................................47 Моргунова Н.Л., Файзуллин А.А. (Оренбург, Россия) Хронология элитного кургана ямной культуры могильника Болдырево IV в Оренбургской области по данным стратиграфии, погребального обряда и радиоуглеродного датирования .............................69 Бруяко И.В. (Одесса, Украина) Две киммерийские стелы из Северо-Западного Причерноморья ......................86 Селин Д.В., Федорова З.А. (Новосибирск, Россия), Чемякин Ю.П., Борзунов В.А. (Екатеринбург, Россия) Особенности обжига сосудов белоярской и калинкинской культур на Барсовой Горе в Сургутском Приобье (по данным термического анализа) ...............................................................96 Новиков А.В. (Кострома, Россия) Керамические комплексы поселения Водоба II в контексте представлений о раннем железном веке Белозерья ................110 Добровольский Л.С., Умиткалиев У.У. (Астана, Республика Казахстан) Z-символика в трактовке семантики формы s-видных и г-образных скифских псалиев восточноевропейской зоны .....................125 Разуваев Ю.Д. (Воронеж, Россия) Керамическая посуда донских поселений городецкой культуры ..................139 Саттаров Р.Р. (Казань, Россия), Красноперов А.А. (Ижевск, Россия), Камалеев Э.В. (Уфа, Россия) Знаки на наконечниках стрел из памятников пьяноборской культуры ..........155 Gursoy M. (Turkestan, Republic of Kazakhstan), Baitanayev B.A. (Almaty, Republic of Kazakhstan), Acar E. (Chorum, Republic of Turkey), Sizdikov B.S., Sundetova A.N. (Turkestan, Republic of Kazakhstan) Paleoanthropological Analysis of Osteological Material from the Myntobe Burial Ground ....................................................................173 POVOLZ HSKAYA AR KHE OL OGI YA № 1 (47) 2024 Серегин Н.Н., Тишкин А.А., Матренин С.С., Паршикова Т.С. (Барнаул, Россия) Клинковое оружие населения Алтая жужанского времени (по материалам комплекса Чобурак-I) ..........................................................191 Колонских А.Г. (Уфа, Россия), Саттаров Р.Р., Ситдиков А.Г. (Казань, Россия) Бустанаевский курганный могильник – новый памятник Эпохи великого переселения на северо-западе Башкортостана ................203 Овсянников В.В., Русланов Е.В., Хурмаев А.А. (Уфа, Россия) Актуальные проблемы и перспективы изучения городищ караякуповской культуры ..............................................................................219 Türk A. (Budapest, Hungary) New Results and Ideas of the Archaeological Research on Early Hungarian History in the Eurasian Context ......................................234 Список сокращений .............................................................................................248 Правила для авторов ............................................................................................250 ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ № 1 (47) 2024 CONTENT Kudashov A.S., Andreev K.M., Vybornov A.A. (Samara, Russian Federation), Aleshinskaya A.S. (Moscow, Russian Federation), Vasilieva I.N., Somov A.V., Panteleeva T.Yu. (Samara, Russian Federation) Sokolny VII – a New Site of the Early Neolite of the Republic of Mari El ..............8 Zhul'nikov A.M. (Petrozavodsk, Russian Federation), Askeyev I.V., Shaymuratova D.N., Monakhov S.P. (Kazan, Russian Federation) Images of Fish in the Rock Art of the Ancient Population of Northern Europe .............................................................................................27 Skakun N.N., Terekhina V.V. (St. Petersburg, Russian Federation), Heredia J. (Granada, Spain), Agakhanova V.A. (Moscow, Russian Federation) Reconstruction of the Technology for Manufacturing Slate Knives Based on the Results of Studying Materials from Sites of Ancient and Historical Eskimos ....................................................47 Morgunova N.L., Faizullin A.A. (Orenburg, Russian Federation) Chronology of an Elite Mound of the Yamnaya Culture Boldyrevo IV Burial Ground in the Orenburg Region According to Stratigraphy, Burial Rite and Radiocarbon Dating .......................69 Bruyako I.V. (Odessa, Ukraine) Two Cimmerian Steles from the North-West Black Sea Region .............................86 Selin D.V., Fedorova Z.A. (Novosibirsk, Russian Federation), Chemyakin Yu.P., Borzunov V.A. (Yekaterinburg, Russian Federation) Peculiarities of Firing Vessels of the Beloyar and Kalinkina Cultures on the Barsova Gora in the Surgut Ob River Region (according to termal analysis) .............................................................................96 Novikov A.V. (Kostroma, Russian Federation) Pottery Assemblages from Vodoba II Settlement in the Light of Ideas about the Early Iron Age in Lake Beloye Region .............................................110 Dobrovolskyi L.S., Umitkaliev U.U. (Astana, Republic of Kazakhstan) Z-Symbols in the Interpretation of the Semantics of the Configuration of S- and Г-Shaped Scythian Cheek-Pieces of the Eastern European Zone .....125 Razuvaev Yu.D. (Voronezh, Russian Federation) Ceramic Dishes Were from the Don Settlements of Gorodets Culture..................139 Sattarov R.R. (Kazan, Russian Federation), Krasnopeоrov A.A. (Izhevsk, Russian Federation), Kamaleyev E.V. (Ufa, Russian Federation) Marks on Arrowheads from Sites of the Piany Bor Culture ..................................155 Gursoy M. (Turkestan, Republic of Kazakhstan), Baitanayev B.A. (Almaty, Republic of Kazakhstan), Acar E. (Chorum, Republic of Turkey), Sizdikov B.S., Sundetova A.N. (Turkestan, Republic of Kazakhstan) Paleoanthropological Analysis of Osteological Material from the Myntobe Burial Ground ....................................................................173 POVOLZ HSKAYA AR KHE OL OGI YA № 1 (47) 2024 Seregin N.N., Tishkin A.A., Matrenin S.S., Parshikova T.S. (Barnaul, Russian Federation) Blade Weapons of Altai Population in Rouran Period (by the materials of the Choburak-I complex) ..................................................191 Kolonskikh A.G. (Ufa, Russian Federation), Sattarov R.R., Sitdikov A.G. (Kazan, Russian Federation) Bustanaevo Burial Mound – a New Great Migration Era Monument in the North-West of Bashkortostan..................................................................203 Ovsyannikov V.V., Ruslanov E.V., Khurmaev A.A. (Ufa, Russian Federation) Current Issues and Prospects of Study the Karayakupovo Culture Hillforts .................................................................219 Türk A. (Budapest, Hungary) New Results and Ideas of the Archaeological Research on Early Hungarian History in the Eurasian Context .......................................234 List of Abbreviations............................................................................................. 248 Submissions .......................................................................................................... 250 Добровольский Л.С., Умиткалиев У.У. УДК 903.15(395.1) https://doi.org/10.24852/pa2024.1.47.125.138 Z-СИМВОЛИКА В ТРАКТОВКЕ СЕМАНТИКИ ФОРМЫ S-ВИДНЫХ И Г-ОБРАЗНЫХ СКИФСКИХ ПСАЛИЕВ ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКОЙ ЗОНЫ © 2024 г. Л.С. Добровольский, У.У. Умиткалиев Работа посвящена малоизученному и актуальному вопросу региональной специфики формирования и развития дионисийского культа и орфического учения, распространённых в Северном Причерноморье в период греческой колонизации VI–V вв. до н.э. На обширном скифском археологическом материале восточноевропейской зоны изучается оформление предметов конского оголовья, декорированных культовой символикой Диониса-Загрея. S-видные и Г-образные скифские псалии служат объектом исследования на предмет соответствия их формы начертаниям начальной буквы в греческом имени Загрея на костяных пластинках из Ольвии, которые являются первым эпиграфическим свидетельством проникновения орфического учения в Северное Причерноморье. Результаты выявляют семантическое наполнение формы скифских псалиев, имитирующей начертание буквы дзета – начальной буквы в имени Диониса-Загрея или служащая обозначением семёрки – числа, магического для приверженцев дионисийского культа и орфизма как религиозно-философского учения. Символики дионисийского культа и орфического учения, использованная скифами при изготовлении элементов декора конского снаряжения, выполняла апоторопеическую и мистическую функции для посвящённых или приближённых к этому культу, или служила определённым отличительным знаком в обществе. Дальнейшее изучение скифских артефактов на предмет наличия дионисийской символики позволят проследить степень распространения культа Диониса, произвести сравнительную характеристику с другими зонами скифо-сибирского мира и раскрыть семантическую нагрузку звериных образов в связи с формой изделий, декорированных в скифском зверином стиле. Ключевые слова: археология, ранний железный век, Северное Причерноморье, дионисийская символика, культ Диониса-Загрея, орфизм, скифские псалии. Введение В период греческой колонизации VI–V вв. до н. э. культ Диониса и примыкавший к нему орфизм получили широкое распространение в Северном Причерноморье. В современной истории и археологии вопросы, связанные с региональной спецификой формирования и развития дионисийского культа и орфизма, а также распространения и отношения к нему автохтонного окружения греческих городов, являются малоизученными и актуальными. Как предполагают исследователи, распространение культа Диониса с VI в до н. э. было обусловлено земледельческим характером экономики греческих колоний, определившим значимость покровителей плодородия земли – Деметры, Коры и Диониса – в мировоззрении северопричерномор- ских греков. В скифском пантеоне отсутствовало божество, близкое по функциям к Дионису – богу плодородия, виноградарства и виноделия, поскольку скифы не культивировали виноград и не занимались виноделием. Первоначально это препятствовало проникновению дионисийского культа в среду варваров, но осваиваясь с греческой традицией винопития, скифы восприняли и некоторые стороны почитания бога вина (Винокуров, 2002, с. 38; Кузина, 2008, с. 4, 18; Кузина, 2011, с. 650; Русяева, 1978, с. 88). В «Истории» Геродота сообщается, что основная часть скифов проявляла враждебность к заимствованию эллинских обычаев и религии, но вместе с тем женатый на гречанке скифский царь Скил имел дом в Ольвии и был посвящён в таинства Диониса-Вакха 125 № 1 (47) 2024 ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ (Геродот, 1972, с. 76–78). Письменные свидетельства о культе Диониса в древнегреческих городах Северного Причерноморья дополняются данными эпиграфики, нумизматики и археологическими материалами. Так, на основе анализа изображений на памятниках торевтики и посуде, происходящих из погребений варварской знати, М.В. Русяева выдвинула предположение, что вакхические мистерии пропагандировались греками в скифской среде (Русяєва, 1995, с. 22–33). Как отмечает Н.В. Кузина, обнаруженные в скифских курганах в степях Северного Причерноморья, Приднепровья и Побужья изображения Диониса и его спутников – сатиров, силенов и менад – широко представлены на нашивных бляшках и пластинках, служивших украшениями головных уборов, парадных и погребальных одежд варварской знати (Онайко, 1970; Артамонов, 1966; Русяєва, 1995; Фиалко, 2003), на чеканной посуде, а также встречаются в декоре оружия и конской сбруи (Кузина, 2011, с. 651). Цель работы – на скифском археологическом материале восточноевропейской зоны изучить оформление предметов конского оголовья, декорированных символикой культа Диониса-Загрея. Объект исследования – S-видные и Г-образные скифские псалии. Предмет исследования – соответствие формы псалиев тем начертаниям начальной буквы в греческом имени Загрея, которые ранее были выявлены на костяных пластинках из Ольвии и являются первым эпиграфическим свидетельством проникновения орфического учения в Северное Причерноморье. Методологической основой работы является общенаучный гипотетико-дедуктивный метод, построенный на принципах объективности, историзма и системности при использовании синхронно-диахронического подхода 126 к рассмотрению исторических фактов и комплексного подхода к источникам, состоящим в интеграции письменной традиции, данных эпиграфики и археологических материалов. Результаты и их обсуждение Обрядовая практика мистерийтриетерид в честь Диониса-Загрея отражает древнейшие черты дионисийского культа, восходящие ещё к первобытной эпохе. С VI в. до н. э. мистериальная сторона культа Диониса испытывала влияние религиозно-философского учения – орфизма, который составил одно из направлений в дионисийстве. В конце VI–V вв. до н. э. получает распространение орфический культ Диониса, где бог выступал в архаической ипостаси Загрея – покровителя душ умерших, способствующего их возрождению. В V– IV вв. до н. э. орфическое учение широко распространилось от Великой Греции до Северного Причерноморья (Кузина, 2008, с. 17; Кузина, 2011, с. 650). Как отмечает А.С. Русяева, сущность орфизма, провозглашавшего идею бессмертия в потустороннем мире, возможность избавления от мучений после смерти и нравственное очищение человека после посвящения в орфические таинства, заключалась в мистическом учении, происходящем из земледельческой магии (Русяева, 1978, с. 88). А.С. Русяева предполагает, что появление в Ольвии в IV–II вв. до н. э. сравнительно большого количества букраниев и секир местного производства указывает на возрождение древнейшей формы культа Диониса-Загрея и на его своеобразие с элементами каких-то религиознофилософских учений (Русяева, 1978, с. 101). Дионис имел в Ольвии самостоятельный культ, официально признанный и доступный благодаря своим празднествам и ритуалу широким массам населения (Русяева, 1978, с. 103). Косвенным свидетельством Добровольский Л.С., Умиткалиев У.У. существования орфизма в северопонтийском регионе является бронзовое зеркало, найденное в архаическом погребении Ольвии (Розанова, 1968, с. 248–250). К культу Диониса-Загрея и связанному с ним орфическому религиозно-философскому учению относятся обнаруженные в районе ольвийского теменоса костяные пластинки V в. до н. э., в которых имя бога упоминается в сочетании с названием его почитателей – орфиков. Граффити на костяных пластинках впервые в эпиграфике показали связь этого учения с религией Диониса-Загрея и стали первым прямым свидетельством проникновения в Ольвию орфических учений (Русяева, 1978, с. 87–95). Согласно выводам А.С. Русяевой, не только по материалу, качеству изготовления и совместному нахождению, но и по содержанию они объединены между собой: о связи этих граффити с культом Диониса свидетельствует сокращенное написание его имени на всех трех пластинках. На первой из них имя Диониса находится в сочетании со словом «орфики» (Русяева, 1978, с. 90). Как отмечает А.С. Русяева, по условиям находки пластинки датируются V в. до н. э., и палеографический анализ не противоречит этой датировке. На всех трёх пластинках прочерчены альфа и знак, напоминающий Z, – числовые обозначения единицы и семерки в их мистическом или магическом смысле. Хотя дзета на всех трёх пластинках и не соответствует её ранней форме, подобное воспроизведение этой буквы объясняется скорописью или магическим обозначением семерки. Исследовательница не исключает также, что Z могла быть первой буквой от слова Zαγρέυϛ (Русяева, 1978, с. 88–90). На пятой костяной пластинке изображён бегущий конь с опущенной вниз головой (Русяева, 1978, с. 89, рис. 5; 6, 5), в схематическом изобра- жении гривы которого, как предполагает А.С. Русяева, прочерчена альфа, а в нижнем правом углу пластинки прочерчена дзета – эти две буквы, как и на предыдущих пластинках, интерпретируются как символ расчленения и единения Загрея-Диониса (Русяева, 1978, с. 95). К этому сюжетному плану исследовательница причисляет и рисунок в виде прямоугольника, разделенного на семь частей с семью овалами внутри, на оборотной стороне второй костяной таблички (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6-2б). «Видимо, из мифа о расчленении Титанами Диониса на семь частей и воссоединении его в единое целое, – отмечает А.С. Русяева, – проистекает особое увлечение орфиков мистикой чисел, в особенности единицей и семеркой, которое в учении пифагорейцев превратилось в своеобразную философию чисел и числовых отношений» (Русяева, 1978, с. 91). В ряде работ нами были изучены дионисийские мотивы в восточноевропейском скифском зверином стиле (Добровольский, 2023; Добровольский и др., 2023; Добровольский, Умиткалиев, 2023а; Добровольский, Умиткалиев, 2023б). Поскольку изображения Диониса и его спутников широко представлены в декоре скифской конской сбруи (Кузина, 2011, с. 651), в этой статье рассмотрим такой важный элемент конского оголовья, как псалии, в ракурсе символической связи их формы с орфическим учением. Узда как приспособление для езды на верховой или упряжной лошади в евразийских степях появилась в эпоху энеолита (Телегін, 1973, с. 136–139). Главным предназначением псалиев было предотвращать смещение удил, но также к ним прикреплялись разветвлённые боковые ремни оголовья (Могилов, 2008, с. 23). Как отмечает Ю.В. Полидович, на период XVII–XV вв. до н. э. при127 № 1 (47) 2024 ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ ходится расцвет древнего типа узды, основой которой являлись щитковые и желобчатые костяные псалии, подавляющая часть которых была декорирована различными геометрическими композициями. В последующие века эпохи поздней бронзы бытовал иной тип псалиев – костяной или роговой стержень с тремя отверстиями, только изредка декорированный геометрическими композициями (Полидович, 2004а, с. 143). В предскифский период в комплект узды часто входили украшенные геометрическим орнаментом бляшки и обоймы (Тереножкин, 1976), изредка бронзовые псалии украшались рельефными выступами (Вальчак, 2000), а костяные – геометрическим орнаментом (Тереножкин, 1961; Колотухин, 1982). В большинстве случаев в предскифский период типичной формой декора псалиев было оформление концов стержней в виде «шляпок», «шишечек», иногда лопастей. Начало скифской эпохи обозначилось появлением псалиев, оформленных в скифском «зверином стиле»: на раннескифское время приходится наибольшее количество псалиев с зооморфным оформлением (Полидович, 2004а, с. 143). В VII–VI вв. до н. э. бытовало несколько типов псалиев, различающихся по форме и материалу (Іллінська, 1961; Ильинская, 1968, с. 106–108). В большинстве случаев – это костяные пластинчатые псалии с тремя отверстиями, железные трехпетельчатые стержневидные псалии с загнутым верхним концом. Также в небольшом количестве встречаются бронзовые или железные псалии, подражающие костяным, и псалии роговидной формы. С конца VI–V вв. до н. э. получили распространение двудырчатые псалии – новый тип, с иной системой крепления с удилами и, возможно, с иным типом узды (Полидович, 2004а, с. 145–153). 128 По форме бронзовые и железные псалии делятся на четыре типа: 1) прямые стержневидные; 2) S-видно изогнутые; 3) стержневидные с загнутым концом (Г-образные); 4) серповидные или С-видные (Смирнов, 1961, с. 82–84; Петренко, 1967, с. 36– 38; Ильинская 1968: 117; Ковпаненко, Бессонова, Скорый, 1989, с. 93; Махортых, 1991, с. 70–71). О.Д. Могилов разделяет скифские псалии по количеству отверстий на два подкласса (с тремя/двумя отверстиями); по материалу изготовления – на восемь групп (костяные/серебряные/бронзовые/ железные/комбинированные); по способу оформления отверстий – на 13 отделений; по форме и оформлению концов и способу соединения удил с псалиями – на 69 типов. Все псалии являются вариациями пяти основных разновидностей: прямые, с согнутым концом, С-, S- и Г-видные (Могилов, 2008, с. 23–24). Скифские псалии восточноевропейской зоны, имеющие, согласно приведенным классификациям, S-видную и Г-образную форму, рассмотрим на предмет схожести их формы с начертаниями буквы дзета на костяных пластинках из Ольвии. Сгруппируем псалии согласно особенностям их формы и декорирования завершений. 1. Псалии, форма которых образована полнофигурным изображением животного (V–IV вв. до н. э.) Форма псалиев схожа с начертанием буквы дзета на оборотной стороне второй пластинки в верхнем правом углу (как отмечает А.С. Русяева, это «знак в виде перевернутой сигмы или же неряшливо исполненная дзета») (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6, 2б) (рис. 1: 1–8). Форма псалиев схожа с начертанием буквы дзета на первой пластинке – в правом верхнем углу знак типа Z, но более вытянутый (Русяева,1978, с. 89, рис. 6, 1а) (рис. 1: 9, 10, 11). Добровольский Л.С., Умиткалиев У.У. Рис. 1. Бронзовые псалии, форма которых является полнофигурным изображением животного. 1-2 – скопл. 13 рит. компл., к. 1, мог. Псенафа (Эрлих, Канторович, 2017, c. 391, рис. 2: 1, 2); 3 – коллекция Мерля де Массоно («Майкопский клад») (Эрлих, Канторович, 2017, с. 392, pис. 3); 4а-б – Уляпский могильник, к. 2, рит. пл. (Канторович, 2015, с. 1444, рис. 1); 5 – Хут. Шунтук (разруш. компл.) (Канторович, 2015, с. 1517, рис. 1); 6 – Тузлинский могильник (Канторович, 2015, с. 1615, рис. 1); 7 – Станица Кужорская, к. 1, конская мог., набор № 7 (Канторович, 2015, с. 1615, рис. 2); 8 – «Майкопский клад» (Канторович, 2015, с. 1615, рис. 3); 9-11 – Семибратние курганы, к. 4 (Эрлих, Канторович, 2017, 393, рис. 4: 1, 3, 4); 12 – «Майкопский клад» (Эрлих, Канторович 2017: 393, рис. 4: 5). Fig. 1. Bronze cheekpieces, the shape of which is a full-figure image of an animal. Форма псалиев схожа с начертанием буквы дзета на первой пластинке – в третьем ряду в крайней позиции справа (как отмечает А.С. Русяева, это «буква N, или же, если смотреть сбоку, знак, напоминающий Z») (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6, 1а) (рис. 1: 12). 2. Псалии, завершения которых являются редуцированными изображениями животных по типу α–ω (изображения протомы и конечности) (V–IV вв. до н. э.) Форма псалиев схожа с начертанием буквы дзета на оборотной стороне второй пластинки в верхнем правом углу («знак в виде перевернутой сигмы или же неряшливо исполненная дзета») (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6, 2б) (рис. 2: 1, 2, 3, 4, 5, 7, 9а–б). Форма псалиев схожа с начертанием буквы дзета на оборотной стороне второй пластинки снизу (как отмечает А.С. Русяева, «внизу дзета того же типа, что на предыдущей пластинке») (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6, 2б) (рис. 2: 6, 8). 3. Псалии, завершения которых являются редуцированными изображениями животных по типу α–ω (изображения головы/отдельных её элементов и конечности/её элемента) (VI–IV вв. до н. э.) Форма псалиев схожа с начертанием буквы дзета на первой пластинке – в правом верхнем углу (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6, 1а) (рис. 3: 1, 2, 4, 5, 6, 8). Форма псалиев схожа с начертанием буквы дзета на первой пластинке – в третьем ряду в крайней позиции справа (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6, 1а) (рис. 3: 17, 18, 19). Форма псалиев схожа с начертанием буквы дзета на пятой пластинке («Вертикальная черточка этой буквы согнута дугой и сильно вытянута кни129 № 1 (47) 2024 ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ Рис. 2. Бронзовые псалии, завершения которых являются редуцированными изображениями животных по типу α – ω (изображения протомы и конечности). 1 – Уляпский мог., к. 5, рит. площ. (Канторович, 2015, c. 1409, рис. 8); 2 – Южн. Елизаветинский кург. (к. 4/1913 г.) (Канторович, 2015, c. 1492, рис. 3); 3 – Майкопский район (Канторович, 2015, c. 1501, рис. 6); 4 – «Майкопский клад» (Канторович, 2015, c. 1501, рис. 7); 5 – 2-й Семибратний курган (Канторович, 2015, c. 1527, рис. 1); 6 – 2-й Семибратний курган (Канторович, 2015, c. 1527, рис. 2); 7 –Станица Кужорская, к. 1 (Канторович, 2015, c. 1462, рис. 1); 8 – Ставрополье, р. Мамайка (Канторович, 2015, c. 1408, рис. 5); 9а-б – Уляпский мог., к. 5, рит. площ. (Канторович, 2015, с. 1652, рис. 1). Fig. 2. Bronze cheekpieces, the ends of which are reduced images of animals of the α – ω type (images of protoma and limbs). зу») (Русяева, 1978, с. 88–89, рис. 6, 5) (рис. 3: 11, 12, 13, 14, 15, 16, 21–27). Форма псалиев схожа с начертанием буквы дзета на оборотной стороне второй пластинки снизу (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6, 2б) (рис. 3: 28). 4. Псалии, завершения которых являются редуцированными изображениями животных по типу α–α (изображения головы/отдельных её элементов на обоих завершениях) или по типу ω–ω (изображение элемента конечности на обоих завершениях) (VI–IV вв. до н.э.) Форма псалиев схожа с начертанием буквы дзета на четвёртой пластинке (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6, 4а) (рис. 3: 1, 11). Форма псалиев схожа с начертанием буквы дзета на первой пластинке (в правом верхнем углу знак типа Z, но более вытянутый) (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6, 1а) (рис. 3: 2–10). 5. Псалии, завершения которых не декорированы или декорированы не зооморфно (VI–IV вв. до н. э.) А.Д. Могилов приводит классификацию S-видных и Г-образных псалиев в восточноевропейской зоне 130 лесостепного пояса и их аналогии в степном поясе. По нашим наблюдениям, среди них Г-образные псалии – бронзовые со срезанно-коническим завершением (Могилов, 2008, рис. 68: 12) – имеют форму, схожую с начертанием буквы дзета на оборотной стороне второй пластинки снизу (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6–2б) (рис. 5: 1); железные с коротким концом, загнутым под прямым углом (Могилов, 2008, рис. 80: 1–5, 8, 16– 19), и железные с гулькой на конце (Могилов, 2008, рис. 80: 15) имеют форму, схожую с начертанием буквы дзета на пятой пластинке (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6-5) (рис. 5: 2, 3). Приведём перечень S-видных псалиев, форма которых схожа с начертанием буквы дзета в правом верхнем углу на первой пластике (Русяева, 1978, с. 89, рис. 6-1) (рис. 5: 4–15): 1) бронзовые: простые (Могилов, 2008, рис. 69: 1–9) (рис. 5: 4); декорированные гульками на концах (Могилов, 2008, рис. 69: 10–13) (рис. 5: 5); с рифлёным стержнем и с гульками (Могилов 2008, рис. 69: 14) (рис. 5: 6); с рифлёным стержнем (Могилов, Добровольский Л.С., Умиткалиев У.У. Рис. 3 Бронзовые и железные псалии, завершения которых являются редуцированными изображениями животных по типу α – ω (изображения головы/ отдельных её элементов и конечности/ её элемента). 1 –Волковцы, к. 4, п. 4 (Могилов, 2008, pис. 72: 1а); 2 – Стеблев, к. 3 (Канторович, 2015, c. 1479, рис. 16); 3 – Большая Близница (Канторович, 2015, c. 1464, рис. 1); 4 – Уляпский мог., к. 2, рит. пл., конь 2 (Канторович, 2015, c. 1479, рис. 17); 5 – Осетия, СОГОМИАЛ (Канторович, 2015, c. 1554, рис. 8); 6 –Аксютинцы, к. 1 (1883–1885 гг.) (Канторович, 2015, c. 1554, рис. 9); 7 – "«Майкопский клад» (Канторович, 2015, c. 1554, рис.4); 8 – Первомаевка Херсонской обл., к. 2, п. 1 (Канторович, 2015, c. 1428, рис. 1); 9 – Николаевка Одесской обл., к. 8, п. 14 (Канторович, 2015, c. 1428, рис. 2); 10 –Скифская могила, бок. гробн. (Канторович 2015: 1428, рис. 3); 11 – Роменский уезд (Канторович 2015: 1514, рис. 1); 12 – Хитцы (Канторович 2015: 1514, рис. 2); 13 – Первомаевка, группа I, к. 4, п. 1, (Канторович, 2015, c. 1554, рис. 1); 14 – Аксютинцы, к. 2 (1883–1885 гг.) (Канторович, 2015, c. 1554, рис. 2); 15 – Семибратние курганы, к. 2 (Канторович, 2015, c. 1555, рис. 5); 16 – Сем6ибратние курганы, к. 2 (Канторович, 2015, c. 1555, рис. 6); 17 – Могильник Лебеди-III, п. 1-3 (Каменецкий, 2011, pис. 223: 1); 18 – Могильник Лебеди-III, п. 1-3 (Каменецкий, 2011, pис. 223: 2); 19 – Южный Елизаветинский курган (к. 4/1913 г.) (Канторович, 2015, c. 1492, рис. 1); 20 – Елизаветинские курганы, к. 7/1917 г. (Канторович, 2015, c. 1492, рис. 6); 21 – Макеевка, к. 491 (Могилов, 2008, pис. 78: 20); 22 – Макеевка, к. 491 (Могилов, 2008, pис. 78: 21); 23 – Гайманова могила, центр. гр. (№2) тризна, компл. № 5 (Канторович, 2015, c. 1408, рис. 7); 24 – Русская Тростянка, к. 13 (Канторович, 2015, c. 1408, рис. 9); 25 – Елизаветинская, к. 7/1917 г. левый (Канторович, 2015, c. 1510, рис. 1); 26 – Волковцы, к. 1/1897 г., узд. №4 (Канторович, 2015, c. 1554, рис. 3); 27 – Песочин, к. 9 (Канторович, 2015, c. 1554, рис. 10); 28 – Южный Елизаветинский курган (к. 4/1913 г.) (Канторович, 2015, c. 1492, рис. 2). Fig. 3. Bronze and iron cheekpieces, the end of which are reduced images of animals of the α – ω type (images of a head/its individual elements and a limb/its element). 131 № 1 (47) 2024 ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ Рис. 4. Бронзовые псалии, завершения которых являются редуцированными изображениями животных по типу α – α или ω – ω. 1 – Малая Цимбалка, впускное погр. (Канторович, 2015, c. 1549, рис. 2); 2 – Уляпский могильник, к. 2, рит. пл., конь 8 левый (Канторович, 2015, c. 1479, рис. 18); 3 – Уляпский могильник, к. 2, рит. пл., конь 8 правый (Канторович, 2015, c. 1479, рис. 19); 4 – Уляпский могильник, к. 2, рит. пл., конь 9 (Канторович, 2015, c. 1479, рис. 20); 5 – Уляпский могильник, к. 2, рит. пл., конь 12 (Канторович, 2015, c. 1479, рис. 21); 6 – Песочинский могильник, к. 2 (Канторович, 2015, c. 1604, рис. 2); 7 – Перещепино, к. 15, п. 1 (Канторович, 2015, c. 1613, рис. 1); 8 – Плавинищи, к. 484 (Канторович, 2015, c. 1613, рис. 3); 9 – «Майкопский клад» (Канторович, 2015, c. 1613, рис. 4-1); 10 – Ак-Бурун (Канторович, 2015, c. 1613, рис. 6); 11 – Журовка, к. 400 (Канторович, 1556, рис. 6). Fig. 4 Bronze cheekpieces, the end of which are reduced images of animals of the type α – α or ω – ω. 2008, рис. 69: 16) (рис. 5: 7); с ромбическим сечением завершений (Могилов, 2008, рис. 70: 1–3) (рис. 5: 8); с уплощёнными завершениями (Могилов, 2008, рис. 70: 4–8) (рис. 5: 9); 2) комбинированные (биметаллические) (железный центр и серебряные (шаровидные) завершения) (Могилов, 2008, рис. 73: 7, 8) (рис. 5: 10); железный центр, с одной стороны бронзовое шаровидное завершение и недекорированное с другой (Могилов, 2008, рис. 73: 9, 10) (рис. 5: 11); железный центр и бронзовые (шаровидные) завершения с противоположных сторон (Могилов, 2008, рис. 73: 11–17) (рис. 5: 12); 3) железные простые (недекорированные) (Могилов, 2008, рис. 76: 21–32; 77; 78: 1, 2) (рис. 5: 13); с гульками на концах (Могилов, 2008, рис. 132 78: 3–19) (рис. 5: 14), с уплощёнными концами (Могилов, 2008, рис. 79: 3–13) (рис. 5: 15). А.И. Иванчик высказал предположение, что различного рода «шишешки» – это изображения фаллосов (Иванчик, 2001, с. 184). Мы также склонны видеть в этом декоре апотропеическую функцию. Поскольку заклятия, прорицания и магические амулеты были характерны для орфиков, А.С. Русяева допускает, что процарапанные на костяных пластинках из Ольвии буквы альфа и дзета как обозначение единицы и семёрки служили символико-мистическими знаками растерзания и возрождения в монаде единого бога (Русяева, 1978, с. 92, 95). Как предполагает Ю.В. Полидович, в скифское и особенно раннескифское Добровольский Л.С., Умиткалиев У.У. Рис. 5. Псалии, завершения которых не декорированы или декорированы незооморфно. 1 － бронзовые двудырчатые псалии, Куриловка (Могилов, 2008, с. 283, рис. 68: 12); 2 － железные двудырчатые псалии, Перещепино, к. 13 (Могилов, 2008, с. 295, рис. 80: 3); 3 － железные двудырчатые псалии, Олефирщина, к. 2 (Могилов, 2008, с. 295, рис. 80: 15); 4 － бронзовые двудырчатые псалии, Волковцы, к. I (Могилов, 2008, с. 284, рис. 69: 6); 5 － бронзовые двудырчатые псалии, Умань, к. 4, погр. 3 (Могилов, 2008, с. 284, рис. 69: 13); 6 － бронзовые двудырчатые псалии, Софиевка, курган (Могилов, 2008, с. 284, рис. 69: 14); 7 － бронзовые двудырчатые псалии, Мастюгино, к. 29/21 (Могилов, 2008, с. 284, рис. 69: 16); 8 － бронзовые двудырчатые псалии, Стайкин Верх, к. 2 (Могилов, 2008, с. 285, рис. 70: 1); 9 － бронзовые двудырчатые псалии, Журовка, к. 400 (Могилов, 2008, с. 285, рис. 70: 7); 10 － комбинированные (железо и серебро) псалии, Мастюгино, к. 29/21 (Могилов, 2008, с. 288, рис. 73: 7); 11 － комбинированные (железо и бронза) псалии, Стайкин Верх, к. 3 (Могилов, 2008, с. 288, рис. 73: 10); 12 － комбинированные (железо и бронза) псалии, Умань, к. 4, погр. 3 (Могилов, 2008, с. 288, рис. 73: 15); 13 － железные двудырчатые псалии, Борзна, к. 2 (Могилов, 2008, с. 291, рис. 77: 9); 14 － железные двудырчатые псалии, Умань, к. 4, погр. 3 (Могилов, 2008, с. 293, рис. 78: 14); 15 － железные двудырчатые псалии, Кулешовка, к. 425 (Могилов, 2008, с. 294, рис. 79: 4). Fig. 5. Cheekpieces the ends of which are not decorated or decorated non-zoomorphically. время псалии кроме функционального предназначения имели важное смысловое значение. Заложено оно было, вне зависимости от формы псалиев, в их зооморфном оформлении, имевшем магическую подоснову и обусловленном контекстом погребального обряда (Полидович, 2004б, с. 210). Возникновение местного феномена зооморфного оформления псалиев в скифское время было обусловлено реализацией специфических иранских мифологических представлений, воспринятых многими неиранскими кочевыми или оседлыми народами; исчезают зооморфно оформленные псалии одновременно с исчезновением всего скифского «звериного стиля» на рубеже IV–III вв. до н. э. (Полидович, 2004а, с. 160–161). Но вопросы семантики искусства звериного стиля и содержания его образов остаются дискуссионными и до сих пор нерешёнными в скифологии. Скифо-сибирский звериный стиль, как отмечает Е.Ф. Королькова, остаётся одним из самих интересных и загадочных феноменов древней художественной 133 № 1 (47) 2024 ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ культуры (Королькова, 2015, с. 161). Результаты нашего исследования показывают, что глубокое семантическое наполнение имела сама форма скифских псалиев, имитирующая начертание буквы дзета – начальной буквы в имени Диониса-Загрея – или служащая обозначением семёрки – числа, магического для приверженцев дионисийского культа и орфизма как религиозно-философского учения. Как отмечает Н.В. Кузина, дионисийский культ играл важную роль в формировании официальной идеологии античных государств Северного Причерноморья, выступая в качестве интегрирующего фактора и обеспечивая религиозное, политическое и этнокультурное единство греческого населения Северного Причерноморья с остальным эллинским миром (Кузина, 2008, с. 23). Исследователи полагают, что обилие в погребениях варварской знати памятников торевтики с изображением сатиров, Пана, менад и самого Диониса, не имевшего аналогов в скифском пантеоне, объяснятся целенаправленным распространением греками дионисийского культа и связанных с ним персонажей в среде скифской элиты в IV–III вв. до н. э., которая восприняла основные элементы культа Диониса и включила его в число почитаемых божеств (Русяєва, 1995, с. 33, с. 37–38; Русяева, 2005, с. 69; Кузина, 2011, с. 652). Н.В. Кузина предполагает, что культ Диониса служил своеобразным политическим инструментом для устойчивости внешнеэкономических и культурных контактов с окружающими племенами и был «критерием эллинизации» осваиваемых греками чужих земель. Изображения Диониса на бляшках использовались для пропаганды правящей династии среди эллинизированного варварского населения, а почитание Диониса было внешним выражением его приверженности официальной идеологии и лояльности боспорским правителям (Кузина, 2008, с. 19; Кузина, 2011, с. 653). Причём использование изображений дионисийского круга было регламентированным: как отмечает Е.Е. Фиалко, изображения самого Диониса найдены только в погребениях скифских царей и их родственников, а бляшки с изображениями сатиров более широко представлены в погребениях знати и жреческих захоронениях (Фиалко, 2003, с. 129). Таким образом, можно полагать обоснованным использование скифами при изготовлении элементов декора конского снаряжения, в частности псалиев, такой символики дионисийского культа и орфического религиозно-философского учения, которая для посвящённых или приближённых к этому культу выполняла бы апоторопеическую и мистическую функции или же служила в обществе определённым отличительным знаком. Результаты исследования, а также дальнейшее изучение скифских артефактов на предмет наличия дионисийской символики позволят проследить степень распространения культа Диониса, в частности в восточноевропейской зоне, и расширят данные для его сравнительной характеристики с другими зонами скифо-сибирского мира. Необходимым полагаем установить также и объём семантической нагрузки звериных образов в связи с формой изделий, декорированных в скифском зверином стиле. ЛИТЕРАТУРА 1. Артамонов М.И. Сокровища скифских курганов в собрании Государственного Эрмитажа. Прага; Л.: «Артия», «Советский художник», 1966. 120 с. 2. Вальчак С.Б. Основные мотивы орнаментации уздечных принадлежностей юга Восточной Европы в начале раннего железного века // Скифы и сарматы в VII–III вв. 134 Добровольский Л.С., Умиткалиев У.У. до н. э.: палеоэкология, антропология и археология / Отв. ред. В.И. Гуляев, В.С. Ольховский. М.: ИА РАН, 2000. С. 138–144. 3. Винокуров Н.И. Античный социум: культ вина и винограда // Боспорские исследования. 2002. Вып. II. С. 27–88. 4. Геродот. История в 9 кн. Перевод и прим. Г.А. Стратановского. Л.: Наука, 1972. Кн. IV. 600 с. 5. Добровольский Л.С. Апотропеические образы восточноевропейского скифского звериного стиля // Вестник антропологии. 2023. № 2. С. 86–104. DOI: 10.33876/23110546/2023-2/86-104. 6. Добровольский Л.С., Сыдыков Е.Б., Умиткалиев У.У., Каженова Г.Т. Семантика образов «грифоно-гиппокампа» и «рогатой рыбы» в скифском зверином стиле восточноевропейской зоны // Поволжская археология. 2023. № 1(43). С. 113–126. DOI: 10.24852/pa2023.1.43.113.126. 7. Добровольский Л.С., Умиткалиев У.У. Семантика сюжета «терзания копытного кошачьим хищником или грифоном» в скифском зверином стиле восточноевропейской зоны // Археология Евразийских степей. 2023а. № 5. С. 23–37. 8. Добровольский Л.С., Умиткалиев У.У. Орфический миф в искусстве скифов Северного Причерноморья // Учёные записки Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского. Серия «Исторические науки». Т. 9 (75). № 3. 2023б. С. 3–18. 9. Иванчик А.И. Киммерийцы и скифы. Культурно-исторические и хронологические проблемы археологии восточноевропейских степей и Кавказа пред- и раннескифского времени. М.: Палеограф, 2001. 324 с. 10. Іллінська В.А. Скіфська вузда VI ст. до н.е. (за матеріалами Посулля) // Археологія. 1961. Т. XXIII. С. 38–61. 11. Ильинская В.А. Скифы днепровского лесостепного Левобережья (курганы Посулья). Киев: Наукова думка, 1968. 268 c. 12. Каменецкий И.С. История изучения меотов. М.: ТАУС, 2011. 384 с. 13. Канторович А.Р. Скифский звериный стиль Восточной Европы: классификация, типология, хронология, эволюция. Дисс… докт. ист. наук. М., 2015. 1724 с. 14. Королькова Е.Ф. Следы невиданных зверей (к проблеме трактовки фантастических образов) // Материалы и исследования по археологии Евразии / АСГЭ. Вып. 40 / Научный ред. Т.Б. Сениченкова. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2015. С. 157–188. 15. Ковпаненко Г.Т., Бессонова С.С. Скорый С.А. Памятники скифского времени Днепровского Лесостепного Правобережья (Киево-Черкасский регион). Киев: Наукова думка, 1989. 336 с. 16. Колотухин В.А. Обследование памятников предскифского и раннескифского времени в Крыму // СА. 1982. № 1. С. 105–119. 17. Кузина Н.В. Культ Диониса в античных государствах Северного Причерноморья: содержание, общественно-политический аспект, локальная специфика. Автореф. дисс…. канд. ист. наук. Иваново: Ивановский государственный университет, 2008. 24 с. 18. Кузина Н.В. К вопросу о распространении культа Диониса среди местного варварского населения Северного Причерноморья // Материалы Междун. науч. конф. «Боспорский феномен. Население, языки, контакты» (Санкт-Петербург, 22–25 ноября 2011 г.) / Ред. М.Ю. Вахтина и др. СПб: Нестор-История, 2011. C. 649–654. 19. Масленников А.А. Население Боспорского государства в VI–II вв. до н.э. М.: Наука, 1981. 125 с. 20. Махортых С.В. Скифы на Северном Кавказе. Киев: Наукова думка, 1991. 136 с. 21. Могилов О.Д. Спорядження коня скіфської доби у Лісостепу Східної Європи. Київ; Кам’янець-Подільський: Інститут археології НАН України, 2008. 440 с. 22. Онайко Н.А. Античный импорт в Приднепровье и Побужье в IV–II вв. до н. э. / САИ. Вып. Д1-27. М.: Наука, 1970. 216 с. 23. Петренко В.Г. Правобережье Среднего Приднепровья в V–III вв. до н. э. / САИ. Вып. Д1-4. М.: Наука, 1967. 180 с. 24. Полидович Ю.Б. Зооморфно оформленные псалии как феномен скифской эпохи // Псалии. Элементы упряжи и конского снаряжения в древности // Археологический альманах. № 15 / А.Н. Усачук. Донецк: ДОКМ, 2004а. С. 143–165. 25. Полидович Ю.Б. Раннескифские зооморфно оформленные псалии как воплощение фигуры животного // Старожитності Степового Причорномор’я і Криму. Вип. XI / Отв. ред. П.П. Толочко. Запоріжжя: Запорізький державний університет. 2004б. C. 206–210. 135 № 1 (47) 2024 ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ 26. Розанова Н.П. Бронзовое зеркало с надписью из Ольвии // Античная история и культура Средиземноморья и Причерноморья. К 100-летию со дня рождения акад. С.А. Жебелёва. 1867–1967 / Отв. ред. В.Ф. Гайдукевич. Л.: Наука, 1968. С. 248–251. 27. Русяева А.С. Орфизм и культ Диониса в Ольвии // ВДИ. 1978. № 1. С. 87–104. 28. Русяева А.С. Региональные особенности культа Диониса в Причерноморье // Боспорские исследования. 2005. Вып. IX. С. 65–83. 29. Русяєва М.В. Основний сюжет на пекторалi з Товстоi Могилы // Археологія. 1992. № 3. С. 34–46. 30. Русяєва М.В. Дiонiсiйскi сюжети на пам’ятках торевтики iз скiфських курганів // Археологія. 1995. № 1. С. 22–33. 31. Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов / МИА. № 101. М.: АН СССР, 1961. 162 с. 32. Телегін Д.Я. Середньостогівська культура епохи міді. Київ: Наукова думка, 1973. 172 с. 33. Тереножкин А.И. Предскифский период на днепровском Правобережье. Киев: Изд-во АН УССР, 1961. 245 с. 34. Тереножкин А.И. Киммерийцы. Киев: Наукова думка, 1976. 223 с. 35. Фиалко Е.Е. Золотые бляшки из кургана Огуз // РА. 2003. № 1. С. 124–133. 36. Эрлих В.Р., Канторович А.Р. Псалии с уникальным изображением кошачьего хищника из ритуального комплекса могильника Псенафа в контексте скифского звериного стиля // Археологія і давня історія України, 2017, вып. 2 (23). С. 390–396. Информация об авторах: Добровольский Любомир Степанович, Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилёва (г. Астана, Республика Казахстан); lubomirdobrovolskiy@ gmail.com https://orcid.org/0000-0003-1392-5355 Умиткалиев Улан Умиткалиевич, кандидат исторических наук, доцент. Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилёва (г. Астана, Республика Казахстан); uumitkaliev@bk.ru https://orcid.org/0000-0002-7870-0045 Z-SYMBOLS IN THE INTERPRETATION OF THE SEMANTICS OF THE CONFIGURATION OF S- AND Г-SHAPED SCYTHIAN CHEEK-PIECES OF THE EASTERN EUROPEAN ZONE L.S. Dobrovolskyi, U.U. Umitkaliev The work deals with the issue of the regional specificity of the formation and development of the Dionysian cult and Orphic teachings, common in the Northern Black Sea region during the Greek colonization of the 6th–5th centuries BC. On the extensive Scythian archaeological material of the Eastern European zone, the design of horse headbands decorated with cult symbols of Dionysus-Zagreus is being studied. S-shaped and Г-shaped Scythian cheekpieces serve as an object of study to determine whether their configuration corresponds to the inscriptions of the initial letter in the Greek name Zagreus on bone plates from Olbia, which are the first epigraphic evidence of the penetration of the Orphic teaching into the Northern Black Sea region. The results reveal the semantic content of the shape of the Scythian cheekpieces, imitating the inscription of the letter zeta, the initial letter in the name of Dionysus Zagreus, or serving as the designation of number seven, a magical number for adherents of the Dionysian cult and Orphism as a religious and philosophical doctrine. The symbols of the Dionysian cult and the Orphic teachings, used by the Scythians in the manufacture of decorative elements for horse equipment, performed an apothropeic and mystical function for those initiated or close to this cult, or served as a certain distinctive sign in society. Further study of Scythian artifacts for the presence of Dionysian symbolism will allow us to trace the extent of the spread of the cult of Dionysus, as well as make a comparative description with other areas of the Scythian-Siberian world and reveal the semantic load of animal images in connection with the shape of products decorated in the Scythian animal style. Keywords: archaeology, Early Iron Age, Northern Black Sea region, Dionysian symbolism, cult of Dionysus-Zagreus, Orphism, Scythian cheek-pieces. REFERENCES 1. Artamonov, M. I. 1966. Sokrovishcha skifskikh kurganov v sobranii Gosudarstvennogo Ermitazha (Treasures from Scythian Burial Mounds in the Collection of the State Hermitage Museum). Prague; Leningrad: “Artiia”; “Sovetskii khudozhnik” Publ. (in Russian). 136 Добровольский Л.С., Умиткалиев У.У. 2. Val'chak, S. B. 2000. In Gulyaev, V. I., Ol'khovskiy, V. S. (eds.) Skify i sarmaty v VII–III vv. do n.e.: paleoekologiya, antropologiya i arkheologiya (Scythians and Sarmatians in the 7th – 3rd Centuries BC: Palaeoecology, Anthropology and Archaeology). Moscow: Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences, 39–44 (in Russian). 3. Vinokurov, N. I. 2002. In Bosporskie issledovaniya (Bosporos Studies) II, 27–88 (in Russian). 4. Gerodot. Istoriia v 9 knigakh (Herodotus. History in 9 books). 1972. Leningrad: “Nauka” Publ. (in Russian). 5. Dobrovolskyi, L. S. 2023. In Vestnik antropologii (Bulletin of Anthropology) 2, 86–104 (in Russian). 6. Dobrovol'skiy, L. S., Sydykov, E. B., Umitkaliev, U. U., Kazhenova, G. T. 2023. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 43 (1), 113–126 (in Russian). 7. Dobrovol'skiy, L. S., Umitkaliev, U. U. 2023. In Arkheologiia evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 5, 23–37 (in Russian). 8. Dobrovol'skiy, L. S., Umitkaliev, U. U. 2023. In Uchenye zapiski Krymskogo federalnogo universiteta im. V.I. Vernadskogo. Istoricheskie nauki. T. 4(70) (Scientific Notes of V.I. Vernadsky Crimean Federal University. Hystorical sciences. Vol. 9 (75) (3). 3–18 (in Russian). 9. Ivanchik, A. I. 2001. Kimmeriytsy i skify. Kul'turno-istoricheskie i khronologicheskie problemy arkheologii vostochnoevropeyskikh stepey i Kavkaza pred- i ranneskifskogo vremeni (Еру Cimmerians and Scythians. Cultural-historical and chronological issues of archaeology of the Eastern European steppes and the Caucasus of the pre- and Early Scythian time). Moscow: “Paleograf” Publ. (in Russian). 10. Il'inskaya, V. A. 1961. In Arkheologiya (Archaeology) 23, 39–61 (in Ukrainian). 11. Il'inskaya, V. A. 1968. Skify dneprovskogo lesostepnogo Levoberezh'ya (kurgany Posul'ya) (Scythians of the Dnieper forest-steppe Left Bank (burial mounds of Sula River area)). Kiev: “Naukova dumka” Publ. (in Russian). 12. Kamenetskiy, I. S. 2011. Istoriya izucheniya meotov (The history of the meots study). Moscow: “TAUS” Publ. (in Russian). 13. Kantorovich, A. R. 2015. Skifskii zverinyi stil' Vostochnoi Evropy: klassifikatsiia, tipologiia, khronologiia, evoliutsiia (Scythian Anumal Style of Eastern Europe: Classification, Typology, Cronology, Evolution). PhD Diss. Moscow (in Russian). 14. Korol’kova, E. F. 2015. In Senichenkova, T. B. (ed.). Materialy i issledovaniia po arkheologii Evrazii (Materials and Studies on Eurasian Archaeology). Series: Arkheologicheskii sbornik Gosudarstvennogo Ermitazha (Archaeological Bulletin of the State Hermitage Museum) 40. Saint Petersburg: State Hermitage Museum, 157–188 (in Russian). 15. Kovpanenko, G. T., Bessonova, S. S. Skoryi, S. A. 1989. Pamyatniki skifskogo vremeni Dneprovskogo Lesostepnogo Pravoberezhiya (Sites of the Scythian Period of the Forest-Steppe Right Bank of the Dnieper). Kiev: “Naukova dumka” Publ. (in Russian). 16. Kolotukhin, V.A. 1982. In Sovetskaia Arkheologiia (Soviet Archaeology) (1), 105–119 (in Russian). 17. Kuzina, N. V. 2008. Kul't Dionisa v antichnykh gosudarstvakh Severnogo Prichernomor'ya: soderzhanie, obshchestvenno-politicheskiy aspekt, lokal'naya spetsifika (The cult of Dionysus in the ancient states of the Northern Black Sea region: content, socio-political aspect, local specifics). PhD Thesis. Ivanovo: Ivanovo State University (in Russian). 18. Kuzina, N. V. 2011. In Vakhtina, M. Yu., et al. (eds.). Materialy Mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii “Bosporskii fenomen. Naselenie, iazyki, kontakty” (Sankt-Peterburg, 22–25 noiabria 2011 g.) (Proceedings of International Research Conference (Bosporan Phenomenon. Population, Languages and Contacts) (Saint Petersburg, November 22-25, 2011)). Saint Petersburg: “Nestor-Istoriia” Publ., 649–654 (in Russian). 19. Maslennikov, A. A. 1981. Naselenie Bosporskogo gosudarstva v VI–II vv. do n. e. (The population of the Bosporan state in the VI–II centuries BC). Moscow: “Nauka” Publ. (in Russian). 20. Makhortykh, S. V. 1991. Skify na Severnom Kavkaze (Scythians in the North Caucasus). Kiev: “Naukova dumka” Publ. (in Russian). 21. Mogilov, O. D. 2008. Sporiadzhennia konia skіfs'koї dobi u Lіsostepu Skhіdnoї Єvropi (Inventory of a Horse from the Scythian Period in the Forest-Steppe Area of Eastern Europe). Kiev; Kamianets-Podilskyi: Institute of Archaeology of the National Academy of Sciences of Ukraine (in Ukranian). 22. Onayko, N. A. 1970. Antichnyy import v Pridneprov'e i Pobuzh'e v IV–II vv. do n. e. (Antique imports to the Dnieper and the Bug region in the IV–II centuries BC). Series: Svod Arkheologicheskikh Istochnikov (Corpus of Archaeological Sources) D1–27. Moscow: “Nauka” Publ. (in Russian). 23. Petrenko, V. G. 1967. Pravoberezh'e Srednego Pridneprov'ya v V–III vv. do n. e. (The Right Bank of the Middle Dnieper Region in the 5th–3rd cc. BC). Series: Svod Arkheologicheskikh Istochnikov (Corpus of Archaeological Sources) D1–4. Moscow: “Nauka” Publ. (in Russian). 24. Polidovich, Yu. B. 2004. In Usachuk, A. N. (ed.). Psalii. Elementy upryazhi i konskogo snaryazheniya v drevnosti (Psalias. Elements of harness and horse equipment in ancient times). Series: Arkheologicheskiy al'manakh (Archaeological almanac) 15. Donetsk: Donetsk Regional Museum of Local Lore, 143–165 (in Russian). 137 № 1 (47) 2024 ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ 25. Polidovich, Yu. B. 2004. In Tolochko, P. P. (ed.). Starozhitnostі Stepovogo Prichornomor’ya і Krimu (Antiquities of the Steppe Black Sea region and Crimea) XI. Zaporozhye: Zaporozhye State University Publ., 206–210 (in Russian). 26. Rozanova, N. P. 1968. In Gaydukevich, V. F. (ed.). Antichnaya istoriya i kul'tura Sredizemnomor'ya i Prichernomor'ya. K 100-letiyu so dnya rozhdeniya akad. S.A. Zhebeleva. 1867– 1967 (The ancient history and culture of the Mediterranean and the Black Sea region. To the 100th anniversary of the birth of academician S.A. Zhebelev. 1867-1967). Leningrad: “Nauka” Publ., 248–251. 27. Rusyaeva, A. S 1978. In Vestnik drevnei istorii (Journal of Ancient History) 1, 87–104 (in Russian). 28. Rusyaeva, A. S. 2005. In Bosporskie issledovaniya (Bosporos Studies) IХ, 65–83 (in Russian). 29. Rusyaєva, M. V. 1992. In Arkheologiya (Archaeology) 3, 34–46 (in Ukrainian). 30. Rusyaєva, M. V. 1995. In Arkheologiya (Archaeology) 1, 22–33 (in Ukrainian). 31. Smirnov, K. F. 1961. Vooruzhenie savromatov (Armament of the Sauromatians). Series: Materialy i issledovaniia po arkheologii SSSR (Materials and Studies in Archaeology of the USSR) 101. Moscow: Academy of Sciences of the USSR (in Russian). 32. Telegіn, D. Ya. 1973. Seredn'ostogіvs'ka kul'tura epokhi mіdі (Sredny Stog culture Eneolithic period). Kiev: “Naukova dumka” Publ. (in Russian). 33. Terenozhkin, A. I. 1961. Predskifskiy period na dneprovskom Pravoberezh'e (Pre-Scythian Period on the Dnieper Right Bank). Кiev: Academy of Sciences of the Ukrainian SSR Publ. (in Russian). 34. Terenozhkin, A. I. 1976. Kimmeriitsy (The Cimmerians). Kiev: “Naukova dumka” Publ. (in Russian). 35. Fialko, E. E. 2003. In Rossiiskaia Arkheologiia (Russian Archaeology) (1), 124–133 (in Russian). 36. Erlikh, V. A., Kantorovich, A. R. 2017. In Arkheologіia і davnia іstorіia Ukraїni (Archaeology and Ancient History of Ukraine) 2 (23), 390–396 (in Russian). About the Authors: Dobrovolskyi Liubomyr S. Department of Archaeology and Ethnology. L.N. Gumilyov Eurasian National University. Pushkin str., 11, Astana, 010008, Republic of Kazakhstan; lubomirdobrovolskiy@gmail.com; https://orcid.org/0000-0003-1392-5355 Umitkaliev Ulan U. Candidate of Historical Sciences, Associate Professor. Head of the Department of Archaeology and Ethnology. L.N. Gumilyov Eurasian National University. Pushkin str., 11, Astana, 010008, Republic of Kazakhstan; uumitkaliev@bk.ru; https://orcid.org/0000-0002-7870-0045 Статья принята в номер 01.03.2024 г. 138

RELATED PAPERS

FormatoNo. Generadores

Sol Hj

View PDF
Информационное письмо Японские древности No 2

Dmitriy Surowen

View PDF

Routledge eBooks

Reading children's literature

2022 •

Victoria de Rijke

View PDF

Humanities and sciences

Kryz Yönetymy Ve Kurumsal Sosyal Sorumluluk: Kurumsal Sosyal Sorumlulu?Un Kryz Yönetymy Sürecyne Etkysy/Katkisi

2011 •

Mustafa Akdağ

View PDF
MÓDULO 8 - Pediatria do Internamento de Medicina e Subespecialidades

2012 •

Núria Madureira

View PDF

SSRN Electronic Journal

The Cycle of a Single Company's Involvement in an Export Consortium

2003 •

Lluis RENART

View PDF

Emirates Journal of Food and Agriculture

Influence of Lactobacillus plantarum Lp6 fermentation on the functional properties of soybean protein meal

2010 •

Mohamed Alie Kamara

View PDF

Publishing Research Quarterly

“With a little help from my friends”: Training and education of professional booksellers and publishers in the Netherlands

1993 •

Hein Grünhagen

View PDF

National Journal of Community Medicine

DIABETES MELLITUS: CURRENT CHALLENGES AND BARRIERS IN THE DELIVERY AND UTILIZATION OF HEALTH CARE IN A COASTAL DISTRICT OF KARNATAKA

2016 •

National Journal of Community Medicine

View PDF

ACM Computing Surveys

A Survey of User Perspectives on Security and Privacy in a Home Networking Environment

2023 •

Nandita Pattnaik

View PDF

Ordu üniversitesi sosyal bilimler enstitüsü sosyal bilimler araştırmaları dergisi

The Effect Of Personalıty Types Of Local People In Tourıstıc Destınatıons On Sustaınable Consumptıon Behavıor

2022 •

ilknur özsezgin

View PDF
Sero-prevalence of human brucellosis malaria-co-infection and risk factors among febrile patients visited Derayitu Health center and KelewaniPrimary Hospital at Awra and Gulina district, Afar Region, Ethiopia

2019 •

Sintayehu Mehari

View PDF
《韦恩州立大学文凭学历证书成绩单制作》（Q/微1954292140）办理国外学历美国文凭证书设计学分不够韦恩州立大学本科毕业证实拍图学位证书实拍图|美国美国WSU文凭学位证书办|韦恩州立大学学历认证证书快速制作|美国美国WSU Graduate Certificate

UOL毕业证文凭林肯大学本科毕业证书 英国学历学位认证如何办理

View PDF

RELATED TOPICS

ArchaeologyEarly Iron AgeOrphismNorthern Black Sea RegionDionysian symbolismcult of Dionysus-ZagreusScythian cheek-pieces