Sociology, Political Science and Regional Studies

Статья написана на основе полевых исследований 2018–2019 годов. Авторы пытались найти рецепции еврейской культуры внутри экспериментального пространства советской эпохи, но, убедившись в «интернациональном» характере застройки поселений Еврейской автономной области, сконцентрировались на описании народной архитектуры (индивидуальное малоэтажное строительство, кастомизируемые объекты государственного размещения в виде бараков и пр.). Попытка осмысления специфики развития искусственно проектируемой территории поселений с национальным еврейским колоритом в рамках советской индустриальной колонизации дальневосточного направления кажется нам важным ключом к пониманию региональной идентичности и сохранению культурного наследия.

Хабаровский протест, неожиданно оказавшийся в центре внимания мировых СМИ, а затем оттесненный на периферию информационного пространства, продолжается уже несколько месяцев. Предсказания о его затухании упорно не желают сбываться. Пусть уже не десятки тысяч, но тысячи горожан выходят на площадь. Более того, сохраняется и разлитое в воздухе напряжение, неопределенность, недовольство. О Хабаровске написаны десятки статей и множество репортажей, вышел даже полнометражный документальный фильм. Тем не менее остается вопрос: почему население города, не одно десятилетие предпочитавшее дистанцироваться от любых инициатив власти, вдруг разом перешло к стратегии протеста? Что в этом сугубо хабаровского, а в чем нашли проявление гораздо более общие закономерности? Поиску ответов на эти вопросы и посвящена на стоящая статья.
Рассмотрев основные грани развертывающихся в Хабаровске событий, Л.Бляхер и А.Ковалевский приходят к заключению, что речь идет о важнейшем политическом феномене — становлении политической субъектности населения, долгие годы низводившегося до положения объекта. В случае Хабаровска осознание себя в качестве политического субъекта пришло к жителям по итогам протестного голосования 2018 г. В этой ситуации экс-губернатор Хабаровского края начал осмысляться не столько как хороший — или не очень — руководитель, сколько как символ обретения такой субъектности, ставшей ключевым элементом региональной идентификации, конституирования местного сообщества. Именно поэтому его арест был воспринят жителями края как личное оскорбление. И именно свою идентичность они и защищают на улицах Хабаровска.

В статье рассматриваются формы рутинного сопротивления сообщества, сложившегося на месте советского частного сектора в городах, расположенных в восточной части России. Несмотря на активное наступление регулярной застройки, эти пространства и сейчас составляют значительную часть городов. Но в отличие от советского периода, когда проживание там осознавалось как вынужденное и временное, сегодня такая форма проживания представляет собой осознанный выбор. В бывшем частном секторе складывается сообщество, в основе существования которого лежат ценности, социальные и коммуникативные практики, формы хозяйственной деятельности, заметно отличающиеся от официальных. Это сообщество «производит пространство», соответствующее своему образу жизни. Для официальной же власти (государственной и городской) это пространство оказывается «пустым», представая как «перспективные территории развития». Его население остается для нее невидимым. Это порождает латентный конфликт, вызывая к жизни формы сопротивления, описываемые в статье. При всем разнообразии таких форм главное, что их объединяет, — это стремление дистанцироваться от государства и регулируемого им города.
То же стремление авторы обнаруживают и у другой, гораздо более статусной группы горожан — жителей городских коттеджных поселков. По их заключению, истоки такого стремления кроются в том, что, нуждаясь в солидарном сообществе, житель российского города имеет немного возможностей обрести его в рамках сложившихся городских структур и потому выстраивает свою жизнь «за городской стеной», создавая аналоги досовременных европейских муниципалитетов. Оставшаяся же «городская» часть города все больше превращается в замок феодала, откуда время от времени выходят войска, чтобы наказать «бунтовщиков». До тех пор, пока у феодала есть понимание того, что горожане ему на самом деле нужны, а у них — возможность «ускользать» от удара, ситуация выглядит стабильной. Когда же набеги становятся слишком частыми, а ускользать не получается, население идет на штурм. На данный момент, судя по отношению исследуемой в статье группы к митингам в защиту эксгубернатора С.Фургала, пространство для маневра у власти еще имеется. Но вопрос, как долго оно будет сохраняться, остается открытым.

Исследования "невидимой стороны" отечественных городов часто происходят фактически случайно, т.к. в академическом дискурсе подобный объект до сих пор не стал очевиден. Данная работа в этом смысле не стала исключением. В ходе своих исследовательских проектов, авторы затрагивают совершенно неизученную часть одного из крупнейших поселений Дальнего Востока России – Хабаровска. В пространстве города (физическом и социальном) обнаруживаются совершенно неочевидные сообщества, функционирующие по собственным правилам. В ходе исследовательской работы авторы рассматривают несколько из таких сообществ "невидимого города": описывают их состав, историю появления и основные паттерны поведения. Обследуемые сообщества, пусть и будучи "выпадающими" из общей сложившейся "на бумаге" социологической структуры, являются частью населения города. Работа является способом легитимизации феномена "невидимых групп" в отечественном городе и началом для дальнейших исследований в указанной проблематике.

Одной из особенностей российских городов является наличие значительной доли частного сектора и других негородских пространств, включенных в черту города. Как правило, эти пространства рассматриваются и в генпланах развития городов, и в исследованиях ученых как «пустые пространства», подлежащие трансформации в настоящий город. Проблема «невидимок» (городских маргиналов), сопутствующая теме «пустых пространств», многократно анализировалась в европейском и американском контекстах, однако в этих случаях она, как правило, была связана либо с бедностью, либо с этнической дискриминацией, что существенным образом сказалось на подходе к этой проблеме в России. Отечественные исследователи зачастую рассматривают эти группы исключительно как социальных аутсайдеров, которых необходимо так или иначе адаптировать к городским условиям. В настоящей статье предлагается иная позиция наблюдателя. Предметом анализа становятся не столько причины попадания в эти пространства или формы адаптации «невидимок» к привычным формам социальной жизни, сколько образ жизни и самосознание жителей негородских анклавов. Эмпирическим материалом выступают включенное наблюдение, две серии неформализованных биографических интервью, проведенных авторами в 2018–2019 и 2020 году в Хабаровске. Дополнительным материалом является изучение карт города и данных официальной статистики. В статье показано, что сообщества жителей негородских пространств городов обладают специфическим способом производства пространства, активно взаимодействующим с собственно городским пространством и меняющим его по своему образу и подобию. Описанный в статье образ жизни для подавляющего большинства респондентов является не столько вынужденной мерой, сколько осознанным выбором. В настоящей статье авторы ставят своей целью выявить и описать особенности образа жизни названных выше групп, обстоятельства, детерминирующие их выбор этого образа жизни.

Одной из особенностей российских городов является наличие значительной доли частного сектора и других негородских пространств, включенных в черту города. Как правило, эти пространства рассматриваются и в генпланах развития городов, и в исследованиях ученых как «пустые пространства», подлежащие трансформации в настоящий город. Проблема «невидимок» (городских маргиналов), сопутствующая теме «пустых пространств», многократно анализировалась в европейском и американском контекстах, однако в этих случаях она, как правило, была связана либо с бедностью, либо с этнической дискриминацией, что существенным образом сказалось на подходе к этой проблеме в России. Отечественные исследователи зачастую рассматривают эти группы исключительно как социальных аутсайдеров, которых необходимо так или иначе адаптировать к городским условиям. В настоящей статье предлагается иная позиция наблюдателя. Предметом анализа становятся не столько причины попадания в эти пространства или формы адаптации «невидимок...

The article is based on the field studies carried out in 2018-2019. The authors tried to find assimilation of Jewish culture inside the experimental space of the Soviet period. However, after coming to the conclusion that the development of the settlements of the Jewish autonomous region had ‘international’ features, they turned their focus on the description of vernacular architecture (individual low-storey housing, customized governmental accommodation facilities in the form of barracks, etc.). The attempt to comprehend the specific features of the development of the artificially designed territory of the settlements with national Jewish colour in the context of Soviet industrial colonization of the Far East is an important key to understanding the regional identity and preservation of cultural heritage.

На  материалах,  полученных  в  ходе  совместной  работы  с  научными группами  социологов,  архитекторов  и  антропологов  при  реализации  грантовых проектов РФФИ и РНФ в течении последних 5 лет на территории городов Дальнего Востока,  автор  ставит  вопрос  о  статусе  периферийных  пространств  в периферийных  городахРоссии.  В  статье  анализируются  исторические, политические  и  социальные  процессы,  которые  легли  в  основу  сложившейся стигмы  вокруг  целого  ряда  городских  пространств:  частного  сектора, промышленных  зон,  гаражных  кооперативов  и  т.д.,  а  также  пространств социальных.  Современные  процессы  городских  трансформаций  тесно  связаны  с закреплением  статусов  «центра»  и  «периферии»,  «законченности»  и  «пустоты», «освоения»  и  «маргинальности»,  однако  маркерами  успешности  реформации являются  не  локальные  особенности  поселений,  а  образ  идеального  поселения –столицы.  Подобный  подход  к  изменению  города  несет  в  себе  экзистенциальную угрозу  сложившимся  сообществам  и  социальным  практикам,  характерным  для каждого  из  городов.  Задачей  же  настоящего  текста  является  попытка  изменения оптики для наблюдения за периферией и начала дискуссии о статусе периферийных пространств в отечественных городах за пределами столицы.

В статье на конкретном эмпирическом материале исследуются особенности формирования «принудительной» идентичности трех «волн» миграции на Дальний Восток, преимущественно в Хабаровский край, выходцев из республик (государств) Средней Азии и Закавказья. Ключевые слова: миграция, Дальний Восток, Хабаровск, территориальное сообщество, социальный Другой, стигматизация, этничность. Благодарности: исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-28-00411.

Монография, написанная в ходе реализации международного русско-венгерского проекта (2021–2023), посвящена изучению «имперского» и «национального» в архитектурных ландшафтах России, Венгрии и Маньчжурии. Одной из главных целей проекта являлась популяризация малоизвестной у нас венгерской архитектуры. Уходя от традиционных «краеведческих» описаний, авторский коллектив занимался поиском архитектурно-пространственных образов, манифестирующих идею Родины в инокультурном окружении. За общими, «имперскими», формами авторы попытались увидеть и исследовать специфические формы пространственной организации, детерминированные особенностями культурной «почвы», на которой разворачивалось пространство изучаемых городов.