В 2014 г. на левобережье Нижнего Днестра были исследованы четыре кургана группы «Спутник».Основно... more В 2014 г. на левобережье Нижнего Днестра были исследованы четыре кургана группы «Спутник».Основное погребение кургана № 2 было окружено на древнем горизонте бревенчатой конструкцией типа ограды. Захоронение было полностью ограблено. Дата, предложенная в 2015 г. для этого кургана,
опиралась на формальное сходство данной ограды с деревянными конструкциями из курганов у с. Буторы, окружавших скифские могилы IV в. до н.э. Полученные позже (в 2023 г.) радиоуглеродные даты бревен и костей лошади указали на связь памятника с эпохой Золотой Орды. Это потребовало
переосмысления материалов и поиск иных аналогий. Было установлено, что железный ременной распределитель из грабительской траншеи относится к предметам аскизского типа и должен связываться не с грабителями, а с разрушенным основным захоронением знатного воина-всадника второй половины XIII – XIV в. Аналогии бревенчатой конструкции, окружавшей данное погребение ранее были выявлены на Нижнем Днепре и в Поволжье. Материалы кургана № 2 расширили границы распространения памятников с бревенчатыми оградами на западные районы Улуса Джучи. Опыт радиоуглеродного датирования позволил исправить ошибки традиционного датирования. Он показал что данный метод может успешно использоваться в исследовании памятников археологии эпохи средневековья.
Four barrows of the “Sputnik” group were studied in 2014 on the left bank of the Lower Dniester. The main burial of barrow 2 was surrounded on the ancient horizon by a log structure like a fence. The burial was completely robbed. The date originally proposed (in 2015) for this barrow was based on the formal similarity of this fence with the wooden structures from the barrows at the village of Butory, surrounded the Scythian graves of the IV century BC. The radiocarbon dates of logs and horse bones, obtained later (in 2023), indicated the connection of the site with the Golden Horde period. This required a rethinking of the materials and a search for other analogies. It was established that the iron belt divider from the plunderer's pit belongs to items of
the Askiz type and should be associated not with the plunderers, but with the destroyed main burial of a noble warrior-horseman of the second half of the XIII–XIV centuries. Analogies of the log structure surrounding this burial were identifi ed previously in the Lower Dnieper and in the Volga regions. Barrow 2 of the “Sputnik”
group extended the boundaries of the spread of sites with log fences to the western regions of the Ulus of Jochi. The experience of radiocarbon dating has made it possible to correct the errors of traditional dating. It demonstrated that this method can be successfully used in the study of archaeological sites of the Middle Ages.
Курган 5 могильника Кривая Лука XVI – один из наиболее
знаковых и одновременно не вполне обычных... more Курган 5 могильника Кривая Лука XVI – один из наиболее
знаковых и одновременно не вполне обычных памятников на территории Улуса Джучи (Золотой Орды). Он имеет признаки, как типичные для кочевнических захоронений
(инвентарь, могила, курганная насыпь, ров), так и сугубо индивидуальные (потревоженные останки погребенного, ориентированного головой на север; восьмигранная бревенчатая конструкция). Дата, комплекса – середина третьей четверти XIV в., основана на времени выпуска данга хана Бирдибека (1358/59), найденного в могиле. Первоначально памятник рассматривался Г.А. Фёдоровым-Давыдовым в рамках общетюркских культурных традиций. Но такие элементы обрядности как сооружение бревенчатой конструкции, ориентация погребенного головой на север
характерны для монгольской этнокультурной традиции. Наличие в составе могильного инвентаря колчана с орнаментированными накладками и предметов ременной
амуниции, подражающих предметам аскизского круга, отражают принадлежность погребенного к общегосударственной культуре Улуса Джучи. Специфичный характер разрушения останков человека, не имеющий однозначных признаков ограбления, а также помещение в могилу железной плошки, пластин и конуса может быть
результатом буддийских или языческих ритуалов и обрядов в отношении умершего. Существование на территории Улуса Джучи целой серии погребений, подобных кургану 5 могильника Кривая Лука XVI, говорит о том, что, как минимум, некоторая часть носителей монгольских этнокультурных традиций сохраняла свои этнические
особенности до самого конца XIV в. Это позволяет отвергнуть мнение о быстрой ассимиляции монголов в тюркской среде после завоевания ими Дешт-и-Кыпчака в
середине XIII в. и заставляет искать иные пути решения этого вопроса. Mound 5 of the burial ground Krivaya Luka XVI is one of the most iconic and extraordinary monuments on the territory of Ulus Jochi (Golden Horde).It has features both typical of nomadic burials (inventory, grave, mound, moat) and individual features
(disturbed remains of a buried person with head oriented to the north; octagonal log structure). The date of the burial is the middle of the third quarter of the XIV century. as a silver coin of Khan Birdibek (1358/59) was found in the grave. The burial was initially
interpreted by G.A. Fedorov-Davydov within the framework of pan-Turkic cultural traditions. But, such elements of theritual as the construction of a log structure, the orientation of the buried head to the north are characteristic of the Mongolian ethno-cultural tradition. The presence of a quiver with ornamented linings and belt ammunition items imitating the objects of the Askiz circle in the grave inventory reflect the belonging of the buried to the state culture of Ulus Jochi. The specific nature of the destruction of human remains, which does not have unambiguous signs of robbery, as well as the placement of an iron plate, plates and
a cone in the grave may be the result of Buddhist or pagan rituals and rites. The existence of a significant series of burials similar to the burial mound 5 of the Krivaya Luka XVI barrow on the territory of Ulus Jochi suggests that, at least, some of the carriers of Mongolian ethnocultural traditions retained their ethnic characteristics until the end of the XIV century. This allows us to reject the opinion about the rapid assimilation of the Mongols in the Turkic environment after their conquest of Dasht-i-Kipchak in the middle of the XIII century. and makes us look for other ways to solve this issue.
Работа посвящена интерпретации одного из показательных золотоордынских захоронений второй половин... more Работа посвящена интерпретации одного из показательных золотоордынских захоронений второй половины XIV века в низовьях Правобережной Волги. Погребение в кургане 5 могильника Кривая Лука XVI было исследовано в 1976 г., введено в научный оборот Г.А. Фёдоровым-Давыдовым в
1984 г. и впоследствии не раз подвергалось научному анализу. Комплекс имеет как индивидуальные особенности, так и типичные признаки для кочевнических захоронений Золотой Орды – курган, ровик, инвентарь, северную ориентировку, гроб, восьмигранную конструкцию из брёвен, разрушение скелета. Его датировка по найденным в могиле монетам – вторая половина XIV в. Погребение, первоначально, рассматривалось в рамках тюркских традиций, но такие элементы погребального обряда и инвентаря, как северная ориентировка, конструкция из брёвен, разрушение скелета позволяют сделать вывод о его
принадлежности к монгольской культурной традиции. К настоящему времени имеется ряд надёжно датируемых погребений с аналогичными признаками, позволяющих сделать вывод, что, как минимум, до конца XIV в. часть кочевых монголов не растворилась в тюркской среде, а сохраняла свои культурные традиции.
CONTENTS
The End of a Great Era (Editorial Staff)
ARTICLES
Fayzullin I.A., Kuptsova L.V., Mukha... more CONTENTS The End of a Great Era (Editorial Staff)
ARTICLES
Fayzullin I.A., Kuptsova L.V., Mukhametdinov V.I. The Ceramics Production of the Cis-Ural Srubnaya Culture: A Case Study of the Kurgan Cemetery I Near Tverdilovo Village
Balabanova M.A., Klepikov V.M., Pererva E.V. Funeral Rite and Morphology of a Buried Man from Kurgan of Tau Cemetery (Western Kazakhstan) Monakhov S.Yu. Typology and Chronology of Akanthian Amphorae
Abramova A.N. Craniophenetic Features of Cis-Kuban Population of the Early Iron Age (Preliminary Data)
Malashev V.Yu., Maslov V.E. Kurgan-Cemeteries of Central and Eastern Regions of North Caucasus 3rd Century BC – Early 2nd Century AD (Monuments Chegem-Manaskent Type)
Kovaleva K.S. Manufacturing Complexes for the Non-Ferrous Metals Processing of the Golden Horde Cities: Search for Analogies
Dremov I.I., Kruglov E.V. Iron Cones in the Burials of Ulus Jochi: Aspects of Ethnocultural Identification
Gagloiti R.H., Kochkarov U.U., Mamaev R.Kh., Narozhnyi V.E., Narozhnyi E.I. Spearheads of the Keliysky Stone Box Burial Ground (Ingushetia Highlands)
PUBLICATIONS
Krivosheev M.V., Moiseev V.I. Early Sarmatian Burials from the Chechen Republic Territory
Ivanov S.S. A Rare Belt Plaque in Zoomorphic Style from the Inner Tien Shan
Nikolaev S.Yu. Three Sarmatian Daggers from the Foot of Toratau Mount
SCIENTIFIC LIFE
Proceedings of the 6th Lower Volga International Scientific Conference on Archaeology “The Volga-Ural Region – from Antiquity to the Middle Ages” (Organizing Committee of the Conference)
СОДЕРЖАНИЕ
Конец прекрасной эпохи (Редакционная коллегия)
СТАТЬИ
Файзуллин И.А., Купцова Л.В., Мухаметдинов В.И. Гончарное производство срубной культуры Предуралья по материалам курганного могильника I у села Твердилово
Балабанова М.А., Клепиков В.М., Перерва Е.В. Погребальный обряд и морфология погребенного из кургана могильника Тау (Западный Казахстан)
Монахов С.Ю. Типология и хронология аканфских амфор [На англ. яз.]
Абрамова А.Н. Население Прикубанья раннего железного века по данным краниофенетики (предварительные данные)
Малашев В.Ю., Маслов В.Е. Курганы-кладбища центральных и восточных районов Северного Кавказа III в. до н.э. – начала (первой половины) II в. н.э. (памятники типа Чегем-Манаскент)
Ковалева К.С. Производственные бронзолитейные комплексы городов Золотой Орды: поиск аналогий
Кривошеев М.В., Моисеев В.И. Погребения раннесарматского времени с территории Чеченской Республики
Иванов С.С. Редкая поясная бляха в зооморфном стиле с Внутреннего Тянь-Шаня
Николаев С.Ю. Три сарматских кинжала с подножия горы Торатау
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Итоги VI Нижневолжской Международной археологической научной конференции «Волго-Уральский регион от древности до Средневековья» (Оргкомитет конференции)
Cone-shaped objects, rolled from iron and bronze sheets, are found in the Golden Horde burials of... more Cone-shaped objects, rolled from iron and bronze sheets, are found in the Golden Horde burials of the late 13th – early 15th centuries. The authors collected information on more than 100 burials with iron and bronze cones located in the territory of Ulus Jochi. This article is examines material from 78 iron cone burials. Specific features of the topographic location of these complexes, use of stones in rituals, construction of log cabins around graves is similar to archaeological and ethnographic monuments of Central Asia associated with ethnic Mongols. As a rule, human remains buried in graves are oriented north or northeast with their heads, which is also a feature of the Mongol funeral rite. Accompaniment of the burial with whole or stuffed horses remains in the complexes with cones is not common, but these features are also known in Mongolian cemeteries in Central Asia. The placement of a sheep tibia at the head of the buried occasionally in vertical position is considered a main ethnic feature of the Mongol culture. In general, the sample of the Ulus Jochi burials, united by the iron cones presence in the burial inventory, is characterized by an increased concentration of rather specific ritual signs typical of the Mongols of Central Asia. This allows us to conclude that the considered monuments belong to the same ethnocultural group of population. Moreover, the available anthropological data testify to the Central Asian (Mongolian) origin of the representatives of this group of nomads of Ulus Jochi Burials with iron cones. The authors observe manifestations of pagan shamanic and Buddhist rituals judging by the dominant features of funeral rituals left by the bearers of Mongolian ethnic and cultural traditions. Конусовидные предметы, свернутые из листов железа и бронзы, встречаются в золотоордынских захоронениях 2-й половины XIII – начала XV века. В настоящее время это наименее изученная категория погребального инвентаря. Авторы собрали сведения более чем о 100 погребениях с железными и бронзовыми конусами, расположенных на территории Улуса Джучи. Данная статья основана на материалах 78 погребений с железными конусами. Специфические особенности топографического расположения этих комплексов, использование камня в ритуальной обрядности, сооружение вокруг могил бревенчатых срубов – все это находит прямые аналогии в археологических и этнографических памятниках Центральной Азии, связываемых с этническими монголами. Погребенные в могилах, как правило, ориентированы головами на север – северо-восток, что также было характерной особенностью погребального обряда монголов. Сопровождение погребенных останками целых лошадей или их чучелами в комплексах с конусами встречается не часто, но и эти особенности известны в монгольских могильниках Центральной Азии. Размещение у головы погребенных берцовой кости овцы, в том числе установленной вертикально, считается одним из основных этнических признаков погребального обряда монголов. В целом выборка захоронений Улуса Джучи, объединенных фактом наличия в погребальном инвентаре железных конусов, характеризуется повышенной концентрацией достаточно специфических обрядовых признаков, свойственных монголам Центральной Азии. Это позволяет сделать вывод о принадлежности рассматриваемых памятников к той же этнокультурной группе населения. О центральноазиатском (монгольском) происхождении представителей этой группы кочевников Улуса Джучи свидетельствуют и имеющиеся антропологические данные. Захоронения с железными конусами, судя по доминантным признакам погребальной обрядности, оставлены носителями монгольских этнокультурных традиций с проявлениями языческих шаманских и буддийских ритуалов.
Целью исследования стало выделение в степных районах Нижнего Дона, Волги и Южного Приуралья погре... more Целью исследования стало выделение в степных районах Нижнего Дона, Волги и Южного Приуралья погребений, которые могли бы быть оставлены угро-мадьярами в IX–X вв. во время перемещения из лесостепного Приуралья (земля Дентумогер) к Днепро-Днестровскому междуречью (область Ателькузу (Этелькез). Ма- териалами исследования выступили погребальные памятники средневековых кочевников IX – начала XI вв., полученные в ходе археологических исследований на территории Нижнего Дона, Волги и Южного Приуралья. Основной результат исследования – выделение в степи группы захоронений с серийным воспроизведением особого частного признака погребальной обрядности, несвойственного для печенегов и огузов IX–XI вв., но вполне обычного и характерного для ритуальной практики кушнаренковско-караякуповской культуры VII–IX вв. и Больше-Тиганского могильника середины IX–X вв. Выделение данной группы памятников, таким образом, вводит дополнительные критерии возможных древностей угро-мадьяр и существенно расширяет территорию и круг источников рассматриваемой проблемы. Research objective: Allocation of burial sites in the steppe regions of the Lower Don, Volga, and Southern Cis-Ural regions, which could have been left by the Ugro-Magyars in the ninth or tenth century during the migration from the forest-steppe Cis-Ural region (the land of Dentümogyer) to the Dniepr-Dniestr interfluve area (the region of Etelköz).Research materials: Burial sites of the medieval nomads from the ninth to beginning of eleventh centuries, found during the archaeological researches of the Lower Don, Volga, and Southern Cis-Ural regions.Results and novelty of the research: With this article, the author is positively responding to the question, which was previously asked in the special literature by Attila Türk: “Is it possible to propose something truly new as a criterion for allocation of the Ugro-Magyar antiquities?”. The main result of the research is the allocation of a group of steppe burial sites with a serial reproduction of an unique particular feature, which is not common for the Pechenegs and Oghuzes from the ninth to eleventh centuries, yet typical for the ritual practice of Kushnarenkovo-Karayakupovo culture of the eighth and ninth centuries and for the Bolsije Tyigani burial ground of the middle of ninth and tenth centuries.The allocation of this group of sites can provide an additional criterion for the Ugro-Magyar antiquities and significantly expands the area and number of sources for the issue under the question.
Статья посвящена изучению фрагментов бронзового котла «гуннского типа», случайно обнаруженных в В... more Статья посвящена изучению фрагментов бронзового котла «гуннского типа», случайно обнаруженных в Волгоградской области в 2015 г. у восточного берега Цимлянского водохранилища. До разрушения котел имел вытянутое по вертикали цилиндрическое тулово, прилитое к конусообразному поддону. Оценка размеров приблизительна: общая высота 0,9–1,0 м; диаметр тулова 0,45–0,5 м; вес сохранившихся фрагментов – 89 кг; расчетный общий вес до разрушения – около 100 кг. Находка сопоставима с наиболее объемным евразийским котлом гуннского времени из Тёртеля (Törtel, Венгрия). Внешняя поверхность (тулово, горловина, ручки, пластины с грибовидными выступами) украшена орнаментом «бахрома» и «треугольники». Пластины с грибовидными выступами и «треугольники» связывают котел с древностями хронологической группы ХГЗ-1а (конец IV – начало V в.). В статье рассмотрены некоторые вопросы технологии изготовления и использования данного котла. Тулово и поддон отлиты отдельно друг от друга методом свободного литья с использованием утрачиваемой выплавляемо-выгораемой модели. При изготовлении, предположительно, модель располагалась открытым устьем вверх. Получившееся изделие имеет признаки технологического брака: отпечатки трещин подготовительной модели, различную толщину стенок верха и низа тулова, незаполненные металлом пустоты. На поддоне и тулове также выявлены многочисленные следы ремонта. The article describes the fragments of Hunnic type bronze caldron, accidentally founded in the Volgograd region in 2015, near the east coast of the Tsimlyansk Reservoir. Before the destruction, that caldron had vertically elongated cylindrical body, fused to conical bottom. The estimated sizes: total height is 0.9-1.0 m; body diameter is 0.45-0.5 m; weight of the extant parts is 89 kg; total weight before destruction is about 100 kg. This finding can be compared to the largest Eurasian caldron of the Hunnic period from Törtel, Hungary. External surface (body, neck, handles, plates with mushroom-shaped ledges) is decorated with ornaments of “triangles” and “fringes”. The plates with mushroom-shaped ledges and “triangles” link this caldron with antiques of the chronologic group CGZ-1a (end of IV AD – beginning of V AD). In the article were reviewed some questions about the production technology and usage of that caldron. Body and bottom were produced separately by the method of free casting with usage of expendable burnout model. During the production, the model was set with an opened hole upside. The item has features of processing deficiency: crack marks from preparation model, different thickness of upper and lower parts of the body, space unfilled with metal. On the bottom and body were identified numerous signs of repair.
В 2014 г. на левобережье Нижнего Днестра были исследованы четыре кургана группы «Спутник».Основно... more В 2014 г. на левобережье Нижнего Днестра были исследованы четыре кургана группы «Спутник».Основное погребение кургана № 2 было окружено на древнем горизонте бревенчатой конструкцией типа ограды. Захоронение было полностью ограблено. Дата, предложенная в 2015 г. для этого кургана,
опиралась на формальное сходство данной ограды с деревянными конструкциями из курганов у с. Буторы, окружавших скифские могилы IV в. до н.э. Полученные позже (в 2023 г.) радиоуглеродные даты бревен и костей лошади указали на связь памятника с эпохой Золотой Орды. Это потребовало
переосмысления материалов и поиск иных аналогий. Было установлено, что железный ременной распределитель из грабительской траншеи относится к предметам аскизского типа и должен связываться не с грабителями, а с разрушенным основным захоронением знатного воина-всадника второй половины XIII – XIV в. Аналогии бревенчатой конструкции, окружавшей данное погребение ранее были выявлены на Нижнем Днепре и в Поволжье. Материалы кургана № 2 расширили границы распространения памятников с бревенчатыми оградами на западные районы Улуса Джучи. Опыт радиоуглеродного датирования позволил исправить ошибки традиционного датирования. Он показал что данный метод может успешно использоваться в исследовании памятников археологии эпохи средневековья.
Four barrows of the “Sputnik” group were studied in 2014 on the left bank of the Lower Dniester. The main burial of barrow 2 was surrounded on the ancient horizon by a log structure like a fence. The burial was completely robbed. The date originally proposed (in 2015) for this barrow was based on the formal similarity of this fence with the wooden structures from the barrows at the village of Butory, surrounded the Scythian graves of the IV century BC. The radiocarbon dates of logs and horse bones, obtained later (in 2023), indicated the connection of the site with the Golden Horde period. This required a rethinking of the materials and a search for other analogies. It was established that the iron belt divider from the plunderer's pit belongs to items of
the Askiz type and should be associated not with the plunderers, but with the destroyed main burial of a noble warrior-horseman of the second half of the XIII–XIV centuries. Analogies of the log structure surrounding this burial were identifi ed previously in the Lower Dnieper and in the Volga regions. Barrow 2 of the “Sputnik”
group extended the boundaries of the spread of sites with log fences to the western regions of the Ulus of Jochi. The experience of radiocarbon dating has made it possible to correct the errors of traditional dating. It demonstrated that this method can be successfully used in the study of archaeological sites of the Middle Ages.
Курган 5 могильника Кривая Лука XVI – один из наиболее
знаковых и одновременно не вполне обычных... more Курган 5 могильника Кривая Лука XVI – один из наиболее
знаковых и одновременно не вполне обычных памятников на территории Улуса Джучи (Золотой Орды). Он имеет признаки, как типичные для кочевнических захоронений
(инвентарь, могила, курганная насыпь, ров), так и сугубо индивидуальные (потревоженные останки погребенного, ориентированного головой на север; восьмигранная бревенчатая конструкция). Дата, комплекса – середина третьей четверти XIV в., основана на времени выпуска данга хана Бирдибека (1358/59), найденного в могиле. Первоначально памятник рассматривался Г.А. Фёдоровым-Давыдовым в рамках общетюркских культурных традиций. Но такие элементы обрядности как сооружение бревенчатой конструкции, ориентация погребенного головой на север
характерны для монгольской этнокультурной традиции. Наличие в составе могильного инвентаря колчана с орнаментированными накладками и предметов ременной
амуниции, подражающих предметам аскизского круга, отражают принадлежность погребенного к общегосударственной культуре Улуса Джучи. Специфичный характер разрушения останков человека, не имеющий однозначных признаков ограбления, а также помещение в могилу железной плошки, пластин и конуса может быть
результатом буддийских или языческих ритуалов и обрядов в отношении умершего. Существование на территории Улуса Джучи целой серии погребений, подобных кургану 5 могильника Кривая Лука XVI, говорит о том, что, как минимум, некоторая часть носителей монгольских этнокультурных традиций сохраняла свои этнические
особенности до самого конца XIV в. Это позволяет отвергнуть мнение о быстрой ассимиляции монголов в тюркской среде после завоевания ими Дешт-и-Кыпчака в
середине XIII в. и заставляет искать иные пути решения этого вопроса. Mound 5 of the burial ground Krivaya Luka XVI is one of the most iconic and extraordinary monuments on the territory of Ulus Jochi (Golden Horde).It has features both typical of nomadic burials (inventory, grave, mound, moat) and individual features
(disturbed remains of a buried person with head oriented to the north; octagonal log structure). The date of the burial is the middle of the third quarter of the XIV century. as a silver coin of Khan Birdibek (1358/59) was found in the grave. The burial was initially
interpreted by G.A. Fedorov-Davydov within the framework of pan-Turkic cultural traditions. But, such elements of theritual as the construction of a log structure, the orientation of the buried head to the north are characteristic of the Mongolian ethno-cultural tradition. The presence of a quiver with ornamented linings and belt ammunition items imitating the objects of the Askiz circle in the grave inventory reflect the belonging of the buried to the state culture of Ulus Jochi. The specific nature of the destruction of human remains, which does not have unambiguous signs of robbery, as well as the placement of an iron plate, plates and
a cone in the grave may be the result of Buddhist or pagan rituals and rites. The existence of a significant series of burials similar to the burial mound 5 of the Krivaya Luka XVI barrow on the territory of Ulus Jochi suggests that, at least, some of the carriers of Mongolian ethnocultural traditions retained their ethnic characteristics until the end of the XIV century. This allows us to reject the opinion about the rapid assimilation of the Mongols in the Turkic environment after their conquest of Dasht-i-Kipchak in the middle of the XIII century. and makes us look for other ways to solve this issue.
Работа посвящена интерпретации одного из показательных золотоордынских захоронений второй половин... more Работа посвящена интерпретации одного из показательных золотоордынских захоронений второй половины XIV века в низовьях Правобережной Волги. Погребение в кургане 5 могильника Кривая Лука XVI было исследовано в 1976 г., введено в научный оборот Г.А. Фёдоровым-Давыдовым в
1984 г. и впоследствии не раз подвергалось научному анализу. Комплекс имеет как индивидуальные особенности, так и типичные признаки для кочевнических захоронений Золотой Орды – курган, ровик, инвентарь, северную ориентировку, гроб, восьмигранную конструкцию из брёвен, разрушение скелета. Его датировка по найденным в могиле монетам – вторая половина XIV в. Погребение, первоначально, рассматривалось в рамках тюркских традиций, но такие элементы погребального обряда и инвентаря, как северная ориентировка, конструкция из брёвен, разрушение скелета позволяют сделать вывод о его
принадлежности к монгольской культурной традиции. К настоящему времени имеется ряд надёжно датируемых погребений с аналогичными признаками, позволяющих сделать вывод, что, как минимум, до конца XIV в. часть кочевых монголов не растворилась в тюркской среде, а сохраняла свои культурные традиции.
CONTENTS
The End of a Great Era (Editorial Staff)
ARTICLES
Fayzullin I.A., Kuptsova L.V., Mukha... more CONTENTS The End of a Great Era (Editorial Staff)
ARTICLES
Fayzullin I.A., Kuptsova L.V., Mukhametdinov V.I. The Ceramics Production of the Cis-Ural Srubnaya Culture: A Case Study of the Kurgan Cemetery I Near Tverdilovo Village
Balabanova M.A., Klepikov V.M., Pererva E.V. Funeral Rite and Morphology of a Buried Man from Kurgan of Tau Cemetery (Western Kazakhstan) Monakhov S.Yu. Typology and Chronology of Akanthian Amphorae
Abramova A.N. Craniophenetic Features of Cis-Kuban Population of the Early Iron Age (Preliminary Data)
Malashev V.Yu., Maslov V.E. Kurgan-Cemeteries of Central and Eastern Regions of North Caucasus 3rd Century BC – Early 2nd Century AD (Monuments Chegem-Manaskent Type)
Kovaleva K.S. Manufacturing Complexes for the Non-Ferrous Metals Processing of the Golden Horde Cities: Search for Analogies
Dremov I.I., Kruglov E.V. Iron Cones in the Burials of Ulus Jochi: Aspects of Ethnocultural Identification
Gagloiti R.H., Kochkarov U.U., Mamaev R.Kh., Narozhnyi V.E., Narozhnyi E.I. Spearheads of the Keliysky Stone Box Burial Ground (Ingushetia Highlands)
PUBLICATIONS
Krivosheev M.V., Moiseev V.I. Early Sarmatian Burials from the Chechen Republic Territory
Ivanov S.S. A Rare Belt Plaque in Zoomorphic Style from the Inner Tien Shan
Nikolaev S.Yu. Three Sarmatian Daggers from the Foot of Toratau Mount
SCIENTIFIC LIFE
Proceedings of the 6th Lower Volga International Scientific Conference on Archaeology “The Volga-Ural Region – from Antiquity to the Middle Ages” (Organizing Committee of the Conference)
СОДЕРЖАНИЕ
Конец прекрасной эпохи (Редакционная коллегия)
СТАТЬИ
Файзуллин И.А., Купцова Л.В., Мухаметдинов В.И. Гончарное производство срубной культуры Предуралья по материалам курганного могильника I у села Твердилово
Балабанова М.А., Клепиков В.М., Перерва Е.В. Погребальный обряд и морфология погребенного из кургана могильника Тау (Западный Казахстан)
Монахов С.Ю. Типология и хронология аканфских амфор [На англ. яз.]
Абрамова А.Н. Население Прикубанья раннего железного века по данным краниофенетики (предварительные данные)
Малашев В.Ю., Маслов В.Е. Курганы-кладбища центральных и восточных районов Северного Кавказа III в. до н.э. – начала (первой половины) II в. н.э. (памятники типа Чегем-Манаскент)
Ковалева К.С. Производственные бронзолитейные комплексы городов Золотой Орды: поиск аналогий
Кривошеев М.В., Моисеев В.И. Погребения раннесарматского времени с территории Чеченской Республики
Иванов С.С. Редкая поясная бляха в зооморфном стиле с Внутреннего Тянь-Шаня
Николаев С.Ю. Три сарматских кинжала с подножия горы Торатау
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Итоги VI Нижневолжской Международной археологической научной конференции «Волго-Уральский регион от древности до Средневековья» (Оргкомитет конференции)
Cone-shaped objects, rolled from iron and bronze sheets, are found in the Golden Horde burials of... more Cone-shaped objects, rolled from iron and bronze sheets, are found in the Golden Horde burials of the late 13th – early 15th centuries. The authors collected information on more than 100 burials with iron and bronze cones located in the territory of Ulus Jochi. This article is examines material from 78 iron cone burials. Specific features of the topographic location of these complexes, use of stones in rituals, construction of log cabins around graves is similar to archaeological and ethnographic monuments of Central Asia associated with ethnic Mongols. As a rule, human remains buried in graves are oriented north or northeast with their heads, which is also a feature of the Mongol funeral rite. Accompaniment of the burial with whole or stuffed horses remains in the complexes with cones is not common, but these features are also known in Mongolian cemeteries in Central Asia. The placement of a sheep tibia at the head of the buried occasionally in vertical position is considered a main ethnic feature of the Mongol culture. In general, the sample of the Ulus Jochi burials, united by the iron cones presence in the burial inventory, is characterized by an increased concentration of rather specific ritual signs typical of the Mongols of Central Asia. This allows us to conclude that the considered monuments belong to the same ethnocultural group of population. Moreover, the available anthropological data testify to the Central Asian (Mongolian) origin of the representatives of this group of nomads of Ulus Jochi Burials with iron cones. The authors observe manifestations of pagan shamanic and Buddhist rituals judging by the dominant features of funeral rituals left by the bearers of Mongolian ethnic and cultural traditions. Конусовидные предметы, свернутые из листов железа и бронзы, встречаются в золотоордынских захоронениях 2-й половины XIII – начала XV века. В настоящее время это наименее изученная категория погребального инвентаря. Авторы собрали сведения более чем о 100 погребениях с железными и бронзовыми конусами, расположенных на территории Улуса Джучи. Данная статья основана на материалах 78 погребений с железными конусами. Специфические особенности топографического расположения этих комплексов, использование камня в ритуальной обрядности, сооружение вокруг могил бревенчатых срубов – все это находит прямые аналогии в археологических и этнографических памятниках Центральной Азии, связываемых с этническими монголами. Погребенные в могилах, как правило, ориентированы головами на север – северо-восток, что также было характерной особенностью погребального обряда монголов. Сопровождение погребенных останками целых лошадей или их чучелами в комплексах с конусами встречается не часто, но и эти особенности известны в монгольских могильниках Центральной Азии. Размещение у головы погребенных берцовой кости овцы, в том числе установленной вертикально, считается одним из основных этнических признаков погребального обряда монголов. В целом выборка захоронений Улуса Джучи, объединенных фактом наличия в погребальном инвентаре железных конусов, характеризуется повышенной концентрацией достаточно специфических обрядовых признаков, свойственных монголам Центральной Азии. Это позволяет сделать вывод о принадлежности рассматриваемых памятников к той же этнокультурной группе населения. О центральноазиатском (монгольском) происхождении представителей этой группы кочевников Улуса Джучи свидетельствуют и имеющиеся антропологические данные. Захоронения с железными конусами, судя по доминантным признакам погребальной обрядности, оставлены носителями монгольских этнокультурных традиций с проявлениями языческих шаманских и буддийских ритуалов.
Целью исследования стало выделение в степных районах Нижнего Дона, Волги и Южного Приуралья погре... more Целью исследования стало выделение в степных районах Нижнего Дона, Волги и Южного Приуралья погребений, которые могли бы быть оставлены угро-мадьярами в IX–X вв. во время перемещения из лесостепного Приуралья (земля Дентумогер) к Днепро-Днестровскому междуречью (область Ателькузу (Этелькез). Ма- териалами исследования выступили погребальные памятники средневековых кочевников IX – начала XI вв., полученные в ходе археологических исследований на территории Нижнего Дона, Волги и Южного Приуралья. Основной результат исследования – выделение в степи группы захоронений с серийным воспроизведением особого частного признака погребальной обрядности, несвойственного для печенегов и огузов IX–XI вв., но вполне обычного и характерного для ритуальной практики кушнаренковско-караякуповской культуры VII–IX вв. и Больше-Тиганского могильника середины IX–X вв. Выделение данной группы памятников, таким образом, вводит дополнительные критерии возможных древностей угро-мадьяр и существенно расширяет территорию и круг источников рассматриваемой проблемы. Research objective: Allocation of burial sites in the steppe regions of the Lower Don, Volga, and Southern Cis-Ural regions, which could have been left by the Ugro-Magyars in the ninth or tenth century during the migration from the forest-steppe Cis-Ural region (the land of Dentümogyer) to the Dniepr-Dniestr interfluve area (the region of Etelköz).Research materials: Burial sites of the medieval nomads from the ninth to beginning of eleventh centuries, found during the archaeological researches of the Lower Don, Volga, and Southern Cis-Ural regions.Results and novelty of the research: With this article, the author is positively responding to the question, which was previously asked in the special literature by Attila Türk: “Is it possible to propose something truly new as a criterion for allocation of the Ugro-Magyar antiquities?”. The main result of the research is the allocation of a group of steppe burial sites with a serial reproduction of an unique particular feature, which is not common for the Pechenegs and Oghuzes from the ninth to eleventh centuries, yet typical for the ritual practice of Kushnarenkovo-Karayakupovo culture of the eighth and ninth centuries and for the Bolsije Tyigani burial ground of the middle of ninth and tenth centuries.The allocation of this group of sites can provide an additional criterion for the Ugro-Magyar antiquities and significantly expands the area and number of sources for the issue under the question.
Статья посвящена изучению фрагментов бронзового котла «гуннского типа», случайно обнаруженных в В... more Статья посвящена изучению фрагментов бронзового котла «гуннского типа», случайно обнаруженных в Волгоградской области в 2015 г. у восточного берега Цимлянского водохранилища. До разрушения котел имел вытянутое по вертикали цилиндрическое тулово, прилитое к конусообразному поддону. Оценка размеров приблизительна: общая высота 0,9–1,0 м; диаметр тулова 0,45–0,5 м; вес сохранившихся фрагментов – 89 кг; расчетный общий вес до разрушения – около 100 кг. Находка сопоставима с наиболее объемным евразийским котлом гуннского времени из Тёртеля (Törtel, Венгрия). Внешняя поверхность (тулово, горловина, ручки, пластины с грибовидными выступами) украшена орнаментом «бахрома» и «треугольники». Пластины с грибовидными выступами и «треугольники» связывают котел с древностями хронологической группы ХГЗ-1а (конец IV – начало V в.). В статье рассмотрены некоторые вопросы технологии изготовления и использования данного котла. Тулово и поддон отлиты отдельно друг от друга методом свободного литья с использованием утрачиваемой выплавляемо-выгораемой модели. При изготовлении, предположительно, модель располагалась открытым устьем вверх. Получившееся изделие имеет признаки технологического брака: отпечатки трещин подготовительной модели, различную толщину стенок верха и низа тулова, незаполненные металлом пустоты. На поддоне и тулове также выявлены многочисленные следы ремонта. The article describes the fragments of Hunnic type bronze caldron, accidentally founded in the Volgograd region in 2015, near the east coast of the Tsimlyansk Reservoir. Before the destruction, that caldron had vertically elongated cylindrical body, fused to conical bottom. The estimated sizes: total height is 0.9-1.0 m; body diameter is 0.45-0.5 m; weight of the extant parts is 89 kg; total weight before destruction is about 100 kg. This finding can be compared to the largest Eurasian caldron of the Hunnic period from Törtel, Hungary. External surface (body, neck, handles, plates with mushroom-shaped ledges) is decorated with ornaments of “triangles” and “fringes”. The plates with mushroom-shaped ledges and “triangles” link this caldron with antiques of the chronologic group CGZ-1a (end of IV AD – beginning of V AD). In the article were reviewed some questions about the production technology and usage of that caldron. Body and bottom were produced separately by the method of free casting with usage of expendable burnout model. During the production, the model was set with an opened hole upside. The item has features of processing deficiency: crack marks from preparation model, different thickness of upper and lower parts of the body, space unfilled with metal. On the bottom and body were identified numerous signs of repair.
The publication is the first bibliography of candidate of historical sciences Evgeny Pavlovich My... more The publication is the first bibliography of candidate of historical sciences Evgeny Pavlovich Myskov (1955–2018) works in the scientific literature. When compiling the list, a continuous analysis of thematic scientific and popular literature in libraries and the Internet was carried out, the materials of the author's personal archive were involved, the places of storage of archival materials were identified and taken into account as a result of his exploration and excavations. His scientific works are represented by scientific articles and publications, dissertation and master's thesis, author's monographs and collective works, electronic resources, scientific editing and reviewing, reports on the excavations and explorations. In addition, there are a few papers about E.P. Myskov. The most outstanding are his works devoted to the problems of the formation of Poltavka and Srubnaya cultures of the Bronze Age, the study of the political history of the Jochi Ulus, ethnic composition and the material culture of the nomadic and urban population in the Golden Horde epoch within the boundaries of the Volga-Don region.
Археология как жизнь. Памяти Евгения Павловича Мыськова, 2019
The publication is the first bibliography of candidate of historical sciences Evgeny Pavlovich My... more The publication is the first bibliography of candidate of historical sciences Evgeny Pavlovich Myskov (1955–2018) works in the scientific literature. When compiling the list, a continuous analysis of thematic scientific and popular literature in libraries and the Internet was carried out, the materials of the author's personal archive were involved, the places of storage of archival materials were identified and taken into account as a result of his exploration and excavations. His scientific works are represented by scientific articles and publications, dissertation and master's thesis, author's monographs and collective works, electronic resources, scientific editing and reviewing, reports on the excavations and explorations. In addition, there are a few papers about E.P. Myskov. The most outstanding are his works evoted to the problems of the formation of Poltavka and Srubnaya cultures of the Bronze Age, the study of the political history of the Jochi Ulus, ethnic composition and the material culture of the nomadic and urban population in the Golden Horde epoch within the boundaries of the Volga-Don region.
Uploads
Papers by Евгений Круглов
опиралась на формальное сходство данной ограды с деревянными конструкциями из курганов у с. Буторы, окружавших скифские могилы IV в. до н.э. Полученные позже (в 2023 г.) радиоуглеродные даты бревен и костей лошади указали на связь памятника с эпохой Золотой Орды. Это потребовало
переосмысления материалов и поиск иных аналогий. Было установлено, что железный ременной распределитель из грабительской траншеи относится к предметам аскизского типа и должен связываться не с грабителями, а с разрушенным основным захоронением знатного воина-всадника второй половины XIII – XIV в. Аналогии бревенчатой конструкции, окружавшей данное погребение ранее были выявлены на Нижнем Днепре и в Поволжье. Материалы кургана № 2 расширили границы распространения памятников с бревенчатыми оградами на западные районы Улуса Джучи. Опыт радиоуглеродного датирования позволил исправить ошибки традиционного датирования. Он показал что данный метод может успешно использоваться в исследовании памятников археологии эпохи средневековья.
Four barrows of the “Sputnik” group were studied in 2014 on the left bank of the Lower Dniester. The main burial of barrow 2 was surrounded on the ancient horizon by a log structure like a fence. The burial was completely robbed. The date originally proposed (in 2015) for this barrow was based on the formal similarity of this fence with the wooden structures from the barrows at the village of Butory, surrounded the Scythian graves of the IV century BC. The radiocarbon dates of logs and horse bones, obtained later (in 2023), indicated the connection of the site with the Golden Horde period. This required a rethinking of the materials and a search for other analogies. It was established that the iron belt divider from the plunderer's pit belongs to items of
the Askiz type and should be associated not with the plunderers, but with the destroyed main burial of a noble warrior-horseman of the second half of the XIII–XIV centuries. Analogies of the log structure surrounding this burial were identifi ed previously in the Lower Dnieper and in the Volga regions. Barrow 2 of the “Sputnik”
group extended the boundaries of the spread of sites with log fences to the western regions of the Ulus of Jochi. The experience of radiocarbon dating has made it possible to correct the errors of traditional dating. It demonstrated that this method can be successfully used in the study of archaeological sites of the Middle Ages.
знаковых и одновременно не вполне обычных памятников на территории Улуса Джучи (Золотой Орды). Он имеет признаки, как типичные для кочевнических захоронений
(инвентарь, могила, курганная насыпь, ров), так и сугубо индивидуальные (потревоженные останки погребенного, ориентированного головой на север; восьмигранная бревенчатая конструкция). Дата, комплекса – середина третьей четверти XIV в., основана на времени выпуска данга хана Бирдибека (1358/59), найденного в могиле. Первоначально памятник рассматривался Г.А. Фёдоровым-Давыдовым в рамках общетюркских культурных традиций. Но такие элементы обрядности как сооружение бревенчатой конструкции, ориентация погребенного головой на север
характерны для монгольской этнокультурной традиции. Наличие в составе могильного инвентаря колчана с орнаментированными накладками и предметов ременной
амуниции, подражающих предметам аскизского круга, отражают принадлежность погребенного к общегосударственной культуре Улуса Джучи. Специфичный характер разрушения останков человека, не имеющий однозначных признаков ограбления, а также помещение в могилу железной плошки, пластин и конуса может быть
результатом буддийских или языческих ритуалов и обрядов в отношении умершего. Существование на территории Улуса Джучи целой серии погребений, подобных кургану 5 могильника Кривая Лука XVI, говорит о том, что, как минимум, некоторая часть носителей монгольских этнокультурных традиций сохраняла свои этнические
особенности до самого конца XIV в. Это позволяет отвергнуть мнение о быстрой ассимиляции монголов в тюркской среде после завоевания ими Дешт-и-Кыпчака в
середине XIII в. и заставляет искать иные пути решения этого вопроса. Mound 5 of the burial ground Krivaya Luka XVI is one of the most iconic and extraordinary monuments on the territory of Ulus Jochi (Golden Horde).It has features both typical of nomadic burials (inventory, grave, mound, moat) and individual features
(disturbed remains of a buried person with head oriented to the north; octagonal log structure). The date of the burial is the middle of the third quarter of the XIV century. as a silver coin of Khan Birdibek (1358/59) was found in the grave. The burial was initially
interpreted by G.A. Fedorov-Davydov within the framework of pan-Turkic cultural traditions. But, such elements of theritual as the construction of a log structure, the orientation of the buried head to the north are characteristic of the Mongolian ethno-cultural tradition. The presence of a quiver with ornamented linings and belt ammunition items imitating the objects of the Askiz circle in the grave inventory reflect the belonging of the buried to the state culture of Ulus Jochi. The specific nature of the destruction of human remains, which does not have unambiguous signs of robbery, as well as the placement of an iron plate, plates and
a cone in the grave may be the result of Buddhist or pagan rituals and rites. The existence of a significant series of burials similar to the burial mound 5 of the Krivaya Luka XVI barrow on the territory of Ulus Jochi suggests that, at least, some of the carriers of Mongolian ethnocultural traditions retained their ethnic characteristics until the end of the XIV century. This allows us to reject the opinion about the rapid assimilation of the Mongols in the Turkic environment after their conquest of Dasht-i-Kipchak in the middle of the XIII century. and makes us look for other ways to solve this issue.
1984 г. и впоследствии не раз подвергалось научному анализу. Комплекс имеет как индивидуальные особенности, так и типичные признаки для кочевнических захоронений Золотой Орды – курган, ровик, инвентарь, северную ориентировку, гроб, восьмигранную конструкцию из брёвен, разрушение скелета. Его датировка по найденным в могиле монетам – вторая половина XIV в. Погребение, первоначально, рассматривалось в рамках тюркских традиций, но такие элементы погребального обряда и инвентаря, как северная ориентировка, конструкция из брёвен, разрушение скелета позволяют сделать вывод о его
принадлежности к монгольской культурной традиции. К настоящему времени имеется ряд надёжно датируемых погребений с аналогичными признаками, позволяющих сделать вывод, что, как минимум, до конца XIV в. часть кочевых монголов не растворилась в тюркской среде, а сохраняла свои культурные традиции.
The End of a Great Era (Editorial Staff)
ARTICLES
Fayzullin I.A., Kuptsova L.V., Mukhametdinov V.I.
The Ceramics Production of the Cis-Ural Srubnaya Culture: A Case Study of the Kurgan Cemetery I Near Tverdilovo Village
Balabanova M.A., Klepikov V.M., Pererva E.V.
Funeral Rite and Morphology of a Buried Man from Kurgan of Tau Cemetery (Western Kazakhstan)
Monakhov S.Yu.
Typology and Chronology of Akanthian Amphorae
Abramova A.N.
Craniophenetic Features of Cis-Kuban Population of the Early Iron Age (Preliminary Data)
Malashev V.Yu., Maslov V.E.
Kurgan-Cemeteries of Central and Eastern Regions of North Caucasus
3rd Century BC – Early 2nd Century AD (Monuments Chegem-Manaskent Type)
Kovaleva K.S.
Manufacturing Complexes for the Non-Ferrous Metals Processing of the Golden Horde Cities: Search for Analogies
Dremov I.I., Kruglov E.V.
Iron Cones in the Burials of Ulus Jochi: Aspects of Ethnocultural Identification
Gagloiti R.H., Kochkarov U.U., Mamaev R.Kh., Narozhnyi V.E., Narozhnyi E.I.
Spearheads of the Keliysky Stone Box Burial Ground (Ingushetia Highlands)
PUBLICATIONS
Krivosheev M.V., Moiseev V.I.
Early Sarmatian Burials from the Chechen Republic Territory
Ivanov S.S.
A Rare Belt Plaque in Zoomorphic Style from the Inner Tien Shan
Nikolaev S.Yu.
Three Sarmatian Daggers from the Foot of Toratau Mount
SCIENTIFIC LIFE
Proceedings of the 6th Lower Volga International Scientific Conference on Archaeology “The Volga-Ural Region – from Antiquity to the Middle Ages”
(Organizing Committee of the Conference)
СОДЕРЖАНИЕ
Конец прекрасной эпохи (Редакционная коллегия)
СТАТЬИ
Файзуллин И.А., Купцова Л.В., Мухаметдинов В.И.
Гончарное производство срубной культуры Предуралья по материалам курганного могильника I у села Твердилово
Балабанова М.А., Клепиков В.М., Перерва Е.В.
Погребальный обряд и морфология погребенного из кургана могильника Тау (Западный Казахстан)
Монахов С.Ю.
Типология и хронология аканфских амфор [На англ. яз.]
Абрамова А.Н.
Население Прикубанья раннего железного века по данным краниофенетики (предварительные данные)
Малашев В.Ю., Маслов В.Е.
Курганы-кладбища центральных и восточных районов Северного Кавказа III в. до н.э. – начала (первой половины) II в. н.э. (памятники типа Чегем-Манаскент)
Ковалева К.С.
Производственные бронзолитейные комплексы городов Золотой Орды: поиск аналогий
Дрёмов И.И., Круглов Е.В.
Железные конусы в погребениях Улуса Джучи: аспекты этнокультурной принадлежности
Гаглойты Р.Х., Кочкаров У.Ю., Мамаев Р.Х., Нарожный В.Е., Нарожный Е.И.
Наконечники копий келийского каменноящечного могильника (Горная Ингушетия)
ПУБЛИКАЦИИ
Кривошеев М.В., Моисеев В.И.
Погребения раннесарматского времени с территории Чеченской Республики
Иванов С.С.
Редкая поясная бляха в зооморфном стиле с Внутреннего Тянь-Шаня
Николаев С.Ю.
Три сарматских кинжала с подножия горы Торатау
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Итоги VI Нижневолжской Международной археологической научной конференции «Волго-Уральский регион от древности до Средневековья»
(Оргкомитет конференции)
late 13th – early 15th centuries. The authors collected information on more than 100 burials with iron and bronze cones located in the territory of Ulus Jochi. This article is examines material from 78 iron cone burials. Specific features of the topographic location of these complexes, use of stones in rituals, construction of log cabins around graves is similar to archaeological and ethnographic monuments of Central Asia associated with ethnic Mongols. As a rule, human remains buried in graves are oriented north or northeast with their heads, which is also a feature of the Mongol funeral rite.
Accompaniment of the burial with whole or stuffed horses remains in the complexes with cones is not common, but these features are also known in Mongolian cemeteries in Central Asia. The placement of a sheep tibia at the head of the buried occasionally in vertical position is considered a main ethnic feature of the Mongol culture. In general, the sample of the Ulus Jochi burials, united by the iron cones presence in the burial inventory, is characterized by an increased concentration of rather specific ritual signs typical of the Mongols of Central Asia. This allows us to conclude that the considered monuments belong to the same ethnocultural group of population. Moreover, the available anthropological data testify to the Central Asian (Mongolian) origin of the representatives of this group of nomads of Ulus Jochi Burials with iron cones. The authors observe manifestations of pagan shamanic and Buddhist rituals judging by the dominant features of
funeral rituals left by the bearers of Mongolian ethnic and cultural traditions.
Конусовидные предметы, свернутые из листов железа и бронзы, встречаются в золотоордынских
захоронениях 2-й половины XIII – начала XV века. В настоящее время это наименее изученная категория погребального инвентаря. Авторы собрали сведения более чем о 100 погребениях с железными и бронзовыми конусами, расположенных на территории Улуса Джучи. Данная статья основана на материалах 78 погребений с железными конусами. Специфические особенности топографического расположения этих комплексов, использование камня в ритуальной обрядности, сооружение вокруг могил бревенчатых срубов – все это находит прямые аналогии в археологических и этнографических памятниках Центральной Азии, связываемых с этническими монголами.
Погребенные в могилах, как правило, ориентированы головами на север – северо-восток, что также было характерной особенностью погребального обряда монголов. Сопровождение погребенных останками целых лошадей или
их чучелами в комплексах с конусами встречается не часто, но и эти особенности известны в монгольских могильниках Центральной Азии. Размещение у головы погребенных берцовой кости овцы, в том числе установленной вертикально, считается одним из основных этнических признаков погребального обряда монголов. В целом выборка захоронений Улуса Джучи, объединенных фактом наличия в погребальном инвентаре железных конусов, характеризуется повышенной концентрацией достаточно специфических обрядовых признаков, свойственных монголам Центральной Азии. Это позволяет сделать вывод о принадлежности рассматриваемых памятников к той же этнокультурной группе населения. О центральноазиатском (монгольском) происхождении представителей этой группы кочевников Улуса Джучи свидетельствуют и имеющиеся антропологические данные. Захоронения с железными конусами, судя по доминантным признакам погребальной обрядности, оставлены носителями монгольских этнокультурных традиций с проявлениями языческих шаманских и буддийских ритуалов.
териалами исследования выступили погребальные памятники средневековых кочевников IX – начала XI вв., полученные в ходе археологических исследований на территории Нижнего Дона, Волги и Южного Приуралья. Основной результат исследования – выделение в степи группы захоронений с серийным воспроизведением особого частного признака погребальной обрядности, несвойственного для печенегов и огузов IX–XI вв., но
вполне обычного и характерного для ритуальной практики кушнаренковско-караякуповской культуры VII–IX вв. и Больше-Тиганского могильника середины IX–X вв. Выделение данной группы памятников, таким образом, вводит дополнительные критерии возможных древностей угро-мадьяр и существенно расширяет территорию и круг источников рассматриваемой проблемы.
Research objective: Allocation of burial sites in the steppe regions of the Lower Don, Volga, and Southern Cis-Ural regions, which could have been left by the Ugro-Magyars in the ninth or tenth century during the migration from the forest-steppe Cis-Ural region (the land of Dentümogyer) to the Dniepr-Dniestr interfluve area (the region of
Etelköz).Research materials: Burial sites of the medieval nomads from the ninth to beginning of eleventh centuries, found during the archaeological researches of the Lower Don, Volga, and Southern Cis-Ural regions.Results and novelty of the research: With this article, the author is positively responding to the question, which was previously asked in the special literature by Attila Türk: “Is it possible to propose something truly new as a criterion for allocation of the Ugro-Magyar antiquities?”. The main result of the research is the allocation of a group of steppe burial sites with a serial reproduction of an unique particular feature, which is not common for the Pechenegs and Oghuzes from the ninth to eleventh centuries, yet typical for the ritual practice of Kushnarenkovo-Karayakupovo culture of the eighth and ninth centuries and for the Bolsije Tyigani burial ground of the middle of ninth and tenth centuries.The allocation of this group of sites can provide an additional criterion for the Ugro-Magyar antiquities and significantly expands the area and number of sources for the issue under the question.
The article describes the fragments of Hunnic type bronze caldron, accidentally founded in the Volgograd region in 2015, near the east coast of the Tsimlyansk Reservoir. Before the destruction, that caldron had vertically elongated cylindrical body, fused to conical bottom. The estimated sizes: total height is 0.9-1.0 m; body diameter is 0.45-0.5 m; weight of the extant parts is 89 kg; total weight before destruction is about 100 kg. This finding can be compared to the largest Eurasian caldron of the Hunnic period from Törtel, Hungary. External surface (body, neck, handles, plates with mushroom-shaped ledges) is decorated with ornaments of “triangles” and “fringes”. The plates with mushroom-shaped ledges and “triangles” link this caldron with antiques of the chronologic group CGZ-1a (end of IV AD – beginning of V AD). In the article were reviewed some questions about the production technology and usage of that caldron. Body and bottom were produced separately by the method of free casting with usage of expendable burnout model. During the production, the model was set with an opened hole upside. The item has features of processing deficiency: crack marks from preparation model, different thickness of upper and lower parts of the body, space unfilled with metal. On the bottom and body were identified numerous signs of repair.
опиралась на формальное сходство данной ограды с деревянными конструкциями из курганов у с. Буторы, окружавших скифские могилы IV в. до н.э. Полученные позже (в 2023 г.) радиоуглеродные даты бревен и костей лошади указали на связь памятника с эпохой Золотой Орды. Это потребовало
переосмысления материалов и поиск иных аналогий. Было установлено, что железный ременной распределитель из грабительской траншеи относится к предметам аскизского типа и должен связываться не с грабителями, а с разрушенным основным захоронением знатного воина-всадника второй половины XIII – XIV в. Аналогии бревенчатой конструкции, окружавшей данное погребение ранее были выявлены на Нижнем Днепре и в Поволжье. Материалы кургана № 2 расширили границы распространения памятников с бревенчатыми оградами на западные районы Улуса Джучи. Опыт радиоуглеродного датирования позволил исправить ошибки традиционного датирования. Он показал что данный метод может успешно использоваться в исследовании памятников археологии эпохи средневековья.
Four barrows of the “Sputnik” group were studied in 2014 on the left bank of the Lower Dniester. The main burial of barrow 2 was surrounded on the ancient horizon by a log structure like a fence. The burial was completely robbed. The date originally proposed (in 2015) for this barrow was based on the formal similarity of this fence with the wooden structures from the barrows at the village of Butory, surrounded the Scythian graves of the IV century BC. The radiocarbon dates of logs and horse bones, obtained later (in 2023), indicated the connection of the site with the Golden Horde period. This required a rethinking of the materials and a search for other analogies. It was established that the iron belt divider from the plunderer's pit belongs to items of
the Askiz type and should be associated not with the plunderers, but with the destroyed main burial of a noble warrior-horseman of the second half of the XIII–XIV centuries. Analogies of the log structure surrounding this burial were identifi ed previously in the Lower Dnieper and in the Volga regions. Barrow 2 of the “Sputnik”
group extended the boundaries of the spread of sites with log fences to the western regions of the Ulus of Jochi. The experience of radiocarbon dating has made it possible to correct the errors of traditional dating. It demonstrated that this method can be successfully used in the study of archaeological sites of the Middle Ages.
знаковых и одновременно не вполне обычных памятников на территории Улуса Джучи (Золотой Орды). Он имеет признаки, как типичные для кочевнических захоронений
(инвентарь, могила, курганная насыпь, ров), так и сугубо индивидуальные (потревоженные останки погребенного, ориентированного головой на север; восьмигранная бревенчатая конструкция). Дата, комплекса – середина третьей четверти XIV в., основана на времени выпуска данга хана Бирдибека (1358/59), найденного в могиле. Первоначально памятник рассматривался Г.А. Фёдоровым-Давыдовым в рамках общетюркских культурных традиций. Но такие элементы обрядности как сооружение бревенчатой конструкции, ориентация погребенного головой на север
характерны для монгольской этнокультурной традиции. Наличие в составе могильного инвентаря колчана с орнаментированными накладками и предметов ременной
амуниции, подражающих предметам аскизского круга, отражают принадлежность погребенного к общегосударственной культуре Улуса Джучи. Специфичный характер разрушения останков человека, не имеющий однозначных признаков ограбления, а также помещение в могилу железной плошки, пластин и конуса может быть
результатом буддийских или языческих ритуалов и обрядов в отношении умершего. Существование на территории Улуса Джучи целой серии погребений, подобных кургану 5 могильника Кривая Лука XVI, говорит о том, что, как минимум, некоторая часть носителей монгольских этнокультурных традиций сохраняла свои этнические
особенности до самого конца XIV в. Это позволяет отвергнуть мнение о быстрой ассимиляции монголов в тюркской среде после завоевания ими Дешт-и-Кыпчака в
середине XIII в. и заставляет искать иные пути решения этого вопроса. Mound 5 of the burial ground Krivaya Luka XVI is one of the most iconic and extraordinary monuments on the territory of Ulus Jochi (Golden Horde).It has features both typical of nomadic burials (inventory, grave, mound, moat) and individual features
(disturbed remains of a buried person with head oriented to the north; octagonal log structure). The date of the burial is the middle of the third quarter of the XIV century. as a silver coin of Khan Birdibek (1358/59) was found in the grave. The burial was initially
interpreted by G.A. Fedorov-Davydov within the framework of pan-Turkic cultural traditions. But, such elements of theritual as the construction of a log structure, the orientation of the buried head to the north are characteristic of the Mongolian ethno-cultural tradition. The presence of a quiver with ornamented linings and belt ammunition items imitating the objects of the Askiz circle in the grave inventory reflect the belonging of the buried to the state culture of Ulus Jochi. The specific nature of the destruction of human remains, which does not have unambiguous signs of robbery, as well as the placement of an iron plate, plates and
a cone in the grave may be the result of Buddhist or pagan rituals and rites. The existence of a significant series of burials similar to the burial mound 5 of the Krivaya Luka XVI barrow on the territory of Ulus Jochi suggests that, at least, some of the carriers of Mongolian ethnocultural traditions retained their ethnic characteristics until the end of the XIV century. This allows us to reject the opinion about the rapid assimilation of the Mongols in the Turkic environment after their conquest of Dasht-i-Kipchak in the middle of the XIII century. and makes us look for other ways to solve this issue.
1984 г. и впоследствии не раз подвергалось научному анализу. Комплекс имеет как индивидуальные особенности, так и типичные признаки для кочевнических захоронений Золотой Орды – курган, ровик, инвентарь, северную ориентировку, гроб, восьмигранную конструкцию из брёвен, разрушение скелета. Его датировка по найденным в могиле монетам – вторая половина XIV в. Погребение, первоначально, рассматривалось в рамках тюркских традиций, но такие элементы погребального обряда и инвентаря, как северная ориентировка, конструкция из брёвен, разрушение скелета позволяют сделать вывод о его
принадлежности к монгольской культурной традиции. К настоящему времени имеется ряд надёжно датируемых погребений с аналогичными признаками, позволяющих сделать вывод, что, как минимум, до конца XIV в. часть кочевых монголов не растворилась в тюркской среде, а сохраняла свои культурные традиции.
The End of a Great Era (Editorial Staff)
ARTICLES
Fayzullin I.A., Kuptsova L.V., Mukhametdinov V.I.
The Ceramics Production of the Cis-Ural Srubnaya Culture: A Case Study of the Kurgan Cemetery I Near Tverdilovo Village
Balabanova M.A., Klepikov V.M., Pererva E.V.
Funeral Rite and Morphology of a Buried Man from Kurgan of Tau Cemetery (Western Kazakhstan)
Monakhov S.Yu.
Typology and Chronology of Akanthian Amphorae
Abramova A.N.
Craniophenetic Features of Cis-Kuban Population of the Early Iron Age (Preliminary Data)
Malashev V.Yu., Maslov V.E.
Kurgan-Cemeteries of Central and Eastern Regions of North Caucasus
3rd Century BC – Early 2nd Century AD (Monuments Chegem-Manaskent Type)
Kovaleva K.S.
Manufacturing Complexes for the Non-Ferrous Metals Processing of the Golden Horde Cities: Search for Analogies
Dremov I.I., Kruglov E.V.
Iron Cones in the Burials of Ulus Jochi: Aspects of Ethnocultural Identification
Gagloiti R.H., Kochkarov U.U., Mamaev R.Kh., Narozhnyi V.E., Narozhnyi E.I.
Spearheads of the Keliysky Stone Box Burial Ground (Ingushetia Highlands)
PUBLICATIONS
Krivosheev M.V., Moiseev V.I.
Early Sarmatian Burials from the Chechen Republic Territory
Ivanov S.S.
A Rare Belt Plaque in Zoomorphic Style from the Inner Tien Shan
Nikolaev S.Yu.
Three Sarmatian Daggers from the Foot of Toratau Mount
SCIENTIFIC LIFE
Proceedings of the 6th Lower Volga International Scientific Conference on Archaeology “The Volga-Ural Region – from Antiquity to the Middle Ages”
(Organizing Committee of the Conference)
СОДЕРЖАНИЕ
Конец прекрасной эпохи (Редакционная коллегия)
СТАТЬИ
Файзуллин И.А., Купцова Л.В., Мухаметдинов В.И.
Гончарное производство срубной культуры Предуралья по материалам курганного могильника I у села Твердилово
Балабанова М.А., Клепиков В.М., Перерва Е.В.
Погребальный обряд и морфология погребенного из кургана могильника Тау (Западный Казахстан)
Монахов С.Ю.
Типология и хронология аканфских амфор [На англ. яз.]
Абрамова А.Н.
Население Прикубанья раннего железного века по данным краниофенетики (предварительные данные)
Малашев В.Ю., Маслов В.Е.
Курганы-кладбища центральных и восточных районов Северного Кавказа III в. до н.э. – начала (первой половины) II в. н.э. (памятники типа Чегем-Манаскент)
Ковалева К.С.
Производственные бронзолитейные комплексы городов Золотой Орды: поиск аналогий
Дрёмов И.И., Круглов Е.В.
Железные конусы в погребениях Улуса Джучи: аспекты этнокультурной принадлежности
Гаглойты Р.Х., Кочкаров У.Ю., Мамаев Р.Х., Нарожный В.Е., Нарожный Е.И.
Наконечники копий келийского каменноящечного могильника (Горная Ингушетия)
ПУБЛИКАЦИИ
Кривошеев М.В., Моисеев В.И.
Погребения раннесарматского времени с территории Чеченской Республики
Иванов С.С.
Редкая поясная бляха в зооморфном стиле с Внутреннего Тянь-Шаня
Николаев С.Ю.
Три сарматских кинжала с подножия горы Торатау
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Итоги VI Нижневолжской Международной археологической научной конференции «Волго-Уральский регион от древности до Средневековья»
(Оргкомитет конференции)
late 13th – early 15th centuries. The authors collected information on more than 100 burials with iron and bronze cones located in the territory of Ulus Jochi. This article is examines material from 78 iron cone burials. Specific features of the topographic location of these complexes, use of stones in rituals, construction of log cabins around graves is similar to archaeological and ethnographic monuments of Central Asia associated with ethnic Mongols. As a rule, human remains buried in graves are oriented north or northeast with their heads, which is also a feature of the Mongol funeral rite.
Accompaniment of the burial with whole or stuffed horses remains in the complexes with cones is not common, but these features are also known in Mongolian cemeteries in Central Asia. The placement of a sheep tibia at the head of the buried occasionally in vertical position is considered a main ethnic feature of the Mongol culture. In general, the sample of the Ulus Jochi burials, united by the iron cones presence in the burial inventory, is characterized by an increased concentration of rather specific ritual signs typical of the Mongols of Central Asia. This allows us to conclude that the considered monuments belong to the same ethnocultural group of population. Moreover, the available anthropological data testify to the Central Asian (Mongolian) origin of the representatives of this group of nomads of Ulus Jochi Burials with iron cones. The authors observe manifestations of pagan shamanic and Buddhist rituals judging by the dominant features of
funeral rituals left by the bearers of Mongolian ethnic and cultural traditions.
Конусовидные предметы, свернутые из листов железа и бронзы, встречаются в золотоордынских
захоронениях 2-й половины XIII – начала XV века. В настоящее время это наименее изученная категория погребального инвентаря. Авторы собрали сведения более чем о 100 погребениях с железными и бронзовыми конусами, расположенных на территории Улуса Джучи. Данная статья основана на материалах 78 погребений с железными конусами. Специфические особенности топографического расположения этих комплексов, использование камня в ритуальной обрядности, сооружение вокруг могил бревенчатых срубов – все это находит прямые аналогии в археологических и этнографических памятниках Центральной Азии, связываемых с этническими монголами.
Погребенные в могилах, как правило, ориентированы головами на север – северо-восток, что также было характерной особенностью погребального обряда монголов. Сопровождение погребенных останками целых лошадей или
их чучелами в комплексах с конусами встречается не часто, но и эти особенности известны в монгольских могильниках Центральной Азии. Размещение у головы погребенных берцовой кости овцы, в том числе установленной вертикально, считается одним из основных этнических признаков погребального обряда монголов. В целом выборка захоронений Улуса Джучи, объединенных фактом наличия в погребальном инвентаре железных конусов, характеризуется повышенной концентрацией достаточно специфических обрядовых признаков, свойственных монголам Центральной Азии. Это позволяет сделать вывод о принадлежности рассматриваемых памятников к той же этнокультурной группе населения. О центральноазиатском (монгольском) происхождении представителей этой группы кочевников Улуса Джучи свидетельствуют и имеющиеся антропологические данные. Захоронения с железными конусами, судя по доминантным признакам погребальной обрядности, оставлены носителями монгольских этнокультурных традиций с проявлениями языческих шаманских и буддийских ритуалов.
териалами исследования выступили погребальные памятники средневековых кочевников IX – начала XI вв., полученные в ходе археологических исследований на территории Нижнего Дона, Волги и Южного Приуралья. Основной результат исследования – выделение в степи группы захоронений с серийным воспроизведением особого частного признака погребальной обрядности, несвойственного для печенегов и огузов IX–XI вв., но
вполне обычного и характерного для ритуальной практики кушнаренковско-караякуповской культуры VII–IX вв. и Больше-Тиганского могильника середины IX–X вв. Выделение данной группы памятников, таким образом, вводит дополнительные критерии возможных древностей угро-мадьяр и существенно расширяет территорию и круг источников рассматриваемой проблемы.
Research objective: Allocation of burial sites in the steppe regions of the Lower Don, Volga, and Southern Cis-Ural regions, which could have been left by the Ugro-Magyars in the ninth or tenth century during the migration from the forest-steppe Cis-Ural region (the land of Dentümogyer) to the Dniepr-Dniestr interfluve area (the region of
Etelköz).Research materials: Burial sites of the medieval nomads from the ninth to beginning of eleventh centuries, found during the archaeological researches of the Lower Don, Volga, and Southern Cis-Ural regions.Results and novelty of the research: With this article, the author is positively responding to the question, which was previously asked in the special literature by Attila Türk: “Is it possible to propose something truly new as a criterion for allocation of the Ugro-Magyar antiquities?”. The main result of the research is the allocation of a group of steppe burial sites with a serial reproduction of an unique particular feature, which is not common for the Pechenegs and Oghuzes from the ninth to eleventh centuries, yet typical for the ritual practice of Kushnarenkovo-Karayakupovo culture of the eighth and ninth centuries and for the Bolsije Tyigani burial ground of the middle of ninth and tenth centuries.The allocation of this group of sites can provide an additional criterion for the Ugro-Magyar antiquities and significantly expands the area and number of sources for the issue under the question.
The article describes the fragments of Hunnic type bronze caldron, accidentally founded in the Volgograd region in 2015, near the east coast of the Tsimlyansk Reservoir. Before the destruction, that caldron had vertically elongated cylindrical body, fused to conical bottom. The estimated sizes: total height is 0.9-1.0 m; body diameter is 0.45-0.5 m; weight of the extant parts is 89 kg; total weight before destruction is about 100 kg. This finding can be compared to the largest Eurasian caldron of the Hunnic period from Törtel, Hungary. External surface (body, neck, handles, plates with mushroom-shaped ledges) is decorated with ornaments of “triangles” and “fringes”. The plates with mushroom-shaped ledges and “triangles” link this caldron with antiques of the chronologic group CGZ-1a (end of IV AD – beginning of V AD). In the article were reviewed some questions about the production technology and usage of that caldron. Body and bottom were produced separately by the method of free casting with usage of expendable burnout model. During the production, the model was set with an opened hole upside. The item has features of processing deficiency: crack marks from preparation model, different thickness of upper and lower parts of the body, space unfilled with metal. On the bottom and body were identified numerous signs of repair.
(1955–2018) works in the scientific literature. When compiling the list, a continuous analysis of thematic scientific and
popular literature in libraries and the Internet was carried out, the materials of the author's personal archive were
involved, the places of storage of archival materials were identified and taken into account as a result of his exploration
and excavations. His scientific works are represented by scientific articles and publications, dissertation and master's
thesis, author's monographs and collective works, electronic resources, scientific editing and reviewing, reports on the
excavations and explorations. In addition, there are a few papers about E.P. Myskov. The most outstanding are his works
devoted to the problems of the formation of Poltavka and Srubnaya cultures of the Bronze Age, the study of the political
history of the Jochi Ulus, ethnic composition and the material culture of the nomadic and urban population in the Golden
Horde epoch within the boundaries of the Volga-Don region.