Раздел 1 РАЗДЕЛ 3 МОДЕРНИЗАЦИЯ КУЛЬТУРЫ В ИСТОРИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ Шинаков Е.А., Чубур А.А.* Меж Моравией и Мавераннахром: вновь о происхождении лучевых височных колец и гетерогенности русской культуры Аннотация. Лучевые височные кольца – этнокультурный индикатор радимичей, северян, вятичей. Их происхождение сначала связывали с исламским Востоком и Ираном Сасанидов, затем с Великой Моравией, заимствовавшей технику у Византии. Постулируется поэтапный генезис восточнославянских колец под влиянием болгаро-византийского ювелирного дела до середины IX в., а затем украшений эмирата Саминидов в Средней Азии. В Таджикистане и Самарканде до сих пор бытуют семилучевые височные кольца в технике филиграни. Славянские украшения проще: отлиты в технике ложной зерни. Мост меж славяно-византийским и ирано-мусульманским миром – алано-болгарская салтовская культура Хазарского Каганата, Дунайская и Волжская Болгария, влиявшие на потестарные элиты славян. Дуальное происхождение лучевых височных колец иллюстрирует гетерогенность русской культуры. Ключевые слова: Саманиды, Таджикистан, Дунай, Болгария, синтез, инновации, традиции, ювелирное искусство, салтовская АК, роменская АК. * Шинаков Евгений Александрович, доктор исторических наук, профессор, директор Научно-образовательного центра археолого-этнологических исследований Брянского государственного университета имени И.Г. Петровского (Брянск); Чубур Артур Артурович, кандидат исторических наук, доцент Научно-образовательного центра археолого-этнологических исследований Брянского государственного университета имени И.Г. Петровского (Брянск). - 225 - Shinakov E.A., Chubur A.A. Between Moravia and Maverannahr: on the origin of radial temple rings and the heterogeneity of Russian culture Abstract. Radial temple rings are ethnocultural indicator of Radimichi, Severyane and Vyatichi. heir origin was associated with the Islamic East and the Sassanid`s Iran, then with the Great Moravia which took Byzantium technique. he phased genesis of the East Slavic rings under the inluence of the Bulgarian-Byzantine jewelry until the middle of the 9th century, then the adornments of the Emirate of the Saminids in Central Asia is postulated. In Tajikistan and Samarkand there are still seven-pointed temples rings in the iligree technique. Slavic jewelry is simpler, it’s cast in the technique of false grains. he bridge between the SlavicByzantine and Iranian-Muslim worlds is the Alan-Bulgarian culture of Khazar Kaganate, the Danube and Volga Bulgaria, which inluenced the elite of the Slavs. he dual origin of the temples ray rings is illustrates of the heterogeneity culture of Ancient Rus. Keywords: Samanids, Tajikistan, Danube, Bulgaria, synthesis, innovations, traditions, jewelry art, Saltovka AK, Romenskaya AK. Одна из специфических черт древнерусской культуры – гетерогенность. Синкретизм её генезиса имеет два аспекта: разноплеменной и разноэтничный характер этапа варварства и расположение Руси на перекрестке цивилизаций. По комплектам украшений А.А. Спицин еще в 1899 г. определил ареалы восточнославянских и ряда финно-угорских племенных объединений. С одним из аспектов генезиса древнерусской культуры связан вопрос происхождения лучевых височных колец. Первый исследователь лопастных и лучевых колец В.В. Сизов без тени сомнения постулировал их арабо-мусульманское, через Волжскую Булгарию, происхождение, опираясь на технику изготовления (зернь, скань), элементы орнамента, нахождение с арабскими дирхемами [1, с. 182-187]. В начале ХХ в. арабский след в русском прикладном искусстве отметил Т. Арне, первым обратив внимание на проникавший на Русь и Скандинавию через Хазарский каганат постсасанидский стиль исламизированной Персии [2, s. 118-123]. Позднее - 226 - Раздел 1 Т.И. Макарова уловила связь с Ираном в заимствовании через Византию и Балканы «ведущей ювелирной техники сасанидской эпохи… скани и зерни» в «более простых технических приемах: паянии, тиснении и литье» [3, с. 130]. Иная гипотеза, постулирующая западнославянские корни лучевых височных колец в 1960-х гг. высказана В.П. Левашевой [4, с. 26] и развита Г.Ф. Соловьевой [5, с. 177] и одним из авторов [6, с. 115]. Теперь известно гораздо больше находок, наступила пора переосмысления. Серьезных типологических исследований по обеим версиям не было, что позволяет вновь, пока эмпирически, вернуться к восточной гипотезе [7]. Разные по форме и технике возможные прототипы встречены на просторах Восточной и Центральной Европы от Среднего Поочья до Нижнего Подунавья. Но при синхронности они очень вариативны по форме и технике даже в закрытых комплексах, что позволяет предполагать творческий поиск на базе образцов разного происхождения. Нам интересен период поиска на основе внешних образцов. В начале IX в. от Нижнего Дуная до Средней Волги простиралась зона кочевой цивилизации (салтово-маяцкая культура, генетически с ней связанный волынцевский компонент роменско-борщевской культуры, родственные культуры волжских и дунайских болгар). Среднее Поволжье и Приуралье занимал финно-угорский мир со звериным стилем. Через кочевой и финно-угорский мир осуществлялось культурное влияние мусульманского Востока, наследовавшего художественные традиции Сасанидского Ирана. Еще один ареал традиций прикладного искусства, влиявший на восточных славян – Византийская ойкумена. Переносчиками всех культурных влияний на северо-славяно-скандинавско-финскую ойкумену были международные торговцы и воины русы (русь). Важно отметить наличие нескольких (не более 10) крупных центров/ микрорегионов-культуртрегеров, внутри которых осуществлялся межкультурный синтез, вырабатывались новые формы изделий прикладного искусства. Эти центры у границ этнокультурных зон на перекрестках торговых путей сопровождаются сгустками кладов дирхемов конца IX–Х вв. Первые прототипы лучевых серег местного производства появляются в Посемье в начале IX в. [8, рис. 1:2]. Идею могли подать серьги с центральной гроздевидной привеской и двумя - 227 - зачаточными боковыми пирамидками, имеющие аналогии в Нижнем Подунавье у балканских славян [9, тип II, III], на что обратил внимание А.В. Григорьев [10, c. 225]. От этих гроздевидных подвесок из зоны славяно-протоболгарского синтеза очевидно происхождение однотипных, но более роскошных украшений Великой Моравии и серег волынского типа Х в. на Руси. Многолучевые височные кольца из 3-5 литых пирамидок псевдозерни, прикрепленных к обручу снаружи и изнутри, встречены в Посемье и на большой излучине Оки [10, рис. 2,1]. Образцом мог стать тип из-под Рыльска [8, рис. 1] при новом импульсе, связанном с техникой литых псевдозерненых пирамидок, которые до начала IX в. у роменцев отсутствовали. Здесь возможно местное пастырское и внешнее дунайско-болгарское влияние. Славянские серьги пастырского типа встречаются от Моравии и Паннонии до Нижнего Дуная и Среднего Поднепровья и имеют, по мнению отдельных исследователей [11], византийский прототип. Еще ближе тип V.5 из Нижнего Подунавья по Григорову [9, обр.19:1,2»] с тремя напаянными на полумесяц зерненными лучами. Но ни гроздевидные, ни пастырские серьги, ни V.5 по отдельности не могут быть прототипом лучевых колец. Лишь мысленный синтез мог привести к воплощению их формы и техники на землях северян и вятичей в 1-й пол. IX в. На границе Моравии с Паннонией и в роменской и салтово-маяцкой культурах можно предположить импульс с территории Нижнего Подунавья в начале IX в., порожденный расширением политико-культурного влияния Болгарского ханства в результате падения Аварского каганата и трений в Хазарском каганате [12, с. 54]. Степные болгарские беки могли вновь подчиниться родственным дунайско-болгарским канам (Омуртагу, Маламиру, Пресиану), а близкое славянское население (северии, северяне) легко восстановило культурные контакты. При этом болгарские артефакты появляются не только на юге ареала роменской культуры (Новотроицкое, Битица), но на северо-востоке (Супруты, Железницкий клад) и северо-западе (Брянское Подесенье) [13]. В итоге на Сейме, Оке и в Моравии появляются первые лучевые серьги, а в салтовской культуре – гроздевидные привески из полых бусин. На Дунае из-за смены этнокультурной и конфессиональной - 228 - Раздел 1 доминанты развитие серег пошло под византийским влиянием. В салтовской культуре продолжилось прямое развитие в два типа [14, рис. 18], доживших до независимости Волжской Болгарии и попавших к вятичам и северянам. С рубежом Х в. связан второй наплыв болгарских предметов в северные леса ввиду усиления натиска печенегов. Однако на трансформацию лучевых колец они уже не могли повлиять, ибо их в развитом виде нет в обеих Болгариях, салтовской культуре и Великой Моравии. Зато у восточных славян они получили широкое распространение. У мелких роменских лучевых колец 1-й пол. IX в. без новой идеи перспектив трансформации в крупные образцы рубежа Х в. не было: нет корреляции. Видимо, тут вмешался наследник культуры Сасанидского Ирана – исламский мир Средней Азии, Мавераннахра, возникший в конце IX в. эмират Саманидов – основной поставщик монетного серебра и изделий Востока на Русь и в Европу. Прямые и единственные этнические наследники культуры Саманидов – современные таджики Таджикистана, Самарканда и Бухары. С учетом тысячелетнего разрыва таджикские височные кольца демонстрируют поразительное типологическое сходство. Это кольца/серьги кашгари из Самарканда с 9 или 6 ажурными лучами и 3 шариками зерни на каждом [15, табл. 9:9]. Еще больше сходства у серег махак, 7 лучей которых напоминают восточнославянские экземпляры [15, табл. 6:7]. Техника иная – ажурная скань (у славян ложная зернь), но контур и форма могли влиять на идеи славянских ювелиров. Заметим, что на некоторых височных кольцах Железницкого клада встречен рисунок, напоминающий куфический шрифт [6, рис. 2:7; 16, рис. 38:13]. С учетом консерватизма исламской культуры можно допускать наличие таких лучевых колец (серег) и в эмирате Саманидов. Кроме ирано-мусульманского влияния на Оку проникает звериный стиль. Их единение произошло на Супрутском археологическом комплексе (р. Упа, Окско-Донское междуречье, перевалочный пункт), а источниками «звериных» новаций стало тюрко-болгарское либо финно-угорское прикладное искусство. Отражением поиска ювелиров стали как птицы/ звери вместо внутренних зубчиков, так и усложненная форма внешних лучей и рисунка в них. От Среднеокского центра связи тянутся в другой микрорегион кросскультурного син- 229 - теза – Рыльскую часть Посемья (5 местонахождений колец с «птицами») [8, с. 7-9, рис. 2:1, 3, 5; 10, с. 224, рис. 3:14, 15]. Есть следы таких влияний и в Искоростене, столице древлян, культурно близких северянам, вятичам, радимичам. Финно-угорский след на лучевых кольцах заметен в маскароне мифического крылатого существа [17, рис. 5]. От Искоростеня связи тянутся как в Посеймье и Поочье (Супруты) и далее в кочевнический и финно-угорский мир, так и в Подунавье (серьги с гроздевидными привесками [18, рис. 18:94, 20:2, 3]). Кольцо с зооморфными деталями найдено в Буковине (Маморницы) [19; 10, рис. 3:12, с. 223], далее на запад лучевые кольца II этапа не проникали. Еще одним плавильным котлом традиций культурных миров был Гнездовский комплекс на верхнем Днепре, перекресток трансъевропейских путей. Здесь обнаружено несколько лучевых височных колец II этапа, в т. ч. с орнитоморфным изображением [10, с. 223]. Встречены и моравские изделия, и волынцевские, и типично роменские с 5 ложнозернеными треугольными лучами без шариков на концах [20, рис.1:1, 4-7]. Основной их ареал – Посемье [8, рис. 1:5-7], есть они и в Новотроицком городище на р. Псел [21]. Именно в них могла скреститься иранская идея лучевых ажурно-филигранных украшений с простой техникой в виде пирамидки ложной зерни. Промежуточным звеном могут быть кольца из Железницкого клада [10, с. 224] и Супрут, на лучах последнего неудачное подражание восточной филиграни [16, рис. 38:12]. Тип 4, также представленный в Железницком кладе и в виде дериватов в Титчихе, повторяет тип 3, но с пирамидками из 3 шариков на центральных лучах. Такие кольца найдены лишь в двух пунктах: Железницкий клад маркирует путь из финно-угро-тюркских регионов в славянские, а центр производства – Титчиха, наряду с Борщевским городищем, «столица» донских славян микрорегиона Вантит. Этот тип колец (группа I по Шинакову) – их этнокультурный индикатор, западнее Дона – Осетра не встречается. Синтез типов 2 и 4 отличных по орнаментации, но идентичных по форме, даёт тип 5, переходный к группе IV (позднероменские, северянские элитные) и группе III (радимичские массовые). Но это совсем другая история – саморазвитие украшений восточнославянских земель. Внешние образцы на этот процесс уже не влияли. - 230 - Раздел 1 Источники и литература 1. Сизов, В. О происхождении и характере курганных височных колец и преимущественно т.н. московского типа / В. Сизов // АИЗ. – 1895. – №6. – С.177-188. 2. Arne, T. La Suede et l’Orient / Т. Arne. – Uppsala, 1914. 3. Макарова, Т.И. Зарайский клад и проблема наследия в ювелирном деле восточных славян в XI столетии / Т.И. Макарова // Русь в IX–XIV вв.: взаимодействие Севера и Юга. – Москва: Наука, 2005. – С.126–131. 4. Левашева, В.П. Височные кольца / В.П. Левашева // Очерки по истории русской деревни X–XIII вв.: труды ГИМ. Вып.43. – Москва, 1967. – С.7-54. 5. Соловьева, Г.Ф. Семилучевые височные кольца / Г.Ф. Соловьева // Древняя Русь и славяне. – Москва: Наука, 1978. – С.171-178. 6. Шинаков, Е.А. Классификация и культурная атрибуция лучевых височных колец / Е.А. Шинаков // Советская археология. – 1980. – №3. – С.110-127. 7. Беляев, С.А. К вопросу об исторических прототипах семилучевых височных колец / С.А. Беляев // Славяне и их соседи. Межславянские взаимоотношения и связи. Средние века– раннее новое время: тез. 18 конф. памяти В.Т. Королюка. – Москва: ИС РАН, 1999. – С.17-20. 8. Шпилев, А.Г. Височные кольца Курского края (2-я половина VIII в. – первая половина IXв.) / А.Г. Шпилев // Верхнее Подонье: Археология. История. – Тула: Куликово поле, 2009. – С.5–33. 9. Григоров, В. Метални накити от средновековна България (VIII–Xiв.): дис. Т.1 / В. Григоров. – София: БАН, 2007. 10. Григорьев, А.В. Лучевые серьги (височные кольца) культур роменского круга древностей / А.В. Григорьев // Верхнедонской археологический сборник. Вып.5. – Липецк, 2010. – С.219-226. 11. Жилина, Н.В. Восточные и западные славяне: этнические традиции. Связи и влияния (по археологическим материалам ювелирных украшений) / Н.В. Жилина // Интеграция археологических и этнологических исследований. – Одесса; Омск, 2007. – С.95-102. 12. Голб, Н. Хазарско-еврейские документы X века / Н. Голб, О. Прицак; новая ред., коммент. и послесл. В.Я. Петрухина. – Изд. 2-е, испр. и доп. – Иерусалим; Москва, 2003. 13. Шинаков, Е.А., Гурьянов В.Н. К вопросу о пятиконечных геральдических знаках на предметах из Среднего Подесенья / Е.А. Шинаков, В.Н. Гурьянов // Восточная Европа в Древности и Средневековье. Письменность как элемент государственной инфраструктуры: XXVIII чтения памяти В.Т. Пашуто. – Москва: ИВИ РАН, 2016. – С.307–312. - 231 - 14. Плетнева, С.А. Кочевники южнорусских степей в эпоху Средневековья IV–XIII века / С.А. Плетнева. – Воронеж: ВГУ, 2003. 15. Чвырь, Л.А. Таджикские ювелирные украшения / Л.А. Чвырь. – Москва: Наука, 1977. 16. Григорьев, А.В. Славянское население водораздела Оки и Дона / А.В. Григорьев. – Тула: Репроникс, 2005. 17. Звездецкий, Б.А. Фотографии из раскопок Искоростеня (2002–2005) Славяне и финно-угры. Контактные зоны и взаимодействие культур / Б.А. Звездецкий. – Санкт-Петербург, 2006. – С.165–173. 18. Звiздецький, Б.А. Новi дослiдження стародавнього Iскоростеня / Б.А. Звiздецький, А.В. Петраускас, В.I. Польгуй // Стародавнiй Iскоростень i слов’янськi гради VIII-X ст. – Київ: НАН України, 2004. – С.51-86. 19. Возний, I. Iсторико-культурний розвиток населення межирiччя верхнього Сiрету та середнього Днiстра в X-XIVст. Ч.2. Матерiальна, духовна культура та соцiально – iсторичний розвиток / I. Возний. – Київ; Чернiвцi: ИА НАНУ, 2009. 20. Пушкина, Т.А. Височные кольца Гнездовского комплекса / Т.А. Пушкина // Труды V Международного конгресса славянской археологии. Т.III. Вып.1б. – Москва, 1987. 21. Ляпушкин, И.И. Городище Новотроицкое: о культуре восточных славян в период сложения древнерусского государства / И.И. Ляпушкин // МИА СССР. №74. – Москва; Ленинград: АН СССР, 1958. Сенявский А.С.* Советская индустриальная модернизация и трансформация идеологии: соотношение и взаимосвязи (1920–40-е гг.) Аннотация. Советская идеология выросла из большевизма, который трансформировался под задачи форсированной индустриальной модернизации России. Большевизм перерос в сталинизм, поставивший национально-государственные и социальные интересы СССР выше целей мировой революции. Ключевые слова: советская идеология, трансформация, индустриальная модернизация, мобилизационная модель развития * Сенявский Александр Спартакович, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института экономики РАН (Москва). - 232 -