РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ, 2018, № 1, с. 47–58 КЕРАМИКА СРЕДНЕАЗИАТСКОГО РЕМЕСЛА IX–XI вв. ИЗ ХУЛЬБУКА (СТОЛИЦЫ ХУТТАЛЯ) © 2018 г. П. Симеон Музей исламского искусства, Берлин, Германия; Лаборатория средневекового ислама, Париж, Франция (pierresimeon@club-internet.fr) Поступила в редакцию 10.10.2016 г. Статья посвящена результатам исследования керамики Хульбука (столицы Хутталя) IX–XI вв. (югозапад Таджикистана), обобщенным в диссертационной работе автора 2008 г. Изученный материал получен в итоге археологических исследований 1953–1978 гг. в цитадели, выгребных ямах (бадрабах) и гончарных печах в “нижнем городе” (шахристане). Исследование базируется на сравнении с материалами из других средневековых городов Центральной Азии (Узбекистан, юг Казахстана, Таджикистан, Кыргызстан), известными по многочисленной русскоязычной литературе советского времени. Рассмотрены классификация типов керамики и их хронология. В результате разработана “открытая” типология, основанная не на одном лишь декоре глазурованной посуды, как это обычно практиковалось при изучении исламской керамики. Все 20 типов неглазурованной керамики и 14 типов глазурованной посуды выделены с учетом их технических характеристик (рассмотрены аспекты, касающиеся месторождения глины, гончарных печей и техники производства), хронологии и распространения. Выявлено, что в Хульбуке соединились традиции керамического производства Мавераннахра и Хорасана, представлены местные и региональные типы керамики в сочетании с импортами из Китая (селадоны из Юэ-яо) и Ирака (люстр из Басры). Сравнительный анализ среднеазиатской керамики с материалами Ближнего и Среднего Востока, которые, как правило, не изучались совместно, позволяет лучше понять отношения между разными исламскими регионами эпохи. Ключевые слова: Средняя Азия, исламская керамика, средневековый Хутталь, Саманиды. Археологические раскопки, проводившиеся на территории Центральной Азии в течение двух последних десятилетий ХХ в., привели к обнаружению большого количества средневековых керамических изделий. Несмотря на обилие публикаций, касающихся отдельных находок в нескольких крупных средневековых городах Мерв, Отрар, Пайкенд, Самарканд и Ташкент, керамические изделия из других многочисленных памятников оставались малоизученными. Материал, весьма скупо представленный в публикациях, чаще всего находится в музеях или в хранилищах археологических институтов республик Средней Азии. Глазурованная керамика изучена лучше всего, главным образом благодаря своему художественному облику. Другие ее характеристики (керамическая масса, формы, технология и происхождение) и хронологическая типология изделий, принадлежащих к определенному месту находки, изучались редко. Работа по региональному синтезу полученных сведений не проводилась вплоть до середины 1960-х годов. Эти керамические изделия не принадлежат к “сфере европейских исследований” и, кроме нескольких типов, пользующихся известностью, продолжают оставаться малоизвестными за пределами Средней Азии и русскоязычного мира. Напротив, керамические изделия южной части Средней Азии (территории современного Афганистана) изучены в рамках работы Французской археологической делегации (DAFA). Некоторые французские археологические исследования, касающиеся керамических изделий всех периодов, получили толчок благодаря деятельности Ж.-К. Гардена (Gardin, 1957a; b; 1959; 1963), затем Б. Лионнэ (Lyonnet, 1985; 1997). Осуществление магистерского исследования автора в начале 2000-х годов (Simeon, 2000) подтвердило, что поле исследований, посвященное изучению средневековой керамики Средней Азии, оставалось не разработанным, не понятым на Западе, тогда как исследование керамических изделий исламского периода на Ближнем и Среднем Востоке отмечено существенными прорывами. Первые результаты. Диссертационная работа, выполненная под руководством A. Northedge (Университет Париж I, Пантеон-Сорбонна) и B. Lyonnet 47 48 СИМЕОН амумин Ходж ы р го 0 2 км Рис. 1. Деталь (зона Куляб) русской авиационной карты 1968 г. Треугольником обозначен Хульбук. Fig. 1. Detail (Kulyab area) of a Russian aviation map of 1968. The triangle marks the Hulbuk site. (Национальный центр научных исследований, Париж), защищенная в 2008 г. (Simeon, 2009), представляет собой сравнительное и критическое исследование, основывающееся на материале керамических изделий городища Хульбук. Этот региональный центр на юго-востоке Таджикистана находится близ населенного пункта Курбаншаит в Кулябском р-не (рис. 1). Хульбук был столицей Хутталя, и затем несколько наследных правителей (Баниджуриды; Абу Давудиды) царствовали в Верхнем Тохаристане (исторические данные представлены в работе А.М. Беленицкого (1950), общие аспекты архитектуры и декора см. Simeon, 2012a). Керамический материал собран в результате нескольких археологических экспедиций, проведенных под руководством Э. Гулямовой и В. Базутина с 1957 по 1978 г. Несмотря на два десятка публикаций Э. Гулямовой, посвященных раскопкам в этом месте, а также более поздние публикации Ю.Я. Якубова и А. Ходжаева, керамические изделия, найденные здесь, по-прежнему остаются не изученными (полную библиографию работ Э. Гулямовой и Ю.Я. Якубова см. Simeon, 2009. P. 36–39, 414). Эти керамические изделия принадлежат к двум обособленным зонам археологических раскопок. Одна зона располагалась в нижнем городе (шахристане), где находки керамики происходили из 10 бадрабов (выгребных ям) и 2 гончарных печей; другая зона охватывала дворцы и жилые кварталы, прилегавшие к крепости (рис. 2), первый древний дворец, затем второй дворец, построенный над предшествующим в южной половине крепости (рис. 3), 4 разведочных бурения и поверхностные сборы. Монеты, а также проведенная сравнительная работа (Simeon, 2009. P. 40) и ряд источников позволяют датировать керамический материал периодом с конца IX по начало XI в. Новое типологическое исследование привело к созданию солидной методологической базы, и в данной работе рассмотрим ее основы. В отношении глазурованной керамики каждый тип выделен в зависимости от характеристик керамического теста, содержащего глину и песок (в Хульбуке определено 14 типов керамического теста (Simeon, 2009. P. 86–134), от глазури (непрозрачной, прозрачной бесцветной или окрашенной) и от особенностей декора. Последний нанесен с помощью неорганических красок (на основе оксидов металлов); гравировкой по ангобу (или без него) под прозрачной глазурью или поверх глазури. Наименование типов определялось характером глазури и декора, при этом учитывался и цвет глиняной основы (рис. 4; 5). Цвет черепка (теста) различен: серый, красный и светлый (от бежевого к розоватому). Это простой, но полезный критерий. Классификация неглазурованной керамики основывается на характеристиках керамического теста, плотность и цвет которого можно различить невооруженным глазом. Классификация подразуРОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2018 КЕРАМИКА СРЕДНЕАЗИАТСКОГО РЕМЕСЛА IX–XI вв. ИЗ ХУЛЬБУКА 49 N 0 10 20 30 40 50 м Рис. 2. План дворцового комплекса Хульбук (по: Хмельницкий, 2006). Fig. 2. Plan of the Hulbuk palace complex (after Khmelnitsky, 2006). связанных между собой типов, для Хульбука описан 21 тип керамики (Simeon, 2009. Р. 53–84). Данная работа позволяет в первую очередь визуализировать материальную культуру поселения и региона. Она также представляет технологические особенности каждого из типов керамики, специфических для данной географической зоны: имеющиеся сведения относятся к месторождениям разных видов сырья (от глины до источников оксидов металла). Кроме того, в ней дается краткий обзор встречаемых типов керамической массы и глазури. Рис. 3. Хульбук. Юго-западный фасад крепости позднего периода (фото Э. Гулямовой, 1978 г.). Fig. 3. Hulbuk. The southwest façade of the late period stronghold (photograph by E. Gulyamova, 1978). мевает подразделение керамической массы на три категории: тонкую (тонкая глина и мелкие включения), обычную (гранулометрический состав массы средний, без видимых грубых примесей) и грубую (с крупнозернистыми примесями). Формы и декор (гравированный, штампованный или накладной) позволяют выделять подтипы. Совмещение разных признаков позволяет создать систему логически РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2018 Сравнительное исследование всех мест, данные по которым опубликованы и касаются средневекового периода Средней Азии (примерно 60 центров), в направлении с запада на восток (Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан, Киргизстан и юг Казахстана), привлекая данные по северо-востоку современных Ирана и Афганистана, позволило обобщить сведения на основе обширной литературы советского периода, посвященной этому материалу. Что касается относительной датировки керамики из Хульбука, то в ходе ее изучения выяснилось, что керамические изделия, обнаруженные в бадрабах нижнего города и в развалинах первого дворца (IХ – середина Х в.), сильно отличаются от изделий, обнаруженных в комнатах второго дворца (вторая половина / конец Х – первая 50 СИМЕОН G1 G3-G8-G13 G1-G2 G13-G14 G14 G13 G8 G8-G11-G12 G13-G14 G11-G13 G13-G14 G3-G9 G12 G12 G11-G13 G3-G11-G13 G10-G11 G11-G13 G7 G10 G10-G13 G2-G14 G6-G10 0 G8 10 см G2 Рис. 4. Хульбук. Профили основных форм глазурованных керамических изделий: полусферические пиалы и чаши в форме усеченного конуса, плоские и глубокие тарелки, блюда и чашки. Fig. 4. Hulbuk. Profiles of the main forms of glazed pottery: hemispherical bowls and cups shaped into a truncated cone, dinner and soup plates, dishes and cups. половина ХI в.). Действительно, в первом случае это главным образом полусферические пиалы (диам. 15–22 см) с гравированным рисунком (зигзагообразные линии, насечки, пальметты и стилизованный растительный орнамент), покрытым прозрачной крапчатой трехцветной глазурью (зеленой, черной и коричневой) поверх белого или розового ангоба (Simeon, 2009. Fig. 122–143). Идентифицировано несколько черепков от маленьких пиал (диам. 13–20 см) с люстровой росписью (монохромной и полихромной) и плоская тарелка (диам. 23–31 см) без ангоба, с потеками зеленой или бирюзовой краски по белой непрозрачной глазури. Обе эти разновидности керамики предположительно привезены из Басры в Ираке (Simeon, 2009. Р. 87, 89. Fig. 68–70). Во втором случае – более разнообразные формы, главным образом это чаши в форме усеченного конуса (диам. 30–34 см) и глубокие тарелки (диам. 32–35 см) (рис. 4; 5). Они декорированы рисунком в виде линии пятен-“жемчужен”, переплетенных лент или псевдо- эпиграфическим двухцветным (черно-коричневым, иногда красным) орнаментом (Simeon, 2009. Fig. 82–86, 96–99) или полихромным (черным, красным или оливково-зеленым) поверх белого ангоба под слоем прозрачной бесцветной глазури. Настоящая работа направлена на обсуждение и возможное возобновление выяснения датировки некоторых типов керамических изделий при выделении трех следующих хронологических этапов: – С конца VIII по IX в.: доисламские типы керамики, сохранявшиеся в течение всего IX в.; появление импортных глазурованных керамических изделий при определенных обстоятельствах явилось настоящей революцией, которая также привела к созданию типов местных глазурованных керамических изделий. – С середины/конца IX и в первой половине X в. наблюдаются изменения, касающиеся рисунка и техники, такие, как, например, использование белого ангоба, на который наносится рисунок РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2018 КЕРАМИКА СРЕДНЕАЗИАТСКОГО РЕМЕСЛА IX–XI вв. ИЗ ХУЛЬБУКА 51 2 1 3 4 Рис. 5. Некоторые типы глазурованных керамических изделий с полихромной росписью, относящихся к комплексам Хульбука, датируемых Х – серединой ХI в., характеризующих производство Южного Таджикистана (Хутталь) (типы G9 и G10). 1, 2 – из раскопок 1989 г., яма 2 (1 – диаметр 28 см, высота 10; 2 – диаметр 30 см, высота 10.5); 3, 4 – цитадель неустановленного происхождения (3 – диаметр 21 см, высота 9; 4 – диаметр 24 см, высота 9). Место хранения (также для рис. 6, 7) – Музей этнографии Ин-та истории, археологии и этнографии им. А. Дониша АН Республики Таджикистан (Душанбе). Fig. 5. Some types of glazed pottery with polychrome painting characteristic of pottery-making of the Southern Tajikistan (Khuttal) belonging to the Hulbuk assemblages and dated to the 10th – the mid-11th century AD (types G9 and G10). на основе неорганических красителей и оксидов металлов, поверх которого накладывается слой прозрачной глазури, содержащей двухвалентный свинец. Также появился первый декоративный рисунок сграффито. – Во второй половине X и в ХI в. форма и декор изделий становятся более разнообразными. Предположительно во второй половине ХI в. развитие получила яркая глазурная краска, черная или фиолетовая, и щелочная глазурь бирюзового цвета. Нумизматические данные, сопутствующие найденным керамическим изделиям, представляются в этот период гораздо менее ясными, однако, именно этим периодом датируется большинство хорошо известных керамических изделий из средРОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2018 невековой Средней Азии (Shishkina, Pavchinskaja, 1992). Обращение керамических изделий и торговля ими также представляют собой один из интересных аспектов проблемы (Simeon, 2009. P. 180 и сл.). Что касается распространения изделий, с одной стороны представляется, что керамика Хульбука состоит из местной продукции, происходящей из городской мастерской (Simeon, 2009. Fig. 30–32, лепные кувшины вверху слева), и/или региональной продукции (Simeon, 2009. Fig. 2–62). С другой стороны, как на это указывают аналогии, большинство этих керамических изделий происходит из других мест, известных производством керамики, многочисленных в Мавераннахре и в меньшей степени – 52 СИМЕОН в Хорасане. Встречаются также отдельные редкие типы, ввезенные из Китая или Ирака, которые вносят уточнения в межрегиональные отношения той эпохи. Вполне вероятно, что местные гончары получили дополнительные стимулы в работе благодаря ввозу ближневосточных изделий. Развитие местных типов керамики с рисунком цвета зеленой бирюзы, иногда в сочетании с черным рисунком, образованным с помощью оксидов меди и железа, наложенным на изделия с непрозрачной или полупрозрачной глазурью (такую керамику обычно называют “ишкорной”), служит тому удачным примером. Согласно историческим источникам, предположительные пути распространения изделий вызывают вопросы о характере их обращения. Предварительные карты распространения демонстрируют региональную, морфологическую или декоративную специфику изделий (Simeon, 2009. P. 180–185, 204–206. Maps 7–9). Пиалы с носиком, например, весьма редки среди находок из Мавераннахра, тогда как в более южных районах они встречаются часто; подглазурный рисунок в виде розетки по ангобу представляется характерной особенностью района Южного Казахстана, где он разнообразно и многократно представлен. Синтез существующих работ по средневековым керамическим изделиям Средней Азии. Все крупные коллекции предметов искусства ислама в странах Европы и Азии содержат керамику, произведенную в Средней Азии, но места ее производства остаются неизвестны. В Музее Эшмола (Оксфорд), в Британском музее и в Музее Виктории и Альберта (Лондон), в Лувре (Париж), в коллекции Аль-Сабах (Al-Sabah) Национального музея и в частном музее Тарек Раджаб (Tareq Rajab) Кувейта часто отсутствуют данные о профилях и обратных сторонах керамических изделий, из-за чего трудно составить представление о технологии изготовления этой керамики, а значит – ее географическом происхождении и датировке. Автором отмечено отсутствие работ на английском или французском языках, специально посвященных средневековой керамике Средней Азии периода ислама. Среди редких имеющихся трудов лишь малая их часть касается изделий, происходящих из археологических находок какого-либо центра. Керамические изделия средневекового Ирана более известны среди европейских знатоков, но часть из них бездоказательно связывалась со Средней Азией (Wilkinson, 1961; 1973; Gardin, 1963; Shishkina, Pavchinskaja, 1992). Большинство научных публикаций на эту тему на русском языке выполнено русскими и среднеазиатскими археологами в период с 1960 по 2000 г. (Simeon, 2009. P. 402–428). Наиболее известны труды Г.В. Шишкиной (1979; 1986), посвященные керамике Самарканда, и Л.Г. Брусенко (1986) о керамике Чача (средневекового Ташкента). Несмотря на то что в работе Г.В. Шишкиной рассмотрены исключительно раскопки в Самарканде (а не обобщен весь регион), она предлагает базу типологического научного исследования (размеры, формы, анализ формовочных масс и глазури). Однако данная публикация трудна для использования, поскольку каждая категория обозначена сложным кодом, что затрудняет чтение таблиц и текста. Именно средневековая керамика Узбекистана послужила предметом наибольшего числа исследований. Материал, полученный в результате работы русско-узбекской экспедиции в Пайкенде, наилучшим образом систематизирован и опубликован (Дьяконов, 1949; Кондратьева, 1961; Семенов и др., 2000; 2002). Керамические находки в Таджикистане и Кыргызстане представлены малым числом публикаций. Следует также отметить несколько диссертаций, специально посвященных средневековой керамике Узбекистана, однако, поскольку они не опубликованы, их доступность ограничена. В хронологическом порядке это диссертации: 1954 г. – О.Г. Большакова; 1961 г. – С.Б. Луниной; 1966 г. – И.А. Ахрарова; 1975 г. – Ш. Шарахимова; 1985 г. – Н.П. Столяровой; 1987 г. – Л.Г. Брусенко; 1988 г. – Л.Ф. Соколовской, Г. Мирзалиева; 2008 г. – С. Ильясовой. Как и в случае исследования керамических изделий исламского периода на Ближнем и Среднем Востоке, глазурованная керамика в Узбекистане лучше изучена, и, следовательно, хорошо отражена в публикациях. Статья Ш.С. Ташходжаева (1974) в деталях описывает разные периоды научной активности и исследователей, которые коллекционировали и изучали глазурованную керамику Центральной Азии. Основное место при изучении изделий уделялось декору. Некоторые важные для исследования керамики аспекты не привлекали систематического внимания раскопщиков (например, вид керамического теста или глазури, отощители формовочных масс), несмотря на их решающее значение для характеристики технического мастерства определенного периода или конкретных мастерских. Разнообразие форм и рисунков средневековой глазурованной керамики изучается местными археологами, но видение проблемы керамического производства в целом трудно получить лишь на региональном уровне. Сопоставление археологического материала часто ограничивается ближайшими региональными центрами или местами раскопок, проводимых в той же стране. РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2018 КЕРАМИКА СРЕДНЕАЗИАТСКОГО РЕМЕСЛА IX–XI вв. ИЗ ХУЛЬБУКА 1 2 3 53 4 5 6 8 9 10 7 12 11 13 14 0 15 16 10 cм Рис. 6. Брак неглазурованной керамики Хульбука. 1 – раскоп 1, очистка (КП. 503–778); 2 – печь (КП. 503–1059); 3–5 – печь (КП. 503–1028–1038; 503–982; 503–999); 6 – бадраб юго-западный (КП. 503–729); 7 – траншея 1, слой 3 (КП. 503–512); 8–12 – печь (КП. 503–1098; 503–983; 503–987; 503–1015; 503–1091; 13, 16 – раскоп 1, слой 3 (КП. 503–869; 503–872); 14 – печь (КП. 503–1002); 15 – траншея, слой 4 (КП. 503–695). КП – книга поступлений музея. Fig. 6. Waster of unglazed of pottery of Hulbuk. Публикации всего объема материалов находок (как глазурованной, так и неглазурованной керамики) чрезвычайно редки. В рассмотренных автором изданиях археологический материал крайне редко представлен в полном объеме, т.е. с указанием слоя, уровня или иной стратиграфической единицы фиксации керамики (Simeon, 2009. P. 50–53). По этой причине сложно понять, какие типы неглазурованной керамики сопутствуют более известным типам глазурованных изделий. Проводимые работы, центры производства гончарных изделий в период Средневековья: продукция, ее специфика и распространение. Данное исследование продолжает упомянутую выше диссертационную работу автора, но в то же время входит в состав более широкого направления, пересекающегося с ним, требующего привлечения других исследователей, как местных, так и иностранных. Исследование центров гончарного производства средневековья позволит обновить понимание происхождения и истории технологии средневекового гончарного производства Средней Азии. Несколько гончаров в Хульбуке изготавливали керамику РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2018 сложных форм, например, кувшины из двух половинок, тисненых в формах (матрицах) – калыпах, причем, брак этой керамики и калыпы найдены тут же in situ (рис. 6; 7). Наше исследование включает три аспекта. Один состоит в том, чтобы инвентаризовать полученный археологический материал по отдельным мастерским, с учетом археологического контекста (стратиграфия и сочетания разных типов керамики), и установить основные типологические особенности таких производств. Этот аспект реализован в ходе двух экспедиций в Узбекистан (май–июнь 2008 г.) и Таджикистан (сентябрь–октябрь 2009 г.), представленных на коллоквиуме Международной Ассоциации по изучению средневековой керамики (Венеция, ноябрь 2009 г.) и опубликованных (Simeon, 2012b). Следующий аспект касается отбора проб и проведения физико-химического анализа керамической массы, а затем сравнения полученных результатов с местными и региональными геологическими данными. Наконец, последний аспект – рассмотрение данных этнологических исследований и средневековых источников, 54 СИМЕОН 1 2 3 Рис. 7. Хульбук, Цитадель, раскоп 2, слой 1/503–125. Калыпы для изготовления верхней половины неглазурованных кувшинов (конец Х – середина ХI в.). 1 – с растительным орнаментом (диаметр – 9 см); 2 – с зооморфным рисунком (кошачий хищник – рысь?) (диаметр – 11 см); 3 – деталь изображения на калыпе 2. Fig. 7. Hulbuk, Citadel, excavation area 2, layer 1/503–125. Moulds for making the upper part of unglazed jars (late 10 th – mid-11th century AD). касающихся химических и технологических возможностей, доступных в исследуемый период. Рассмотрим перечисленные аспекты более подробно. Оборудование мастерских, типология продукции. Находки в большинстве городов Средней Азии периода Средневековья стали частыми в течение последних 50 лет (1960–2010 гг.): орудия труда, формы, печной припас. Этого материала собра- но с избытком, как это хорошо видно по публикациям. К сожалению, фотографии и рисунки, относящиеся к данному материалу, остаются редкими, несмотря на совершаемые порой исключительные находки – например, склад подготовленной глины, а также кварцевого песка в мастерской Самарканда; гончарный круг в Пайкенде. Таким образом, планы обустройства мастерских Х–ХII вв. и расположение различных элементов, входящих в их РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2018 КЕРАМИКА СРЕДНЕАЗИАТСКОГО РЕМЕСЛА IX–XI вв. ИЗ ХУЛЬБУКА состав, описаны мало, за исключением таких центров, как Мерв, Самарканд и Нишапур (Лунина, 1962; Aхраров, 1969; Tашходжаев, 1975; Шарахимов, 1981), и никогда между собой не сравнивались (за исключением данных по мастерским в Самарканде и Нишапуре (Simeon, 2012b). Гончарные печи до настоящего исследования не стали предметом синтетического анализа, касающегося их форм, размеров и стратиграфического контекста. Установить типологические особенности продукции, начиная с нарушений в процессе обжига, с учетом обстановки мастерской, представляется приоритетной задачей. Эти материалы, слабо отраженные в публикациях, предоставляют важные элементы, касающиеся происхождения и истории технологии производства керамических изделий. Получение сырья, его транспортировка и возможное доведение до кондиции, а также переработка (очистка и перемешивание), формовка, нанесение декора и обжиг (горны и топливо) не изучены в деталях. Знание этих аспектов проблемы позволит полностью изменить видение центров изготовления гончарной продукции в Средней Азии и, наконец, понять, какие керамические изделия были произведены в этих мастерских и в какой период. В итоге можно будет отойти от доминирующего в европейской литературе представления о производстве керамики только в двух центрах – Самарканде и Нишапуре. Исследование происхождения изделий с помощью физико-химических анализов керамической массы и сырьевых месторождений. Проведение таких анализов даст надежные основы для последующих типологических исследований. С одной стороны, это изучение некоторых видов нарушений в процессе обжига (по возможности, специфического типа) и достоверное определение элементов, изготовленных на месте; также подлежат анализу элементы формовки (лекальные формы), декоративного рисунка (штампы) или элементы, связанные с обжигом (печной припас) из центров производства керамики. До настоящего времени к материалам такого рода не привлекался петрографический анализ. Главная цель состоит в том, чтобы охарактеризовать и определить керамическую массу, петрографические особенности которой характерны для одной или нескольких мастерских. В оптимальном случае типы, выделенные подобным образом, будут дополнены другими наблюдениями (морфологические сопоставления и декор). Геологическая и минералогическая специфика Средней Азии и Северного Ирана порождает мысль о том, что изучение примесей, содержащихся в керамической массе, также сможет добавить важный РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2018 55 детерминирующий элемент. Анализ сырья на основных месторождениях глины (Чупан Ата и Нурата в Узбекистане, Кызил Киа в Кыргызстане, Келинин в Туркменистане) проведен рядом исследователей в советский период (Сайко, 1963; 1966; Бурнашева, 1964; Гражданкина, 1964; Шишкина, 1979). Из этих публикаций автором извлечены данные о 60 проведенных анализах керамической массы, 8 – тонкой глины для глазурной краски и 45 – для сырья (глина, лёсс и песок). Эти данные следует дополнить проведением новых анализов поблизости от мест археологических раскопок. С другой стороны, наилучшее знание технологии разных видов глазури, окрашенной или бесцветной, и неорганических пигментов или оксидов металлов занимает важное место в исследовании техники производства изделий. Большое число анализов выполнено российскими учеными (на сегодняшний момент описано 340, из них 139 – для образцов из Хульбука). Предварительный список районов происхождения красителей глазурей, полученный на основе опубликованных данных, показывает, что в Средней Азии были доступны все основные необходимые оксиды металлов (Simeon, 2009. P. 159–161), за исключением оксида кобальта (СО3). Вклад источников и этнологических исследований в историю средневековых технологий. Детальный подход к историческим источникам, в которых указываются “типы керамики” или гончарной глины (десяток указаний) и данные об особенностях технологии производства керамики, привносит некоторые интересные элементы, вписанные в контекст материальной культуры Средней Азии и Северного Ирана в период до ХI в. Эти элементы не были изобретены местными гончарами, но соответствуют технологиям, современным этим керамическим изделиям. Ценные указания содержатся в двух текстах (рецепты, компоненты и составы). Один из них хорошо известен, но мало цитируется (Kahle, 1936). Это трактат Al-gamâhir fi ma’rifat al-gâwâhir (Книга о знании драгоценных камней), написанный Аль-Бируни в 1035 г. В нем рассмотрено несколько видов глины для гончарных изделий или ангоба, а также в деталях описаны оксиды, используемые при глазуровании. Другой текст на персидском языке, написанный Ал-Рази в период с середины IХ по начало Х в., называется Kitâb sirr al-âsrar (Книга тайны тайн) (Ruska, 1935; Каримов, 1957). Он содержит ценную информацию о составе лёсса и глины, образующих керамическую массу, о способах покрытия (как, например, конский волос) и описывает горны разного типа. Предполагается привлечение данных этнологов (Пещерева, 1959; Рахимов, 1961; Ершов, 1984) 56 СИМЕОН в комплексе с личными наблюдениями автора, полученными в семьях гончаров во время многочисленных путешествий в каждую из республик Средней Азии. Рассмотрение этих аспектов представляет собой лишь предварительный этап, но ими не стоит пренебрегать. Итак, вклад русских ученых в исследование среднеазиатского средневекового керамического производства огромен. Весьма значительно и число публикаций, появившихся в современных странах Средней Азии. При этом очевидно отсутствие трудов, посвященных синтезу всех имеющихся сведений. Отраженные в настоящей статье аспекты исследований автора закладывают основы “открытой” типологии, привносят комплекс элементов, касающихся средневековой керамики, ее форм, технологии изготовления, продажи и распространения. Представляется важным критическое обсуждение данной работы, оценки вклада в развитие исследований в области керамики исламского периода в этой географической области. Развитие тесного сотрудничества между разными коллективами ученых особенно перспективно для решения всех проблем, связанных с развитием региона в средние века. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Ахраров И.А. К истории керамического производства на городище Афрасиаб (XI–XII вв.) // Афрасиаб. Вып. I. Ташкент: Фан, 1969. С. 301–311. Беленицкий A.M. Историко-географический очерк Хутталя с древнейших времен до X в. н.э. // MИA. № 15. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. С. 109–127. Бурнашева Ф.А. Глазурная полива керамической посуды Афрасиаба X–XII вв. // ИМКУ. Вып. 4. Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1964. С. 137–143. Брусенко Л.Г. Глазурованная керамика Чача IX–XII вв. Ташкент: Фан, 1986. 136 c. Дьяконов М.М. Керамика Пайкенда // КСИИМК. 1949. Вып. 29. С. 89–93. Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла (историко-этнографический очерк). Душанбе: Дониш, 1984. 120 с. Гражданкина Н.С. К истории керамического производства в Средней Азии: (методы изготовления сероглиняной керамики в IX–XIII вв.) // ИМКУ. Вып. 5. Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1964. С. 173–199. Каримов У.Н. Неизвестное сочинение ар-Рази “Книга тайны тайн”. Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1957. 195 c. Кондратьева Ф.А. Керамика с зеленой поливой из Пайкенда // Тр. ГЭ. Вып. 6. Л.: ГЭ, 1961. С. 216–227. Лунина С.Б. Гончарное производство в Мерве X – начала XIII в. // Тр. Южно-Туркменской археологической комплексной экспедиции. Вып. 11. Ашхабад: Туркм. филиал АН СССР, 1962. С. 217–248. Пещерева Е.М. Гончарное производство Средней Азии. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1959 (Тр. Ин-та этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Нов. сер.; Т. XLII). 396 с. Рахимов M.K. Художественная керамика Узбекистана XIX–XX вв. Tашкент: АН УзССР, 1961. 243 c. Сайко Э.В. Глазури керамики Средней Азии VIII–XII вв. (По материалам керамических комплексов Хутталя, Согда, Ферганы). Душанбе: АН ТаджССР, 1963. 140 с. Сайко Э.В. История технологии керамического ремесла Средней Азии VIII–XII вв. Душанбе: АН ТаджССР, 1966. 209 c. Семенов Г.Л., Мирзаахмедов Д.К., Зеймаль Т.И., Адылов Ш.Т., Бехтер А.В. и др. Раскопки в Пайкенде в 1999 году. СПб.: ГЭ; АН РУз, 2000 (Мат-лы Бухарской археол. экспедиции; Вып. 1). 201 c. Семенов Г.Л., Мирзаахмедов Д.К., Адылов Ш.Т., Бехтер А.В., Торгоев А.И., Сапаров Н., Малкиель И.К. Раскопки в Пайкенде в 2001 году. СПб.: ГЭ; АН РУз, 2002 (Мат-лы Бухарской археол. экспедиции; Вып. 3). 220 c. Ташходжаев Ш.С. К истории изучения средневековой поливной керамики Средней Азии // ИМКУ. Вып 11. Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1974. C. 93–109. Ташходжаев Ш.С. Керамическое производство Афрасиаба и вопросы организации труда ремесленников X – начала XIII в. // Афрасиаб. Вып. IV. Ташкент: Фан, 1975. C. 58–68. Хмельницкий С. Дворцы Хутталя. Идеи и формы гражданской архитектуры Средней Азии IX–XII веков. Берлин: Savadowski-Verlag, 2006. 150 с. Шарахимов Ш. Квартал гончаров X – начала XI в. // Буряков Ю.Ф. К исторической топографии древнего и средневекового Самарканда. Ташкент: Фан, 1981. C. 60–103. Шишкина Г.В. Глазурованная керамика Согда. Ташкент: Фан, 1979. 157 c. Шишкина Г.В. Ремесленная продукция средневекового Согда. Ташкент: Фан, 1986. 194 c. Gardin J.-C. Poteries de Bamiyan // Ars Orientalis. 1957a. V. 2. P. 227–246. Gardin J.-C. Céramique de Bactres. Paris: Librairie C. Klincksieck, 1957b (MDAFA; V. 15). 129 p. Gardin J.-C. Tessons de poteries musulmanes provenant du Seistan afghan // Diverses recherches archéologiques en Afghanistan: (1933–1940). Paris: Presses Universitaires de France, 1959 (MDAFA; V. 8). P. 29–37. Gardin J.-C. Lashkar-i Bazar II: les trouvailles, céramiques et monnaies de Lashkar-i Bazar et de Bust. Paris: Librairie C. Klincksieck, 1963 (MDAFA; V. 18). 198 р. Kahle P. Bergkristall, Glas und Glasflüsse nach dem Steinbuch Von el-Beruni // Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft. Wiesbaden, 1936. S. 322–356. РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2018 КЕРАМИКА СРЕДНЕАЗИАТСКОГО РЕМЕСЛА IX–XI вв. ИЗ ХУЛЬБУКА Lyonnet B. Contributions récentes de la céramologie à l’histoire de l’Afghanistan // Arts and the Islamic world. 1985. V. 40. P. 41–52. Lyonnet B. Prospection archéologique en Bactriane orientale (1974–1978). V. 2: Céramique et peuplement du chalcolithique à la conquête arabe. Paris: Éditions Recherche sur les Civilisations, 1997 (Mémoire MAFAC; V. 3). 447 p. Ruska J. Die alchemie ar razi’s // Der Islam. V. 22. № 4. Berlin, 1935. P. 281–319. Simeon P. Travail préliminaire à l’étude de la céramique islamique d’Asie Centrale du haut Moyen Age: du début de l’Islam à la fin de la période Sāmānide (90/712–383/1005): Master of Art, Univ. de Paris I Panthéon-Sorbonne. Paris, 2000. 110 p. (Unpublished.) Simeon P. Étude du matériel de Hulbuk (Mâ warâ’al-nahrKhuttal), de la conquête islamique jusqu’au milieu du XIe s. (90/712–441/1050). Contribution à l’étude de la 57 céramique islamique d’Asie centrale. Oxford: Archaeopress, 2009 (BAR Intern. ser.; S1945). 428 p. Simeon P. Hulbuk: an unrecognized site in the shadow of the great capital of Central Asia, new facts on the material culture of the Banijurids dynasty of Huttal (9th–11th centuries AD) // Muqarnas. 2012a. V. 29. P. 385–421. Simeon P. Les ateliers de potiers en Asie centrale, entre Samarqand et Nīshāpūr: approche critique, de la conquête musulmane au XIIe siècle // Actes du colloque AIECM2 (2009). Venezia, 2012b. P. 15–21. Shishkina G.V., Pavchinskaja L.V. Terres secrètes de Samarcande. Céramiques du VIIIe au XIIIe siècle. Catalogue d’exposition. Paris; Caen; Toulouse, 1992. 128 p. Wilkinson C.K. The glazed pottery of Nishapur and Samarcand // Bulletin of the Metropolitan Museum of Art. 1961. V. 20. № 3. P. 102–115. Wilkinson C.K. Nishapur: pottery of the early Islamic period. N. Y.: Metropolitan Museum of Art, 1973. 374 p. CENTRAL ASIAN POTTERY OF THE 9TH–11TH CENTURIES FROM HULBUK, THE CAPITAL OF HUTTAL Pierre Siméon Museum für Islamische Kunst, Berlin, Germany; Mediaeval Islam Laboratory, Paris, France (pierresimeon@club-internet.fr) The paper analyses the 9th–11th-century pottery of Hulbuk, the capital of Huttal located in the Southwest Tajikistan. The materials under study were acquired while excavating the citadel as well as refuse pits (badrab’s) and two kilns in the “lower town” (shahristan) in 1953–1978. The study leans upon a comparison with the record of other medieval cities of Central Asia situated in Uzbekistan, the South Kazakhstan, Tajikistan and Kyrgyzstan known from the abundant Russian-language publications of the Soviet period. Pottery types are classified and their chronology elaborated. As a result, an “open” typology based not only on the decoration of glazed tableware, which was standard practice while studying Islamic pottery, has been developed. All the 20 types of unglazed and 14 types of glazed pottery have been distinguished with their technical characteristics, i.e. the aspects pertaining to clay deposits, kilns and techniques, chronology and spread, taken into account. It has been found that Hulbuk had been a crossroad of pottery-making of Mâ warâ’al nahr and Khurāsān yielding local and regional pottery types as well as Chinese (celadons from Yué) and Iraq (lustres from Basra) imports. A comparison of Central Asian pottery with that of the Near and Middle East gives an insight into the links between different regions of the Islamic world at that time. Keywords: Central Asia, Islamic pottery, medieval Huttal, Samanids. REFERENCES Akhrarov I.A., 1969. Anent the history of pottery-making at the site of Afrasiab in the 11th–12th centuries. Afrasiab [Afrasiab], I. Tashkent: Fan, pp. 301–311. (In Russ.) Belenitskiy A.M., 1950. A historical-geographical outline of Huttal from the earliest time to the 10th century AD. Materialy i issledovaniya po arkheologii SSSR [Materials and Studies on the Archaeology of the USSR], 15. Moscow; Leningrad: Izd-vo AN SSSR, pp. 109–127. (In Russ.) Brusenko L.G., 1986. Glazurovannaya keramika Chacha IX– XII vv. [Glazed Pottery of Chach of the 9th–12th centuries]. Tashkent: Fan. 136 c. РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2018 Burnasheva F.A., 1964. Glazing of pottery of Afrasiab of the 10th–12th centuries. Istoriya material’noy kul’tury Uzbekistana [The History of Material Culture of Uzbekistan], 4. Tashkent: Izd-vo AN Uzb. SSR, pp. 137–143. (In Russ.) D’yakonov M.M., 1949. Pottery of Paykend. KSIIMK [Brief Communications of the Institute of the Material Culture History], 29, pp. 89–93. (In Russ.) Ershov N.N., 1984. Karatag i ego remesla (istoriko-etnograficheskiy ocherk) [Karatg and its Handicrafts (A Historical-Ethnographic Outline)]. Dushanbe: Donish. 120 p. Gardin J.-C., 1957a. Céramique de Bactres. Paris: Librairie C. Klincksieck. 129 p. (Mémoires de la Délégation archéologique française en Afghanistan, 15). 58 СИМЕОН Gardin J.-C., 1957b. Poteries de Bamiyan. Ars Orientalis, 2, pp. 227–246. Gardin J.-C., 1959. Tessons de poteries musulmanes provenant du Seistan afghan. Diverses recherches archéologiques en Afghanistan: (1933–1940). Paris: Presses Univ. de France, pp. 29–37. (Mémoires de la Délégation archéologique française en Afghanistan, 8). Gardin J.-C., 1963. Lashkar-i Bazar II: les trouvailles, céramiques et monnaies de Lashkar-i Bazar et de Bust. Paris: Librairie C. Klincksieck. 198 р. (Mémoires de la Délégation archéologique française en Afghanistan, 18). Grazhdankina N.S., 1964. Anent the history of pottery-making in Central Asia (methods of making grey pottery in the 9th–13th centuries). Istoriya material’noy kul’tury Uzbekistana [The History of Material Culture of Uzbekistan], 5. Tashkent: Izd-vo AN Uzb. SSR, pp. 173–199. (In Russ.) Kahle P., 1936. Bergkristall, Glas und Glasflüsse nach dem Steinbuch Von el-Beruni. Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft. Wiesbaden, pp. 322–356. Karimov U.N., 1957. Neizvestnoe sochinenie ar-Razi “Kniga tayny tayn” [“The Book of the Mystery of Mysteries”, an Unknown Work by al-Razi]. Tashkent: Izd-vo AN Uzb. SSR. 195 p. Khmel’nitskiy S., 2006. Dvortsy Khuttalya. Idei i formy grazhdanskoy arkhitektury Sredney Azii IX–XII vekov [Palaces of Huttal. Ideas and Forms of Secular Architecture of Central Asia of the 9th–12th centuries.]. Berlin: Savadowski-Verlag. 150 p. Kondrat’eva F.A., 1961. Green-glazed pottery from Paykend. Trudy Gos. Ermitazha [Transactions of the State Hermitage], 6. Leningrad: GE, pp. 216–227. (In Russ.) Lunina S.B., 1962. Pottery-making at Merv in the 10th – early 13th century. Trudy Yuzhno-Turkmenskoy arkheologicheskoy kompleksnoy ekspeditsii [Transactions of the South Turkmen Complex Archaeological Expedition], 11. Ashkhabad: Turkm. filial AN SSSR, pp. 217–248. (In Russ.) Lyonnet B., 1985. Contributions récentes de la céramologie à l’histoire de l’Afghanistan. Arts and the Islamic world, 40, pp. 41–52. Lyonnet B., 1997. Prospection archéologique en Bactriane orientale (1974–1978), 2. Céramique et peuplement du chalcolithique à la conquête arabe. Paris: Éditions Recherche sur les Civilisations. 447 p. (Mémoires de la Mission Archéologique Française en Asie Centrale, 3). Peshchereva E.M., 1959. Goncharnoe proizvodstvo Sredney Azii [Pottery-making of Central Asia]. Moscow; Leningrad: Izd-vo AN SSSR. 396 p. (Trudy Instituta etnografii im. N.N. Miklukho-Maklaya. Novaya ser., XLII). Rakhimov M.K., 1961. Khudozhestvennaya keramika Uzbekistana XIX–XX vv. [Art Pottery of Uzbekistan of the 19th– 20th centuries]. Tashkent: AN Uzb. SSR. 243 p. Ruska J., 1935. Die alchemie ar razi’s. Der Islam, 22, 4. Berlin, pp. 281–319. Sayko E.V., 1963. Glazuri keramiki Sredney Azii VIII–XII vv. (Po materialam keramicheskikh kompleksov Khuttalya, Sogda, Fergany) [Glazes of Pottery of Central Asia of the 8th–12th centuries (From the Materials of Cearamic Complexes of Huttal, Sogdiana and Fergana)]. Dushanbe: AN Tadzh. SSR. 140 p. Sayko E.V., 1966. Istoriya tekhnologii keramicheskogo remesla Sredney Azii VIII–XII vv. [The History of Pottery-making Technology of Central Asia of the 8th–12th centuries]. Dushanbe: AN Tadzh. SSR. 209 c. Semenov G.L., Mirzaakhmedov D.K., Adylov Sh.T., Bekhter A.V., Torgoev A.I., Saparov N., Malkiel’ I.K., 2002. [Raskopki v Paykende v 2001 godu Excavations at Paykend in 2001]. St. Petersburg: GE: AN Resp. Uzb. 220 p. (Materialy Bukharskoy arkheologicheskoy ekspeditsii, 3). Semenov G.L., Mirzaakhmedov D.K., Zeymal’ T.I., Adylov Sh.T., Bekhter A.V., 2000. Raskopki v Paykende v 1999 godu [Excavations at Paykend in 1999]. St. Petersburg: GE: AN Resp. Uzb. 201 p. (Materialy Bukharskoy arkheologicheskoy ekspeditsii, 1). Sharakhimov Sh., 1981. Potters’ ward of the 10th–early 11th century. Buryakov Yu.F. K istoricheskoy topografii drevnego i srednevekovogo Samarkanda [Anent Historical Topography of Early and Medieval Samarkand]. Tashkent: Fan, pp. 60–103. (In Russ.) Shishkina G.V., 1979. Glazurovannaya keramika Sogda [Glazed Pottery of Sogdiana]. Tashkent: Fan. 157 p. Shishkina G.V., 1986. Remeslennaya produktsiya srednevekovogo Sogda [Handicraft Production of Medieval Sogdiana]. Tashkent: Fan. 194 p. Shishkina G.V., Pavchinskaja L.V., 1992. Terres secrètes de Samarkand. Céramiques du VIIIe au XIIIe siècle. Catalogue d’exposition. Paris; Caen; Toulouse. 128 p. Simeon P., 2000. Travail préliminaire à l’étude de la céramique islamique d’Asie Centrale du haut Moyen Age: du début de l’Islam à la fin de la période Sāmānide (90/712–383/1005): Master of Art, Univ. de Paris I Panthéon-Sorbonne. Paris. 110 p. (Unpublished). Simeon P., 2009. Étude du matériel de Hulbuk (Ma war’alnahr-Khuttal), de la conquête islamique jusqu’au milieu du XIe s. (90/712–441/1050). Contribution à l’étude de la céramique islamique d’Asie centrale. Oxford: Archaeopress. 428 p. (BAR International ser., S1945). Simeon P., 2012a. Hulbuk: an unrecognized site in the shadow of the great capital of Central Asia, new facts on the material culture of the Banijurids dynasty of Huttal (9th–11th centuries AD). Muqarnas, 29, pp. 385–421. Simeon P., 2012b. Les ateliers de potiers en Asie centrale, entre Samarqand et Nīshāpūr: approche critique, de la conquête musulmane au XIIe siècle. Actes du colloque AIECM2 (2009). Venezia, pp. 15–21. Tashkhodzhaev Sh.S., 1974. Anent the history of the study of medieval glazed pottery of Central Asia. Istoriya material’noy kul’tury Uzbekistana [The History of Material Culture of Uzbekistan], 11. Tashkent: Izd-vo AN Uzb. SSR, pp. 93–109. (In Russ.) Tashkhodzhaev Sh.S., 1975. Pottery-making of Afrasiab and the organization of lcraftsmen’s labour in the 10th – early 13 th century. Afrasiab [Afrasiab], IV. Tashkent: Fan, pp. 58–68. (In Russ.) Wilkinson C.K., 1961. The glazed pottery of Nishapur and Samarcand. Bulletin of the Metropolitan Museum of Art, vol. 20, no. 3, pp. 102–115. Wilkinson C.K., 1973. Nishapur: pottery of the early Islamic period. New York: Metropolitan Museum of Art. 374 p. РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ №1 2018