Азбука

"Words and Phrases, Unchanged for Centuries.

Containing a rich glossary and in excess of 300 words and phrases, the texts demonstrate the strength of the Macedonian language through preservation.

Following is a comparison of sentences between the texts and the Macedonian
dialect of Bitola as spoken today.

16th cent., Kostur dialect
21st cent., Bitola dialect

Gospodine, brate, da si zdrav, da si prost, ostavi ni da spime, ela da jame, i da pieme, dol da pojdime, da rabotime.
Gospodine, brate, da si zdrav, da si prost, ostai ne da spiame, ela da jaime, i da piame, dolu da pojdime, da rabotime.

Imate hljap-o da kupime, imate vino da kupime, ot koja strana da pojdime vo
Bogasko.
Imate lep da kupime, imate vino da kupime, od koja strana da pojdime vo
Bogatsko.

As can be clearly noticed, most of the vocabulary and grammar is identical.
All of the elements that would later be required to rejuvinate the Macedonian people as they were shaking off centuries of subjugation, were present during this period. The language of the people had solidified, a tradition of heraldry and symbolism had developed which incorporated the emblem of a rapant lion and historical figures from Macedonia's past, and the churches continued preserve the local customs and serve as cultural centres for the population. The significance of all these elements together cannot be overstated, the language of medieval Macedonia is the same as the language of the Macedonians today. Unfortunately, only a small portion of the larger amount of Macedonian literature from the Middle Ages has survived, much of it being looted and destroyed by Greek-speaking officials, clerics and teachers. Nevertheless, Macedonian as a language reached its current form centuries before the creation of the Balkan states in the 19th and 20th centuries. "

Создание латгальских Букварей прошло сложный путь от религиозных книг, основанных на Катехизисе и популярных молитвах, до современного Букваря. Менялись их названия, происходила систематизация самого латгальского языка. Это заметно даже на примере названий одного и того же учебника при его переизданиях. Например, «Eysa mociba del masu bernu» (1835), «Eysa mociba del mozu bernu» (1839), «Eysa mociba del mozu barnu» (1849) и т.д.
Роль белорусского фактора в истории создания и распространения латгальского учебного книгоиздания нам кажется весьма существенной. Некоторые из авторов первых латгальских учебников были уроженцами Беларуси (например, Т. Кучинский), получили образование и трудились в Беларуси до переезда в Латгалию (например, М. Рот). Первые латгальские Буквари были изданы в столице белорусско-литовского государства – Вильне, а после также в белорусских типографиях в Могилеве и Полоцке. Лишь со второй половины 19 в. Буквари на латгальском письменном языке начинают издаваться собственно в Латгалии. На протяжении всего 19 – начала 20 в. развитие учебной книжности в Латгалии происходило под контролем администрации Витебской губернии и Виленского генерал-губернаторства. Крайне важную роль в создании первых латгальских Букварей сыграли преподаватели и выпускники Виленской и Полоцкой академий, Краславской семинарии и других учреждений, самым тесным образом связанных с Беларусью.
Как и белорусские издания, латгальские Буквари имели малый (карманный) формат и, обычно, небольшой объем. В отличие от латышских изданий из Курляндии и Лифляндии, они издавались не готикой, а распространенной в ВКЛ антиквой. Следует отметить и еще одну общую черту: первые Буквари на латгальском и белорусском языках издавались латинским шрифтом на основе правил польской латиницы и лишь в начале 20 в. оба народа окончательно перешли на национальные нормы латиницы, в которых для передачи специфических звуков использовались знаки с диакритикой (например, «SZ» перешло в «Š», «CZ» – в «Č» и т.д.).
Все латгальские Буквари того времени были построены на основании так называемого буквослагательного метода, распространенного в учебной практике Беларуси, Латвии, Литвы, Польши и других стран. Конечно же, белорусские и латгальские Буквари роднило содержание: их основу составляли религиозные тексты (Катехизис, молитвы, поучения и пр.). В этом отношении они были похожи друг на друга значительно больше, чем на Буквари иных народов.
Первые учебники создавались католическими священниками, преимущественно монахами-иезуитами из Вильны и Полоцка. Вероятно, авторы-иезуиты благополучно усвоив практику педагогической работы и учебного книгоиздания в ВКЛ, активно внедряли ее в отношении населения Латгалии. В дальнейшем практику работы иезуитов переняли базилиане, миссионеры и пиары из Витебской и Виленской губерний.
После восстания 1830–1831 гг. царская власть начала ограничивать влияние католической церкви на просвещение населения как в Беларуси, так и в Латгалии, а после восстания 1863–1864 гг. и вовсе был взят курс на массовую русификацию населения «Северо-Западного края» Российской империи. Для белорусов, латгальцев, латышей, литовцев и иных жителей края настойчиво предлагалось обучение исключительно на русском языке. И лишь в начале 20 в., когда был снят запрет на развитие национальной письменности, белорусские и латгальские Буквари вышли из подполья и начали издаваться официально. С этого времени их пути идут самостоятельно, хотя во многом параллельно.
И все же понимание общности истории наших культур имеет огромное значение именно сегодня, ведь оно не только свидетельствует о имеющемся опыте конструктивного и плодотворного взаимодействия на протяжении многих веков, но и является почвой для развития сотрудничества в настоящее время.

В 1927 г. в Калуге вышла тиражом 2 000 экз. небольшая книга Константина Эдуардовича Циолковского «Общечеловеческая азбука, правописание и язык». В силу известности автора, этот труд часто упоминают в разных источниках, особенно часто в популярных изданиях на эсперанто или об эсперанто. Мы нашли это редкое издание и предлагаем его обзор. Доклад представлен на конференции «Василий Ерошенко и его время» (Коломна, 2002 г.)

Аннотация: Глаголические знаки появились неслучайно, за схематическим их изображением стоит некий исходный смысл, обладающий для носителей языка системным образно-когнитивным и структурно-символическим значением. Однако все попытки сопоставить глаголические символы с германскими рунами, с эфиопским, коптским, готским, арабским или греческим минускульным письмом не привели ни к каким результатам. В статье утверждается, что образы глаголических букв отражают логику развития общественного сознания того времени и напрямую соотносятся с принципами, которыми руководствовались первобытные художники при описании действительности. Первобытное мышление было основано на ассоциативных связях между знаком, его значением и ассоциативно оформленным представлением о том, какую роль играет это значение в жизни общества. Данная связь должна была облегчить процесс восприятия знаков через их соответствие традиционным взглядам носителей языка. Порядок следования в алфавите глаголических символов в строгом соответствии с закрепленными за ними числовыми значениями дает возможность сопоставить их форму с дошедшими до нашего времени изображениями предметов, которые обладали в сознании первобытного человека особым смыслом. В статье выдвигается гипотеза о том, что в первых пяти глаголических знаках заложены представления первобытного человека о себе, своей семье и предках: мужчина (1), женщина (2), их союз (3), дом (4), родовая защита (5). Однако не только когнитивные, но и структурно-арифметические соответствия символов играли значительную роль в глаголице. В отличие от кириллицы, числовые значения глаголических букв идут без пропусков, и это наводит на мысль, что именно эти значения были у них первичными. Структурно-схематические соответствия глаголических знаков, например букв «добро» (5), «люди» (50) и «фита» (500); «иже» (20) и «слово» (200); «како» (40) и «ук» (400) и др., а также возможность преобразования их графических изображений друг в друга в соответствии с числовыми значениями с помощью различных структурных элементов, обладающих в системе закрепленными за ними количественными показателями «единица», «десяток» и т. д., позволяют сделать следующий вывод: первоначально глаголица возникла как система счета и лишь затем ее знаки были приспособлены для обозначения звуков речи и параллельно с кириллицей получили буквенные наименования, сохранив сквозной порядок закрепленных за ними числовых значений. Ключевые слова происхождение глаголицы, когнитивный подход, форма и содержание букв Для цитирования Глазунова О. И. О счетном значении глаголицы // Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация.
Abstract: Previous attempts to discover any links of the Glagolitic symbols with the Germanic runes, the Ethiopian, Coptic, Gothic, Arabic scripts, or with the Greek minuscule writing have not lead to any results. But at the same time, it is obvious that Glagolitic signs did not appear accidentally. There must be a certain initial meaning behind their schematic representation, and this meaning had a profound figurative cognitive and structural symbolic meaning for speakers.

Книга документов - реакция научного совета Великотырновского университета (Болгария) на идеи австрийского профессора Отто Кронштайнера, советующего болгарам отказаться от святых букв святых братьев Кирилла и Мефодия и перейти на латиницу, результатом которой стало отмена решения научного совета Великотырновского университета (Болгария) присвоить звание "доктор хонорис кауза". Книга на болгарском языке (содержание на русском, немецком и английском языках). Доп. информация: Австрийский славист-болгарист, проф. Ото Кронштайнер, заведующий кафедрой славистики Зальцбургского университета рекомендует болгарам отказаться от кириллицы и перейти на латиницу. Он в своём интервью высказал утверждение,что в Австрии обыкновенные люди ничего не знают о Болгарии, и вообще кириллицу в Австрии идентифицируют с коммунизмом. "Мы связываем кириллицу с коммунистами, потому что в Австрии и Германии была Советская армия" |Проф. Ото Кронщайнер,българист: Кирилицата е комунизъм, пишете на латиница."Новинар", София, 4.IХ 2000. (Интервью).|. Разве и только это полностью не придаёт актуальность стихам: "Как перед ней ни гнитесь, господа, /Вам не снискать признанья от Европы: / В её глазах вы будете всегда / Не слуги просвещенья,а холопы." (Тютчев).