Е.Л. Рудницкая Институт востоковедения Российской академии наук (Россия, Москва) erudnitskaya@gmail.com ЛЕКСИЧЕСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ ИЗ РУССКОГО ЯЗЫКА И МОДЕЛЬ УПРАВЛЕНИЯ В ЭВЕНКИЙСКОМ ЯЗЫКЕ1 В работе рассматривается употребление русского предикатива надо в эвенкийском языке, в частности, в двух корпусах на эвенкийском языке, тексты которых относятся к 1930-2014 гг. Этот предикатив принято считать лексическим заимствованием nāda/ nādә/ nada (по словарям и текстам, представляющим литературный язык или записанным в эвенкийском алфавите, нāда/ нāдэ/ нада). В устных рассказах этот предикатив звучит как nada/ nado. В грамматической системе эвенкийского языка значение необходимости передается специализированными причастиями, в том числе аффиксом причастия безличного долженствования (-vkĀ/-pkĀ, PTCP.IMPDEB). В корпусе наблюдается сосуществование обеих конструкций, редукция употребления причастной конструкции и ее подмена синонимичной конструкцией с предикативом. Подробно рассматривается проблема того, является ли nāda/ nādә/ nada/ nado заимствованием или примером конструкции с кодовым переключением. Для этого привлекаются данные, связанные с моделью управления надо в русском языке, и данные о том, как эта модель управления реализуется в эвенкийском языке. В частности, надо в русском языке управляет инфинитивным сентенциальным дополнением, которое отсутствует в эвенкийском. Подробно рассматривается вопрос о вариативности грамматической формы глагола в сентенциальном зависимом nāda/ nādә/ nada /nаdо (nado + INF). Мы выдвигаем гипотезу, что в эвенкийский язык заимствуется признак нефинитности русского инфинитива – сентенциального дополнения надо, так что допускается несколько вариантов оформления соответствующей клаузы. Поднимается важная для изучения языковых контактов проблема: каким образом реализуется модель управления предикатного слова при кодовом переключении или при лексическом заимствовании этого предикатного слова, и какое варьирование в оформлении аргумента предикатного слова допустимо при его заимствовании. Ключевые слова: кодовое переключение, лексическое заимствование, модель вариативность оформления аргументов, языковые контакты, эвенкийский язык, русский язык управления, 1. Введение В настоящее время широко исследуются языковые контакты, в частности, переключение кодов, лексические заимствования, морфосинтаксическая адаптация слов, калькирование, грамматические заимствования, проблема языкового сдвига. Все эти явления в большей степени изучены в морфологии, чем в синтаксисе; кодовые переключения наиболее подробно описаны на примере существительных и служебных слов. В отношении глагольных категорий, особенности заимствования рассматриваются в первую очередь на морфологическом уровне или на уровне парадигмы [Wohlgemut 2009]. Материалом для нашего исследования служат, во-первых, устные рассказы, записанные в экспедициях 2005–2011 гг., в первую очередь в Эвенкийском муниципальном районе под руководством О.А. Казакевич. Эти рассказы (истории жизни, Мы благодарим участников конференции «Языки народов России в контакте с русским языком: явления морфосинтаксической и семантической интерференции» (Институт русского языка им. В.В. Виноградова, Москва, 30.11-1.12.2018) и анонимного рецензента за полезные вопросы и комментарии, а также Е.Л. Клячко за помощь в глоссировании и переводе фрагментов текстов с сайта КИЭА РАН: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/search.php. 1 случаи из жизни, сказки) входят в корпус текстов на селькупском, кетском и эвенкийском языках на сайте Малые языки2; режим доступа: http://minlang.srcc.msu.ru/. Также часть примеров взята с сайта КИЭА РАН (режим доступа: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/search.php), на котором собраны как устные рассказы из разных районов распространения эвенкийского языка, начиная с 1930-х гг. до наших дней, так и написанные на литературном языке тексты из газет начала XXI века и переводные тексты начала XXI века. Эвенкийский язык принадлежит к северной группе тунгусских языков, которая относится к тунгусо-маньчжурским языкам (ветви алтайских языков). В работе [Василевич 1948: 10-11, 18] выделяется по фонетическим критериям три диалекта (северный, южный и восточный), которые делятся всего более чем на пятнадцать говоров. В настоящее время различия между диалектами и говорами (подробно описанные Г.М. Василевич) до некоторой степени нивелировались, однако их следы можно обнаружить (см. [Клячко, в печати]). Это связано с усилившейся миграцией и приобретением многими носителями статуса билингв, использованием ими русского языка на работе и часто также дома. Сейчас бегло говорят по-эвенкийски в основном пожилые люди, старше 60-70 лет. Зона распространения эвенкийского языка – в России от левого берега Енисея до Сахалина (на 2010 г. ок. 4800 чел.), а также в северной части Китая (на 2010 г. ок. 9000 чел.). В России в 1928 году был создан литературный эвенкийский язык на основе латинской графики и на основе непского говора, относящегося к южному диалекту. В 1937 году этот язык был заменен на литературный язык с русским алфавитом. Последний язык основан на Подкаменно-Тунгусском говоре (а точнее – говоре села Полигус), также относящемся к южному диалекту3. В настоящий момент этот литературный язык используется для преподавания в школе, на радио и в письменных текстах (газеты, переводы с русского языка). Устный язык, как и раньше, состоит из отдельных локальных говоров, многие из которых отличаются от литературного языка, и в отношении лексики, и грамматики (хотя все говоры используют письменность литературного языка). Влияние русского языка на эвенкийский (кроме заимствований, зафиксированных в словарях, например, [Болдырев 2000а-б]) и соотношение устных говоров и литературного языка изучалось довольно ограниченно. Так, грамматика [Nedjalkov 1997] основана только на полевых данных, а грамматика [Константинова 1964] – и на полевых данных, и на данных литературного языка, причем О.А. Константинова почти нигде не указывает на источник приводимого 2 3 Эвенкийская часть корпуса создана Е. Л. Клячко при участии Н. К. Митрофановой. Сведения из Википедии. материала. В работах [Grenoble 2000; 2012a; 2012b; Рудницкая 2019] рассматриваются некоторые аспекты влияния грамматики русского языка на эвенкийский (в сопоставлении с другими языками Сибири): появление союзной связи в именных группах и сложносочиненных предложениях, замена причастных оборотов – релятивных клауз на финитные предложения с вопросительными местоимениями в роли относительных, порядок слов, структура сложноподчиненного предложения. Фокус внимания статьи – на употреблении в литературном и в первую очередь в устном эвенкийском языке предикатива надо (в письменном языке nāda/ nada/ nādә; в эвенкийском алфавите нāда, нада, нāдэ). Согласно работе [Matras 2007: 45], слова со значением ‘необходимость’ заимствуются при контакте языков чаще, чем слова, выражающие другие деонтические/ эпистемические модальные значения или желание: obligation > necessity > possibility > ability > desire [Matras 2007: 45] Я. Матрас не рассматривает проблему того, является ли заимствование (“borrowing”), о котором он говорит, реальным лексическим заимствованием или просто употреблением слова из другого языка в системе переключения кодов. В работе [MyersScotton 2006: 208-232; 233-266], наоборот, подробно описаны признаки, позволяющие отграничить лексические заимствования от кодовых переключений. Согласно [MyersScotton 2006: 226], имена заимствуются при языковых контактах гораздо чаще, чем глаголы (глаголы в среднем составляют до 20% заимствований). Автор объясняет этот факт тем, что у глаголов всегда есть четко определенная модель управления, которая должна заимствоваться вместе с глаголом. Конкретные модели управления глагола и предикативных слов вообще – во многом специфически-языковое явление, – и поэтому морфосинтаксическая адаптация заимствованного глагола происходит труднее 4. 2. Модальность необходимости и возможности в эвенкийском языке Если не рассматривать заимствования из русского языка и кодовые переключения, модальности необходимости и возможности в эвенкийском выражаются показателями специализированных причастий: причастий необходимости/ оптатива (-mAčin/ -ŋAti, PTCP.DEB 5 ) и безличного долженствования – (-vkĀ/-pkĀ, PTCP.IMPDEB6), а также причастием В терминах [Sakel 2007], при заимствовании предиката должно происходить не только заимствование самого предиката как лексической единицы – matter, – но и заимствование модели (управления предиката) – pattern. 5 Показатель -ŋAti глоссируется в корпусе как PTCP.DEB, но в грамматиках описывается как показатель причастия скорее оптативного, чем необходимости. 4 следования / возможности (-ďĀŋĀ, PTCP.POST) [Колесникова 1966: 131]. Ср. примеры из корпуса Малые языки (1)-(2)7. (1) а. turu-dū kalhoznaj škola-wa Тура-DATLOC8 колхозный школа-ACC aŋa-məsī-r открыть-PTCP.DEB-PL ‘В Туре колхозную школу должны открыть’. 00:03:12.9309 (пос. Чиринда, Елдогир Валентина LR1) б. aji-s'i-fkā buslə-wə oron-mo лечить-DUR-PTCP. IMPDEB больной-ACC олень-ACC tatar-wə-n aji-s'i-fkā чесотка-ACC-PS.3SG лечить-DUR-PTCP.IMPDEB ‘Лечить надо больного оленя, чесотку лечить надо’. 00:04:24.603 (пос. Эконда, Хутокогир Григорий) в. tari-t aha-ktə-ďə-pkā oro-r-wo тот-INST гнать-DSPRS-IPFV-PTCP.IMPDEB олень-PL-ACC ‘Поэтому надо гонять оленей’. 00:09:57.570 (пос. Эконда, Комбагир Анна) (2) а. [hawal-d'əŋā-wu=də] ə-wkī-l aŋi-l-da работать-PTCP.POST-ACC=FOC NEG-PTCP.HAB-PL это-INCH-PTCP.NEG ‘Возможную работу, это, не это (не делают)’. 00:04:09.755 (пос. Экода, Удыгир Виктор) б. us'it-t’aŋa bi-hi-ndə ilməkta hi учиться-PTCP.POST быть-PRS-2SG молодой 2SG ‘Учиться сможешь, молодой ты’. 00:03:20.240 (пос. Чиринда, Елдогир Валентина LR1) ta ə-ďiŋə̄ [dəg-rə тот NEG-PTCP.POST лететь-PTCP.NEG is-ta ə-wa=dā] достичь-PTCP.NEG что-ACC=FOC ‘Не может улететь, долететь куда-нибудь’. N 101 (пос. Чиринда, Елдогир Валентина FM10) в. Данные причастия употребляются в описываемом корпусе довольно мало и только в нескольких поселках (Эконда, Чиринда, а также Тутончаны (Увачан Инна) и Хантайское озеро (Еремина Любовь)). Они также встречаются, хоть и довольно редко, в текстах на сайте КИЭА РАН. С показателями -ŋati и -mAčin (PTCP.DEB) найдено всего несколько Символы А, Ā, обозначают гласный и долгий гласный в аффиксах – в эвенкийском языке гласные подчиняются нетривиальной разновидности закона гармонии гласных и имеют по три варианта ([a], [ə], [o]), в зависимости от гласного корня. Подробнее см. [Nedjalkov 1997: 314-315]. 7 Запись примеров и слов в эвенкийском алфавите в настоящей статье опускается для экономии места; используется запись в транскрипции на основе латиницы, ср. nāda/nada/nādә (для примеров с сайта КИЭА РАН, записанных кириллицей) или транскрипция, разработанная для корпуса Малые языки. 8 DATLOC (датив-локатив) – специальная глосса, введенная в корпусе рассказов Малые языки, приспособленная сразу для трех языков, которые в нем представлены: кетского, селькупского и эвенкийского. 9 Мы в примерах следуем аннотации корпуса. В одной части корпуса приводится время начала произнесения каждого предложения (как в этом примере), а в другой только даются номера предложений (пример (2в)). 6 примеров. Конструкции с причастиями, по крайней мере в устном языке, сосуществуют, в том числе и у одного рассказчика, с синонимичной конструкцией с nāda/ nādә/ nado (см. ниже). PTCP.POST часто употребляется в отрицательных конструкциях типа (2в), ср. синонимичный глагол alba- ‘не.мочь’ в (3)10. hokto-wo alba-Ø-m [baka-ďa-mi] дорога-ACC не.мочь-NFUT-1SG найти-IPFV-CVB.COND ‘Дороги не могу найти’. 00:03:22.729 (пос. Полигус, Хадончина Надежда LR1) (3) Для выражения эпистемической возможности используется русское слово может (možәt), часто в сочетании с показателем будущего времени, ср. (4). PTCP.POST в корпусе рассказов не встречается в подобном значении, хотя в работе [Константинова 1964: 143] такие примеры приводятся. možət bald'i-mi-l irgī-d'ərə-Ø=mu может вырасти-CVB.COND-PL воспитать-FUTCNT-3PL=Q oro-r-wo-ji d'awūs'ə-d'ə-rə-Ø əhī-kokon олень-PL-RFL держать-IPFV-NFUT-3PL сейчас-INTS ‘Может, выращивая, воспитают, оленей держат сейчас’. 00:06:39.779 (пос. Эконда, Хутокогир Григорий) (4) 3. Можно ли считать нāда/ нада/ нāдэ заимствованием? В русском языке есть предикатив надо, у которого три основных модели управления: [NPDAT] надо NPACC/GEN11 (5а), [NPDAT] надо SSUBJUNCT (5б), [NPDAT] надо VINF (5в). У синонимичного предикатива нужно модели управления почти идентичны: [NPDAT] нужен/нужна/нужны NPNOM (6а), [NPDAT] нужно SSUBJUNCT (6б), [NPDAT] нужно VINF (6в). (5) а. б. в. [(Им)] надо [денег/ кучу денег], чтобы осуществить этот замысел [(Мне)] надо, [S чтобы все это поняли] [(Мне)] надо [ехать на работу] (6) а. б. в. [(Им] нужна [куча денег], чтобы осуществить этот замысел [(Мне)] нужно, [S чтобы все это поняли] [(Мне)] нужно [ехать на работу] В Сибирском диалекте русского языка [Полный словарь 1993] предикатива нужен/нужна/нужно и прилагательного нужный нет12, а у синонимичной русскому Вообще «положительные» модальные глаголы, как и вспомогательные глаголы со значением начинательности (эти категории выражаются деривативными модальными и аспектуальными аффиксами), в эвенкийском отсутствуют, а есть только их «отрицательные» аналоги типа alba- ‘не.мочь’ + CVB.COND, әtә‘не.стать, перестать’ + CVB.COND [Константинова 1964: 210]. 11 Синтаксически факультативный актант (экспериенцер) заключен в квадратные скобки. В модели [NPDAT] надо NPACC/GEN ACC употребляется ограниченно. 12 Однако (в используемом нами томе 2, И – О) в примерах других словарных статей найдено два примера на нужен и один пример на нужны, и, с другой стороны, целых одиннадцать примеров на нужно с инфинитивом (это модель [NPDAT] нужно VINF, идентичная модели [NPDAT] надо VINF). Получается, что согласование с номинативным подлежащим по модели [NPDAT] нужен/нужна/нужны NPNOM все-таки очень маргинально употребляется в Сибирском диалекте. 10 литературному надо лексемы надо/ надоть/ надыть [Полный словарь 1993: 173] только две модели управления – [NPDAT] надо NPACC/GEN и [NPDAT] надо VINF: Мне чинов не надо (с. 62-63); Надо машинку, тогда надежнее (с. 172); Дочкам искупаться надоть (с. 173). Эти модели указывают на то, что источник заимствования для эвенкийского нāда/ нāдэ – Сибирский диалект русского языка, а не русский литературный язык, поскольку аналог модели [NPDAT] надо SSUBJUNCT в эвенкийском отсутствует. Рассмотрим данные, которые нам удалось собрать из разных источников: работ по синтаксису эвенкийского языка и словари, переводных текстов и обработанных и опубликованных устных сказаний [Колесникова 1966: 131; Болдырев 2000: 380; Мыреева 2004: 390; Библия 2011; Варламова, Варламов 2003] (последние два источника также опубликованы на сайте КИЭА РАН), а также рассказов корпуса Малые языки. Во-первых, в словаре и во всех указанных источниках (не считая корпус) принято написание нāда, нада, нāдэ, отличное от русского надо, – это критерий, который считается важным для трактовки слова как заимствования, а не вставки в режиме переключения кодов [MyersScotton 2006: 119-121]. Долгий гласный ā соответствует ударности русского гласного [a] в русском надо, а последняя гласная ([a], [ə]) отражает безударность последнего гласного в надо. Мы тут видим адаптацию написания нāда, нада, нāдэ (нāда [Мыреева 2004; Библия 2011] / нада [Варламов, Варламова 2003]13 / нāдэ [Болдырев 200: 380; Колесникова 1966: 131]) к звуковой системе эвенкийского языка. Надо в русском – неизменяемый предикатив. Nāda/nada в эвенкийском почти никогда не присоединяет словоизменительные или словообразовательные аффиксы. Найдены примеры присоединения вопросительного аффикса к nāda – nāda-gū 'надо-Q' в котором nāda – фокус общего вопроса14). В работе [Варламова, Варламов 2003] и других опубликованных сказаниях восточных эвенков найдена идиоматическая конструкция ekun nada-la(-n) со значением «зачем» . Так что данных о морфологической адаптации 15 nāda/nada недостаточно. Модель управления надо включает как имена, так и сентенциальный аргумент, выраженный инфинитивным оборотом (Надо [пойти за дровами]) – см. (5в). То, заимствуется ли модель управления надо, важно как само по себе (как заимствование В издании рассказов [Варламова, Варламов 2003] долгота гласных не проставлена. (Ребенка кормящая женщина) «нужна ли?». Текст «Онēвувчāл Библия Улгȳрилин» [Библия 2011] цитируется по материалам сайта КИЭА РАН, режим доступа http://corpora.iea.ras.ru/corpora/wordforms.php?wf_kind=normalised&provider=wordform_list_toc&container=wf_ toc ; русский текст, с которого переводили: (Тут сразу же подошла сестра мальчика и спросила,) «не хочет ли (принцесса) найти кормилицу для него». 15 В контекстах типа (i), рассказ «Мэӈрундя-мата» (Мэнгрундя-богатырь, записан в 1981 г.), строка 271. (i) ekun nada-la-n əmə-rə-s? что.NOM надо-ALL-PS.3GS прийти-NFUT-2SG ‘По какой надобности [ты] пришел?’ (http://corpora.iea.ras.ru/corpora/wordforms.php) 13 14 синтаксической модели), так и для того, считать ли nāda/ nada/ nādә / nado заимствованием или вставкой при кодовом переключении. Если брать примеры из лингвистических работ и словаря, переводные тексты и опубликованные сказания [Колесникова 1966: 131; Мыреева 2004; Библия 2011; Варламова, Варламов 2003], nāda/nada/nādә используется в эвенкийском в конструкциях, соответствующих двум падежным рамкам надо, представленных в Сибирском говоре: [NPDAT] надо NPACC/GEN и [NPDAT] надо VINF (см. выше). Тут нужно оговорить несколько моментов, касающихся оформления актантов. (1) В случае заимствования русской модели [NPDAT] надо NPACC/GEN экспериенцер обычно выражается дативной именной группой, как и в русском, а имя-тема (тот объект, который требуется) стоит в номинативе, как в модели управления нужно ([NPDAT] нужно NPNOM) – ср. (7а-б) [Варламова, Варламов 2003; Библия 2011]. Можно ли тут допустить контаминацию моделей ([NPDAT] надо NPACC/GEN и [NPDAT] нужно NPNOM? Исходя из данных по Сибирскому диалекту русского языка из работы [Полный словарь 1993], приведенных выше, – нет, поскольку в этом диалекте вообще нет нужно/нужный. Возможно такое объяснение: номинатив имени-темы происходит из-за частой омонимии номинатива и аккузатива в русском языке. За неимением дополнительных данных, которые могли бы разрешить этот вопрос, мы оставим его открытым и будем обозначать эвенкийскую конструкцию как [NPDAT] надо NPNOM. (2) В случае [NPDAT] надо VINF, в отличие от [NPDAT] надо NPNOM, дативный актантэкспериенцер в эвенкийском выражается редко (таких примеров не найдено ни в грамматиках или опубликованных текстах, ни в нашем корпусе), ср. (7а-б) и (8а-б). Экспериенцер у надо – синтаксически факультативный, а не обязательный актант. Факультативный актант – экспериенцер в эвенкийском может выражаться притяжательным аффиксом нефинитной глагольной формы VINF, см. примеры (11в), (16аб) и сноску 20 ниже. Также в придаточном VINF возможно номинативное подлежащее, кореферентное экспериенцеру, ср. (7а-б) и (8а-б) [Варламова, Варламов 2003]16. (3) В случае [NPDAT] надо VINF есть расхождения в оформлении сентенциального актанта (в русском языке инфинитивного). При употреблении nada в сказаниях восточных В примере (8а) грамматическая функция номинативной формы tar omolgi-t ‘наш парень’ – это подлежащее номинализованной клаузы: букв. ‘Надо, чтобы наш парень пошел, того сэтэкэ привел’. Тем не менее, на уровне модели управления (8а) относится к модели [NPDAT] надо VINF, а tar omolgi-t ‘наш парень’ можно интерпретировать как имя, кореферентное выраженному синтаксическим нулем экспериенцеру. В русском языке в сентенциальном аргументе надо в модели [NPDAT] надо SSUBJUNCT, а не [NPDAT] надо VINF – клаузе с ‘чтобы’ – есть номинативное подлежащее, а экспериенцер представлен отдельно дативной группой (мне надо, чтобы…). В то же время, нефинитные предложения в эвенкийском языке, как и во многих алтайских языках и в отличие от русского, свободно допускают номинативное подлежащее, и это подлежащее при кореферентности матричному имени часто выражено синтаксическим нулем. Можно объяснить появление tar omolgi-t ‘наш парень’ в рамках модели [NPDAT] надо VINF адаптацией VINF к эвенкийской грамматике. 16 эвенков, записанных в 1980-х гг. в работе [Варламова, Варламов 2003] (сайт КИЭА РАН) глагол этого актанта стоит в форме деепричастия цели (-dĀ, CVB.PURP), ср. (8а), а в словаре [Мыреева 2004] и в работе [Колесникова 1966], которые используют материал литературного языка, этот актант оформляется как деепричастие условия, ср. (8б). (7) а. pastuk so-ma nada min-du пастух.NOM сильный/очень-INTS надо я-DATLOC ‘Мне очень нужен пастух’ Цитируется по версии КИЭА РАН: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/wordforms.php. Текст «Мэӈрундя-мата» (Мэнгрундябогатырь, записан в 1981 г.), строка 72. б. ələkəs-məmə sū Səwəkī Təgəmə̄r-wə̄-n gələ̄ktə-kəllu сначала-INTS 2PL бог царь-ACC-PS.3SG искать-IMPER.2PL tə̄lī [əkun sun-dū nāda] upkat bū-w-dəŋə̄-n тогда что.NOM 2PL-DATLOC надо всё дать-PASS-FUT-3SG ‘Прежде всего вы Царя Бога ищите, тогда всё будет дано, что вам надо’. Цитируется по версии КИЭА РАН: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/wordforms.php?wf_kind=normalised&provider=wordform_list_toc&con tainer=wf_toc . Текст «Онēвувчāл Библия Улгȳрилин» [Библия 2011]); русский текст, с которого переводили: «Наипаче ищите Царствия Божия, и это всё приложится вам». (8) а. ələ [tar omolgi-t huru-do-n] вот тот сын-PS.1PL уйти-CVB.PURP-PS.3SG [tar sətəkə-wə əmu-nə-də-n] nada тот сэтэкэ-ACC привести-PRGRN-CVB.PURP-PS.3SG надо ‘Вот идти этому нашему парню (надо), Того сэтэкэ привести надо’. [сэтэкэ - чудовище] Цитируется по версии КИЭА РАН: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/wordforms.php. Текст «Чинанай Омолгичанын» (Сын Чинаная, записан в 1988 г.), строки 11-12) б. Lidihōkin, dəmərē, [kamuj-mī] 17 впритык надоело.INTJ собрать.в.одно.место-CVB.COND ‘Разбросано как попало, надоело, надо убрать’. [Мыреева 2004: 390] nāda надо В обоих случаях (8а-б), поскольку глагол в эвенкийском языке имеет только причастную и деепричастную форму, но не имеет формы инфинитива, сентенциальный актант nāda/nada/nādә оформляется показателем специализированного деепричастия (номинализованной формы глагола, которая допускает синтаксически выраженные подлежащее и дополнения). В (8а) используется деепричастие цели (-dĀ, CVB.PURP), которое оформляет сентенциальный актант таких эвенкийских глаголов с модальным компонентом ‘намерение’, как ńәkә- ‘собираться’, baŋga(ra)- ‘приготовиться’ и др. [Колесникова 1966: 125; Константинова 1964: 216], ср. (9). В (8б) используется деепричастие условия (-mi/-mī, CVB.COND), по аналогии с сентенциальным актантом Слово dәmәrē переводится в словаре [Василевич 1958: 135] как ‘надоело’ и относится к разряду междометий – то есть у dәmәrē нет модели управления, dәmәrē употребляется изолированно. С этим, видимо, связано употребление русского глагольного корня надоело/надоел. Далее в примерах (10а-б) надоело/надоел (глагол, а не междометие) приводится как вставка при кодовом переключении. 17 отрицательных модальных глаголов alba-/dup- ‘не.мочь’, әtә- ‘не.стать, перестать’ и др. [Константинова 1964: 210], ср. (3) и сноску 10. [pəktirə̄-l-də̄-ji] ńəkə-ďə-čō-w стрелять-INCH-CVB.PURP-RFL собираться-IPFV-PST-1SG ‘Выстрелить собирался’. 00:02:48.790 (пос. Муторай, Дмитриев Андрей LO1) (9) Таким образом, написание надо в эвенкийском языке (в письменных источниках нāда/ нāдэ/ нада) не идентично русскому написанию (это один из ключевых признаков заимствования в теории [Myers-Scotton 2006]). Nāda/nada/nādә используется и в письменных, и в устных источниках (переводных текстах и опубликованных сказках) и приводится как словарная единица в словаре. Надо заимствуется не само по себе, а вместе с моделью управления (хотя не всегда полной и допускающей разные варианты оформления глагола в зависимой предикации), а модель управления для предикативного слова – важная словарная информация. Также и поэтому nāda/nada/nādә следует считать заимствованием, а не вставкой при кодовом переключении. Для сравнения приведем примеры явных вставок, ср. вставки русского предикатива надоело в (10а-б), которые спорадически встречаются у нескольких рассказчиков и по-разному адаптируются ими к морфологической системе эвенкийского языка: как неизменяемое слово в (10а) и как глагольная основа в (10б). На сайте (http://corpora.iea.ras.ru/corpora/describe_text.php?id=37) найден КИЭА пример РАН кодового переключения с основой nadojel (nadojəl-kānәm надоел-CVB.ANT ‘когда [он] надоел,…’ (его убили)) – не из опубликованного текста, а из записанного Н.А. Мамонтовой в экспедиции 2011 г. рассказа Г.Н. Хутокогира «Урэн и Унгковуль», пос. Эконда, строка 42. (10) а ollo tug nădajela [ollo-wo d'ep-d'ə-mī] рыба так надоело рыба-ACC съесть-IPFV-CVB.COND ‘Рыбу-то надоело, рыбу есть’. 00:03:46.030 (пос. Полигус, Хадончина Надежда LO) tut ədū užə nadojəl-də-n=tə [in-d’ə-mi] тут здесь уже надоело-NFUT-3SG-FOC жить-IPFV-CVB.COND ədū pas'olok-tū здесь поселок-DATLOC (И все вот хочет в тайгу, потому что) ‘тут здесь уже надоело жить, здесь, в поселке’. 00:05:28.455 (пос. Тутончаны, Увачан Инна Lav1) б. 4. Nada/nado18 в устных рассказах В корпусе устных рассказов Малые языки представлены тексты на говорах северного и южного наречий. Тексты на говорах восточного наречия в этом корпусе единичны и не дают возможности сделать какие-либо выводы19. В рассказах на северных говорах, в тех селах, в которых на момент записи рассказов сохранилось большое число носителей эвенкийского языка (в основном пенсионеров), использовавших эвенкийский для повседневного общения или знавших много народных сказаний (Эконда, Чиринда), причастная конструкция с безличным причастием долженствования PTCP.IMPDEB) используется довольно активно, а конструкция с простым причастием (-vkĀ/-pkĀ, долженствования (-mAčin PTCP.DEB) почти не используется. Использование же аналога русского nada/nado колеблется в зависимости от конкретного рассказчика. Так, рассказчик Комбагир Анна (1917 г.р., Эконда), которая не знает русского языка, использует только причастные конструкции, ср. (1в). Только причастные конструкции найдены в рассказах и сказках Удыгира Виктора и Панкагира Алексея (1945 и 1957 г.р., Эконда). Елдогир Валентина (1945 г.р., Чиринда) использует и причастные конструкции (11а), и конструкции с nada, ср. (11б-г). В речи Валентины встречаются конструкции типа [NPDAT] надо NPNOM, ср. (11б), а также конструкции типа [NPDAT] надо VINF с сентенциальным актантом, причем этот актант в разных из рассказанных ей текстов представлен с глагольной формой деепричастия цели (-dĀ, CVB.PURP) и деепричастия условия (-mi/-mī, CVB.COND), ср. (11в-г) и (8а-б) выше. Хутокогир Григорий (1932 г.р., Эконда), в отличие от односельчан, использует для выражения необходимости переключение кодов, ср. (12): это видно и по написанию nado (а не nāda/nada) в его рассказе. Важно заметить, что конструкции типа [NPDAT] надо NPNOM, как в (11б), в корпусе рассказов почти не употребляются – (11б) это практически единственный случай такой конструкции; аналогичная конструкция найдена также в рассказе Боярина Валерия (1956 г.р., Сым, южное наречие). Конструкция типа [NPDAT] надо NPNOM прижилась в первую очередь в литературном языке: в переводном издании [Библия 2011] конструкция типа В корпусе Малые языки представлены только варианты записи nada (ср. примеры (7а), (8а) с nada из опубликованных рассказов [Варламова, Варламов 2003] в п. 3) и nado. То или иное написание используется в записи рассказов в соответствии с фонетическим, а не фонологическим принципом транскрипции, использующемся в корпусе. В текстах корпуса написание само по себе, в отличие от письменных текстов, записанных в эвенкийском алфавите, не позволяет идентифицировать nada/ nado ни как заимствование, ни как вставку при кодовом переключении. 19 Однако в рассказах с сайта КИЭА РАН, также опубликованных в работе [Варламова, Варламов 2003], представлена речь восточного диалекта эвенкийского языка (ср. (7а)-(8а)). На этом сайте есть также рассказы не северном и южном диалекте. Записанные устные тексты на этом сайте датируются 1930-2014 гг. Общие грамматические характеристики устной речи на всех трех диалектах различаются мало, а некоторые детали, связанные с nada/nado, указаны ниже. 18 [NPDAT] надо NPNOM, ср. (7б), употребляется три раза, и не найдена конструкция типа [NPDAT] надо VINF. В устных рассказах на восточном наречии из опубликованной работы [Варламова, Варламов 2003], представленной также на сайте КИЭА РАН (см. (7а) и (8а)), используются обе модели [NPDAT] надо NPNOM и [NPDAT] надо VINF. Необходимо заметить, что на сайте КИЭА РАН среди рассказов 1930 – 2014 гг. конструкции с nāda/nada вообще не встречаются в рассказах, относящихся к периоду ранее 1960 г. (11) а. mōl= mō-ja mō-lā-fkā tare SLIP дерево-PART дерево-VBLZ.GATHER-PTCP.IMPDEB тот.ACC ‘Дрова готовить надо’. 00:07:21.660 (пос. Чиринда, Елдогир Валентина LR1) б. huwul-dū-n mō nada весь-DATLOC-PS.3SG дерево надо ‘Везде дрова надо’. 00:07:41.510 (пос. Чиринда, Елдогир Валентина LR1) [ńama-pču-jə dundə-jə gələ̄ktə-də̄-t] nada тепло-ATR-PART земля-PART искать-CVB.PURP-PS.1PL надо 20 ‘Нам надо искать теплую землю’ предл. 12 (пос. Чиринда, Елдогир Валентина, FM10 (Сказка о птицах)) в. г. [nuŋan-ma-n] nada [ďawa-mī] gu-śo 3SG-ACC-PS.3SG надо схватить-CVB.COND сказать-PTCP.ANT mere-t ďəwu-fkī o-dā-n мера-INST съесть-PTCP.HAB стать-CVB.PURP-PS.3SG ‘Его надо поймать, — сказал [Бог], — чтобы он мерой (т.е. не слишком много) ел’. предл. 11 (пос. Чиринда, Елдогир Валентина FM2 (Сказка о волке)) (12) oron-Ø-mi irgi-w-dō-n korop-pa-n олень-ACC-RFL воспитывать-PASS-CVB.PURP-PS.3SG корова-ACC-PS.3SG m'ińat nado hiru-l-wə m'ińat-t'əŋā-t менять надо бык-производитель-PL-ACC менять-FUT-1PL(INCL) ‘…чтобы оленя воспитывать, важенок менять надо, быков менять будем’. 00:05:37.240 (пос. Эконда, Хутогир Григорий) В других селах и поселках северного наречия (Кислокан, Тутончаны, Тура, Хантайское озеро) рассмотренные выше конструкции со значением необходимости – ни причастная конструкция, ни конструкция с nada – почти не используются. Причастная конструкция используется 2 раза (Увачан Инна, 1969 г.р., Тутончаны и Еремина Любовь, Здесь значение экспериенцера ‘нам’ передается через притяжательный аффикс глагола gәlә̄ktә- ‘искать’: -t ‘3PL(INCL)’. Мы видим, что экспериенциальный партиципант ситуации, обозначаемой nada, в случаях типа [NPDAT] надо VINF, хоть и регулярно не выражается именем, может быть выражен согласовательным аффиксом глагола. Ср. также примеры (16а-б) ниже. Кроме того, одна из рассказчиц использует показатель разно-субъектного условного деепричастия для того, чтобы показать, что экспериенцер не совпадает с говорящим: (i) nado [s utra zə huru-rək-tin] надо с утра же пойти-CVB.COND.DS-PS.3PL ‘Надо с утра же ехать…’ [за ягодами; Еремина не едет]. 00:11:52.925 (пос. Хантайское озеро, Еремина Любовь) 20 1940 г.р., Хантайское озеро), а nada/ nado, как правило, употребляется для выражения значения необходимости в случаях кодовых переключений, ср. (13), сходное с (12). halga-r-di-wər tam nada umet' vot etu tožə piripl'asku нога-PL-INST-RFL.PL там надо уметь вот эту тоже припляску ‘Ногами там надо уметь вот эту тоже припляску’. 00:07:30.350 (пос. Тутончаны, Панкагир Прасковья, 1931 г.р. (Рассказ о свадьбе)) (13) В рассказах южного наречия (которые в корпусе численно уступают рассказам говоров северного наречия) найдены употребления nado, которые больше похожи на вставки в режиме кодового переключения: например, дублирование значения необходимости через фальстарт nado, после которого идет предложение в повелительном наклонении (глагол в финитной форме императива), ср. (14а). Аналогичные примеры есть у рассказчиков северных говоров – из поселка Юкта (14б). Важно заметить, что показатель императива в эвенкийском может и во втором (14а-б), и в первом (15а-б) лице иметь значение предписания или намерения. (14) а. təγəmī nado gənnə̄-ďə-kəl hā-l-wa-tin sawōda-l-wə завтра надо забрать-IPFV-IMPER.2SG часть-PL-ACC-PS.3PL вещь-PL-ACC (И это, потом, что делать, назавтра) ‘…завтра надо привезти некоторые вещи’. 00:06:15.715 (пос. Стрелка, Андреева Светлана LR6) б. wot gun-ə-n nado ə вот сказать-NFUT-3SG надо NEG.SLIP ə-ŋnə-kəl həlinčə-rə ōkir=dā NEG-HAB-IMPER.2SG спешить-PTCP.NEG когда=FOC ‘Вот, — сказал он, — никогда не надо спешить’. предл. 22, 01:16-01:26 (пос. Юкта, Удыгир Василий). (15) а. ə̄ INTJ hin-kōkun-mə 2SG-INTS-ACC ujə-dū давнее.время-DATLOC ďəf-so съесть-PTCP.ANT bi-ktə быть-IMPER.1SG ‘О, тебя давно надо мне съесть!’ предл. 71 (пос. Чиринда, Елдогир Валентина Fsk2 (Сказка о чудовище Комое)) б. hələ bi ərə mō-t aŋə bəjŋō вот 1SG этот дерево-INST это дикий.олень irəksə-wo-n olgī-kta… шкура-ACC-PS.3SG высушить-IMPER.1SG ‘Вот я это, палкой высушу шкуру дикого оленя…’ предл.47 (пос. Чиринда, Елдогир Валентина Fsk2 (Сказка о сказочном сущстве Кингите)) В корпусе рассказов Малые языки представлено несколько вариантов оформления сентенциального актанта nada/nado (ср. примеры (8а-б) из п. 3 и (11в-г) выше). В поселках сымского диалекта южного диалекта (Сым, Белый Яр) (это говоры, которые подверглись сильному влиянию русского языка), встречаются некоторые уже упомянутые варианты: с глаголом в форме деепричастия цели (-dĀ, CVB.PURP), (16а-б); с кодовым переключением, как в (12)-(13), ср. (16в) – причем у одного и того же рассказчика. Важно заметить, что в корпусе шире всего представлено оформление сентенциального аргумента показателем деепричастия цели (-dĀ, CVB.PURP) – как в (11в) и (16а-б) – и та же форма фигурирует в опубликованных рассказах [Варламова, Варламов 2003], ср. (8а) из п. 3. Форма на -ďA, ср. (16г), также представлена. Эта форма не упоминается в грамматиках как (дее)причастная, хотя уже давно встречается в текстах в функции предиката финитного и нефинитного предложения, в том числе в архиве Г.М. Василевич. Согласно грамматикам, -ďA образует отглагольное существительное со значением ‘тот, кто постоянно совершает определенное действие’. Другая интерпретация или функция ďA – показатель неспецифицированного причастия из [Рудницкая 2019] форма на -ďA PTCP.SIMN [Клячко, в печати]. В п. 2.3 рассматривается как не полностью грамматикализованная «квази-причастная» словоформа, оканчивающаяся на показатель имперфектива -ďə IPFV, и по аналогии с ней другие аспектуальные показатели (например, -malča QA ‘быстрота действия’), могут также образовывать «квази-причастные» словоформы. (16) а. [olro-mi-da-w] əlko nada рыба-VBLZ.HUNT-CVB.PURP-PS.1SG еще надо ‘Мне еще надо порыбачить’. 00:01:23.308 (пос. Сым, Боярин Валерий-Боярин Георгий, реплика Боярина Валерия) б. [čombi-da-š] nado болтать-CVB.PURP-PS.2SG надо ‘Тебе надо говорить’. 00:01:55.360 (пос. Сым, Боярин Валерий-Боярин Георгий, реплика Боярина Валерия) в. nado [əkuń=da gavarit] надо что=FOC говорить ‘Надо что-то говорить’. 00:01:52.250 (пос. Сым, Боярин Валерий-Боярин Георгий, реплика Боярина Валерия) г. taduk nado hu= [məsto-wa d’uγači-l-ďə] потом надо SLIP место-ACC поменять-INCH-IPFV/PTCP.SIMN (О кочевой жизни с оленями) ‘Потом надо место менять’. 00:17:08.060 (пос. Белый Яр, Ивигин Владимир LR1) Таким образом, в корпусе представлена в основном модель типа [NPDAT] надо VINF (nada/nado + сентенциальный актант). Русская конструкция [NPDAT] надо VINF заимствуется в эвенкийский довольно точно: передается значение необходимости; аналог инфинитивной клаузы (которая оформляется вариативно, но не финитным предложением) выражает то действие, которое надо сделать или ситуацию, которая должна наступить. Хотя нефинитная клауза в эвенкийском может иметь номинативное подлежащее, нельзя сказать, что в некоторых случаях, например, (8а), представлена контаминация модели [NPDAT] надо VINF с моделью [NPDAT] надо SSUBJUNCT, поскольку в Сибирском говоре модель [NPDAT] надо SSUBJUNCT не представлена, и потому что сентенциальный актант надо и в этом случае нефинитный и не передает условного или оптативного значения, как и в модели [NPDAT] надо VINF. Дативный актант – экспериенцер – в найденных примерах синтаксически не выражается, но может морфологически выражаться поссессивным аффиксом деепричастной формы глагола сентенциального актанта, а также быть кореферентным номинативному подлежащему сентенциального актанта VINF (см. (11в), (16а-б) и сноску 20, а также пример (8а) и сноску 16). С некоторыми оговорками можно сказать, что валентностная структура надо в конструкции [NPDAT] надо VINF заимствуется в эвенкийский, и также заимствуется синтаксический признак ‘нефинитность сентенциального актанта’. Все эти факты говорят в пользу статуса nada/nado в корпусе как заимствования, а не вставки при кодовом переключении21. То, что в рассказах встречаются употребления nado как вставки (см. примеры выше и их обсуждение), говорит об общей нестабильности грамматической компетенции носителей и утере или редукции употребляемых ими грамматических категорий вообще (такая редукция наблюдается даже в самых простых случаях употребления синтетических глагольных форм, глагольных времен и нефининых форм глагола, см. работу [Рудницкая 2019]). 5. Вариативность модели управления как следствие языковых контактов При обсуждении заимствования модели [NPDAT] надо VINF в эвенкийских текстах мы пришли к выводу, что сентенциальный актант в этой модели, будучи нефинитным, может оформляться несколькими способами (деепричастие цели, деепричастие условия, неспецифицированное причастие). В исследованиях по семантике принято объяснять варьирование в маркировании аргументов через разную интерпретацию смысла глагола и структуры события, обозначаемого глаголом. Ср. работу [Levin 2011a] и анализ в ней разных вариантов оформления пациенса и адресата глагола give ‘давать’: две модели управления give [smb smth] vs. give [smth to smb] соответствуют двум разным структурам события ‘дать’: ‘Caused possession’ (каузация обладания, адресат – прямой объект) vs. В принципе можно предположить, что носители эвенкийского языка почти не употребляют дативный экспериенцальный аргумент также и потому, что считают надо по смыслу аналогичным показателю безличного дебитива (-vkĀ/-pkĀ, PTCP.IMPDEB). Тогда получится, что мы имеем дело не с чистым заимствованием, а с некоторым «промежуточным случаем» между заимствованием и попыткой перевода, или нахождения эвенкийского аналога для слова из неродного языка, что скорее относится к сфере переключения кодов. В работе [Prince, Pintzuk 2014] такими «промежуточными случаями» считаются кодовые переключения при вставке слов, относящимся к закрытым классам, таким как предлоги или местоимения. Высказанная гипотеза специально не проверялась и, кроме того, не очевидно, что предикативы образуют закрытый класс слов. 21 ‘Caused motion’ (каузация движения, адресат – косвенный объект, движение к будущему обладателю). В работе [Падучева 2004: 71-72] для подобных случаев используются понятия диатетического сдвига и сдвоенных ролей (Проблема залога обсуждается у Пешковского). В работах [Levin 2009; Levin 2011b] этот и другие случаи вариативности оформления аргументов (например, hit the door vs. hit at the door – прямой объект vs. место/направление) рассматриваются на материале типологически неродственных языков, и показаны аналогичные механизмы, задействованные при вариативном оформлении актантов. Эти и подобные случаи вариативности подтверждаются материалом других языков, в том числе языков Сибири – см. работы [Сай, в печати; Овсянникова 2018; Овсянникова, в печати]. Если рассматривать эвенкийский язык, подобные случаи также изучены: адресат глагола gu(n)- ‘сказать’ [Василевич 1948: 129, 150, 172] в первой половине XX века оформлялся как ACC -wA или ALL -lĀ/-dulĀ в непском и илимпийском диалектах. В данном случае оформление ACC должно трактоваться как каузация адресата узнать информацию, а ALL – как каузация движения информации в направлении адресата. В современном языке есть также вариант DATLOC (-dū) [Клячко, в печати], причем не только у gu(n)- ‘сказать’, но и у других глаголов, например, bәlә- ‘помогать’ (ACC vs. DATLOC). Вариативность оформления сентенциального актанта обычно ставится в зависимость от типа главного предиката (ментальный или модальный), факторов эвиденциальности (прямая и косвенная), фактивной и пропозитивной интерпретации сентенециального актанта [Сердобольская и др. 2012: 452-453; Сердобольская 2015] (уральские языки, адыгейский язык). Ср. аналогичную вариативность в эвенкийском языке в примерах (17аб). В (17а) пропозициональный статус сентенциального актанта ‘радоваться’ соответствует нефинитному оформлению глагола (CVB.PURP), а фактивный – финитному придаточному. (17) а. hutə-kō-m1 [ø1 ďəwu-dō-wi ø2 ] ребенок-ATTEN-PS.1SG съест-INCH-CVB.PURP-RFL uru-čo minə2 радоваться-PTCP.ANT 1SG.ACC ‘Мой ребенок обрадовался, что будет есть меня’. 00:03:52.619 (пос. Ванавара, Торпушонок Марта) tar abr= əta urun-čo-l тот SLIP это радоваться-PTCP.ANT-PL [što minə baka-ra-Ø] что 1SG.ACC найти-NFUT-3PL ‘Это самое, обрадовались, что меня нашли’. 00:06:58.772 (пос. Полигус, Хадончина Надежда LR1) б. Мы в пп. 3-4 показали, что варьирование модели управления, в том числе сентенциальных актантов, может быть связано не только с семантическими факторами, а также с адаптацией или нестабильностью модели управления при заимствовании словпредикатов с сентенциальными актантами. Глоссы и сокращения 1 — 1-е лицо, 2 — 2-е лицо, 3 — 3-е лицо, ACC — аккузатив, ALL — аллатив, ANT — (причастие) предшествования, ATR — атрибутив, ATTEN — аттенуатив, COND — условный (конверб), CVB — конверб (деепричастие), DATLOC — датив-локатив, DEB — дебитив, DS — разносубъектности (конверб), DSPRS — дисперсив, DUR — дуратив, FOC — энклитика (частица), маркирующая фокус или коммуникативное выделение, FUT — будущее (время), FUTCNT — непосредственное будущее (время), HAB — хабитуалис (аспект) или хабитуальное (причастие), IMPDEB — безличный дебитив (причастие), IMPER — императив, INCH — инхоатив, INCL — инсклюзивное (множественное число), INST — инструменталис, INTJ — междометие, INTS — показатель интенсивности, IPFV — имперфектив, NEG — отрицание, NFUT — небудущее (время), NOM — номинатив, PART — партитив, PASS — пассив, PL — множественное число, POST — (причастие) следования/ возможности, PRGRN — перегринатив22, PRS — настоящее (время), PS — посессивный (аффикс), PST — прошедшее (время), PTCP — причастие, PURP — (конверб) цели, Q — вопросительная частица, QA — быстрота действия (аспект), RFL — рефлексив, SG — единственное число, SIMN — неспецифицированное (причастие или конверб), SLIP — оговорка, VBLZ — показатель вербализации: VBLZ.GATHER при образовании глагола от имени, обозначающего предмет, который собирают (ягоды, грибы); VBLZ.HUNT при образовании от имени, обозначающего существо, которое ловят или на которое охотятся (белка, рыба). LR1, …, LAv, FM1, …, FSk2 — рабочие названия рассказов и сказок в корпусе Литература Библия для детей. Библейские рассказы с иллюстрациями на эвенкийском языке. / сост. Б. Арапович, В. Маттелмяки / пер. Н. Я. Булатова, А. Н. Мыреева. М : Институт перевода Библии, 2011. Ветхий Завет – 133 с., Новый Завет – 113 c. [Электронный ресурс]. URL: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/describe_text.php?id=131. Болдырев Б. В. Эвенкийско-русский словарь.Т. 1. Новосибирск : СО РАН/ ГЕО, 2000. 503 с. Варламова Г. И., Варламов Г. М. Сказания восточных эвенков. Якутск, 2003. 210 с. [Электронный ресурс]. URL: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/search.php. Василевич Г. М. Очерки диалектов эвенкийского (тунгусского) языка. Л. : Госучпедгиз, 1948. 343 c. Василевич Г. М. Эвенкийско-русский словарь. М. : ГИИНС, 1958. 802 с. КИЭА РАН — Корпусы Института этнографии и антропологии РАН [Электронный ресурс]. URL: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/texts.php. Клячко Е. Л. Диалектные особенности публикуемых текстов // История страны в рассказах о жизни кетов, селькупов и эвенков / О.А. Казакевич, Е.М. Будянская, Ю.Е. Галямина, Е.Л. Клячко. В печати. Колесникова В. Д. Синтаксис эвенкийского языка. М. : Наука, 1966. 247 с. Перегринатив – это показатель, обозначающий движение лица к месту действия с намерением совершить это действие, например, učit-nā-ŋnә-rә-wun [учиться-PRGRN-HAB-NFUT-1PL(EXCL)] (после Нового года) ‘мы уезжали (в школу) учиться’. 00:04:11.650 (пос. Совречка, Сайготина Вера). 22 272 с. Константинова О. А. Эвенкийский язык. Фонетика. Морфология. М. : Наука, 1964. Малые языки — Малые языки Сибири: наше культурное наследие [Электронный ресурс]. URL: http://minlang.srcc.msu.ru/. Мыреева А. Н. Эвенкийско-русский словарь. Новосибирск : Наука, 2004. 798 с. Овсянникова М. А. Кодирование участников при двухместных предикатах в лесном диалекте энецкого языка // Урало-алтайские исследования. 2018. № 1(28). С. 50–69. Овсянникова М. А. Маркирование актантов многоместных предикатов в тувинском языке // Валентностные классы глаголов и их вариативность в разноструктурных языках / отв. ред. С. С. Сай, ред. С. Ю. Дмитренко, Н. М. Заика, В. С. Храковский. СПб. :Наука. В печати. Падучева Е. В. Динамические модели в семантике лексики. М. : ЯСК, 2004. 608 с. Полный словарь 1993 — Полный словарь Сибирского говора. Т. 2. И – О / гл. ред. И. О. Блинова. Томск : Изд. Томского унив., 1993. 302 с. Рудницкая Е. Л. Общая характеристика морфосинтаксиса устного эвенкийского языка начала XXI века. Санкт-Петербург : Нестор-История, 2019. 252 с. Сай С. С. Маркирование актантов многоместных предикатов в башкирском языке // Валентностные классы глаголов и их вариативность в разноструктурных языках / отв. С. С. Сай, ред. С. Ю. Дмитренко, Н. М. Заика, В. С. Храковский. Санкт-Петербург : Наука. В печати. Сердобольская Н. В. Оформление именных и сентенциальных актантов в адыгейском языке: семантический сдвиг в значении падежных показателей // Труды института лингвистических исследований / отв. ред. Н. Н. Казанский. Т. XI, ч. 2. СанктПетербург : Наука, 2015. С. 535–560. [Электронный ресурс]. URL: http://ilingran.ru/serdobolskaya/Serdobolskaya_Adyghe_compl_redkie_javlenija.pdf. Сердобольская Н. В., Ильевская А. А., Минор С. А., Митева П. С., Файнвейц А. В., Матвеева Н. С. Конструкции с сентенциальными актантами в финно-угорских языках // Финно-угорские языки: фрагменты грамматического описания. Формальный и функциональный подходы / отв. ред. А. И. Кузнецова, ред. Н. В. Сердобольская, С. Ю. Толдова, С. С. Сай, Е. Ю. Калинина. М. : РПДР, 2012. С. 382–476. [Электронный ресурс]. URL: http://iling-ran.ru/serdobolskaya/SerdobolskayaIljevskayaMinor%20FU_compl.pdf. Grenoble L. A. The impact of Russian on Evenki // Languages in contact / eds. D. Gilbers, J. A. Nerbonne, J. Schaeken. Amsterdam – Atlanta, GA : Rodopi, 2000. P. 104-120. Grenoble 2012a — Grenoble L.A. Areal typology and semantic change // Вестник ТГПУ. 2012. Том 116. № 1. P. 101-105. Grenoble 2012b — Grenoble L. A. From clause to discourse: the structure of Evenki narrative // Recent advances in Tungusic linguistics / eds. L. J. Whaley, A. Malchukov. Wiesbaden : Harrassowitz, 2012. P. 257-277. Levin 2011a — Levin B. Verb Sensitivity and Argument Realization in Three-Participant Constructions: A Crosslinguistic Perspective / Talk at the Conference on Referential Hierarchies in Three-participant Constructions, Lancaster University, May 20–22, 2011. [Электронный ресурс]. URL: https://web.stanford.edu/~bclevin/lanc11dat.pdf. Levin 2011b — Levin B. Verb Classes Within and Across Languages / Talk at the Valency Classes Conference, Max Planck Institute for Evolutionary Anthropology, Leipzig, April 14–17, 2011. [Электронный ресурс]. URL: https://web.stanford.edu/~bclevin/mpeva11vclass.pdf. Levin B. Verb Sensitivity in Altaic Ditransitive Sentences / Talk at the Sixth Workshop on Altaic Formal Linguistics, Nagoya University, Nagoya, Japan, September 4–6, 2009. [Электронный ресурс]. URL: https://web.stanford.edu/~bclevin/wafl09dat.pdf. Matras Y. The borrowability of structural categories // Grammatical borrowing in crosslinguistic perspective / eds. G. Bossong, B. Comrie, Y. Matras. Berlin, New York : Mouton de Gruyter, 2007. P. 31–73. Myers-Scotton C. Multiple voices: an introduction to bilingualism. London : Blackwell, 2006. 457 p. Nedjalkov I. Evenki. London, New York : Routledge, 1997. 345 p. Prince E. F, Pintzuk S. Bilingual Code-Switching and the Open/Closed Class Distinction // U. Penn working papers in Linguistics. 2014. Vol. 6. No 3. P. 237–257. [Электронный ресурс]. URL: https://repository.upenn.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1646&context=pwpl. Sakel J. Types of loan: Matter and pattern // Grammatical borrowing in cross-linguistic perspective / eds. G. Bossong, B. Comrie, Y. Matras. Berlin–New-York: Mouton de Gruyter, 2007. P. 15–29. Wohlgemuth J. The typology of verbal borrowings. Berlin–New-York : Mouton de Gruyter, 2009. 459 p. Рудницкая Елена Леонидовна; Институт востоковедения РАН, Отдел языков народов Азии и Африки, вед. науч. сотр., дфн. Адрес: Институт востоковедения РАН: Москва, ул. Рождественка, 12, 107031. Тел. (910)-400-05-97. Электронный адрес erudnitskaya@gmail.com E.L. Rudnitskaya Institute of Oriental studies RAS (Russia, Moscow) erudnitskaya@gmail.com LEXICAL BORROWINGS FROM RUSSIAN, AND THE SUBCATEGORIZATION FRAME IN EVENKI This paper focuses on the use of the Russian predicative nado in Evenki, in particular, in two corpora of oral stories in Evenki recorded in 1930-2014. This predicative is generally considered as a lexical borrowing, written as нāда/ нāдэ/ нада and spelled as nāda/ nādә in the literary Evenki. In the oral stories, it is usually spelled as nada/ nado. Necessity is encoded in Evenki in specialized particles, in particular, the impersonal debitive particle with the -vkĀ/-pkĀ affix (PTCP.IMPDEB). Both the participial construction and the construction with nāda/ nādә co-exist in the corpus, and whereas the use of the participial construction gets reduced, the construction with nada/ nado is often used instead of the original participial construction, being synonymous. The issue of whether nāda/ nādә or nada/ nado must be regarded as a real borrowing, or it is an instance of code-switching is thoroughly studied. For this purpose, we use the data of the subcategorization frame of nado in Russian, and the way as to how nado’s subcategorization frame adapts to the Evenki grammar. In particular, nado in Russian subcategorizes for an infinitive clause, which lacks in Evenki. We consider in detail the variation in the realization of the argument that corresponds to the Russian infinitive. We arrive at the conclusion that the non-finite feature of an infinitive clause (as of nada/ nado’s sentential complement) is borrowed, so that several morphological types of non-finite clauses are allowed. An important issue is touched, as to how the subcategorization frame of a predicate can be realized in case of code-switching vs. in case of the predicate’s borrowing, and how/ to what extent the subcategorization frame of a predicate can vary in case of its borrowing. Key words: code-switching, lexical borrowing, subcategorization frame, variation in argument realization, language contact, Evenki, Russian References Bibliya dlya detei. Bibleiskie rasskazy s illyustratsiyami na evenkiiskom yazyke [The Bible for children. Bible stories with illustrations in Evenki]. ed. by B. Arapovich, V. Mattelmyaki. Transl. by N. Ya. Bulatova, A. N. Myreeva. Moscow, The Bible Translation Institute, 2011. Old Testament – 133 p., New Testament – 113 p. Available at: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/describe_text.php?id=131 (accessed 23.02.2019) Boldyrev B. V. Evenkiisko-russkii slovar’. [The Evenki-Russian dictionary]. Vol. 1. Novosibirsk, SO RAN / GEO (Publ.), 2000. 503 p. Grenoble L. A. The impact of Russian on Evenki // Languages in contact / eds. D. Gilbers, J.A. Nerbonne, J. Schaeken. Amsterdam – Atlanta, GA : Rodopi, 2000. P. 104-120. Grenoble 2012a — Grenoble L. A. Areal typology and semantic change // Vestnik TSPU [TSPU Bulletin]. 2012. Vol. 116. No 1. P. 101-105. Grenoble 2012b — Grenoble L. A. From clause to discourse: the structure of Evenki narrative // Recent advances in Tungusic linguistics / eds. L.J. Whaley, A. Malchukov. Wiesbaden : Harrassowitz, 2012. P. 257-277. KIEA RAN — Korpusy Instituta etnografii i anropologii RAN [Institute of Ethnography and Anthropology RAS Corpora]. Available at: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/search.php (accessed 21.02.2019) (in Russ.) Klyachko E. L. Dialektnye osobennosti publikuemykh tekstov [Dialectal features of the texts being published]. O.A. Kazakevich, E.M. Budyanskaya, Yu.E. Galyamina, E.L. Klyachko. Istoriya strany v rasskazakh o zhizni ketov, sel'kupov i evenkov [Our country’s history in live stories of Kets, Selkups, and Evenkis]. In print. Kolesnikova V. D. Sintaksis evenkiiskogo yazyka [The syntax of Evenki]. Moscow, Nauka Publ., 1966. 247 p. Konstantinova O. A. Evenkiiskii yazyk. Fonetika. Morfologiya [The Evenki language. Phonetics. Morphology]. Moscow, Nauka (Publ.), 1964. 272 p. Levin B. Verb Sensitivity in Altaic Ditransitive Sentences / Talk at the Sixth Workshop on Altaic Formal Linguistics, Nagoya University, Nagoya, Japan, September 4–6, 2009. [Электронный ресурс]. URL: https://web.stanford.edu/~bclevin/wafl09dat.pdf (accessed 03.02.2019) Levin 2011a — Levin B. Verb Sensitivity and Argument Realization in Three-Participant Constructions: A Crosslinguistic Perspective / Talk at the Conference on Referential Hierarchies in Three-participant Constructions, Lancaster University, May 20–22, 2011. Available at: https://web.stanford.edu/~bclevin/lanc11dat.pdf (accessed 03.03.2019) Levin 2011b — Levin B. Verb Classes Within and Across Languages / Talk at the Valency Classes Conference, Max Planck Institute for Evolutionary Anthropology, Leipzig, April 14–17, 2011. Available at: https://web.stanford.edu/~bclevin/mpeva11vclass.pdf (accessed 03.03.2019) Malye yazyki — Malye yazyki Sibiri: nashe kul'turnoe nasledie [Extinct languages of Siberia: our cultural heritage]. Available at: http://siberian-lang.srcc.msu.ru/ (accessed 20.02.2019) (in Russ.) Matras Y. The borrowability of structural categories // Grammatical borrowing in crosslinguistic perspective / eds. G. Bossong, B. Comrie, Y. Matras. Berlin, New York : Mouton de Gruyter, 2007. P. 31–73. Myers-Scotton C. Multiple voices: an introduction to bilingualism. London : Blackwell, 2006. 457 p. Myreeva A. N. Evenkiisko-russkii slovar' [The Evenki-Russian dictionary]. Novosibirsk, Nauka (Publ.), 2004. 798 p. Nedjalkov I. Evenki. London, New York : Routledge, 1997. 345 p. Ovsyannikova M. A. Kodirovanie uchastnikov pri dvukhmestnykh predikatakh v lesnom dialekte enetskogo yazyka [Coding of participants of two-place predicates in the forest dialect of Enets]. Uralo-altaiskie issledovaniya [Ural-Altaic Studies]. 2018. No 1(28). P. 50–69. (In Russ.) Ovsyannikova M. A. Markirovanie aktantov mnogomestnykh predikatov v tuvinskom yazyke [Argument coding of multi-place predicates in Tuva]. Valentnostnye klassy glagolov i ikh variativnost' v raznostrukturnykh yazykakh [Verb valency classes and their variation structurally different languages]. Executive ed. S. S. Say. Ed. by S. Yu. Dmitrenko, N. M. Zaika, V. S. Khrakovskii. St.-Petersburg: Nauka (Publ.) In print. Paducheva E. V. Dinamicheskie modeli v semantike leksiki [Dynamic models in lexical semantics]. Moscow, YaSK (Publ.), 2004. 608 p. Polnyi slovar’ 1993 — Polnyi slovar’ Sibirskogo govora [A full dictionary of the Siberian dialect]. Vol. 2. I – O. Executive ed. I. O. Blinova. Tomsk, Tomsk Univ (Publ.), 1993. 302 p. Prince E. F, Pintzuk S. Bilingual Code-Switching and the Open/Closed Class Distinction // U. Penn working papers in Linguistics. 2014. Vol. 6. No 3. P. 237–257. Available at: https://repository.upenn.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1646&context=pwpl (accessed 01.03.2019) Rudnitskaya E. L. Obshchaya kharakteristika morfosintaksisa ustnogo evenkiiskogo yazyka nachala XXI veka [Morphological and syntactic features of modern oral Evenki in the beginning of the XXI-th century]. St.-Petersburg: Nestor Istoriya (Publ.), 2019. 252 p. Sakel J. Types of loan: Matter and pattern // Grammatical borrowing in cross-linguistic perspective / eds. G. Bossong, B. Comrie, Y. Matras. Berlin–New-York: Mouton de Gruyter, 2007. P. 15–29. Say S. S. Markirovanie aktantov mnogomestnykh predikatov v bashkirskom yazyke [Coding of arguments of multi-place predicates in Bashkir]. Valentnostnye klassy glagolov i ikh variativnost' v raznostrukturnykh yazykakh [Verb valency classes and their variation structurally different languages]. Executive ed. S. S. Say. Ed. by S. Yu. Dmitrenko, N. M. Zaika, V. S. Khrakovskii. St.-Petersburg: Nauka (Publ.) In print. Serdobol'skaya N. V. Oformlenie imennykh i sententsial'nykh aktantov v adygeiskom yazyke: semanticheskii sdvig v znachenii padezhnykh pokazatelei [Coding of nominal and sentential arguments in Adyghe: A semantic shift in case markers meaning]. Trudy instituta lingvisticheskikh issledovanii [Acta Linguistica Petropolitana. Transactions of the Institute for Linguistic Studies]. Executive ed. N. N. Kazanskii.Vol. XI, part 2. St.-Petersburg: Nauka (Publ.), 2015. P. 535–560. (In Russ.) Available at: http://ilingran.ru/serdobolskaya/Serdobolskaya_Adyghe_compl_redkie_javlenija.pdf (accessed 15.02.2019) Serdobol'skaya N. V., Il'evskaya A. A., Minor S. A., Miteva P. S., Fainveits A. V., Matveeva N. S. Konstruktsii s sententsial'nymi aktantami v finno-ugorskikh yazykakh [Constuctions with sentential arguments in Finno-Ugric languages]. Finno-ugorskie yazyki: fragmenty grammaticheskogo opisaniya. Formal'nyi i funktsional'nyi podkhody. [Finno-Ugric languages: fragments of grammatical description. Formal and functional approaches]. Ed. by. A.I. Kuznetsova, N. V. Serdobol’skaya, S. Yu. Toldova, S. S. Say, E. Yu. Kalinina. Мoscow, http://ilingRPDR (Publ.), 2012. P. 382–476. (in Russ.) Available at: ran.ru/serdobolskaya/SerdobolskayaIljevskayaMinor%20FU_compl.pdf (accessed 14.02.2019) Varlamova G. I., Varlamov G. M. Skazaniya vostochnykh evenkov [Tales of Eastern Evenkis]. Yakutsk, NII PMNS (Publ.), 2003. 210 p. Available at: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/texts.php (accessed 22.02.2019) Vasilevich G. M. Ocherki dialektov evenkiiskogo (tungusskogo) yazyka [Essays on Evenki (Tungus) dialects]. Leningrad, Gosuchpedgiz (Publ.), 1948. 343 p. Vasilevich G. M. Evenkiisko-russkii slovar' [The Evenki-Russian Dictionary]. Moscow, GIINS (Publ.), 1958. 802 p. Wohlgemuth J. The typology of verbal borrowings. Berlin–New-York : Mouton de Gruyter, 2009. 459 p. Elena L. Rudnitskaya; Institute of Oriental Studies; Division of languages of Asian and African languages; Leading scientific researcher; Doctor of Philology Address: Rozhdestvenka 12/1, Institute of Oriental Studies, Moscow 107031, Russia Telephone: (910)-400-05-97. E-mail address: erudnitskaya@gmail.com