Этюдов этого ужасного края

300 этюдов «этого ужасного края» А. Котомина 5 августа 1900 г. в Поморской губе пролива Маточкин шар показалась яхта «Мечта» водоизмещением 40 т. с девятью человеками на борту. Она была построена в беломорском селе Колежма Сумского посада помором и капитаном парохода "Ломоносов" С.В.Постниковым по заказу художника Александра Алексеевича Борисова. При строительстве «был учтен опыт плавания в Северном Ледовитом океане поморских судов и знаменитого корабля Фритьофа Нансена "Фрам"» Н. В. Вехов. — Певец природы русского Севера. — Московский журнал. 01.09 1999. http://mosjour.ru/2017061543/. Судно было впервые спущено на воду годом раньше и уже второй раз входило в Поморскую губу. Нам известны имена почти всех, кто был в этот раз на борту. Это были зоолог Харьковского Императорского университета Т.Е.Тимофеев, химик Санкт-Петербургского Императорского университета А.М.Филиппов, матросы Трофим Акулов, Дмитрий Попов, Федор Еремин, штурман Евгений Хохлин, разнорабочие Александр Кузнецов и Алексей Соболев, самоед «Самоед» — устаревшее название ненцев. Устин Канюков. Александр Алексеевич встречал яхту с пассажирами и экипажем на берегу, приехав на рейсовом пароходе в мае. Пролив Маточкин шар разделяет северный и южный острова Новой земли. Острова расположены «между 70 и 77 параллелями северной широты и с запада на 51,5 восточной долготы от Гринвича. Так называемым Маточкиным Шаром (проливом) Новая Земля разделяется между 73 и 74 параллелями на два острова, из которых северный почти в два раза больше южного. В длину, с юга на север, остров простирается с лишком на 1000 верст, а в ширину занимает, в среднем, около 200 верст. Новая Земля составляет как бы дальнейшее продолжение Уральских гор – хребта Пай-Хоя; между нею и северными отрогами последнего лежит остров Вайгач, такой же гористый, как и Новая Земля», А.П. Энгельгардт. — Русский Север: Путевые записки архангельского губернатора. — Спб, 1896 — с. 149. — так описал острова А.П. Энгельгардт, губернатор Архангельской области в 1893-1901 гг. Путешествие художника со спутниками на острова Новой земли было экспедицией, которая преследовала «отчасти художественные…отчасти научные цели»: «нарисовать виды этой далекой окраины» и «исследовать малоизвестные восточные берега северной половины Новой земли» В.Н. Львов. — Новая Земля. Природа, животный мир, промыслы и население.— Москва: Товарищество И.Н. Кушнерев, 1903. -- с. 13.. Художник так описывал последовавшие события: «Прибыв на Новую землю, мы первым делом приступили к постройке дома; материалы были мной туда привезены заблаговременно. Только обеспечив себе зимовку, можно было двигаться дальше на север» Борисова А.А. — В царстве холода и смерти. Экспедиция художника А.А.Борисова.— СПб., 1909. — с.11.. Строительство дома было частью плана экспедиции, предполагавшего зимовку на острове Всех, кроме А.М. Филиппова, планировавшего вернуться с Санкт-Петербург.. Окончив стройку, художник и его спутники в самом конце августа отплыли на своей яхте из Маточкиного шара. Они планировали отправиться дальше на север в Карское море, чтобы пройти вдоль восточного побережья Новой земли к северной оконечности острова, мысу Желания. Яхта должна была «следовать к северу, насколько будет возможно, и устроить склады продовольствия для предстоящей санной поездки в следующем 1901 г.» Борисов А.А. Там же.. Из-за раннего наступления осенних холодов в 1900 г. яхта была затерта льдами уже 27 сентября. Путешественникам пришлось покинуть судно. «Переночевав на плавучем льду, мы убедились к утру, что со шлюпками мы не пробьемся к берегу и в месяц, и потому, побросав их вместе с массой вещей, даже таких ценных, как фотографический аппарат, запасные одежды, часть сухарей, несколько ружей, палатку и прочее, мы взяли с собой лишь самое необходимое…» Борисов А.А. Ук. соч., с. 17.. В том числе пришлось бросить эскизы, написанные художником в ожидании яхты, краски и холсты. Преодолевая опасности и терпя лишения, А.А.Борисов вывел своих людей пешком через полыньи и ледяные торосы на сушу. Решающую роль в спасении путешественников сыграли самоеды, которые помогли им выбраться на берег, плохо заметный с дрейфующих льдов. Движение льда отнесло людей далеко на юг, и им пришлось еще около 400 верст 430 км. пройти пешком к своему зимовью. «31-го октября мы попали в наш дом. Он показался нам раем. Принялись приводить все в порядок, работа закипела у всех, и мы не заметили, как пролетела зима» Борисов А.А. Ук. соч., с. 38.. «С радостным, теплым чувством вспоминаю я до сих пор, как мы провели эту зиму: у нас не было ни цинги, никаких других болезней» Там же.. В этом замечании слышны отголоски страхов, «которыми пугает людей далекий Север»: «история путешествий на Новую землю …заключает в себе чрезвычайно длинный список жертв, погибших от цинги…только в зиму 1892-1893 г. …от нее умерли иеромонах Варахиил, жена и сын фельдшера, двое русских промышленников и две самоедки» Б.М. Житков, С.А. Бутурлин. — По Северу России. Отчет о поездке по поручению Императорского Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии летом 1900 года в Архангельскую губернию, на острова Колгуев и Новую Землю. — Землеведение. Кн.3.— с.163.. А.А. Борисов гордится, что среди его товарищей никто не заболел. Этот свидетельствует о продуманной подготовке зимовки. К весне яхту «Мечта» прибило к берегу на юге острова. Узнав об этом от самоедов, руководитель экспедиции отправил матросов и штурмана «снарядить ее и ожидать начала навигации» Борисов А.А. Ук. соч., с. 40.. Испугавшись опасностей пути, команда до судна не дошла. Яхта погибла не столько из-за климата, сколько из-за малодушия команды. 11 апреля А.А. Борисов с зоологом Т.Е. Тимофеевым и двумя самоедами «отправились на Карскую сторону» в намеченную поездку на санях. В поездке зоолог и художник собирали «коллекции флоры и фауны», делали эскизы картин, уточняли карты четырех заливов восточного побережья Карского моря. Доставить трофеи экспедиции на большую землю было не просто: «Собаки у нас разбрелись, и мы тащили все на себе, и этюды, и коллекции, решив в крайности погибнуть вместе с ними, но не бросать это главное наше сокровище, стоившее таких трудов» Борисов А.А. Ук. соч., с.49.. «Путешественники скитались сто шесть дней по этой мертвой стране» Борисов А.А. Ук. соч., с. 63.. В начале сентября 1901 г. А.А. Борисов и Т.Е. Тимофеев вернулись в зимовье. В скором времени они отплыли на Соловецкие острова на пароходе «Пахтусов» Гидрографической экспедиции Ледовитого океана. Оттуда рейсовым пароходом они добрались до Архангельска. О перипетиях путешествия А.А. Борисова и его спутников мы знаем из его очерка «На Новую землю», который был опубликован в марте 1902 г. в иллюстрированном журнале «Нива» А.А. Борисов.— На новую землю. Очерк полярного путешествия А.А.Борисова — Нива, 1902, № 21.. Публикация «с 13 рисунками и портретами» появилась через полгода после их возвращения. Иллюстрированный еженедельник для семейного чтения имел к этому времени тираж более 200 тыс. экземпляров и был самым читаемым журналом в России. Через 7 лет, в 1909 г., очерк был издан отдельной брошюрой. Издание подготовила Постоянная комиссия народных чтений при Министерстве народного просвещения. При перепечатке текст не редактировали. Брошюра воспроизвела рисунки и фотографии из «Нивы». Изменилось лишь название очерка: «В стране холода и смерти. Экспедиция художника Борисова». Теперь оно напоминало читателям о самой известной живописной работе художника. Полотно «Страна смерти - полночь в августе» Современное название: «Августовская ночь в Северном ледовитом океане». Картина хранится в Санкт-Петербурге, в коллекции Российского государственного музея Арктики и Антарктики. размером 2,4х3,5 м. было создано в 1902-1903 гг. Николай II увидел картину на закрытой выставке в Зимнем дворце в марте 1903 г. и вскоре приобрел ее для музея Александра III Государственный Русский музей., продемонстрировав свое представление о значимости работы художника для государства. Благодаря изданию очерка в виде брошюры для публичных чтений, не только читатели «Нивы», но и полуграмотные и неграмотные люди из низших сословий получили возможность узнать о путешествии. Публичные чтения проводились в Российской Империи с разрешения правительства с 1872 г. К началу века их устраивали в темное время года практически еженедельно в сотнях тысяч больших и малых аудиторий по всей стране: в сельских и городских школах, богадельнях, чайных, народных домах, тюрьмах, залах городских дум, в музеях. Брошюры Постоянной комиссии были официально разрешены для народных аудиторий. Тексты тщательно отбирались, после чего их обсуждали в особом заседании Министерства народного просвещения. В 1903 г. статс-секретарь В.К. Плеве напомнил Николаю II о цели проведения чтений: «казною приносятся значительные жертвы», чтобы «распространять в народе положительные воззрения по отношению к исторически сложившемуся укладу русской государственной, духовной и общественной жизни» РГИА. Ф 1284. Оп. 214. Д.117. Л.120.. «Положительные воззрения» распространялись, в том числе, и через чтения по географии России. К 1900-ым гг. было издано несколько десятков брошюр по географии, большинство из них имели сходную структуру, напоминающую современные туристические путеводители. Простой народ знакомили с многообразием ландшафтов, укладов жизни и занятий народонаселения по всей Империи. В начале века были изданы, в частности брошюры историка В.Н. Львова В.Н. Львов. Ук. соч. и профессора географии Харьковского Императорского университета А.Н. Краснова А.Н. Краснов.— О полярных странах.— Харьков, 1900. о крайнем Севере и Новой земле. «Географический» по теме очерк А.А. Борисова выпадал из ряда «казенных» брошюр, отличаясь от них сюжетно и стилистически. Разрыв сглаживало короткое анонимное предисловие, написанное, как большинство «казенных брошюр», от третьего лица. А.А. Борисов начинает с рассказа о своем детстве и молодости, о том, как сын крестьянина из деревни Глубокий ручей Сольвычегодского уезда Вологодской губернии стал профессиональным художником. Этому сюжету уделено в брошюре 4 страницы. Большую часть брошюры, 14 из 45 страниц, автор отводит описанию своих приключений после того, как он и его спутники вынуждены были покинуть скованную льдами яхту и по двигающимся льдам добираться до берега. История собственно «исследовательской» части экспедиции, весенне-летняя поездка на санях к малоизученному восточному побережью северного острова Новой земли, изложена на последних 10 страницах брошюры как серия отдельных эпизодов. Мы читаем о том, как художник растирал затвердевшие на морозе краски обрезанной кистью у ледника С.Ю. Витте; об охоте на диких гусей, которые не могли летать в период линьки, и притворялись мертвыми; о том, сколько гольца, «рыбы, напоминающей семгу», можно поймать, пока кипятишь воду для чая в Тюленьей губе; о том, как путешественники строили запруды и веревочные мосты-переправы, чтобы перебираться с грузами через бурные речки на побережье. Эпизоды напоминают охотничьи рассказы, и подчеркивают смекалку и находчивость путешественников. Повествуя о своих приключениях, художник лишь изредка упоминает названия местностей острова, где они происходили. Слушая такое «чтение» народные аудитории вряд ли могли почерпнуть достаточно «положительных» сведений о Новой земле. Брошюра В.Н. Львова, научные статьи зоологов Б.И. Житкова и С.А. Бутурлина Б.М. Житков, С.А. Бутурлин. Ук. соч. с.29-206. и геолога Ф.Н. Чернышева Ф.Н.Чернышев. — Новоземельская экспедиция 1895 года. — Известия Императорского Русского Географического общества. 1896. Т. 32, №1.— с.1-26., опубликованные в специальных журналах, предоставляют существенно больше сведений, но лишены живого обаяния прозы художника. Вступая в 1889 г. в должность профессора географии в Харьковском университете, А.Н. Краснов, автор многих брошюр для публичных чтений, говорил о географии: «это современная наука, философская наука, пытающаяся на основании выводов естественных наук объяснить и указать особенности той обстановки, в которой принуждено жить современное человечество…начинать с общего и переходить к частному». Частные свидетельства путешественника и брошюры с рассказом о географии и населении Новой земли, дополняя друг друга, давали «обзор обстановки, в которой принуждено жить современное человечество» А.Н. Краснов. — О постановке преподавания географии в Харьковском университете.— Санкт-Петербург: тип. А.С. Суворина, 1892. — с. 3.. Для Александра Алексеевича Борисова, профессионального художника, учившегося грамоте «по псалтыри у крестьянина-соседа», основным способом «рассказать» миру о своих впечатлениях были не письменные тексты, а картины и рисунки. В 1907 г. он пишет о преимуществе изображений перед словами с большой убежденностью: «До сих пор созерцали этот таинственный волшебный мир только одни путешественники, которые нередко платили за это жизнью. Они описали его восторженными словами, иногда красиво, иногда великолепно! Но разве можно передать пером эту дивную сказку заснувшей или может навеки умершей природы? Можно плакать, молиться, стоять на коленях перед этим дивным творением Бога, но написать не возможно» А.А. Борисов. — У самоедов. От Пинеги до Карского моря. — СПб.-Лейпциг: Издательство В.Ф. Девриена: 1907.— с.17,18.. При подготовке очерка к изданию в виде брошюры, к тексту был прибавлен «список из 42 «картин к настоящему чтению»» и 15 страниц с «объяснением световых картин, воспроизведенных с картин художника А.А. Борисова». Согласно исследованиям Ю.И. Максимова и А.И. Кривичева, к моменту опубликования очерка А.А. Борисов закончил большую часть своих живописных работ (300 из 359) Ю.И. Максимов, А.И. Кривичев. — Художник А.А. Борисов и его вклад в экономическое освоение северных территорий России. — Жизнь земли. 2017. т. 39. №1.— с. 86.. Больше 30 из них были пересняты на негативы при подготовке иллюстраций к книге «У самоедов. От Пинеги до Карского моря» Из 42 «световых картин», рекомендованных художником для иллюстрации чтения, 37 повторяют иллюстрации к книге. . При переиздании очерка для публичных чтений А.А. Борисов подобрал последовательность, в которой должны были демонстрироваться публике «световые картины», и написал к ним комментарии. Организация публичных народных чтений, для которых предназначалась брошюра А.А. Борисова, в 1880-ых - 1900 гг. была относительно строго регламентирована. Пока лектор, кандидатуру которого утверждал чиновник учебного округа, произносил чтение, его помощник (или он сам) показывал при помощи «волшебного фонаря» «световые картины». «Волшебные фонари» – простейшие проекционные устройства, которые, начиная со второй половины XIX в. постоянно совершенствовались, подготавливая изобретение кинематографа. «Световые картины», это стеклянные фотодиапозитивы для «волшебных фонарей». При большом увеличении они сохраняли точность в передаче мельчайших деталей. Их печатали с негативов, копируя любые изображения: рисунки художников, гравюры, фотоотпечатки, карты, чертежи, карикатуры из газет, иллюстрации из книг, журналов, учебников. Использование «волшебных фонарей» делало чтения более запоминающимися, поясняя и оживляя сложные и новые для неграмотных и полуграмотных людей сюжеты. «Световые картины» к чтению «В стране холода и смерти» пользовались успехом у публики, и были удостоены особенного упоминания в «Кратком очерке деятельности Постоянной комиссии народных чтений за 1906-1912 гг.» Краткий очерк деятельности Постоянной комиссии народных чтений за 1906-1912 гг. — СПб., 1912.. В публикацию «Нивы» в 1902 г. были включены фотокопии портретов самоедов и двух видовых картин. На первой картине была изображена яхта «Мечта». Иллюстрация была размещена в части той рассказа, где речь шла о приключениях на дрейфующих льдах. На картине «Ледник С.Ю. Витте» — наиболее значимая точка весенней санной поездки. Пять написанных углем портретов были сделаны во время зимовки, когда художник не только руководил починкой пострадавшего после высадки с яхты на лед снаряжения, но и работал. «В течение зимы я писал пастелью и делал рисунки углем» А.А. Борисов.— В царстве холода и смерти. Экспедиция художника А.А. Борисова.— СПб.,1909. — с. 38.. Картины и портреты удостоверяли рассказ и усиливали изображением наиболее значимые части повествования, расставляли смысловые акценты. Обстановка публичных чтений с «волшебным фонарем», когда картины предъявлялись аудитории не в книге, но при помощи самостоятельного средства, открывали новые возможности организации иллюстративного материала. Художник, подбирая «световые картины» к чтению, воспользовался этими возможностями в полной мере. В 1907-1908 гг., накануне подготовки к публикации текста брошюры, А.А. Борисов неоднократно использовал «искусство проекции», чтобы рассказать о своих путешествиях иностранцам, то есть в ситуациях, когда красноречие было ему плохим помощником. В 1907 г. «французское географическое общество так заинтересовалось странствиями и картинами Борисова, что решило прочесть о нем вне очереди доклад с проекциями» Александр Алексеевич Борисов. — Альбом-каталог/ Автор вступ. статьи и сост. Е. Ружникова. — Архангельск: Гос. Музейное объединение «Художественная культура Русского Севера», 2016. — с. 3.. В следующем году художник побывал в США и показал свои картины при помощи «волшебного фонаря» президенту Т. Рузвельту в Белом доме в Вашингтоне и бизнесмену Ч.Р. Флинту в его доме в Нью-Йорке. «Президент был изысканно вежлив и внимателен и выразил свое желание увидеть при помощи волшебного фонаря диапозитивы, снятые с картин художника», - писали хроники американских газет Н.П. Борисов. — Художник вечных льдов. — Л.: Художник РСФСР, 1983. — с. 173; М.В. Титова. — О художнике А.А. Борисове по материалам иностранных источников. / Александр Борисов – художник и гражданин: всероссийская конференция: доклады и сообщения. — Сб. ст. / Сост. З.Д. Кулешова, К.В. Мацегора. — Архангельск: КИРА, 2018. — с. 29. . Показывая диапозитивы своих картин во Франции и Америке, а, возможно, и в других ситуациях, о которых мы не знаем, художник изобрел собственный подход к использованию нового на тот момент средства коммуникации. Список «световых картин к чтению», опубликованный в брошюре, показывает, что они не всегда отражали реалии рассказа. На 20 из 42 картин списка изображены село Никольское, Пустозерск и Усть-Цильма в Большеземельской тундре, остров Вайгач, пролив Югорский шар, расположенные на материке. В тексте очерка речь идет о путешествии по островам Новой земли, поездки художника в другие места на крайнем Севере не упоминаются. Серия «световых картин» образует повествование, автономное от текста очерка. Оно начинается диапозитивом карты Новой земли с обозначением маршрута экспедиции, а заканчивается карикатурой, «сделанной одним французским художником». На этом диапозитиве — и А.А. Борисов за работой среди льдов и белых медведей. Графическое «введение» и «заключение» обрамляет рассказ из живописных работ художника. Порядок демонстрации «световых картин», снятых с живописных работ, передает последовательность смены впечатлений у людей, двигавшихся от местностей, заселенных поморами и старообрядцами все дальше на север. За изображениями рыбацких деревушек художник поставил виды тундры с «полуночным солнцем», оленями, самоедскими языческими идолами. Далее вниманию публики предлагались виды побережья Карского моря и Карских ворот, пролива, отделяющего Новую землю от материка. Их сменяло изображение яхты, которая позволила перебраться через этот пролив. После зрители могли увидеть поселения самоедов на Новой земле, пролив Маточкин Шар и картины, написанные художником во время санного путешествия с зоологом В.Н. Тимофеевым весной и летом 1901 г. Подбор «световых картин» серии отображает не только историю движения путешественника, но и хронологию создания оригиналов работ, с которых они были пересняты. За картинами, написанными во время путешествия по Большеземельской тундре в 1896 г., следуют виды Новой земли 1899 и 1901 г.г. Предпоследняя «световая картина» серии снята со знаменитой «итоговой картины» 1903 г., которая дала название всему очерку. Начиная с 1894 г. А.А. Борисов побывал на Крайнем Севере 7 раз. В июне 1894 г. он участвовал в качестве художника и фотографа в экспедиции С.Ю. Витте к Мурманскому побережью. Весной и летом 1896 г. он сначала изучал Мурманское побережье от Иконоги до Печенеги, а потом присоединился к экспедиции Казанского Императорского университета, впервые попав на Новую землю. В 1898 г., после получения диплома Императорской Академии художеств, с января по август он путешествовал по Большеземельской тундре. Летом 1899 г. он испытывал только что построенную яхту «Мечта» у берегов Новой земли. Следующая поездка 1890-1901 гг. описана в очерке «Нивы». Последний раз на Новой земле он побывал в 1903 г., работая в своем доме на берегу пролива Маточкин шар Ю.И. Максимов, А.И. Кривичев. Ук. Соч,. с. 80-85.. Первая поездка А.А.Борисова состоялась, когда ему было 28 лет. На протяжении почти десяти следующих лет он был поглощен все более глубоким проникновением в полярные области, накоплением и осмыслением художественных и житейских впечатлений. Подборка «световых картин» была изобразительным дневником целого периода жизни художника, в котором приключения на дрейфующих льдах были только эпизодом. При знакомстве с картинами А.А. Борисова соблюдение хронологической последовательности и соотнесение их с маршрутами его путешествий помогает глубже понять его замысел. Он выражается не в отдельных картинах, а во всем цикле. Художник добивался, чтобы все работы собрались в одном месте — в музее Александра III в Санкт-Петербурге. Товарищ управляющего музеем Александра III граф Д.И. Толстой выступили против приобретения полной коллекции, так как речь шла о сотнях работ. Вопрос был решен положительно на заседании Совета Императорской Академии художеств слишком поздно, в сентябре 1915 г. Оно уже не могло быть приведено в исполнение из-за финансовых обстоятельств начала Первой мировой войны Александр Алексеевич Борисов. — Альбом-каталог. Ук. соч., с. 15.. Картины остаются до сегодняшнего дня рассеянными по собраниям разных музеев. Сценарий демонстрации «световых картин» из брошюры для публичных народных чтений — ценный документ, дающий представление о целостности цикла, в рамках которого художник хотел, чтобы публика воспринимала его работы. Опираясь на собственный опыт демонстрации «световых картин», при подготовке брошюры художник принял решение снабдить почти каждую из них пояснениями. В них содержались «полезные сведения» относительно того, как самоеды хранили зимнюю одежду в летнее время, как хоронили своих умерших, какие бывают ледники, как выглядят русские и самоедские поселения на Крайнем Севере, чем полярная ночь отличается от полярного дня. Пояснения к картинам, как и анонимное введение, выстраивали связь между рассказом о приключениях и «каноном» брошюр для публичных народных чтений. «Световые картины», снятые с живописных работ А.А. Борисова получили авторские комментарии не только ради соответствия форме и стилю «казенных» брошюр. С октября 1895 г. и до выпуска в 1897 г. А.А. Борисов в Императорской Академии художеств учился у Архипа Ивановича Куинджи. Под влиянием наставника Александр Алексеевич увлекся отображением тонких меняющихся оттенков цвета. «В этой природе главная красота рефлексов — в тех необыкновенно нежных переливах тонов, которые только и можно сравнить с драгоценными камнями, отражающими одновременно лучи зеленоватые, голубоватые, желтоватые и проч. Мне кажется, что если нашу обычную природу средней России можно изображать тонами и полутонами, то даже для приблизительного изображения Крайнего Севера необходимо ясно отдавать себе отчет даже в одной десятой тона...» А.А. Борисов. — Художественная экскурсия по Большеземельской тундре и на остров Вайгач. – Искусство и художественная промышленность. 1899. №6. — с. 432. . На взгляд неискушенного зрителя из народной аудитории ландшафты, представленные на «световых картинах» могли выглядеть мало отличимыми друг от друга. Там где А.А. Борисов находил красоту, уникальность, разнообразие, многие люди видели однообразие и тоскливую монотонность. Геолог Ф.Н. Чернышев, возглавлявший в 1895 г. экспедицию Министерства землеведения и государственных имуществ на Новую землю, писал в отчете: «Монотонность пейзажа утомляет путешественника, и даже при фотографировании отдельных мест, в особенности при плохом освещении, весьма трудно установить на фокус ряд сливающихся одна с другой зеленовато - и желтовато-серо окрашенных пологих вершин» Ф.Н. Чернышев. Ук. соч., с. 13. Н.П. Борисов, племянник художника, вспоминал, что дядя неохотно расставался с оригиналами картин, созданными по горячим следам экспедиции. И в случаях, когда коллекционеры хотели приобрести ту или иную из них, он предпочитал изготовлять авторские копии Н.П. Борисов. Ук. соч., с. 151. В оригиналах картин при помощи красок закреплены непосредственные наблюдения и размышления художника над особенностями природы Крайнего Севера. Ценность этих работ была в их точности и максимально возможной для человеческого глаза и руки верности свежим наблюдениям за мимолетными и мгновенно меняющимися цветами освещенных монотонных ландшафтов. «Только правдой, глубокой правдой, чуждой всякого резонерства передачей странных, порой поразительных сочетаний тонов, можно достигнуть того, что через два-три месяца, вдали от места, где написан этюд, полотно даст некоторое слабое представление о виденной картине природы..., в обыкновенных условиях гамма проще и выручает интерес рисунка...» А.А. Борисов. Там же.. По мере притупления остроты первых впечатлений точность передачи становилась для самого художника сложной задачей, зрительная память не давала той аналитической отчетливости в градациях цвета, которая была так важна художнику. Живописные автокопии и более поздние работы «по мотивам» не могли сохранить свежести и ясности непосредственных наблюдений. «Световые картины» способны были механически точно воспроизвести аналитическую четкость градаций тонов оригинала, важную для художника. «Искусство проекции» помогало художнику последовательно выразить свою эстетическую позицию. В каталогах Комиссии теневых картин при учебном отделе Политехнического музея сохранились описания серий «световых картин» к брошюрам по географии полярных областей В.Н. Львова и А.Н. Краснова Комиссия теневых картин учебного отдела Политехнического музея. — Каталог. — Москва, 1909.. На «картинах» изображены в разных стилях и техниках белые медведи, тюлени, чумы и сани самоедов, айсберги, полярный день, северное сияние. Подбор изображений подчинен педагогической идее наглядности. Изображения пересняты педагогами из разных источников – учебников, журнальных статей, книг, открытых писем, и раскрашены силами добровольцев. Их эстетическое воздействие на публику не имело значения для организаторов чтений из учебного отдела музея. Не все диапозитивы к чтениям были такого незатейливого качества. Весьма тщательно подходили к их изготовлению коммерческие мастерские А.С. Анциферовой, С.А. Баранова Каталог световых картин и волшебному фонарю для народных чтений художественной мастерской С.А. Баранова. — М., 1903; Каталог картин для волшебных фонарей московской мастерской А.Ф. Анциферовой. — М., 1893.. В коллекции Политехнического музея хранятся заметные на фоне остальных «световые картины», выполненные этими мастерскими с оригиналов картин русских художников тех лет: В.Е. Маковского, И.Е. Репина, В.М. Васнецова, В.Д. Поленова. Ни в одном из известных мне случаев «световые картины» с оригиналов работ русских художников не сопровождались брошюрами с собственными комментариями художников. В брошюре А.А. Борисова авторская подборка картин для чтения дополняет написанный ранее литературный очерк, оказывая продуманное воздействие на посетителя чтений. Очерк эмоционально задевает читателя или слушателя, заставляя его сочувствовать героям-путешественникам. Картины, написанные с натуры в местах, где проходил путь, дают пищу воображению. Пояснительные тексты конкретизируют живописные работы художника, связывая каждую из картин с определенными «реалиями» Новой земли и северной части Архангельской области. Посетители чтений рассматривали «световые картины» после окончания чтения очерка, так как они образовывали полностью автономный от текста рассказ. Цельность замысла позволяет говорить об этой части брошюры как о как самостоятельном «протокинематогафическом» произведении. Уже в очерке для «Нивы», опубликованном в марте 1902 г. А.А. Борисов написал: «Главная цель – художественная, я задумал написать как можно больше этюдов, эскизов и рисунков, а вернувшись …выставить их в Петербурге и за границей, чтобы познакомить— дать истинную картину того таинственного мира, куда не ступала еще нога художника» А.А. Борисов.— На новую землю. Очерк полярного путешествия А.А.Борисова — Нива, 1902, № 21. — с.412; А.А. Борисов. — В царстве холода и смерти. Экспедиция художника А.А.Борисова.— СПб.,1909. — с. 9-11. . В момент написания очерка для «Нивы» картина «Страна смерти» еще не была написана, и ни одна из значимых персональных выставок художника еще не состоялось. На протяжении последующих 6 лет художник почти буквально осуществил высказанную в первых абзацах своего очерка программу. Он участвовал во весенних выставках Императорской Академии художеств с 1902 по 1905 г. В 1903 г. он получил приглашение выставить картины в Вене. Через два года он смог откликнуться на приглашение. В том же 1905 г. прошли выставки в Праге и Мюнхене. В 1906 г. – в Берлине, Гамбурге, Кёльне и Дюссельдорфе. В 1907 г. – в Париже и Лондоне Александр Алексеевич Борисов. — Альбом-каталог. Ук. соч., с. 9.. В 1908 г. он побывал в США. Реализация задуманного стала возможной, благодаря получению «щедрой субсидии от правительства». В 1899 г. А.А. Борисов писал, что субсидия позволила ему «приступить к реализации давно лелеемого плана», но и «налагала большую ответственность» А.А.Борисов. — Художественная экскурсия по Большеземельской тундре …и на остров Вайгач. — с. 431. . Поддержка действительно была щедрой: Министерство финансов выделило на снаряжение экспедиции 25 т. рублей, еще 7 т. рублей художник добавил из личных средств Ю.И.Максимов, А.И. Кривичев. Ук. соч. с. 83.. Зоологи Б.М. Житков и С.А. Бутурлин сообщали в отчете о своей экспедиции, что «в пятилетие с 1891 по 1895 г. … истрачено на содержание колоний [на Новой земле] 13 677 рублей» Б.М. Житков, С.А. Бутурлин. Ук.соч. с. 141.. Субсидия Министерства финансов превышала пятилетние расходы на содержание самоедских поселков почти в 2 раза. А.А. Борисов с середины 1880-ых гг. получал поддержку от представителей русских элит. В разные годы ему помогали президент Императорской Академии художеств Великий князь Владимир Александрович; генерал А.А. Боголюбов; директор Александровского механического завода Б.А. Яловецкий; председатель правления Архангельско - Мурманского пароходства и директор Балтийского судостроительного завода М.И. Кази; предприниматель и владелец галереи П.М. Третьяков; владелец известной галереи и министр финансов С.Ю. Витте. Часть покровителей А.А. Борисова были известными меценатами, мотивом их действий было стремление поддержать художественно одаренного человека. Мотивы М.И. Кази и С.Ю. Витте, государственных деятелей и политиков, могли выходить за рамки отношений художника и благотворителя, основанных на личной симпатии, восхищении талантом и некоторой доле амбиций мецената. А.А. Борисов познакомился с С.Ю. Витте на пароходе «Ломоносов» в июне 1894 г. С.Ю. Витте совершал по поручению Александра III двухнедельную поездку вдоль побережья Белого моря и Северного ледовитого океана: от Котласа на Северной Двине, через Архангельск, к прибрежным городам Норвегии и Швеции и обратно в Петербург. В поездке министр был окружен деятельными, знающими, способными и «компетентными в вопросах военной стратегии» спутниками. Среди них кроме М.И. Кази, были, директор канцелярии Министерства финансов П.А. Романов, вологодский и архангельский губернаторы В.З. Коленко и А.П. Энгельгардт, железнодорожный магнат С.И. Мамонтов. По свидетельству литератора-любителя Е.В. Львова, участвовавшего в поездке, на борту царила оживленная дружелюбная обстановка, «маленькое общество … имело все задатки для сплоченности, столь необходимой для путешествия в пустынную страну и море льдов» Е.В. Львов. — По студеному морю. Поездка на Север. — М.: Товарищество типографий А.И. Мамонтова, 1895. https://www.booksite.ru/fulltext/ly/vov/2.htm#8 . Вполне мирное по мнению тульского помещика Е.В.Львова мероприятие имело с точки зрения современных историков военное и стратегическое назначение: «исследовать северное побережье и утвердиться в возможности основания в Мурмане военно-морской базы» Т.М. Китанина. — Программа экономического освоения Севера и тарифная политика С.Ю. Витте (К оценке Челябинского тарифа) / Проблемы крестьянского земледелия и внутренней политики России. Дооктябрьский период. Вып. 13. — Л.: Наука, 1972. — с.192. . Молодого художника пригласил на борт парохода М.И. Кази. «С.Ю. Витте перед Соловками пробеседовал с молодым человеком более двух часов, очень заинтересовавшись его рассказами» Е.В. Львов. Ук. соч. . Спустя почти десять лет, в книге «У самоедов. От Пинеги до Карского моря» художник вспоминает: «К счастью, мои начинания встретили могущественную поддержку в лице министра финансов С.Ю. Витте. Этот человек верил мне; он представил меня Императору…» А.А. Борисов. — У самоедов. От Пинеги до Карского моря…с.18. . Во время поездки не только министр проникся доверием и симпатией к художнику. Совместные завтраки и обеды за одним столом, разговоры в кают-компании с таким количеством ярких и властных людей не могли не повлиять на впечатлительного, практично и широко мыслящего молодого человека. Он стал горячим сторонником начинаний министра на долгие годы. Во всех последующих публикациях А.А. Борисова можно обнаружить публицистические рассуждения с отголосками «программы» изменений жизни на Крайнем Севере, которую продвигал С.Ю. Витте. В 1894 г. С.Ю. Витте энергично поддерживал идею строительства военной базы русского флота на незамерзающем Мурмане. Военная база была звеном в обширной программе экономического освоения Севера, которую деятельно развивал в эти годы министр финансов. Строительство базы имело политическое значение. Она должна была стать аргументом в торговой войне с Норвегией и сдерживать всемогущих на морях британцев. Для развития Севера планировалось связать эти территории сетью железных дорог и телеграфных линий с экономически развитым центром государства, и с Сибирью. В частности, железнодорожная ветка Пермь - Ктолас облегчила бы доставку в регион излишков дешевого сибирского хлеба. Для оживления экономики края было необходимо развивать собственные промыслы и ограничить меновую торговлю Т.М. Китанина. Ук. соч.. Действия русских государственных и военных чиновников на Новой земле с конца 1890-ых гг. определялись стратегией, сформулированной С.Ю. Витте. «Благодаря деятельному участию С.Ю.Витте, посетившего Мурманский берег в 1894 г., предпринят был целый ряд мер для развития промыслов и колонизации этого обширного края…Смотря на карту губернии Александр Платонович [Энгельгардт] не мог не обратить внимание на то, что в положении Мурманского берега и Новой земли, в отношении естественных даров природы есть много общего, между тем как разница в эксплоатации этих богатств огромная» Краткий очерк путешествий архангельского губернатора А.П.Энгельгардт в 1894 г. на Мурман, Новую землю в Печерский край. — Архангельск: Губернская типография, 1894. — с.6.. Губернатор, занявший свой пост незадолго до поездки министра, деятельно занялся преодолением «разницы». Он переселял самоедские семьи в поселки на острове, организовывал централизованную закупку у них охотничьих трофеев и рыбы по справедливым ценам, централизованное снабжение островитян продуктами и припасами. Регулярное сообщение пароходное с материком облегчалось систематических проводившимися силами военных моряков гидрографическими работами в этой области побережья. За годы губернаторства А.П. Энгельгардта на острове побывали несколько научных экспедиций. Кроме уже упомянутых геологической экспедиции Министерства земледелия и государственных имуществ, возглавляемой геологом Н.Ф. Чернышевым и экспедиции зоологов Б.М. Житкова и С.А. Бутурлина «по предложению Императорского общества любителей Естествознания, антропологии и этнографии», на острове побывали физики и астрономы. В 1896 г., в год полного солнечного затмения астрономы Д.И. Дубяго и А.В. Краснов из экспедиции Казанского Императорского университета проводили на острове астрономические определения широты и точного времени и гравиметрические измерения. К этой экспедиции по предложению М.И. Кази присоединился А.А. Борисов. Одновременно с казанскими астрономами на острове работала экспедиция Академии наук под руководством физика князя Б.Б. Голицина, основавшая на острове самую северную на тот момент в мире метеостанцию. Академические экспедиции сочетали фундаментальные и прикладные задачи. Научная цель экспедиции Ф.Н. Чернышева – дать общую картину геологического строения архипелага. Губернатора, приславшего в Министерство земледелия запрос на отправку ученых на остров, интересовала разведка месторождений угля. Местный уголь помог бы существенно удешевить пароходное сообщение. Метеорологи, зоологи, геофизики разгадывали научные загадки и одновременно способствовали описанию, классификации, оценке острова и его природных богатств. Ученые обеспечили политиков и управленцев фактами, на основании которых можно было боле эффективно вести хозяйственную деятельность на острове и в регионе. Академические экспедиции на Новую землю в эти годы были частью плана С.Ю. Витте. А.А. Борисов со свойственной ему отчетливой ясностью выражения идеи вписывал свои путешествия по Новой земле в общий план: «Были у моей экспедиции еще две второстепенные цели: чисто практическая и научная, мне хотелось узнать, в каком количестве водится на Новой земле промысловый зверь…, и нельзя ли эти сокровища вывозить; вместе с тем, мы хотели послужить и науке: сделать описания необследованных берегов Новой земли и собрать коллекции местных растений и животных» А.А. Борисов. — В царстве холода и смерти…с. 11.. На фоне масштабной работы, проводимой в эти годы участниками четырех академических экспедиций, вклад художника в сбор данных об острове был хоть и ценным, но все же не таким существенным. Он сам говорит о второстепенности научных и практических целей для своей поездки. От художника, этика профессии которого не предполагала строго следования принципам объективности и политической нейтральности, С.Ю. Витте ожидал поддержки другого рода. В статье 1899 г., написанной накануне первого путешествия к берегам Новой земли на собственной яхте, А.А. Борисов объясняет цели и мотивы своих путешествий. Кроме общего для всех авторов отчетов желания послужить науке, он выразил идею, имеющую политическую окраску. Он начинал с перечисления путешественников, побывавших на Новой земле с XVIII в.: «В голове роились мысли о местах, где когда-то бывали малоизвестные подвижники русского дела: Савва Ложкин, штурман Розмыслов, Чиракин, Пахтусов, Циволка… и брала досада, что рядом с этими священными для всякого русского именами приходится встречаться на искони русском побережье с именами разных иноземных путешественников, по большей части лишь одушевленных корыстными чувствами» А.А.Борисов. — Художественная экскурсия по Большеземельской тундре …и на остров Вайгач. — с. 414.. Противопоставляя «подвижников русского дела» «одушевленным корыстными чувствами иноземцам», художник писал, что своим путешествием хочет изменить баланс сил в пользу соотечественников. Процитированная фраза показывает, что художник был готов вписывать собственные проекты в риторику политической борьбы за господство на Крайнем Севере. Мотив противостояния с соседями проходит по страницам большей части научно-популярных и публицистических текстов о Новой земле, написанных авторами «круга С.Ю. Витте». А.Д. Поленов в путеводителе по частному павильону Общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги на Всероссийской Промышленной и Художественной выставке 1896 г. в Нижнем Новгороде напоминал о «норвежском хищничестве»: «Появление наших военных крейсеров в водах Ледовитого океана и бывший уже случай конфискации всего промысла на двух норвежских судах, захваченных внутри наших границ с добычей несомненно русского происхождения, конечно положил предел норвежскому хищничеству» А.Д. Поленов. — Оживающий Север. Крайний Север. Частный павильон Общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги. ХХ отдел Всероссийской Промышленной и Художественной выставке 1896 г. в Нижнем Новгороде. — М.: Товарищество типографий А.И. Мамонтова, 1896. — с.93. . Всемирные торгово-промышленные выставки на грани веков были ярмаркой тщеславия, на которой хиросплетения политических отношений между экономически сильными державами находили свое выражение. А.П. Энгельгардт отвечал за устройство павильона Архагельской области на Всемирной выставке в Париже в 1900 г., там была представлена картина А.А. Борисова «Гигантские полярные льды», написанная в ходе первого рейса яхты «Мечта» летом 1899 г Ю.И.Максимов, А.И. Кривичев. Там же.. Лояльный по отношению к политической линии С.Ю. Витте выпускник Академии художеств, как никто другой подходил для миссии представления русских достижений в области освоения Севера на международной арене. Идейные вдохновители всемирных выставок ожидали от искусства, что оно, воспитывая вкус у публики, будет способствовать победе объединившегося человечества над нищетой, болезнями и смертью в сотрудничестве с наукой и техникой Н.А. Ковешникова. — Дизайн. История и теория: учебное пособие для студентов архитектурных и дизайнерских специальностей / Н.А. Ковешникова. — 2-е изд. —М.: Омега-Л, 2006. — с. 69-70.. Распространенность на грани веков утопических представлений о миссионерском назначении искусства помогала преодолевать границы государств и склоняла международные элиты к покровительству художникам. А.А. Борисов был приглашен в Вену австрийским художником и полярником Юлиусом фон Пайером. С устройством выставки в Лондоне и с личной встречей с королем Эдуардом VII художнику помог другой известный полярный путешественник, Фритьоф Нансен. Встречу с Т. Рузвельтом в Вашингтоне в мае 1908 г. устроил С.Ю.Витте при посредничестве Э. Делона, конфиденциального советника министра и корреспондента газеты «Daily Telegraph» М.В. Титова. Там же.. ии местных растений и животных"елать описания необследованных берегов Новой земли и собрать кол17171717171717171717171717171717171717171717171717171717171717 С 1850-ых гг. в высоких широтах разворачивалась международная гонка за первенство в достижении полюса. Достичь полюса и заполнить пробелы в географических познаниях о полярных областях в разные годы пытались американцы Илайша Кейн, Джордж Делонг, Чарльз Холл, Фредерик Кук и Роберт Эдвин Пири, австрийцы Карл Вайпрех и Юлиус фон Пайер, швед Саломон Андре, норвежцы Отто Свредруп и Фритьоф Нансен, итальянцы Умберто Канья и Луиджи Амадео. Наиболее точно особенности политики Российской Империи в Арктике выразил современный исследователь Р. Алиев: «…Интерес к полярным областям в России был в большей степени практическим, чем на Западе. Россия не участвовала в гонке к полюсам, как Британия, Штаты или Норвегия, поэтому сложилось превратное представление о ее пассивности в Арктике» Р. Алиев. — Изнанка белого. Арктика от викингов до папанинцев. — М.: Паулсен, 2018. — С. 142. Первые попытки наших соотечественников достигнуть полюса относятся к 1912 г. Россия не участвовала в соревнованиях за первенство в достижении полюса, но это не значит, что русские не хотели присутствовать в публичном дискурсе об Арктике. Устройство выставок стало возможным, благодаря интересу публики к тому, как выглядят виды высоких широт. Во многом этот интерес подогревался широким освещением в мировых газетах и журналах попыток достигнуть полюса. А.А. Борисов обещал зрителям то, что они хотели: «дать истинную картину таинственного мира, куда не ступала еще нога художника». Участники арктических экспедиций уже получили фотографические изображения полярной природы и ландшафтов. Фотоизображения предъявляли зрителям монотонные, по меткому замечанию Ф.Н. Чернышева, виды отдельных мест. Живописные картины давали пищу коллективному воображению, распаленному международной гонкой за полюс. Картины понятны без слов. А.А. Борисов снабжает свои картины для зарубежных выставок с почти абстрактными видами снегов, небес и ледяных гор подписями с именами русских путешественников: «Развалины зимовья Розмыслова в Тюленьей губе», «Могила Чиракина на берегу Карского моря», «Залив Чекина. Новая земля». Этим он остроумно исполнил свое желание отстоять право «малоизвестных подвижников русского дела» быть надежно связанными с «искони русским побережьем». Успех выставок А.А.Борисова эффективно удостоверяли русское присутствие на Крайнем Севере. Написанное в 1909 г. предисловие к брошюре с описанием путешествия А.А.Борисова ставит художника в один ряд с покорителями полюса: «Доныне еще никто не достиг самой северной точки земного шара – северного полюса. Находились охотники – смелые предприимчивые люди, которые брались добраться до него» А.А. Борисов. — В царстве холода и смерти…с.1.. Неизвестный автор предисловия демонстрирует некоторое отставание от событий: на момент выхода брошюры американцы Фредерик Кук и Эдвин Пири заявили о достижении полюса. Возможно, введение было написано ранее 1909 г., но брошюра долго ждала издания, проходя процедуру утверждения в Министерстве народного просвещения. Автор введения представляет А.А.Борисова как человека, который «брался добраться до полюса», то есть ставит его в один ряд с Ф. Куком и Э. Пири и другими героями «гонки за первенство». Во время европейского выставочного турне А.А. Борисов получил французский орден Почетного легиона и норвежско-шведский орден Святого Олафа Ю.К. Бурлаков, П.В. Боярский. — Первый живописец Арктики. Александр Алексеевич Борисов. — М.: Паульсен, 2017. — с.15.. Награды свидетельствуют о признании его достижений наравне с героями покорения полюса. А.А. Борисов был волевым, выносливым и храбрым человеком. Эпизод его очерка о том, как он писал этюды коченеющими руками и ломающимися кистями на морозе в 23° - 30° Р 28,75° -37,5 ° С цитируют все, кто когда-либо писал о художнике А.А. Борисов. — В царстве холода и смерти…с.41.. Тем не менее, его сравнение с полярниками несет на себе существенную долю литературной вольности. Александр Алексеевич был готов выдержать и выдержал испытания суровой полярной природы, но он путешествовал по острову, где были поселения колонистов, дороги и регулярное пароходное сообщение, а зиму после провел в деревянном доме с кафельными печами и высокими потолками. А.А.Борисов в последней фразе очерка, не лишенной пафоса, называет Новую землю «мертвой страной»: «Мы похитили тайны полярного мира, воспроизвели его таинственные красоты, и это сладостное сознание сторицей вознаградило нас за все, что было вынесено, за все те долгие дни, когда, казалось, не было никакой надежды вырваться из ледяных лап смерти в мертвой стране» А.А. Борисов. Ук. соч., с.51.. А.П. Энгельгардт, побывавший дважды на Новой земле, пишет про погодные условия островов в более сдержанном тоне: «Климат на Новой земле нельзя назвать особенно суровым, течение Гольфстрим оказывает здесь известное влияние…На Новой земле несколько холоднее, чем на Шпицбергене и в Якутске, но теплее, чем, например в Нижне-Колымске и Устьянске, где, однако, люди уже с давних времен ведут оседлый образ жизни» А.П. Энгельгардт. Ук.соч., с.160-161.. Описывая условия и особенности жизни на островах, А.П. Энгельгардт пытается привлечь колонистов и путешественников. Поэтому он дает своим читателям понять, что в России есть места, где «ледяные лапы смерти» действуют гораздо безжалостней. Некоторые фразы историка В.Н. Львова из брошюры «Новая земля» для публичных народных чтений тоже позволяют взглянуть на пафос заключения к очерку «В стране холода и смерти» с некоторой долей скепсиса: «В последнее время доступ на Новую землю сделался настолько прост, что некоторые приезжают сюда летом только ради удовольствия побывать на далеком полярном острове» В.Н. Львов. Ук. соч., с.13. . Работая над текстом очерка, А.А. Борисов пользуется риторическими клише, усиливающими драматическую атмосферу приключения, в которой он создавал свои этюды. В разгаре мировой гонки за первенство в покорении полюса в 1866 г. в «Журнале воспитания и развлечения» П. Этцеля вышел роман молодого литератора Ж. Верна «Путешествия и приключения капитана Гаттераса» о плавании английских моряков на специально снаряженном судне к Северному полюсу. Через некоторое время, в 1892 г. «Журнал путешествий и приключений на суше и на море» опубликовал роман Л. Буссенара «Французы на Северном полюсе». Оба произведения были написаны для журналов семейного чтения, они закрепили своего рода «канон» художественного описания странствий в высоких широтах для развлекающейся занимательным чтением публики. Фразы «ледяные лапы смерти», «мертвая страна» отсылают читателя к устоявшимся условностям приключенческой литературы о покорении полюса. Оба романа к 1902 г. уже были переведены на русский язык. Задумывая свой очерк для журнала семейного чтения, А.А.Борисов ориентировался на полюбившиеся публике жанровые и стилистические формы. Экспедиция 1900-1901 гг., описанная в очерке для «Нивы», была вторым по счету и менее удачным во многих отношениях рейсом яхты «Мечта» к Новой земле. Погибла большая часть этюдов, яхта, чуть не погибли и все участники. Поездка лета 1899 г. была более успешной и плодотворной. Художник и его спутники поднялись на гору Вильчика, сделали там важное открытие метеорологического характера. Из этой поездки были привезены не только коллекции геологических и естественнонаучных образцов, но и 50 этюдов и эскизов. Художник выбирает для очерка менее успешную экспедицию, так как драматические перипетии последнего путешествия дали ему возможность, не искажая действительного хода событий, создать эмоциональный и яркий текст и использовать в нем узнаваемые публикой романтические клише о лишениях и опасностях в борьбе с суровым климатом из популярной литературы о полярных путешествиях. В результате, созданный им рассказ о высадке экипажа яхты на дрейфующий лед и о дальнейшем пути к берегу, местами не уступает по напряженности повествования прославленным французским романам: «Да, все кончено! Они утонули, а значит и нам предстоит еще более ужасная смерть! ...Мы будем коченеть и замерзнем в первую же ночь непременно на этих отвратительных льдах, даже не простившись друг с другом, не обнявшись, потому что все мы находились на разных кусках льда. Все кругом мертво. Прошло четыре часа. Вдруг мы слышим голос. Опять блеснула надежда. Господи, еще не все потеряно! ...Среди нас было трое женатых: самоед Устин, матросы Акулов и Попов, и у них были дети, а потому я предложил им оставить нас и идти одним, дабы вернее достичь берега…Трофим Акулов заплакал и говорит: «Нет, мы не пойдем. Ты только подумай: - ведь если мы вернемся живыми, а вас не будет, да ведь мы всю жизнь мучиться будем. Какая уж это будет жизнь!»» А.А. Борисов. Ук. соч., с.23,26.. Яркий и эмоциональный текст, созданный талантливым человеком, в сочетании с картинами, точно передающими его непосредственные и одновременно тонкие впечатления «по горячим следам», вызывал больше доверия читателей и слушателей, чем обстоятельные и авторитетные отчеты чиновников и ученых. Рассказ автора очерка о детстве в семье крестьянина, и не простом пути «в люди» только усиливала симпатии общественности к тексту и его автору. А.А. Борисов использовал, рассказывая о своих путешествиях, сложившиеся жанровые и стилистические формы авантюрных романов о покорении полюса и поэтому он стал в глазах благожелательной публики одним из героев «гонки за полюс». А.А. Борисов профессионально использовал новые технологии для представления своих картин и работал со сложившимися клише авантюрных романов колониальной тематики для представления результатов своих поездок. Но был ли он при этом авантюристом? А.А. Борисов был обстоятелен в подготовке экспедиции, заботился о людях и сохранности имущества. Он старался по мере сил выполнить взятые на себя обязательства. Все поступки художника говорят о том, что он мало был похож на авантюриста. Он был фигурой в политической игре русских в Арктике, но эта политика отличалась планомерностью и взвешенностью и не была авантюрной. Уже после того, как Ф. Кук и Пири достигли полюса в 1908-1909 г. русские Георгий Седов, Георгий Брусилов и Владимир Русанов предприняли свои попытки достичь полюса, закончившиеся трагически. Их предприятия можно назвать авантюрами с меньшей долей условности. Все три экспедиции к полюсу были частными инициативами и не были поддержаны должным образом ни государственными структурами, ни обществом. Отчаянные попытки смелых людей бессмысленные с прагматической точки не нашли поддержки у общества и государственных структур. Черты авантюрного поведения можно усмотреть в отношениях А.А. Борисова с государственными элитами. Однако, он искренне поддерживал проекты, в которых добросовестно участвовал, он гордился своей ролью и возложенной на него ответственностью. Авантюрный образ художника-путешественника был создан для артистичного представления русского присутствия в Арктике на международной арене. После того, как художник исполнил взятые на себя обязательства «познакомить общество с окраинами нашего Севера», он перестал его поддерживать. В 1909 г. году он женился, и никогда больше не бывал на Новой земле. После этого времени он не создал художественных работ, равноценных по значимости работам его «полярного цикла». Миссия «певца русского севера» была выполнена, А.А. Борисов стал заниматься другими проектами.