This essay explains the specifics of German history and memory policies with regard to immigrant communities in Germany. Although post-war Germany has become a country of massive foreign immigration already in the 1960s, it is only...
moreThis essay explains the specifics of German history and memory policies with regard to immigrant communities in Germany. Although post-war Germany has become a country of massive foreign immigration already in the 1960s, it is only currently that the country officially admits its essence as a popular destination for foreign born immigrants, of which Turkey born residents and their descendants are still the largest immigrant community, including the descendants of those who survived the Ottoman genocide against indigenous Christians during the last decade of Ottoman rule (1912-1922): Armenians, Syriacs (self-identifying as Arameans or Assyrians) and Greek-Orthodox Christians (Eastern Thrace, Pontos, Asia Minor), with a victim total of more than three million.
As a rule, it is the dominant majority of a country that determines which of the historic experiences of immigrants are remembered, and how these are remembered. In Germany, the authorities of municipal districts decide where and how commemorative plaques, monuments and memorials of genocide remembrance are erected. There is a clear hierarchy in the commemoration of those who were victimized under Germany’s responsibility, and those victimized by third sides, such as the Unionist or Kemalist regimes. The average German tendency in the case of the Ottoman genocide is to allow only peripheral locations or locations on semi-public grounds (cemeteries, church.-grounds). So far, Armenian cross-stones have been erected in 11 German cities and towns, starting with a city cemetery in Stuttgart (1987). As a rule, Armenian, Syriac and Pontos Greek Diasporic communities dedicate their monuments only to the commemoration of their own community. A prominent exception of integrated or inclusive commemoration is the Ecumenical Memorial for Genocide Victims in the Ottoman Empire, which has been erected in Berlin since 2012.
Для жертв геноцида: воспоминание и память - но как?
Резюме
В этом эссе объясняется специфика немецкой политики истории и памяти в отношении к иммигрантским общинам в Германии. Хотя послевоенная Германия стала страной массовой иностранной иммиграции уже в 1960-х годах, только в настоящее время страна официально признает ее сущность как популярное для иммигрантов назначениe. Среди иммигрантских общин Германии родившиеся из Турции жители и их потомки по-прежнему остаются крупнейшим иммигрантским сообществом, включая потомков тех, кто пережил османский геноцид против коренных христиан в течение последнего десятилетия османского господства (1912-1922): армян, сирийцев (самоопределение как арамейцев или ассирийцев) и греко-православных христиан (Восточная Фракия, Понтос, Малая Азия), причем жертва насчитывает более трех миллионов.
Как правило, преобладающее большинство страны определяет, какой из исторических переживаний иммигрантов запомнится и как их запоминают. В Германии власти муниципальных районов решают, где и как возводятся памятные мемориальные доски, памятники и мемориалы памяти о геноциде. Существует четкая иерархия в память о тех, кто пострадал под ответственностью Германии, и тех, кто пострадал от третьих сторон, как, например, от младотурецкого и кемалистического режима. Средняя германская тенденция в отношении к Османскому геноциду заключается в том, чтобы разрешить только периферийные местоположения или места на полуобщественных основаниях (кладбищах, церковных основаниях). До сих пор армянские крeст-камни были установлены в 11 городах Германии, начиная с городского кладбища в Штутгарте (в 1987 г.). Как правило, диаспорские общины армян, арамейцев / ассирийцев и греков Понтосa посвящают свои памятники только памяти своих жертв. Важным исключением интегрированной или всеобъемлющей памяти является Вселенский мемориал жертвам геноцида в Османской империи, который был установлен в Берлине с 2012 года.
