Research Interests:
The article refutes the generally accepted in Russia idea of N.Y. Danilevsky as the creator of the theory of local civilizations. It is shown that his work was epigonic, and the Western European roots of his ideas are not exposed because... more
The article refutes the generally accepted in Russia idea of N.Y. Danilevsky as the creator of the theory of local civilizations. It is shown that his work was epigonic, and the Western European roots of his ideas are not exposed because he himself considered them not a source, but only a fertilizer (more or less smelly) for his own thoughts.
В статье опровергается общепринятое представление о Н.Я. Данилевском как создателе теории локальных цивилизаций. Показано, что его работа была эпигонской, а западноевропейские корни его идей не обнажены потому, что сам он считал их не источником, а только удобрением (более или менее вонючим) для его собственных мыслей.
В статье опровергается общепринятое представление о Н.Я. Данилевском как создателе теории локальных цивилизаций. Показано, что его работа была эпигонской, а западноевропейские корни его идей не обнажены потому, что сам он считал их не источником, а только удобрением (более или менее вонючим) для его собственных мыслей.
Research Interests:
In the article, in the context of sociocultural and socio-psychological processes and the development of the world historical science, theoretical problems that faced the domestic historical science in the second half of the 20th and... more
In the article, in the context of sociocultural and socio-psychological processes and the development of the world historical science, theoretical problems that faced the domestic historical science in the second half of the 20th and beginning of the 21st centuries, and ways of their solution are traced. The positions of the major historians, connections of their theoretical positions with their world outlook are presented. Their innovations are considered within the framework of cultural, anthropological, and spatial turns in historical knowledge. The
problems of modern transformation of directions of knowledge created by them, the centers of innovative historical thought and the perspective of historical knowledge in modern Russia are analyzed.
Keywords: civilizational approach, history of mentalities, history of everyday life, new imperial history, cognitive history, intellectual history, histoire croisée.
В статье в контексте социокультурных и социально-психологических процессов, развития мировой исторической науки прослежены теоретические проблемы, вставшие перед отечественной
исторической наукой во второй половине ХХ – начале ХХI вв., и способы их решения. Представлены позиции крупнейших историков, связь их теоретических позиций с их мировоззрением. Они
рассматриваются в рамках культурного, антропологического и пространственного поворотов в историческом знании. Анализируются проблемы современной трансформации созданных ими направлений знания, центры новаторской исторической мысли и перспективы исторического знания в современной России.
Ключевые слова: цивилизационный подход, история ментальностей, история повседневности, новая имперская история, когнитивная история, интеллектуальная история, перекрестная ис-
тория.
problems of modern transformation of directions of knowledge created by them, the centers of innovative historical thought and the perspective of historical knowledge in modern Russia are analyzed.
Keywords: civilizational approach, history of mentalities, history of everyday life, new imperial history, cognitive history, intellectual history, histoire croisée.
В статье в контексте социокультурных и социально-психологических процессов, развития мировой исторической науки прослежены теоретические проблемы, вставшие перед отечественной
исторической наукой во второй половине ХХ – начале ХХI вв., и способы их решения. Представлены позиции крупнейших историков, связь их теоретических позиций с их мировоззрением. Они
рассматриваются в рамках культурного, антропологического и пространственного поворотов в историческом знании. Анализируются проблемы современной трансформации созданных ими направлений знания, центры новаторской исторической мысли и перспективы исторического знания в современной России.
Ключевые слова: цивилизационный подход, история ментальностей, история повседневности, новая имперская история, когнитивная история, интеллектуальная история, перекрестная ис-
тория.
Research Interests:
The article is devoted to the analysis of foreign criticism of the civilizational approach in post-Soviet Russia, in which domestic researchers also actively participate. It shows that the reduction of the theory of local civilizations to... more
The article is devoted to the analysis of foreign criticism of the civilizational approach in post-Soviet Russia, in which domestic researchers also actively participate. It shows that the reduction of the theory of local civilizations to the nationalist conservative ideology determines the superficial nature of the views of critics. The focus on the phenomenon of «civilizationism» brings to the forefront of their research the figures of O. Spengler, N. Ya. Danilevsky, L.N. Gumilyov, S. Huntington, as well as nationalists who relied on their ideas. At the same time, the influence on the historical study of the Russian civilization of the Annales school and of created by A.J. Toynbee the International Society for the Comparative Study of Civilizations is neglected. Based on personal experience, it is shown how specifically the writing of a textbook on the history of Russian civilization was connected with the perception and development of the research and methodical experience of F. Braudel. The study of Russian civilization united in the 1990s–2020s. the efforts of historians of various specialties, which made it possible to advance in the field of studying the functions of this concept and related theoretical approaches, to update the agenda of historical science and the questionnaire of historians at the expense of sociocultural topics. The nationalist bias in civilizational studies is associated with the global trend of the revival of imperial models of history in the 21st century.
Key words: Russian civilization, civilizationism, civilizational approach, discursive hegemony, empty signifier, Annals school, nationalism.
Статья посвящена анализу зарубежной критики цивилизационного подхода в постсоветской России, в которой активной участвуют и отечественные исследователи. В ней показано, что редукция теории локальных цивилизаций к националистической консервативной идеологии определяет поверхностный характер взгляда критиков. Сосредоточенность на феномене «цивилизационизма» выводит на первый план их исследований фигуры О.Шпенглера, Н.Я. Данилевского, Л.Н. Гумилева, С. Хантингтона, а также националистов, которые опирались на их идеи. В то же время игнорируется влияние на историческое исследование российской цивилизации школы «Анналов» и созданного А.Дж. Тойнби Международного общества сравнительного изучения цивилизаций. На основе личного опыта показано, как конкретно написание учебника по истории российской цивилизации было связано с восприятием и развитием исследовательского и методического опыта Ф. Броделя. Изучение российской цивилизации объединяло в 1990–2020-е гг. усилия историков различных специальностей, что позволило продвинуться в области изучения функций этого понятия и связанных с ним теоретических подходов, обновить повестку дня исторической науки и вопросник историков за счет социокультурной тематики. Националистический уклон в цивилизационных исследованиях связывается с глобальной тенденцией возрождения имперских моделей истории в XXI в.
Ключевые слова: российская цивилизация, цивилизационизм, цивилизационный подход, дискурсивная гегемония, пустое означающее, школа «Анналов», национализм.
Key words: Russian civilization, civilizationism, civilizational approach, discursive hegemony, empty signifier, Annals school, nationalism.
Статья посвящена анализу зарубежной критики цивилизационного подхода в постсоветской России, в которой активной участвуют и отечественные исследователи. В ней показано, что редукция теории локальных цивилизаций к националистической консервативной идеологии определяет поверхностный характер взгляда критиков. Сосредоточенность на феномене «цивилизационизма» выводит на первый план их исследований фигуры О.Шпенглера, Н.Я. Данилевского, Л.Н. Гумилева, С. Хантингтона, а также националистов, которые опирались на их идеи. В то же время игнорируется влияние на историческое исследование российской цивилизации школы «Анналов» и созданного А.Дж. Тойнби Международного общества сравнительного изучения цивилизаций. На основе личного опыта показано, как конкретно написание учебника по истории российской цивилизации было связано с восприятием и развитием исследовательского и методического опыта Ф. Броделя. Изучение российской цивилизации объединяло в 1990–2020-е гг. усилия историков различных специальностей, что позволило продвинуться в области изучения функций этого понятия и связанных с ним теоретических подходов, обновить повестку дня исторической науки и вопросник историков за счет социокультурной тематики. Националистический уклон в цивилизационных исследованиях связывается с глобальной тенденцией возрождения имперских моделей истории в XXI в.
Ключевые слова: российская цивилизация, цивилизационизм, цивилизационный подход, дискурсивная гегемония, пустое означающее, школа «Анналов», национализм.
Research Interests:
Предлагаемый читателям «круглый стол» необычен для нашего журнала. Ученые собрались за ним, чтобы поговорить о новой книге. Естественно, что книга, вызвавшая такой интерес, с точки зрения собравшихся, является событием в жизни научной... more
Предлагаемый читателям «круглый стол» необычен для нашего журнала. Ученые собрались за ним, чтобы поговорить о новой книге. Естественно, что книга, вызвавшая такой интерес, с точки зрения собравшихся, является событием в жизни научной общественности (хотя из-за мизерного тиража и замеченным пока немногими). Речь идет о трехтомной работе кандидата философских наук Александра АХИЕЗЕРА «Россия: критика исторического опыта», изданной Философским обществом СССР в 1991 году. Надеемся, что разговор, состоявшийся в редакции журнала, заинтересует всех, кому небезразлична историческая судьба России. В обсуждении приняли участие кандидат исторических наук Игорь ИОНОВ, кандидат философских наук Сусанна МАТВЕЕВА, доктор экономических наук Сергей ПРОНИН, доктор философских наук Аркадий ПРИГОЖИН, кандидат экономических наук Борис СЛАВНЫЙ и кандидат философских наук Игорь ЯКОВЕНКО. Наиболее интересные моменты обсуждения обобщены редактором отдела социально-экономических проблем «ОНС» Наталией ПЛИСК...
Research Interests:
Abstract In this article, the Russian images of “another Europe” are analyzed in the framework of discourse analysis in terms of the struggle for hegemony, transformations of the temporal regime, cultural transfers of “empty signifiers”,... more
Abstract
In this article, the Russian images of “another Europe” are analyzed in the framework of discourse analysis in terms of the struggle for hegemony, transformations of the temporal regime, cultural transfers of “empty signifiers”, such as “civilization” and “barbarism”, and arising in their course of “double binds” and cognitive biases. It is shown that the appearance of these images has not only immediate political reasons, but also deeper ones related to the deformation of the communication systems and the use of temporal images to change mental maps.
Keywords: temporal regime, identity, communication, hegemony, empty signifier, civilization, barbarism, double bind, mental maps, Orientalism, occidentalism, cognitive bias.
В статье российские образы "другой Европы" анализируются в рамках дискурсного анализа с точки зрения борьбы за гегемонию, трансформаций темпорального режима, культурных трансферов "пустых означающих", таких как "цивилизация" и "варварство", и возникающих в их ходе "двойных зажимов" и когнитивных искажений. Показано, что появление этих образов имеет не только ближайшие политические причины, но и более глубокие основания, связанные с деформацией систем коммуникации и использованием темпоральных образов для изменения ментальных карт.
In this article, the Russian images of “another Europe” are analyzed in the framework of discourse analysis in terms of the struggle for hegemony, transformations of the temporal regime, cultural transfers of “empty signifiers”, such as “civilization” and “barbarism”, and arising in their course of “double binds” and cognitive biases. It is shown that the appearance of these images has not only immediate political reasons, but also deeper ones related to the deformation of the communication systems and the use of temporal images to change mental maps.
Keywords: temporal regime, identity, communication, hegemony, empty signifier, civilization, barbarism, double bind, mental maps, Orientalism, occidentalism, cognitive bias.
В статье российские образы "другой Европы" анализируются в рамках дискурсного анализа с точки зрения борьбы за гегемонию, трансформаций темпорального режима, культурных трансферов "пустых означающих", таких как "цивилизация" и "варварство", и возникающих в их ходе "двойных зажимов" и когнитивных искажений. Показано, что появление этих образов имеет не только ближайшие политические причины, но и более глубокие основания, связанные с деформацией систем коммуникации и использованием темпоральных образов для изменения ментальных карт.
Research Interests:
Research Interests:
Research Interests:
Research Interests:
Research Interests:
The article demonstrates that the cognitive possibilities of historical memory and “living history”, which generates the agenda, questionnaires and source strategies of historians, are closely connected with the social framework of... more
The article demonstrates that the cognitive possibilities of historical memory and “living history”, which generates the agenda, questionnaires and source strategies of historians, are closely connected with the social framework of historical memory and, accordingly, with the self-identification of historians. They form cognitive maps that regulate the cognitive activity of a historian. It is shown that the social framework of historical memory within the crisis of globalization is changing rapidly, creating unusual, contradictory and sometimes absurd constellations. This topic is studied in the context of the history of discursive hegemony in historical memory by analyzing the ideas of A. Assmann, J. Laroche, A. Cento Bull and H. L. Hansen, who criticize the current state of historical memory and suggest new versions of it, based on the change of social frameworks and forms of discourse. The project of cosmopolitan memory created by the latter, its advantages and disadvantages are ...
This article discusses the theoretical problems that appeared in the science of history of Russia in the latter half of the 20th and early 21st centuries and the methods used to deal with them in the context of the sociocultural and... more
This article discusses the theoretical problems that appeared in the science of history of Russia in the latter half of the 20th and early 21st centuries and the methods used to deal with them in the context of the sociocultural and socio-psychological processes unfolding in the worldwide historical science.
Research Interests:
Research Interests:
... emerged under Anna Ioannovna, who reinstated the tsaritsa's room''- retainers who served the wives of the Muscovite tsars. ... P. Shuvalov owed his standing to his wife, the not particularly... more
... emerged under Anna Ioannovna, who reinstated the tsaritsa's room''- retainers who served the wives of the Muscovite tsars. ... P. Shuvalov owed his standing to his wife, the not particularly beautiful but clever and influential lady-in-waiting M. Shepeleva (Shuvalova), who was, so ...
Research Interests:
Research Interests:
Показано, что как возникновение, так и функционирование постколониального дискурса в историческом знании способствует взаимодействию макро-и микроистории. Как в глобальной истории, так и в сравнительной истории цивилизаций возрастает роль... more
Показано, что как возникновение, так и функционирование постколониального дискурса в историческом знании способствует взаимодействию макро-и микроистории. Как в глобальной истории, так и в сравнительной истории цивилизаций возрастает роль изучения частных случаев, казусов, которые становятся необходимым условием понимания целого. В этом контексте как казусы могут рассматриваться история Запада и научного знания.
Research Interests:
Какую же роль постколониальный дискурс играет в истории цивилизационного сознания и современном мире? Для того чтобы понять это, необходимо уяснить особенности современного постколониального дискурса в разных регионах мира, например, в... more
Какую же роль постколониальный дискурс играет в истории цивилизационного сознания и современном мире? Для того чтобы понять это, необходимо уяснить особенности современного постколониального дискурса в разных регионах мира, например, в классическом постколониальном регионе - Латинской Америке, а также в России, которая вроде бы никогда не была объектом колонизации извне.
Research Interests:
Если при своем рождении постколониальный дискурс акцентировал возможность критики имперского дискурса, то теперь он исследует пределы своих собственных возможностей, развивается в режиме самокритики и самоограничения. Для России эта... more
Если при своем рождении постколониальный дискурс акцентировал возможность критики имперского дискурса, то теперь он исследует пределы своих собственных возможностей, развивается в режиме самокритики и самоограничения. Для России эта тенденция имеет особое значение в связи с возникновением смыслового «зазора» между образами страны «зависимого развития» (жертвы культурного импе-риализма) и «противоцентра» модернизации, который позволяет реинтерпретировать всю постколониальную проблематику в интересах развития диалога цивилизаций. .
Research Interests:
The article traces the processes that have helped the history of civilizations to regain topicality. In 1990s civilization studies were criticized in the context of postcolonial discourse where it was linked with the discourse of... more
The article traces the processes that have helped the history of civilizations to regain topicality. In 1990s civilization studies were criticized in the context of postcolonial discourse where it was linked with the discourse of domination and the ideology of civilizing. It is shown that contemporary authors prefer to preserve chronological and epistemological distance between themselves and the tradition of civilizing.
В постколониальной критике классических цивилизационных представлений большое значение имеет преодоление универсализма, эссенциализма, холизма, детерминизма, сциентизма, асимметричности исторических и географических моделей, проявлявшейся в идее центральности Европы и совокупности допущений или предположений о сущности Нового времени (Modernity), связанных с предпосылочным знанием об истории, науке и технологии.
В постколониальной критике классических цивилизационных представлений большое значение имеет преодоление универсализма, эссенциализма, холизма, детерминизма, сциентизма, асимметричности исторических и географических моделей, проявлявшейся в идее центральности Европы и совокупности допущений или предположений о сущности Нового времени (Modernity), связанных с предпосылочным знанием об истории, науке и технологии.
Research Interests:
В статье сравниваются два типа цивилизационных представлений. Описывается как более адекватная децентрирующая версия цивилизационных представлений с отрицательной обратной связью, предотвращающая возникновение под влиянием... more
В статье сравниваются два типа цивилизационных представлений. Описывается как более адекватная децентрирующая версия цивилизационных представлений с отрицательной обратной связью, предотвращающая возникновение под влиянием цивилизационного сознания центрирующих процессов с обострением способны приводить к мировым войнам. Теоретическое обоснование подобных самоограничивающихся познавательных претензий мы находим в проекте перекрестной истории М. Вернера и Б. Циммерман.
Research Interests:
Постоянный парадокс российской политики: государство, не способное в должной мере осуществлять регулирующие функции в обществе и постоянно балансирующее на грани хаоса, все время пытается выйти из этого положения путем волевой стратегии,... more
Постоянный парадокс российской политики: государство, не способное в должной
мере осуществлять регулирующие функции в обществе и постоянно балансирующее
на грани хаоса, все время пытается выйти из этого положения путем волевой
стратегии, через демонстрацию силы и принуждения. Отрицательный эффект этой
стратегии отмечается А. Ахиезером на протяжении всей истории страны. Похоже,
только смена стратегий, признание государством своей слабости и "соблазнение"
общества преимуществами социальной активности и правового ее регулирования
может составить антитезу этой застарелой тенденции. Только тогда и возможно будет
обретение им подлинной силы, ибо обольщение слабостью, по Ж. Бодрийяру, и
придает мощь, наделяет способностью соблазнять и провоцировать активность.
Мужской стереотип образа государства при этом меняется на женский.
мере осуществлять регулирующие функции в обществе и постоянно балансирующее
на грани хаоса, все время пытается выйти из этого положения путем волевой
стратегии, через демонстрацию силы и принуждения. Отрицательный эффект этой
стратегии отмечается А. Ахиезером на протяжении всей истории страны. Похоже,
только смена стратегий, признание государством своей слабости и "соблазнение"
общества преимуществами социальной активности и правового ее регулирования
может составить антитезу этой застарелой тенденции. Только тогда и возможно будет
обретение им подлинной силы, ибо обольщение слабостью, по Ж. Бодрийяру, и
придает мощь, наделяет способностью соблазнять и провоцировать активность.
Мужской стереотип образа государства при этом меняется на женский.
Research Interests:
В статье рассматривается идентификационная функций цивилизационных представлений. Благодаря фантазии и самоидентификации жизнь человека и его видение истории приобретают эстетическое измерение, внутреннюю гармонию, сюжетный характер.... more
В статье рассматривается идентификационная функций цивилизационных представлений. Благодаря фантазии и самоидентификации жизнь человека и его видение истории приобретают эстетическое измерение, внутреннюю гармонию,
сюжетный характер. Возникает то, что Л.Н. Толстой называл «энергией заблуждения», а В.Б. Шкловский характеризовал как заблуждение,
«украшающее и возвышающее жизнь». История человечества и в особенности
исторического знания могут рассматриваться в этом контексте как объект искусствознания. В центр исследования выдвигаются представления о
гармонии, а также маски, образы, сюжеты, метафоры, при помощи которых
реализуется та или иная форма самоидентификации. В данном случае
воображение и эстетический идеал эпохи первичны по отношению к деятельности и познанию. Историк литературы и историографии X. Уайт
говорил в связи с этим о «внеэпистемологических соображениях» и даже «докогнитивном» смысле префигуративного акта, создающего предпосылочное знание историка.
сюжетный характер. Возникает то, что Л.Н. Толстой называл «энергией заблуждения», а В.Б. Шкловский характеризовал как заблуждение,
«украшающее и возвышающее жизнь». История человечества и в особенности
исторического знания могут рассматриваться в этом контексте как объект искусствознания. В центр исследования выдвигаются представления о
гармонии, а также маски, образы, сюжеты, метафоры, при помощи которых
реализуется та или иная форма самоидентификации. В данном случае
воображение и эстетический идеал эпохи первичны по отношению к деятельности и познанию. Историк литературы и историографии X. Уайт
говорил в связи с этим о «внеэпистемологических соображениях» и даже «докогнитивном» смысле префигуративного акта, создающего предпосылочное знание историка.
Research Interests:
Беспрецедентное оживление в последнее время незападных центров культуры, претендующих на универсальное значение собственных традиций и ценностей (Китай, Индия, арабский мир и др.) придало исследованию локальных цивилизаций политическую... more
Беспрецедентное оживление в последнее время незападных центров культуры,
претендующих на универсальное значение собственных традиций и ценностей (Китай,
Индия, арабский мир и др.) придало исследованию локальных цивилизаций политическую актуальность. Из области теоретической социологии и истории они постепенно перемещаются в область прикладной политологии.
Вместе с тем предмет исследования при ближайшем рассмотрении оказался настолько
сложным, а теоретические проблемы, связанные с изучением специфики конкретных
цивилизаций, - настолько глубокими, что "машина" создания новых цивилизационных
схем стала заметно пробуксовывать. Для 90-х годов характерны возникновение новых,
необычных междисциплинарных синтезов, скрытые процессы перегруппировки сил
науки, но яркие имена не появляются
или не успевают стать модными, закрепиться в общественном мнении.
претендующих на универсальное значение собственных традиций и ценностей (Китай,
Индия, арабский мир и др.) придало исследованию локальных цивилизаций политическую актуальность. Из области теоретической социологии и истории они постепенно перемещаются в область прикладной политологии.
Вместе с тем предмет исследования при ближайшем рассмотрении оказался настолько
сложным, а теоретические проблемы, связанные с изучением специфики конкретных
цивилизаций, - настолько глубокими, что "машина" создания новых цивилизационных
схем стала заметно пробуксовывать. Для 90-х годов характерны возникновение новых,
необычных междисциплинарных синтезов, скрытые процессы перегруппировки сил
науки, но яркие имена не появляются
или не успевают стать модными, закрепиться в общественном мнении.
Research Interests:
В статье анализируются проблемы развития цивилизационных представлений в условиях преодоления классической рациональности, объективизма и субстанционализма, на которой они основаны. Можем ли мы принять теорию цивилизаций вместе с таким... more
В статье анализируются проблемы развития цивилизационных представлений в условиях преодоления классической рациональности, объективизма и субстанционализма, на которой они основаны. Можем ли мы принять теорию цивилизаций вместе с таким наследием? Способны
ли мы правильно интерпретировать ее развитие и результаты? Как согласуются иррационалистические и пессимистические тенденции теории цивилизаций со
ставшими традиционными для отечественной исторической науки XX века рационализмом и историческим оптимизмом? От ответа на эти вопросы зависит дальнейшая судьба наследия теории цивилизаций в России, перспективы развития цивилизационного самосознания, с которым многие связывают преодоление кризиса самоидентификации, наступившего в результате утраты коммунистической перспективы.
ли мы правильно интерпретировать ее развитие и результаты? Как согласуются иррационалистические и пессимистические тенденции теории цивилизаций со
ставшими традиционными для отечественной исторической науки XX века рационализмом и историческим оптимизмом? От ответа на эти вопросы зависит дальнейшая судьба наследия теории цивилизаций в России, перспективы развития цивилизационного самосознания, с которым многие связывают преодоление кризиса самоидентификации, наступившего в результате утраты коммунистической перспективы.
Research Interests:
В статье показано, что ключевое значение для развития исторического знания имеют исследовательские стратегии, в которых идентификационные практики отодвинуты в сторону и господствует коммуникативная и когнитивная ориентация. Так, для... more
В статье показано, что ключевое значение для развития исторического знания имеют исследовательские стратегии, в которых идентификационные практики отодвинуты в сторону и господствует коммуникативная и когнитивная ориентация. Так, для развития универсального диалога историков Латин-ской Америки, России и Запада и их продвижения в направлении новой глобальной истории имело значение развитие «Новой исторической науки» (прежде всего под влиянием школы «Анналов»), которая позволяла соединить преодоление европо-центризма с идеями глобализации. Это было основанием для широких международных и междисциплинарных связей с историками, социологами, культурологами США и Западной Европы.
Research Interests:
Этот программный текст открывал рубрику "Российская цивилизация", которую автор вел на протяжении 1993-2015 гг. и которая сыграла большую роль в развитии цивилизационных исследований в России, критики их идеологизированных,... more
Этот программный текст открывал рубрику "Российская цивилизация", которую автор вел на протяжении 1993-2015 гг. и которая сыграла большую роль в развитии цивилизационных исследований в России, критики их идеологизированных, объективистских и субстанционалистских версий.
Research Interests:
Создание объяснительных схем истории, таких как теория локальных цивилизаций -, это характеристика кризисного, неблагополучного и конфликтного общества, нуждающегося в социальной мобилизации. Они конструируются прежде всего для... more
Создание объяснительных схем истории, таких как теория локальных цивилизаций -, это характеристика кризисного, неблагополучного и конфликтного общества, нуждающегося в социальной мобилизации. Они конструируются прежде всего для идентификационных целей, сплочения общественных сил, формирования образа врага и стратегии победы над ним. Для этого мобилизуются символические ресурсы культуры, которые интерпретируются как опыт истории. Факторы сплоченности и решимости здесь играют главную роль, так что вопрос об объективности формирующегося таким образом знания является не столь важным.
Research Interests:
В статье, написанной по заданию М.А. Барга в 1990--1991 гг. показано, на какие идеи в действительности опирались российские историки-цивилизационщики задолго до знакомства с идеями С. Хантингтона во второй половине 1990-х гг. Их идейными... more
В статье, написанной по заданию М.А. Барга в 1990--1991 гг. показано, на какие идеи в действительности опирались российские историки-цивилизационщики задолго до знакомства с идеями С. Хантингтона во второй половине 1990-х гг. Их идейными истоками стали прежде всего работы историков первого и второго поколения школы "Анналов", 60-летие которой отмечалось в Москве в 1989 г. при участии автора, а также немецких и французских (в меньшей мере американских, из "Международного общества сравнительного изучения цивилизаций", ISCSC) историков и социологов. Текст сборника, в котором она была опубликована, расхватанный без ссылок на диссертации, стал одним из импульсов как к научной, так и резко идеологизированной трактовке цивилизационного подхода в России.
Research Interests:
A fundamental and obvious fact of Russian history in the nineteenth and twentieth centuries has been a protracted crisis of historical consciousness, as manifested in its schism [raskol] and the inescapable collision of two opposing forms... more
A fundamental and obvious fact of Russian history in the nineteenth and twentieth centuries has been a protracted crisis of historical consciousness, as manifested in its schism [raskol] and the inescapable collision of two opposing forms of historical self-awareness: Westernism and Slavophilism. Attempts to overcome this crisis, both at the turn of the twentieth century and in our own time, have generally proved fruitless. When Marxist historical science made a similar attempt, its bankruptcy contributed to discrediting Marxism. N[ikolai] Berdiaev's appeal to "acquire for ourselves some of the Western virtues while remaining Russians" is still unanswered today. The author try to find roots of this conflict, destroying the future of Russia and outline new ways to dialogue between russian tradition and western values of modernization and human rights.
Research Interests:
В статье обсуждаются проблемы соотношения цивилизационной теории и цивилизационного сознания, цивилизационной и имперской самоидентификации, классической и неклассической рациональности, в особенности применительно к работам евразийцев,... more
В статье обсуждаются проблемы соотношения цивилизационной теории и цивилизационного сознания, цивилизационной и имперской самоидентификации, классической и неклассической рациональности, в особенности применительно к работам евразийцев, ставших пионерами в области становления неклассического знания.
Research Interests:
В статье продолжен анализ развития макроистории в 1990–2010 гг., начатый в № 50 журнала. Эволюция макроистории от союза с постколониальной критикой к неоимперскому и европоцентристскому дискурсу трактуется с точки зрения ограниченности... more
В статье продолжен анализ развития макроистории в 1990–2010 гг., начатый в № 50 журнала. Эволюция макроистории от союза с постколониальной критикой к неоимперскому и европоцентристскому дискурсу трактуется с точки зрения ограниченности возможностей бинарных моделей исторической памяти, конфликтных форм самоидентификации и последствий этой ограниченности. Показаны негативные особенности постколониальной критики и ранних форм глобальной истории, сближающие их с бинарными гештальтами всеобщей истории. Обозначены возможности, предоставляемые новыми формами разнонаправленной исторической памяти, универсальной самоидентификации, ситуативного предпосылочного знания, децентрированной макроистории для дальнейшего развития глобальной истории.
Ключевые слова: глобальная история, историческая память, центрированная история, зависимое сознание, негативная идентичность, ресентимент, ментальные карты, гештальт, предпосылочное знание.
Ключевые слова: глобальная история, историческая память, центрированная история, зависимое сознание, негативная идентичность, ресентимент, ментальные карты, гештальт, предпосылочное знание.
Research Interests:
В статье обращается внимание на то, что цивилизационное сознание и теория цивилизаций имеют, помимо когнитивной, идентификационную и коммуникативную функции, которые лимитируют их когнитивные возможности.
Research Interests:
Предметом дискуссии являлась основополагающая для российского либерального цивилизационного самосознания книга А.С. Ахиезера "Россия: критика исторического опыта" (1991), заставившая переосмыслить историю страны с точки зрения либеральных... more
Предметом дискуссии являлась основополагающая для российского либерального цивилизационного самосознания книга А.С. Ахиезера "Россия: критика исторического опыта" (1991), заставившая переосмыслить историю страны с точки зрения либеральных ценностей и сыгравшая большую роль в развернувшейся соросовской революции в научном и в особенности в гуманитарном знания обновленной страны. Идеи Ахиезера в последующие годы отразились на повестке дня и вопросниках как историков России, так и специалистов по всеобщей истории.
Research Interests:
В статье анализируются застарелый раскол исторической памяти в России, а также современный кризис исторического сознания. Пседоморфное, двоящееся историческое сознание, гиперреальность феномена Европы порождают неспособность либеральных и... more
В статье анализируются застарелый раскол исторической памяти в России, а также современный кризис исторического сознания. Пседоморфное, двоящееся историческое сознание, гиперреальность феномена Европы порождают неспособность либеральных и социал-демократических групп выстроить национальную идентификацию, консолидировать нацию вокруг модернизационных преобразований, являются истоком радикального национализма и фашизма в России. Автор видит пути к национальному диалогу в опыте старообрядчества и религиозно-философского Возрождения.
Research Interests:
What is the modern theory of civilizations: progressive paradigm of sociohistorical knowledge or manifestation of a "new racism"? The answer to this difficult question locates in the book as theoretically, with the help of the analysis of... more
What is the modern theory of civilizations: progressive paradigm of sociohistorical knowledge or manifestation of a "new racism"? The answer to this difficult question locates in the book as theoretically, with the help of the analysis of the status of civilization representations in science, and practically, on examples of civilization representations in science and society of the different countries of the world: from ancient Greece and China to Western Europe and modern Russia. Distinction between civilization self-identification as manifestation of historical consciousness and the historical knowledge which is formed on this basis is carried out. The positive role of civilization representations in the conditions of crisis of historical consciousness and scientific revolution and limited opportunities of the theory of civilizations for expansion of concrete knowledge of the past is emphasized.
Research Interests:
The article continues the analysis of features of the modern global history, begun in previous issues of the magazine [Ionov, 2011; 2012; 2013], and methods of application of its approaches to studying of the Russian history. The role of... more
The article continues the analysis of features of the modern global history, begun in previous
issues of the magazine [Ionov, 2011; 2012; 2013], and methods of application of its approaches
to studying of the Russian history. The role of various schools of psychology, anthropology, and
sociology, particularly the ecology of mind of G. Bateson, the psychology of liberation of F. Fanon,
the postcolonial criticism, the historical sociology of N. Elias and C. Woutеrs in the study of global
psychohistory is shown.
Keywords: global history, global psychohistory, connected history, post-colonial criticism,
Gestalt therapy, double bind, authoritarian personality, informalization, reformalization.
issues of the magazine [Ionov, 2011; 2012; 2013], and methods of application of its approaches
to studying of the Russian history. The role of various schools of psychology, anthropology, and
sociology, particularly the ecology of mind of G. Bateson, the psychology of liberation of F. Fanon,
the postcolonial criticism, the historical sociology of N. Elias and C. Woutеrs in the study of global
psychohistory is shown.
Keywords: global history, global psychohistory, connected history, post-colonial criticism,
Gestalt therapy, double bind, authoritarian personality, informalization, reformalization.
Research Interests:
In article proceeds studying problems of global history and its role in understanding history of Russia [Ионов, 2011; 2012]. The role in formation of global history of challenges-and responses of its various directions is analyzed.... more
In article proceeds studying problems of global history and its role in understanding history of
Russia [Ионов, 2011; 2012]. The role in formation of global history of challenges-and responses of its
various directions is analyzed. Dialogical potential of the civilization theory, role of idea of bovarism
for understanding dependent forms of civilization consciousness is studied. The dialogical structure of
global history and global labour history is shown.
Keywords: global history, global labour history, entangled history, theory of civilizations,
civilization consciousness, bovarism, challenge-and-response, dialogue.
Russia [Ионов, 2011; 2012]. The role in formation of global history of challenges-and responses of its
various directions is analyzed. Dialogical potential of the civilization theory, role of idea of bovarism
for understanding dependent forms of civilization consciousness is studied. The dialogical structure of
global history and global labour history is shown.
Keywords: global history, global labour history, entangled history, theory of civilizations,
civilization consciousness, bovarism, challenge-and-response, dialogue.
Research Interests:
The article continues analysis of contemporary transformations in understanding of the global history [Ионов, 2011]. The difference of approaches of L. Repina and N. Koposov, the development of global history on border of a... more
The article continues analysis of contemporary transformations in understanding of the global
history [Ионов, 2011]. The difference of approaches of L. Repina and N. Koposov, the development
of global history on border of a post-postmodernism and post-nonclassical knowledge are considered.
Author's interpretation of “visual” and “acoustical” dominant of perception of the past and their roles
in creation of images of global history of Russia is offered.
Keywords: global history, post-colonial criticism, entangled history, subaltern, “visual” dominant,
“acoustical” dominant.
history [Ионов, 2011]. The difference of approaches of L. Repina and N. Koposov, the development
of global history on border of a post-postmodernism and post-nonclassical knowledge are considered.
Author's interpretation of “visual” and “acoustical” dominant of perception of the past and their roles
in creation of images of global history of Russia is offered.
Keywords: global history, post-colonial criticism, entangled history, subaltern, “visual” dominant,
“acoustical” dominant.
Research Interests:
The paper analyzes the origins and features of global history and related systems of historical views like entangled or connected histories. Their role in studying the history of Russia and the new opportunities they represent are shown.... more
The paper analyzes the origins and features of global history and related systems of historical
views like entangled or connected histories. Their role in studying the history of Russia and the new
opportunities they represent are shown.
Keywords: global history, historiographical revolution, history of Russia, postcolonial criticism,
dialogue.
views like entangled or connected histories. Their role in studying the history of Russia and the new
opportunities they represent are shown.
Keywords: global history, historiographical revolution, history of Russia, postcolonial criticism,
dialogue.