Minucius Felix

The figure of Socrates features prominently in the works of earliest Christian authors and their attempts to negotiate a viable relation between pagan intellectual tradition and the exigencies of a newly founded religion. The analysis of all relevant ante-Nicene Greek and Latin texts shows that early Christian writers reconstruct "Socrates" with a striking degree of interpretative freedom. Although it is impossible to establish a unified perspective on Socrates in these texts – let alone a positive one, as many previous commentators thought –, the interpretations of the Athenian sage are not entirely haphazard. I argue that they are heavily constrained by apologetic aims of early Christian authors and closely connected to epistemic justification of faith by means of miracles, superior moral behaviour, divine inspiration and prophecy, and, finally, the emphasis that is placed on the limitations of human, all too human, wisdom.

The suppression of the Bacchanalia in Rome 186 BCE was the first major religious persecution in Europe. The essay provides a new analysis, referring to the political theory of Eric Voegelin. It shows that the suppression was a reaction of the Roman commonwealth to a cult which challgenged the meaning of political existence within the republic. Ultimately, the Bacchanalian affair is a collision of two types of religiosity, the political religiosity of the public cult and the orgiastic and apolitical religiosity of the Bacchic underground. Both types are based on particular religious experiences, the experience of gods preserving and fostering the political community and the experience of a god promoting the fulfilment of bodily desires. As the essay shows at the example of Euripides’ Bacchae, the worship of Bacchus-Dionysus had always represented the apolitical dimension of human existence; already in the ancient myths the “alien god” appears as the enemy of rulers and politicians. Finally, this reconsideration of the Bacchanalia helps to understand why the early Christians were likened to the Bacchants.

Day 1 - Stream 1 (18:15-18:55);

Presenter: Matteo J. Stettler

Presentation: 'Beyond the Rhetoric of the Octavius: Minucius Felix’s Exhortatio ad Christianitatem'

Abstract: Quellenforschungen of Minucius Felix’s Octavius have for long presented this Latin dialogue as an essentially derivative literary product, the outcome of the Christian apologist’s blind adherence to and unimaginative literary reproduction of canonical rhetorical models, Ciceronian in primis. It is my contention that this “atteggiamento riduzionista,” as the Italian Rizzi labelled it, renders us oblivious of many of the formal and structural traits of the Octavius, which, while being clearly derived from the pagan protreptic tradition (especially, Cicero’s Hortensius), situates Minucius Felix’s dialogue at a crucial intersection, and establish its author as a significant actor in a central chapter of the history of spirituality: the decline of the philosophical and the prevail of the Christian modus vivendi (‘way of living’). Four such traits of Minucius Felix’s exhortatio ad christianitatem (‘exhortation to Christianity’) fall under my scrutiny: its very title, the opening eulogy (Ch. I), the so-called σύγκρισις or comparatio (‘comparison’) of the arts laid out in its exordium (Ch. II-IV) and, finally, the conversio Caecilii (‘Caecilius’ conversion’) as staged in its epilogus (Ch. XXXIX-XL).

The gradual imposition of Christianity over the public space at Rome had changed the face of traditional paganism itself. Although many changes in the collective forms of devotio had occurred already in the third century AD, it was during the ‘‘long’’ fourth century that new mentalities and practices alienated Roman paganism from the traditional forms of worship. Julian’s attempt of establishing a ‘Pagan Church’ and later the so called ‘last pagan revival’ at Rome during the 390’s under the Nicomachi contributed to the emergence of a new ‘Reactionary’ paganism. New manners of worship destined for the selected few and radical practices like human sacrifice alienated even further this activity from its previous classical forms. In order to preserve a distinct identity and presence, this last generation of pagan aristocrats experimented with a new interpretation of the mos maiorum and in their attempt to defend their version of Romanitas against an expanding Christianity they inevitably forged a pagan ‘doctrine’ and ‘salvation plan’ similar to that of their Christian contemporaries. This new pagan counter-reformation was characterized by new radical messages and an attempt of constructing a collective identity accompanied with an articulate, monolithic form of belief, either as a defense mechanism or as a result of a more esoteric change or need. This paper will attempt to explore this new pagan identity that emerged only a few years before the (public) extinction of polytheism and will attempt to trace the potentials of this last Pagan Revolution.

the author proposes that the sacral context, in which P. Annius Florus’ dialogue is set, can be identified with the temple of Augustus on the upper level of Tarraco’s hill (on archaeological and philological grounds). The incipit and the settings of further latin dialogues (Cicero's De Oratore and Brutus, Varro's De re rustica III, Gellius' Noctes Atticae 18,1 and Minucius' Octavius) are also discussed.

Adducuntur et examinantur ea loca apud scriptores Graecos et Romanos, ab Homero usque ad Patres Ecclesiae Procopiumque, in quibus homines in litore secure ludunt aut spectando mare animi curas minuunt, aut in ripa maritima ambulantes de philosophia disputant, aut in litore sedentes hauriunt voluptatem ex solitudine.

Arnobius ze Sikky je jedním z méně známých latinsky píšících křesťanských autorů. Je autorem jediného dochovaného díla, apologie Adversus nationes, kterou sepsal pravděpodobně v ob-dobí Diokleciánova pronásledování křesťanů nebo krátce po něm. Zvláštní pozornost zasluhuje Arnobiovo jedinečné poje-tí křesťanství. Dílo bylo totiž zřejmě psáno krátce po autorově konverzi a zachycuje proto zcela specifi ckým způsobem, jakoby zvnějšku, pohled na křesťanské společenství. Z tohoto důvodu se autor nevěnuje většině dobových věroučných otázek, není in-formován o interním dění v církvi. Jeho situace je tedy v mno-hém podobná situaci dnešní společnosti, mající nevelký vhled do situace a věroučných specifi k církve. Na druhé straně je však Arnobius coby původem pohan velice dobře vzdělán v pohanské mytologii a teologii. Právě pro tyto znalosti, jež neváhá ve svém textu demonstrovat, je Arnobius cenným pramenem informací také pro zájemce o antické náboženství, religionisty, fi losofy a historiky starověku. Naším cílem bylo nabídnout českému čtenáři studii o Arnobi-ově postoji ke křesťanství, řecké fi losofi i a náboženství, doplně-nou o historický kontext. Nedílnou součástí této práce je také historicky první překlad apologie Adversus nationes do češtiny. Navzdory svému názvu neobsahuje kniha překlad Minuciova dialogu Octavius. Ten je však pro svou dialogickou formu a te-matické zaměření užit v textu studie jako stěžejní materiál pro komparaci teologických motivů.

Le zibaldonesche annotazioni che-stese currenti calamo, per oltre un trentennio, da D'Annunzio-costituiscono il corpo del Libro segreto 1 , sono assai più ricche di spunti d'ingegno e di tentativi ermeneutici dell'Antico di quanto comunemente si sia disposti a credere: pagine intere (pp. 97-101) sono dedicate a una personale definizione di 'filologia' e ad una rievocazione della biblioteca di Alessandria; a p. 121 la descrizione del gioco del rimbalzello ("Quali fanciulli divini fanno ancora il gioco del rimbalzello coi neri sassi levigati, su lo stagno dell'ombra? […] quel medesimo dell'onda che precipita avanti, rotola e schiuma al frangente. […] la sua bianchezza brilla di una banda di luce, rientra nell'ombra, si colora di acqua marina…") è un ricordo dell'Octauius di Minucio Felice, 3 2, 4 e ss.: Cum diluculo ad mare inambulando litore pergeremus, ut et aura adspirans leniter membra uegetaret et cum eximia uoluptate molli uestigio cedens harena subsideret… […] Ibi harenas extimas, uelut sterneret ambulacro, perfundens lenis unda tendebat; et, ut semper mare etiam positis flatibus inquietum est, etsi non canis spumosisque fluctibus exibat ad terram, tamen crispis tortuosisque ibidem erroribus delectati perquam sumus, cum in ipso aequoris limine plantas tingueremus, quod uicissim nunc adpulsum nostris pedibus adluderet fluctus, nunc relabens ac uestigia retrahens in sese resorberet. Sensim itaque tranquilleque progressi oram curui molliter litoris iter fabulis fallentibus legebamus. Haec fabulae erant Octauii disserentis de nauigatione narratio. […] pueros uidemus certatim gestientes testarum in mare iaculationibus ludere. Is lusus est testam teretem iactatione fluctuum leuigatam legere de litore, eam testam plano situ digitis comprehensam inclinem ipsum atque humilem quantum potest super undas inrotare, ut illud iaculum uel dorsum maris raderet [uel] enataret, dum leni impetu labitur, uel summis fluctibus tonsis emicaret emergeret, dum adsiduo saltu subleuatur 2 .

Эта книга - первое комплексное исследование по латинской патрологии на русском языке. В нее вошли латинские Отцы Церкви и церковные писатели доникейского периода (150-325 гг.), т. е. периода становления латинской патристики, формирования ее характерных черт, литературных жанров и богословских направлений. Исследование построено, во-первых, по хронологическому принципу, поскольку представители латинской патристики II-IV вв. рассматриваются в нем в хронологическом порядке. Поэтому данное исследование носит отчасти исторический характер и соприкасается с такими дисциплинами, как история Церкви и история литературы. Во-вторых, данное исследование строится по систематическому принципу, поскольку при рассмотрении каждого отдельного Отца Церкви или церковного писателя автор придерживался принятой в патрологических исследованиях традиционной схемы, состоящей, во-первых, из краткого очерка жизни того или иного Отца Церкви или церковного писателя в связи с его литературно-богословской деятельностью; во-вторых, из обзора его сочинений, включая время и повод их написания, содержание и литературные особенности; наконец, в-третьих, из подробного изложения богословского учения исследуемого автора. Большое внимание уделяется установлению источников литературной деятельности и богословского учения того или иного латинского богослова, сравнению отдельных пунктов его учения с учением современных ему и последующих греческих Отцов Церкви, а также установлению влияния, которое он оказал на латинскую богословскую традицию. Особенностью настоящей Патрологии является также то, что особое внимание в ней уделяется богословскому учению. Поэтому данное исследование носит отчасти догматический характер и соприкасается с такими дисциплинами, как история догматических учений и догматическое богословие. Основной метод, использовавшийся при изложении богословского учения того или иного латинского богослова, включает, во-первых, анализ оригинальных латинских текстов с привлечением необходимой справочной и исследовательской литературы; во-вторых, изложение содержащегося там учения в систематическом порядке, принятом в православном догматическом богословии. При этом в зависимости от особенностей богословского учения того или иного автора набор этих пунктов может варьироваться; отдельные положения – опускаться; вместо одних – добавляться другие; в некоторых случаях может меняться порядок изложения. Для всех читателей, интересующихся проблемами патрологии, догматического и сравнительного богословия, средневековой философии, истории и литературы.
СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ……………………………………………………………………………………………

ВВЕДЕНИЕ. Начало латинской христианской письменности. Рим и Северная Африка. Основные направления богословия и их представители………………………………………………………….

ГЛАВА I. МИНУЦИЙ ФЕЛИКС. I. Жизнь и труды. II. Учение: 1. Богопознание: его возможности и границы. 2. Учение о Боге: 2.1. Доказательства бытия Божия. 2.2. Сущность и свойства Божии. 3. Учение о творении и тварном мире: 3.1. Творение и промысел. 3.2. Духовные существа. 3.3. Человек. 4. Христианское богослужение и этика. 5. Эсхатология. 6. Минуций Феликс как апологет и полемист: 6.1. Защита христианства. 6.2. Критика язычества. 6.3. Антииудейская полемика………………………………………………………………………………………………….

ГЛАВА II. ТЕРТУЛЛИАН. I. Жизнь. II. Труды: A. Сохранившиеся сочинения: a) Апологетические. b) Догматико-полемические. c) Нравственно-аскетические. B. Утраченные сочинения. C. Неподлинные сочинения. D. Стиль и язык сочинений Тертуллиана. Влияние на последующую традицию. III. Учение: 1. Богопознание и его виды. Источники христианского вероучения. 1. Общие положения. 1.1. Возможность богопознания и его виды. 1.2. Вера и ее отношение к знанию. 1.3. Естественное богопознание. Отношение к философии. 1.4. Откровенное богопознание и его источники. 1.4.1. Божественное Откровение. 1.4.2. Церковное Предание. 1.5. Сущность христианского знания. 2. Учение о Боге: 2.1. Доказательства бытия Божия. 2.2. Божественная сущность (substantia) и сущностные свойства (status). Учение о телесности Бога. 2.3. Триадология: 2.3.1. Общие положения. 2.3.2. Генетическая сторона: происхождение Лиц Св. Троицы и Их особые свойства. 2.3.3. Онтологическая сторона: соотношение в Боге единой сущности и Трех Лиц: 2.3.3.1. Категориальный подход. 2.3.3.2. Учение о Божественной монархии. 2.3.4. Оценка тринитарного учения Тертуллиана. 3. Учение о творении. 4. Ангелология и демонология. 5. Антропология: 5.1. Творение человека. Образ и подобие Божие. 5.2. Природа и структура человеческой души. Ее связь с телом. 5.3. Происхождение души. 6. Амартология: 6.1. Райское состояние человека. 6.2. Грехопадение. 6.3. Последствия грехопадения. 6.4. Наследование первородного греха. 7. Сотериология и христология: 7.1. Общие положения. 7.2. Христология: 7.2.1. Общая характеристика. 7.2.2. Одно лицо, две природы, два действия. Образ соединения природ. 7.2.3. Истинность и полнота двух природ. 7.3. Общая сотериология. 7.4. Частная сотериология. Благодать и свобода. 8. Экклезиология и сакраментология: 8.1. Экклезиология. 8.2. Сакраментология: 8.2.1. Общие положения. 8.2.2. Крещение и миропомазание. 8.2.3. Евхаристия. 8.2.4. Покаяние. 8.2.5. Брак. 9. Эсхатология: 9.1. Общая характеристика. 9.2. Частная эсхатология. 9.3. Общая эсхатология. 10. Тертуллиан как апологет…………………………………………………………………………………………………..

ГЛАВА III. СВЯТИТЕЛЬ КИПРИАН КАРФАГЕНСКИЙ. I. Жизнь. II. Труды: A. Трактаты. B. Письма. C. Неподлинные сочинения. III. Учение: 1. Общая характеристика. 2. Учение о Боге: монотеизм против политеизма. 3. Антропология и амартология. 4. Сотериология и христология: 4.1. Христология. 4.2. Общая сотериология. 4.3. Частная сотериология. 5. Экклезиология: 5.1. Общие положения. Определение Церкви. 5.2. Единство вселенской Церкви. 5.3. Единство и структура поместной церкви. 5.3.1. Епископ как основа единства поместной церкви. 5.3.2. Пресвитеры и диаконы. 6. Сакраментология. 6.1. Крещение и миропомазание. 6.2. Покаяние. 6.3. Евхаристия. 7. Эсхатология……………………………………………………………………………..

ГЛАВА IV. НОВАЦИАН. I. Жизнь. II. Труды: A. Трактаты. B. Письма. III. Учение: 1. Учение о Боге. Триадология: 1.1. Общая характеристика. 1.2. Бог Отец. 1.3. Бог Сын. 1.4. Единство Отца и Сына и единобожие. 1.5. Святой Дух. 2. Учение о творении. 3. Антропология. 4. Христология: 4.1. Общая характеристика. 4.2. “Слово Божие воплощенное”. 5. Сотериология: 5.1. Общая сотериология. 5.2. Роль Святого Духа в личном спасении. 6. Экклезиология……………………………………………………………………………………………

ГЛАВА V. КОММОДИАН. I. Жизнь. II. Труды. III. Учение: 1. Учение о Боге. 2. Творение: ангелы и человек. 3. Сотериология. 4. Экклезиология: Церковь из язычников. Церковные служения и должности. 5. Эсхатология: 5.1. Конец времен и признаки его наступления. 5.2. Тысячелетнее Царство праведных. 5.3. Всеобщее воскресение и Страшный Суд………………………………….

ГЛАВА VI. СВЯТИТЕЛЬ ВИКТОРИН ПЕТАВСКИЙ. I. Жизнь и труды. II. Учение: 1. Символ веры и бинитаризм. 2. Учение о творении мира в свете библейской и античной аритмологии. 3. Эсхатология………………………………………………………………………………………………

ГЛАВА VII. АРНОБИЙ. I. Жизнь и труды. II. Учение: 1. Апологетика и полемика. Особенности богословия. 2. Учение о Боге. 3. Христология и сотериология. 4. Учение о творении. Ангелы. Происхождение зла. 5. Антропология. 6. Экклезиология. 7. Эсхатология………………………….

ГЛАВА VIII. ЛАКТАНЦИЙ. I. Жизнь. II. Труды: А. Сохранившиеся сочинения. B. Утраченные сочинения. C. Неподлинные сочинения. III. Учение: 1. Особенности богословия и апологетики. 2. Богопознание. Религия и философия. 3. Учение о Боге: 3.1. Доказательства бытия Божия. 3.2. Единство и другие свойства Божии. 3.3. Триадология. 3.3.1. Общая характеристика. 3.3.2. Генетическая сторона. 3.3.3. Онтологическая сторона. Единство Отца и Сына. 3.3.4. Вопрос о Святом Духе. Бинитаризм. 4. Учение о творении. 5. Ангелы и демоны. Происхождение зла. 6. Космология: дуализм. 7. Антропология: 7.1. Причина сотворения человека и его место в тварном мире. 7.2. Творение человека и его состав. Дуализм души и тела. 7.3. Грехопадение и его последствия. 8. Сотериология и христология: 8.1. Цели и образ спасения. 8.2. Христология. 8.3. Сотериология. 9. Экклезиология. 10. Эсхатология: 10.1. Конец времен и признаки его наступления. 10.2. Второе Пришествие Христа и тысячелетнее Царство праведных. 10.3. Всеобщее воскресение и Страшный Суд……………………………………………………………….

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Итоги развития латинского богословия в доникейский период……………………..

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Список латинских авторов, их сочинений и основных изданий…………………..
ПРИЛОЖЕНИЕ 2. Нумерация писем свт. Киприана по разным изданиям…………………………….
ПРИЛОЖЕНИЕ 3. Нумерация писем Новациана по разным изданиям………………………………..

ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ…………………………………………………………………………….

The seed metaphor in 1 Corinthians 15:35-44 was the matter of continual reference in patristic discussions on the resurrection of the dead and particularly on the essence and features of resurrected bodies . Although early Christian authors followed many interpretive routes in using the Corinthians text to defend their convictions, this study traces the spread of one specific argumentative strand, namely, the use of the seed metaphor in association with other analogies of the resurrection derived from the natural world . This analysis, albeit narrowly focused and limited, provides a remarkable view of the wide array of beliefs, principles, concerns, biblical texts, and cultural references that coalesce into the doctrine of the resurrection of the dead . close reading of the natural analogies offers penetrating insight into early Christian conceptions about the resurrected body, its materiality, and its relationship with the pre-resurrection body, qualifying some modern assumptions about the theological meaning and function of this specific argument .

Са благословом Епископа захумско- херцеговачког и приморског др Григорија, у издању ИК „Видослов“, српској јавности пре две године презентована је књига Слободана Продића под насловом "Ранохришћански апологета Марко Минуције Феликс и његово дело ‘Октавије’". С обзиром на то да постоји прво издање – Марко Минуције Феликс, "Октавије" (превод с руског С. Продић), у издању Епархије далматинске – летимичним освртом на насловну страну новообјављене књиге очекивано је да је реч о истраживачком раду Слободана Продића које носи назив "Ранохришћански апологета Марко Минуције Феликс и његово дело ‘Октавије’". Међутим, књига која је пред нама је дело Марка Минуција Феликса, док се Слободан Продић потписује као преводилац, приређивач и коментатор дела.

Minucius’ excellent dialogue, “Octavius” details the accusations of paganism addressing Christianity, as well as the criticism of Christianity encountering paganism. He speaks quite openly about the attitude of Christians to Rome and the attitude of the Romans to Christianity. Our study is primarily concerned with the purpose and intent of the author in presenting in this quasi-dialogue how Gentiles saw Christians and respectively Christians saw Gentiles in the early third century. To what extent did the author achieve his goal(s)? And if not, or not at all, where did his dialogue fail? In this study we also examine whether there was any truths in pagan accusations against Christians, and if so, to what extent?

Der Artikel befasst sich mit dem christlichen Apologeten Arnobius von Sicca, der in der Zeit der diokletianischen Christenverfolgung wirkte, und mit seinem apologetischen Werk Adversus nationes. Nachdem die historischen Quellen und biographische Angaben des Autors analysiert worden waren, informieren wir über den wichtigsten Editionen des Werkes Adversus nationes. Weitere Absätze des Artikels umfassen vor allem die Strukturell- und Inhaltscharakteristik und natürlich auch die Problematik der literarischen Quellen des Arnobius. Im letzten Abschnitt wurde der Umriß der wichtigsten theologischen Themen des Schriftes behandelt. Es handelt sich hier primär um Arnobius’s Gottesverständnis, seine Charakteristik des Wirkens Christi und um die Verständnis der Trinitätslehre im ganzen. Weiter wurden auch die Auffassung der Seele und die Möglichkeit des Gotteserkenntnis erwähnt. In dem Text wurde ganz kurz auch die Argumentationsmethode des Arnobius beschrieben, mit der auch die Problematik der philosophischen Quellen eng zusammenhängt, weil gerade durch heidnische Philosophie das logische Konzept des Werkes beeinflusst wurde.

Palamedes, the son of Nauplius, is reputed as the first inventor of writing, dice and pawns. He even boasts being the original inventor of a new way of living, having found technology, institutions and many devices for a better social life. He is a well-known figure of Trojan myth, even he is not cited in Homeric epics. His intellectual pride is echoed in tragic drams, in which he is the eponymous character, as well as in Second Sophistic writer Philostratus and latter sources. As far as concerns Palamedes´ discoveries, we may focus on the sacredness of writing and numbers. Hence, γράμματα also used as numerals are venerated in the worship of many oracular shrines, often linked with divinatory practice. In this realm, dice and pawns employed in board-games were also revered for prophetic ends and generally meant as randomizing agents. Palamedic inventions are, thus, commonly linked with divination. In turn, Palamedes himself is, clearly, depicted as a sophos. His extraordinary cleverness approaches him to a class of inspired men and seers, whose intellectual activity is to be looked for in very similar terms. However, we find no pseudonymous divinatory or magic books under the alleged name of Palamedes, while many alternative pseudepigraphies in Late Antiquity are drawn from famous seers of Heroic times such as Melampous or Mopsos. 
The boast of Palamedes as a genius inventor provokes him the jealousy of Odysseus, whose rivalry his said to underlie the treacherous plot that causes his own murder. Such a defy is a framework of a superior intelligence to be proven through a contest. From the Greek point of view, Palamedes is claiming primacy in developing the primus ego motif which normally involved being a bestower of a better order on the world.

Christlicher Glaube im Horizont religiöser Pluralität der Antike am Beispiel des Minucius Felix
- Die Sichtbarkeit des christlichen Glaubens aus der Perspektive der heidnischen Antike
- Apologetik
- Minucius Felix
rhetorische Strategien der Apologetik

Scholars agree that Augustine’s notion of (original) sin and his related understanding of the relation between human free will and divine predestination did not come out of the blue. The question of the precise patristic antecedents of these (biblically rooted) concepts is however not without discussion. The current article presents two notes on an attested presence of pre-Augustinian discussions about human free will and sinfulness. More in particular, we study passages from two apologetic works traditionally ascribed to Africa: the Octavius of Minucius Felix (11, 5; 36, 1-2) and the Adversus nationes of Arnobius of Sicca (1, 49). These three case studies exemplify that, although in nucleo and not always very explicit, reflections about human sin and its impact on human free will and God’s relation to humanity were present quite early in the African theological tradition, and were part of what Minucius Felix and Arnobius considered to be the Christian doctrine.

RESUMÉ
Dateringen af den oldkirkelige, latinske apologet Minucius Felix’ dialog ”Octavius” hører til et af patristikkens klassiske spørgsmål. Siden Bertil Axelsons Das Prioritätsproblem Tertullian – Minucius Felix
(1941) har den skandinaviske patristik fastholdt en sendatering af dialogen, i den forstand at Minucius Felix’ værk blev opfattet som afhængig af og derfor efter Tertullians ”Apologeticum”. I 2006 udkom
en dansk introduktion til ”Octavius” ved Svend Erik Mathiassen,
hvori døren åbnes på klem for en tidlig datering af skriftet. På foranledning af den hermed genåbnede diskussion tager nærværende afhandling atter spørgsmålet op til diskussion under inddragelse af
især den tyske forskning og dennes argumenter for en sendatering.
Afhandlingen falder i tre dele, først en diskuterende indledning,
dernæst en første del, som rummer en indholdsgennemgang af dialogen, hvorefter følger en anden del med undersøgelser af skriftets
filosofiske og litterære kontekst med særligt øje for afhængigheden
af Cicero. ”Octavius” viser sig dermed at være udtryk for den tidlige, kristen-apologetiske brug af den klassiske filosofi, bl.a. i form af
en nærmest kontrafraktur-agtig brug af de gamle græske filosoffer.
Endelig fører den filosofiske kontekstbestemmelse i tredje del til en
gennemgang og bestemmelse af dialogens affattelsestidspunkt.