Khorezm

Статья посвящена анализу данных арабо-персидских исторических источников относительно «битвы на Тургайской равнине». Автор подробно разбирает не столько само сражение и его последствия, сколько то, как и в каком объеме тот или иной арабо-персидский историк описывает данное военное столкновение. Среди ранних ис-точников фигурируют сочинения Ибн ал-Асира, ан-Насави, Джузджани и Джувейни, а из более поздних взяты труды Рашид ад-Дина, Мирхонда и Хондемира. В статье тщательно анализируются сведения о «битве на Тургай-ской равнине» в каждом из указанных памятников, информация сравнивается, выделяются как схожие сюжеты, так и особенности описания в том или ином источнике. В работе будут указаны итоги и последствия «битвы на Тургайской равнине» в трудах указанных арабо-персидских историков, здесь также особое внимание будет уделе-но отличиям и будет сделана попытка сформулировать возможные причины возникновения этих отличий. В ито-ге, автор ставит перед собой задачу получить исчерпывающую картину возможных вариантов описания «битвы на Тургайской равнине», указать на возможное существование «кочующих» сюжетов об этом историческом собы-тии, выделить особенности описание этого сражения в конкретных исторических источниках. Немаловажно отме-тить, что данная статья является одним из первых специальных исследований данной проблематики в отечествен-ном востоковедении. Безусловно, сама по себе «битва на Тургайской равнине» неоднократно разбиралась и анали-зировалась в исследованиях по истории монгольского завоевания Ирана и Центральной Азии, однако до сих пор практически никто из исследователей не пытался разобраться со всеми возможными вариантами описания «битвы на Тургайской равнине» в арабо-персидских источниках. Надеемся, что данное исследование привлечет значи-тельный интерес к данной проблематике и в скором времени мы увидим новые работы как в России, так и за ру-бежом, на большем источниковом массиве, посвященные «битве на Тургайской равнине». Ключевые слова: Джучи-хан, монголы, Хорезм, Ала ад-Дин Мухаммад, арабо-персидские источники, «битва на Тургайской равнине» Для цитирования: Тимохин Д.М. Описание «битвы на Тургайской равнине» в арабо-персидских источ-никах // Золотоордынская цивилизация. 2017. № 10. С. 96–104. В данной статье речь пойдет о столкновении между войсками хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммада и монгольским корпусом Джучи-хана, получившим в историографии название «битвы на Тургайской равни-не». Данное сражение было первым опытом противостояние Хорезма монгольским завоевателям еще до на-чала непосредственно монголо-хорезмийской войны. Именно эта битва, по всей видимости, дала монголам богатую информацию о военной мощи их будущего противника, а также стала, вероятно, одним из факто-ров, подтолкнувших Чингиз-хана к войне. Однако в этом исследовании внимание научной общественности будет приковано не столько к самой битве, ее исходу и последствиям, сколько к особенностям описания данного сражения в арабо-персидских источниках, как ранних, так и поздних. Прежде всего хотелось бы указать на тот факт, что до сих пор в отечественном и зарубежном востоковедении специальных исследова-ний, ставящих своей целью сравнить описание «битвы на Тургайской равнине» в трудах различных арабо-персидских авторов, просто нет. Однако при этом арабо-персидские историки начиная с Ибн ал-Асира [9] и ан-Насави [2; 27; 29] и вплоть до более поздних сочинений, в частности, трудов Мирхонда [25; 26] и Хонде-мира [23], не только упоминают об этом военном столкновении, но и подробно его описывают. В своем исследовании хотелось бы сосредоточиться на нескольких ключевых моментах: прежде все-го выяснить, одинаково ли арабо-персидские историки описывают предысторию конфликта и непосредст-венно причины «битвы на Тургайской равнине». Далее мы отметим особенности описания самого сраже-ния и подчеркнем, на что конкретно было обращено внимание того или иного арабо-персидского автора при описании данного события. Немаловажно не только выяснить объем сведений о ходе сражения в том или ином источнике, но и указать отдельные различия в описании и постараться выделить возможные причины этого. Наконец, нами будут указаны итоги и последствия этого военного столкновения в трудах различных арабо-персидских историков, здесь также особое внимание будет уделено отличиям и будет сделана попытка сформулировать возможные причины возникновения этих отличий. В итоге, нам хоте-1 Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 15-01-00020.

Ancient Irrigation Systems in the Aral Sea Area is the English translation of Boris Vasilevich Andrianov's work, Drevnie orositelnye sistemy priaralya, concerning the study of ancient irrigation systems and the settlement pattern in the historical  region of Khorezm, south of the Aral Sea (Uzbekistan). This work holds a special place within the Soviet archaeological school because of the results obtained through a multidisciplinary approach combining aerial survey and fieldwork, surveys, and excavations. This translation has been enriched by the addition of introductions written by several eminent scholars from the region regarding the importance of the Khorezm Archaeological-Ethnographic Expedition and the figure of Boris V. Andrianov and his landmark study almost 50 years after the original publication.

The Soviet imperial agenda in Central Asia was the wider background of Sergej Tolstov’s Khorezmian Expedition which worked in the Aral Sea region from 1937 until the dissolution of the Soviet Union. This region was deeply affected by Soviet building and industrialization projects, and by the collectivisation which destroyed the local native economy.

The Expedition was made up of people from a variety of groups and backgrounds. Throughout the period of activity, the core team of scholars and organisers came directly from Moscow, with few exceptions. In the later stages, this core was supplemented by local specialists who had been trained on the Expedition. But the work of the Expedition would have been impossible without local diggers, guides, interpreters, camel owners and others. 

The paper is based on records, publications, unpublished memoirs, interviews with participants, and personal experience. It also draws on results of the recent project of cataloguing and digitizing the archive of the Khorezmian Expedition (located in the Institute of Ethnology and Anthropology RAN, Moscow).

The present article is a next one in the series of publication on the numis-matics of medieval Khorezm (Khwarizm). Two previous articles were publi-cized in XXVIII and XXIX volumes of Epigraphic of Orient.
1. A hoard of cooper coins (puls) was found in Qunja Urganch archaeo-logical site that is remain of a capital of medieval Khorezm. A total 288 puls of alone coin type of two variants is.
Obv. – 
Rev. – A saddled horse moving to right or to left. Short spear is fixed on his chest.
The horse having similar equipment is as Islamic, especially Shi'a, symbolic, so in turk and mongol  epos. These coins visualize of religious and ethnic situation in Khorezm of temporary 14 c. A sum of cooper coin of this hoard is 18 silver coins, dangs, only. Perhaps, it is a change purse which was lost in the period of First war of khan Toqtamish and amir Timur, 789 AH.
2.  A hoard of 113 silver coins (dangs) was found in Kir Uzgent (Far Uzgent) archaeological site that be situated at Lower Syr Daria region. The hoard include 1 coin of Kungrad Sufi (780 AH), 94 coins of Toqtamish khan (Khwarizm, 781 AH, 784-789 AH), 18 miri of amir Timur (Samarqand, 783-785 AH). This hoard was hided just like as previous at the period of aforemen-tioned war, in 789 AH or 790 AH. An events of it was happen near of Kir Uz-gent.
Some notes pertinent to money circulation and emission of silver coins is in this articles also.

In the liturgical literature of the Church of East (the so-called Nestorian), the Wardā collection, meant for the liturgical performance at night services on the festival days and Sundays of the whole liturgical year, holds a special place. Strophic hymns – ōnītā (pl. ōnyātā) – contained in the collection are still a part of the liturgy of the East Syrian Church. Altogether, the collection comprises more than 120 hymns, most of which are ascribed to Gīwargīs Wardā (13th century), who is the eponym of this book. According to their content, the hymns can be divided into five categories: exegetic, hagiographic, apocryphal narratives, describing historical events and calamities, dedicated to other subjects. The first part of the book is a detailed study of the textual, poetical and historical peculiarities of the Wardā collection. Ist evolution stages and the main types have been reconstructed. A special chapter focuses on the position of this book in Syriac church literature and defines ist main sources. The second part represents a critical edition of 35 hymns from the Wardā collection according to the existing manuscripts, including English translations. Many of these hymns have been translated for the first time.

Colour in the archaeological record is a critical yet often understudied category of inquiry. In this paper, we explore how the use of colour in monumental art can be used to analyse cultural markers of status. The primary focus of this analysis is the colour on the costume of a group of bust figures in a late first millennium bce painted gallery at the site of Akchakhan-kala, in ancient Khorezm, Uzbekistan. Analysis reveals that the selection of colours at Akchakhan-kala was influenced both by the availability of raw materials and by broader trends of colour usage throughout the Iranian and steppe worlds. A systematic examination of colour facilitates a more informed perspective on the differentiated status of these elites in pre-Islamic Central Asia. This paper provides an initial step to building a database of contextualized colours found throughout the region, as well as a foundation for colour studies in elite costume worn in ceremonial contexts in the pre-Islamic Iranian world.

Laying the foundations of music of Uzbek Turkic’s in by many musicologists as Al-Farabi, Avicenna, Safiyuddin Urmevi, Abd al-Qadir Maraghi from 8th century to the present day has become a system through various stages. Today, it is possible to study Uzbek Turkic’s’ maqam music divided in three different groups. They are: Fergana-Tashkent, Bukhara-Samarkand and Khwarezm maqams. Eastern peoples who make up the traditional shashmaqam and twelve maqam music systems lay the basis of the maqams aforementioned. The period of Khiva khanate in the 19th century has seen increased studies about the scientific aspects of music by Khwarezmian scientists. Admittedly, the most beautiful result of these works is musical notation called "tanbur chizighi" found by Al-Khwarezmi. After the discovery of this notation system, all the shashmaqam songs had been written with this musical notation system and they have survived to the present day. These discoveries continue to increase interest in the science of music; new books and opinions have emerged as a result. Thus, thereafter, began an epoch of development of maqam music in Khwarezm and subsequently, the terminological studies gained momentum. Many terms as semi-maqam, whole-maqam and sesqui-maqam that describe characteristics of the maqam music and performances of aforementioned period is envisaged, but this situation has given rise to terminological controversy. A comparative analysis of the structural aspects of these types of maqams has shown that these terms used are inappropriate. Insomuch that these terminological problems have attracted the attention of a famous scientist Prof. Abdurauf Fitrat and led him to writing a book on this subject in the aforementioned period. As a result, we will examine problems of terminology emerged in the 20th century with development of Khwarezm maqam music in axis of the studies of Turk and Uzbek maqam music in this paper.

Recorrido crítico por la figura y la obra de Yambulo, autor griego (probablemente del s. III a.C.) de un relato utópico, del que conservamos un resumen al final del libro II de la Biblioteca histórica de Diodoro de Sicilia. En dicho relato Yambulo evocaba su estancia de siete años en un pueblo maravilloso, que se decía vivía bajo el Ecuador, en siete islas consagradas al Sol. Describe las características de una de esas islas y de sus habitantes. Esquema del estudio: Bibliografía. Biografía de Yambulo. Cronología. Análisis del relato. Yambulo en la tradición de las utopías griegas. Filiación filosófica. Influencia.

Среди арабо-персидских источников по истории государства Сельджукидов труд Наджм ад-Дина Абу-л-Резы ал-Кумми «Тарих ал-Вузара» является наименее известным для российских исследователей. При этом сам этот памятник, завершенный автором в 1189 г., содержит богатый массив информации о политической истории Ирака, Ирана и сопредельных регионов, особенно в XII в. Данная статья посвящена тому, какую информацию и в каком объеме предоставляет данный исторический источник об истории Хорезма в годы правления династии Ануштегинидов. С нашей точки зрения, такого рода исследование важно, прежде всего, по той причине, что именно в XII в. Хорезм обретает независимость в составе державы сельджукского султана Санджара, а после его смерти является одним из главных претендентов на роль центра в деле присоединения бывших владений этого правителя. Период постепенного превращения Хорезма в одно из самых могущественных государств Среднего Востока начинается именно во второй половине XII в.; было крайне важно выделить сведения, которые могло содержать в себе сочинение ал-Кумми по данной проблематике. В связи с этим обращение к этому историческому источнику способно скорректировать некоторые наши представления относительно политической
истории данного государственного образования в XII в. Исследование подобного рода важно еще
и по причине того, что многие арабо-персидские исторические сочинения XII в. оказались утрачены, а официальная историография династии Ануштегинидов в Хорезме практически не сохранилась. Эта ситуация требует от исследователей более пристального внимания к памятникам XII в., целью создания которых было не описание непосредственно истории Хорезма, но при этом включающим в себя больший или меньший объем сведений по интересующим нас сюжетам. Именно к таким арабо-персидским текстам можно отнести и «Тарих ал-Вузара», информационный потенциал которого в отношении истории Хорезма мы постараемся раскрыть в рамках этой статьи.

In the late first millennium AD, there was an isolated cluster of urban sites, including Dzhankent, in the Syr-darya delta, on the interface of the steppe belt and the Central Asian civilizations. Fieldwork results show that in the ninth to eleventh centuries AD this site was a fortified urban settlement, but it had a predecessor from the sixth/seventh century onwards. Urban design and finds indicate close links to the southern civilization of Khwarazm, but also to local populations and Turkic nomads. It is suggested here that Dzhankent may originally have been a Khwarazmian trading post, later serving as nomad winter quarters while continuing as a transhipping point on the crossroads of two important trade routes: the northern Silk Road, and the route from the Baltic via the Volga to Central Asia. Location and functions also raise questions about the application of emporia typologies to this case.

Pectorals of the Iranian World in the 7th c. BCE — the 7th c. CE were very rare costume accessories, usually made of gold. Many of them had no décor (Figs. 3, 1; 5,1; 10, 2). They are almost not represented in the visual arts and are not mentioned in written sources. The ritual value of pectorals is demonstrated by rites with them and their owners (placing them separately from the dead body (Arzhan-2), as if hanging over him (Tolstaya Mogila); remove all the lower pendants (Figs. 2, 2; 6, 2; 7; 16, 3); finding graves with them on the edge of the necropolises (Bolshaya Bliznitsa, Tolstaya Mogila) etc.). There are differences in the subjects between women (1—2 rows of hoofs) and men (torment of large animals or fighting, two symmetrical pairs – three men). The original impulse came from the Bronze Age NW China (Fig. 1) and since the 7th c. BCE from Tuva (Figs. 2; 3, 1), in the second half of the 6th c. BCE they appear in the Achaemenian Empire (Figs. 5-7; 15) and since the mid. 5th c. BCE in European Scythia (Figs. 10-12; 15). In the western regions they were influenced by the peculiarities of the Urartu pectorals (Figs. 4). Their purpose was probably different for different peoples (in Tuva — the symbols of the dominant clans, in Iran — the royal gifts to officials, in Scythia — the sacred attributes with the image of Universe model). The last area of their usage until recently was the Eastern Hindukush where Pashtun and Dardic peoples preserved the part of traditions of the ancient Iranians in the décor of pectorals (Figs. 18-20).

KEY WORDS:  pectorals, ancient Iranian World, stages of distribution, specificity of regional usage, ritual and social functions, gender difference, rites with pectorals.

When the Jews first settled in Central Asia is uncertain, but circumstantial evidence clearly indicates that this happened at least two and a half thousand years ago. In the first millennium AD, the Jews lived only in cities no farther than 750 km east of the Caspian sea (in the eighth–eleventh centuries the sea was called Khazarian). Only later did they migrate to the central part of the region, to cities like Samarkand and Bukhara. It is possible that Jews from Khazaria joined them, since they already had tight trade connections with Central Asia and China. There is no trace of evidence regarding the existence of Jews in the entirety of Central Asia in the early sixteenth century. At the very end of the sixteenth century Bukhara became the new ethnoreligious center of the Jews in that region. In the first half of the nineteenth century, thanks to European travelers visiting Central Asia at that time, the term “Bukharan Jews” was assigned to this sub-ethnic Jewish group. Drawing on a wide range of primary and secondary source materials, this article aims to prove that the presence of Jews in Central Asia was not continuous, and therefore the modern Bukharan Jews are not descendants of the first Jewish settlers there. It also attempts to determine where Central Asia’s first Jewish population disappeared to. [to download click " 1 file " ]

The article is devoted to pottery artifacts produced mainly in Khorezm and other cities of the Central Asia and excavated from the Horden cites to the West of Volga. The authors analyze the assortment, amount and chronology of its imports. Pottery influence on the local manufacturing is being discussed.

В статье рассматриваются находки керамики преимущественно хорезмийского производства и других центров Средней Азина на золотоордынских памятниках, расположенных к западу от Волги. Анализируется ассортимент, масштабы и хронология её поступления. Обсуждается влияние хорезмийских изделий на местное производство.